Вкус свободы

       С тех пор их жизнь казалась не такой скучной. Постоянные прогулки вместо школы добавляли сахара в этот горький кофе из скучной учебы, вредных учителей и ограниченно тупых одноклассников. В это время ребятам казалось, что они наконец-то свободны и дышат полной грудью, и теперь им никто не указ. Но все хорошее длится до определенного момента. Жизнь казалась отличной ровно до тех пор, пока однажды Хельга просто не исчезла. Сид ждал на оговоренном ранее месте полчаса, час, но она все не появлялась. На следующий день история повторилась. Из раза в раз девушка не приходила, не брала трубку и вообще не появлялась на связи. Через три-четыре дня парня это конкретно обеспокоило и он решил пойти в школу, чтобы узнать, все ли с ней нормально.

***

Парой дней ранее        Вечер. Хельга все еще не вернулась домой, в то время как Мириам с Бобом уже сидят за столом и ужинают, обсуждая сегодняшний день (точнее как, в основном говорит Боб, а Мириам, которой особо нечего рассказать, лишь молча кивает). Вдруг их трапезу прерывает звонок в дверь. Некоторое время они продолжают есть, не обращая внимания, но звонок повторяется и Боб подрывается с места.  — Кто смеет так нагло мешать мне ужинать?! — недовольно сказал он, стукнув по столу.  — Иди и посмотри, — равнодушно ответила Мириам.        Отправившись в прихожую, Боб открыл дверь и увидел двух мальчиков со знакомыми лицами.  — Чего вам? — пробурчал сквозь зубы он.  — З-здравствуйте, — немного перепугавшись, ответили Стинки и Гарольд. Патаки еще ничего не сделал, но сам его вид, выражение лица и тот тон, которым он с ними заговорил, уже внушали страх, при том до такой степени, что, будь ребята помладше, они бы наверняка обделались. — Мы принесли домашнее задание Хельге, нас учитель отправил.  — Разве она не в состоянии сама записать домашнее задание в школе? — подняв бровь, спросил Боб.  — Но ведь ее не было в школе уже две недели, она вроде как приболела.  — Что за чушь? Ольг… то есть Хельга все время ходила в школу, если мне не изменяет память.        И тут они все заподозрили что-то неладное. Сопоставить факты и понять, что к чему, было достаточно легко, и Боб почти сразу догадался, что его дочь благополучно прогуливала уроки. Его не столько злил тот факт, что она — прогульщица, сколько то, что ей умело удавалось это скрывать долгое время (точнее как, Боб думал, что это были лишь две недели, но на самом деле этот период был гораздо дольше). Словом, Хельга практически облапошила своего отца. Разгневанный Боб забрал переданное его дочке домашнее задание и уже начинал раздумывать о том, как бы ее наказать за это. По приходу домой девушку определенно ожидал серьезный разговор.        Поужинав, Мириам и Боб пошли в гостиную и продолжили, как они всегда и делают, бесполезно проводить время у телевизора. В какой-то момент родители услышали, как дверь открылась и почти сразу с треском захлопнулась. Из коридора донеслось громкое: «Боб, Мириам, я дома», после чего Хельга бросила рюкзак возле лестницы и уже было побежала к себе в комнату, но недовольный возглас отца ее остановил.  — Стоять, юная леди!  — Не обращайся ко мне так по-идиотски. Ты что, опять забыл, как меня зовут?  — Молчать, Ольга, сейчас я выдвигаю претензии.  — «Конечно, забыл, — подумала Хельга, — а, может быть, даже и не пытался вспомнить».  — Где ты была сегодня? А вчера?  — В школе, пап. Сейчас будний день. В будние дни все нормальные дети ходят в школу. Или ты не в курсе? — спросила она и посмотрела на него, как на идиота.  — Не делай из меня дурака. Если ты сегодня была в школе, почему ты не взяла домашнее задание? Недавно к тебе приходили одноклассники и принесли задание на целую неделю, — с претензией сказал Боб. Он смотрел на свою дочь с гневом, буквально прожигая ее взглядом.        Хельга была в ступоре. Хотелось кинуть какую-то колкую фразу в сторону отца, может, даже как-то оскорбить его, а потом спокойно утопать наверх и закрыться в комнате на ключ, но ничего в голову не приходило: все факты были против нее, ситуация казалась безвыходной, поэтому все, что она могла делать — это молча стоять, с ненавистью пялиться на Боба и ожидать своего вердикта. Зная этого человека всю свою жизнь, она знала — наказание точно будет, но какое — оставалось только догадываться.