Подъём.

20 декабря 1941 год. Русская армия была разгромлена в августе. Лидеров страны казнили, а Москва и Ленинград превратились в руины, что не подлежат никакому восстановлению. Сначала из Москвы меня отправили в огромный Конц-лагерь Уничтожения Наций (КУН).В лагере изредка кормили за работу, сырым подобием хлеба, который охотно едят свиньи в хлеву. Держали живыми не всех, и каждую субботу выбирали отряд из 10 человек которых сжигали в крематории. Тех кого не убивали, уводили на работу на стройку второго корпуса КУНа, который по размерам должен был превышать первый в 2-3 раза. Каждый день прибывали новые и новые люди, много детей у которых, в частности и у меня (мне 15 лет), брали кровь для Немецких солдат, которых начинали собирать для похода армии на Индию и Китай. Через два месяца поступил приказ отправить людей работать в новый город Авксом, находящийся где-то около Уральских гор. Куда и отправили пару автобусов, разваливавшихся на части, скрипящих и не предназначенных для людей. Нас затолкали в машину без единого сидения, все были полуголые.Отвратительное зрелище, смотреть на раненых и измождённых людей, которые ныли и охали от боли в тех или иных местах. В автобусе сильно несло рыбой, похоже, что в нём доставлялись запасы провианта для работников и учёных КУНа. Было тесно, так как автобус затолкали битком, все тёрлись друг об друга, да ещё и эта вонь заставляла болеть живот, который не получал пищи с утра вчерашнего дня. Ночью, где-то после полуночи, автобус остановился, со страшным скрежетом колёс, который мгновенно разбудил меня и спящего парня, стоящего около меня. Он был худой, от недоедания, но по виду раньше у него была большая мышечная масса. Рыжий с веснушками на лице, его глаза выражали крайнее беспокойство и сильную усталость при остановке автобуса. Нос не сильно широкий, длинный вытянутый, он смотрел прямо на меня и и пристально разглядывал моё лицо. Двери открылись с не менее неприятным скрежетом, что и при остановке. Люди начали выходить. Я находился в конце автобуса и мне пришлось ждать пока большая часть людей выйдет наружу. Ну вот уже все вышли кроме того парня, он всё стоял и смотрел на меня. Я подошёл к нему и спросил: -Что с тобой? Он показал мне на ногу она была вся в крови, а из неё торчал здоровый осколок стекла, впившийся ему в икру. — Я помогу тебе выйти. Хорошо? Тебя хоть как зовут? — Иосиф… Иосиф Куркин. — Ну будем знакомы! Я взвалил его на плечо, так чтобы он мог одной ногой опираться о землю, и пошёл с ним до домов которые нам указали в записках на выезде из КУНа…