Мой безумный сосед

Билли Джо На часах около девяти вечера. Мы с Майком как раз сидим в гостиной и смотрим футбольный матч, в руках у каждого — бутылка пива (наверное, к лучшему, что Эд не знает). Друга мой рассказ про обозлившегося отца Эдриенн и вообще про всю её семью очень удивил — мы очень долго мусолили эту тему, пытаясь понять, чем это вообще может грозит и как мне стоит поступить теперь. В общем, когда мы с Майком откупориваем по второй бутылке, раздаётся звонок домашнего телефона. Ни о чём не подозревая и совсем не ожидая подвоха, я продолжаю сидеть и таращится в экран, и тут Притчард кидает в меня трубкой от телефона. И кажется, теперь я даже догадываюсь, какой сюрприз меня ждет… На том конце провода, разумеется, моя Эди.  — Билли, с тобой всё там в порядке? — голос девушки звучит слегка взволнованно, но я её понимаю: как тут быть спокойной-то.  — Да, в общем-то, всё хорошо, только вот скучно тут, нечем совершенно заняться, — я знаю, что Эдриенн оценит эти слова. При понимании того, как сильно я по ней соскучился, чувствую, как внутри всё сжимается в комочек. Сложно же мне будет в турах, так далеко от неё…  — Тут такое дело, — после этих её слов я начинаю немного нервничать и чувствую, как меня понемногу накрывает паника. — Папа, как и все остальные, предложили, чтобы ты завтра пришёл пообедать с нами вместе. Ну, ты же понимаешь? И тут я понимаю, что мне надо еще выпить, потому что от такой новости мне становится в буквальном смысле нехорошо.  — Эди, ты шутишь? Я, на обед, с твоими родителями? Да ладно ещё твоя мама, сестра и брат, но твой папа меня заживо съест вместо обеда! Я бросаю полный ужаса взгляд Майку, который косится на меня совершенно спокойным взглядом, а потом начинает истерически ржать. Вот сволочь, не мог удержаться?  — Билли, ну неужели ты не понимаешь? Ничего он тебе не сделает, ну, подумаешь, поворчит, и всё. Так, Армстронг, всё, не хочу ничего слышать, чтобы завтра в двенадцать был дома. Я вздыхаю. Что толку с ней спорить? Чего доброго, в постель потом не пустит, придётся на коврике, с котом спать.  — Да, малыш, я всё понял. Я люблю тебя.  — И я тебя люблю, Девушка кладёт трубку, а я продолжаю сидеть, уставившись в пустоту, как идиот. И как только я собираюсь с духом, чтобы сказать хоть слово, я понимаю, что Майк до сих пор ржёт, вот ведь… друг, называется…  — Это, выходит, ты завтра у нас идёшь на допрос? — пищит он, за что сразу получает подушкой по голове.  — Это не смешно, придурок. Я бы на тебя взглянул, будь ты на моем месте. Машу на приятеля рукой и ухожу в душ. Майк тем временем стелет мне в гостевой комнате, где, заваливаясь на постель, я моментально отрубаюсь. Наутро я просыпаюсь около одиннадцати, и начинаю в бешенном темпе собираться: опаздывать мне совершенно не хочется, учитывая, что я так и так не на слишком хорошем счету. По дороге я забегаю в цветочный ларёк, чтобы купить три букета: для Эд, её матери и сестры. Все же я ведь культурный. Подойдя к дому, я звоню в дверь, едва прикоснувшись к звонку, и мне сразу открывает Эдриенн. Девушка широко улыбается и сразу же обхватывает меня руками за шею и прижимается ко мне. К сожалению, мне проблематично обнять её в ответ с такой охапкой цветов в руках. После того, как Эд меня отпускает, я вручаю ей самый красивый букет, и, пока никто не видит, притягиваю её к себе наконец-то освободившейся рукой и целую. Волшебство этого момента разрушает появление её младшего брата, который тут же вопит на весь дом:  — А Эдриенн целуется с Билли Джо! Мы оба тут хохотали, а парень сразу убегает, чтобы не схлопотать от сестры подзатыльника. В этот момент в коридоре появляются все остальные. Естественно, я вручаю два оставшихся букета миссис Нессер и Натали. Так у меня еще есть возможность всех их запомнить. Отец Эдриенн смеривает меня оценивающим взглядом, с ног до головы. В этот момент я держу Эдриенн за руку и слегка сжимаю её.  — Пойдемте к столу, — призывает всех девушка и тянет меня за собой в сторону кухни. Я приостанавливаю её и шепчу:  — Думаешь, всё в порядке? Эд одобрительно кивает. Все рассаживаются за столом, и меня тут же начинают атаковать. Первый вопрос задаёт мать Эди.  — Билли, а ты где-то учишься? Тут я понимаю, что, кажется, это всё. Это первый и последний вопрос.  — Нет. Я всегда хотел писать стихи и музыку, учиться не очень люблю. Понимаю, что такой ответ может родителям не понравится, и кажется, я начинаю тонуть, и глубоко. Тут ситуацию берёт в свои руки Стив.  — Билли, Эдриенн говорила, что ты занимаешься музыкой, ты нам сегодня споёшь? Я облегченно вздыхаю и с благодарностью смотрю на мальчика.  — Конечно, спою. Но не успеваю я порадоваться успеху, как снова слышу голос отца Эдриенн.  — Расскажи-ка мне, парень, хорошо ли ты зарабатываешь? И будешь ли ты в состоянии содержать мою дочь, если у вас родятся дети? А вот этот вопрос повергает меня в ступор. Миссис Нессер резко дёргает мужа за рукав.  — Джо, ты в своём уме? Но я тут же беру себя в руки. Эдриенн взволнованно смотрит на меня, а потом на мать в поисках поддержки.  — Мистер Нессер, я знаю, что моя работа не стабильна, но я могу дать большую гарантию, что если Эдриенн захочет быть со мной, то я смогу обеспечить её всем, что ей понадобится, и даже больше. Я прекрасно знаю, что быть музыкантом — это как игра в рулетку, но я готов рискнуть и пойти на это. После этой тирады я выдыхаю со спокойной душой и под столом сжимаю руку Эд, чтобы она не так сильно переживала. Эдриенн Происходящее всё больше напоминает игру «плохой следователь — хороший следователь». В данном случае плохим следователем оказывается папа, который хмурит брови, старается придумать вопрос покаверзнее и во всём ищет подвох. Хорошими же оказываются все остальные — они изо всех сил стараются реабилитировать Билли в глазах отца (даже Стив, хоть он ещё и мал, чтобы понимать такие сложные вопросы). Парень им явно понравился, так и мать, и сестра, видно, обратили внимание на его трепетное отношение ко мне, на то, как он со мной обращается, да и вообще — он со всеми мил, вежлив, обходителен, улыбается им. В упор не могу понять, чем он так папе не угодил. Больше всего на свете мне сейчас хочется сделать две вещи: закричать, чтобы все перестали вести себя как на допросе с пристрастием, копаться в нашей личной жизни и мерить этими изучающими взглядами, и прижаться поплотнее к Билли. Обнять покрепче, чтобы меня окутало это мягкое, такое родное тепло его тела, и пусть весь мир подождёт. Зарыться лицом в его рубашку, чтобы только спрятаться от всего этого. А ещё я очень боюсь, что из-за настырного отца Билли может просто сдаться, махнуть рукой и уйти от меня. Хотя сама по себе мысль кажется совершенно дурацкой — боже, ведь это же ерунда. А парень ведь слишком сильно ко мне привязался — сам признавался, что готов волком выть, когда меня нет рядом. Особенно, когда нечем заняться и он один. Впрочем, мои чувства были ничуть не меньше. Я ловлю взгляд сестры. Натали улыбается мне и шепчет одними губами: «Всё хорошо». Я стараюсь улыбнуться в ответ. Казаться спокойной мне очень трудно. Меня всю прямо-таки трясёт изнутри, мне страшно не нравится реакция отца, хотя пока что всё вроде идёт не так уж плохо. Я сжимаю такую тёплую, чуть шершавую ладонь Билли как только могу крепко, будто цепляюсь за спасательный круг. Изо всех сил стараюсь сосредоточиться на этом прикосновении, чтобы не дать себе впасть в истерику. Парень слегка косится на меня боковым зрением, едва заметно, только для меня, улыбается уголком рта, видимо, стараясь меня успокоить. Кажется, он держится хорошо. Из всех присутствующих здесь только он знает, насколько я сейчас на самом деле на взводе. Мама с Натали разве что могут догадываться. А с Билли за два месяца мы очень здорово научились понимать друг друга, потому что всегда всё рассказывали начистоту, ничего не пряча и не скрывая, и очень друг к другу привязались. На самом деле, в этом плане он был просто потрясающим парнем. Не всякий, на самом-то деле, станет терпеть слёзы или психи девушки. А Армстронг, если мне нужно было поплакать — давал выплакаться, обнимал, поглаживал и мягко успокаивал. Если я отчего-то бесилась — давал мне побеситься. И неважно, в чём была причина того или иного состояния. Ответ Билли, видимо, отца удовлетворяет: он слегка ухмыляется, игриво приподнимает брови и качает головой. Потом берёт вилку и, наконец, начинает поедать обед, который мы с Натали и Стивом так старательно готовили. За ним начинают есть и остальные. Так уж было заведено в нашей семье: раз дома все, значит, обедаем или ужинаем все вместе, и никто не начинает есть, пока не соберутся все и глава семейства не пожелает приятного аппетита. И никто не считал это строгими правилами, консерватизмом или чем ещё. Это была просто традиция. На душе у меня становится чуть легче: хотя бы небольшая пауза в разговоре. Руку Билли мне приходится выпустить, чтобы дать ему тоже поесть, так как я держала его именно за правую. Совсем молчать, конечно, никому не хочется, да и неловко, поэтому понемногу за столом начинается беседа вроде бы ни о чём. Зеро тем временем шныряет под столом от одного стула к другому, периодически громко мяучит и мурлычет, обтираясь головой о чьи-нибудь ноги.  — Коту ничего не со стола не давайте, пожалуйста, совсем забыл сказать, — подаёт голос Билли. — А то приучится к плохим манерам, будет потом доставать. Стив косится под стол, глядя на животное.  — Так это твой кот? Вот откуда он взялся!  — Ну да, мой, — пожимает плечами Билли. — Его зовут Зеро.  — А где ты его взял? — любопытные глаза Стивена так и сверлят Армстронга. Билли улыбается — теперь, похоже, он снова на коне. Его рыжий любимец, в котором он души не чает — одна из его любимейших тем.  — Подобрал на улице, отбил его у хулиганов. Отец снова хмыкает, а у мамы загораются глаза — кажется, Билли Джо получил ещё один плюс. И тут миссис Нессер начинает вспоминать кошек, которые у неё когда-то жили, а потом они с Билли пускаются в эмоциональное обсуждение всего, что касается котов, их разведения и их содержания дома. Мы с Натали снова переглядываемся и улыбаемся друг к другу. Дело-то, похоже, налаживается! Потом кто-то говорит, что больше любит собак, и разговор повернулся в эту сторону. Затем мама расспрашивает нас о соседях. Потом папа с Билли почему-то начинают обсуждать машины — отец сначала напрягается, но когда Билли начинает расписывать, какую машину хотел бы и вообще планирует при возможности приобрести, вроде расслабляется и подхватывает тему. Стив давно покончил с едой, а разговоры ему быстро надоели, поэтому теперь он бегает и играет с котом. Когда животное, окончательно загнанное неугомонным мальчонкой, прячется от него под шкаф, и парню снова становится скучно, он походит к нам и дёргает Билли за рукав.  — Ты же вроде обещал сыграть?  — Ну, я… — Армстронг неуверенно окидывает взглядом всех присутствующих.  — Давайте. Это отличная идея! — подхватываю я, после чего первой встаю и тяну Билли за руку. — Пойдём в гостиную. Сама я бегу наверх, чтобы притащить гитару Билли, после чего вручаю её парню и устраиваюсь на диване межу мамой и Натали — Стив уже примостился на спинке, а папа уселся в кресло. Билли подключает гитару к усилителю и закидывает ремешок на шею. Прочищает горло.  — Так что вам сыграть?  — Давай что-нибудь своё. Нам очень интересно, — улыбается мама. Билли Джо смотрит на меня. Я ободряюще улыбаюсь ему, прижимая кулачок к груди. Армстронг начинает играть. Все слушают очень внимательно, а у отца вовсе очень задумчивый вид. Что ж, думаю, положено очень неплохое начало. Вечером спать мы уходим первыми, ещё довольно рано, потому что нам надо ещё поговорить и всё обсудить. Никто не говорит ни слова против. Мы очень долго лежим в обнимку и просто болтаем, пока меня совсем не покидают силы, и я не засыпаю, даже не разобрав, что ещё говорит мне Билли.