Раскрывая страницы страха

Глава новой жизни не пишется, Когда нелегко ей так дышится, На выдранных прошлых страницах Обпачканных кляксами призраков

Тёмная Индепенденс стрит встретила Ариана Деанжелис приглушённым светом фонарей, загадочно мелькающих при раскатах грома на мрачном грозовом небе, покрытом непроглядной пеленой чёрных, как смоль, туч. Как ни странно, погода в этот вечер выдалась удачной для Хеллоувина. В этом празднике парень не находил ничего интересного, считая единственной забавой одаривать разукрашенных детишек разнообразными сладостями. Ариан предпочитал держаться подальше от людей, но ему доставляло некое удовольствие быть для них изредка полезным: каким бы отшельником ни был человек, единственным воздухом для него всегда будет общение. Проблема Деанжелиса, как и златовласого аристократа из сна, была в боязни быть раскрытым. Жизнь его представляла слишком много необъяснимого: отсутствие каких-либо родственных связей, круглые суммы денег, поступающие на карточку каждый месяц из неоткуда, подстроенная авария, утрата прошлого, редкие галлюцинации и проклятый сон. Ариан имел немало тайн как от других, так и от самого себя и самым большим его страхом была не критика общественности, а заключение за холодными, глухими стенами сумасшедшего дома. Всей своей сущностью он чувствовал, будто провёл в заточении несколько веков, а по сравнению с ними, прошедших три года кажутся лишь заветным мгновением обретения долгожданной свободы. Несмотря на порыв добраться до прошлых отрывков собственной памяти, Ариан напрочь не хотел проводить хоть какие-то исследования мозговых болезней или читать колонки старых газет, выискивая описание несчастного случая, в который попал. Парень старался не обращать внимания на подход современного мира, дающий большие надежды, которые не всегда возможно оправдать, что значительно уменьшает доверие. В глубине души Ариан ощущал, что прячется от прошлого, пытаясь тайком выследить, словно знает — оно само его уже разыскивает. Одиночество уже давно пропитало стены шикарного дома Деанжелис, но сегодня оно не жалует молодого хозяина, а будто выталкивает навстречу ликующей толпе. Давящая тишина играет тревожную симфонию на нервах, освещение кажется слишком ярким и раздражает зрение. Каждая черта этого мрачного вечера бросает Ариану вызов выйти из своей крепости и встретить давно ожидающие его приключения. Облачившись в чёрный костюм, парень, безразлично взглянув на своё отражение, покидает холодные стены дома. Он садится в свою машину и мчится по скользкому от ливня пути неизвестности. Через некоторое время его заносит на равнинную местность давно всеми забытую, ибо нету здесь ни единого дома, заправки, знака или рекламного стенда и только один единственный старый низкий обшарпанный фонарь стоит в тупике. Доехав до него, Ариан решает перевести дух и, облокотившись руками об руль, склоняет на них голову, вспоминая, как заехал в эту даль, когда вдруг слышит пронзительный женский крик, показавшийся ему знакомым. Деанжелис быстро выходит из машины и взгляд его сразу же падает на странный фонарь. Присмотревшись, парень замечает, что за толстым стеклом тускло горит вовсе не лампа, а небольшая свеча, по которой медленно стекает капля воска. В следующее мгновение перед взором Ариана вместо фонаря предстаёт прекрасная девушка из его сна: такая несчастная, в разорванном платье, с копной спутанных волос вместо уложенной причёски и чёрными слезами, стекающими из неповторимых, проклятых глаз. Её крик режет слух, а каждый всхлип пропитан болью. Ей никто не может помочь, тем более Ариан, поэтому он спешит остановить это сумасшествие, крепко зажмурившись и приводя дыхание в норму. — Это лишь иллюзия, — тихо молвит парень, а когда окончательно приходит в себя, замечает вдалеке разноцветные отблески света. Нечто необъяснимое подталкивает молодого человека идти к мерцающим вдалеке огням, музыке и резвящейся толпе. Когда он, наконец, преодолевает путь к вечеринке, то застаёт там веселящихся подростков и нескольких людей его возраста. Музыка звучит так громко, что первое время не разобрать мелодии и слов, алкоголь разливают в каждом углу, а людей уже вовсе не интересует их окружение, они просто наслаждаются это магической ночью, танцуя в своих причудливых нарядах привидений, ведьм, маньяков из фильмов ужасов и вампиров под куполом натянутого шатра. Не смотря на отстранённость Ариана, весь этот яркий антураж его совсем не отпугивает, а наоборот — завлекает некой непринуждённостью и свободой духа. Парень чувствует, что здесь он может быть кем угодно, даже собой, даже сумасшедшим, но всё же решает спокойно начать с выпивки и направляется к бару. Вдоль стойки сидят и попивают коктейли девушки, кажущиеся старше за счёт макияжа и весёлые парни испытывают своё здоровье глупыми состязаниями, благодаря которым в их компании расставляются авторитеты. Ариан любуется обстановкой не скрывая восторга, когда вдруг возле него кто-то присаживается и заказывает у бармена какой-то напиток. Этот человек сразу приковывает к себе внимание Деанжелиса. Молодая девушка отличается от присутствующих здесь: на ней нет тонны косметики, лишь лёгкий макияж, а наряжена она в длинное платье точь в точь как одеяние красавицы из сна в злосчастный день убийства. Ариан застыл в любующейся растерянности от незнакомки, что её стало откровенно раздражать и парню, не любящему быть обузой, приходится отвести взгляд. Никогда ещё у него не было желания стать частью общества, как и чьей-то отдельной жизни, но эта ночь имела поистине мистическое влияние: и пусть празднества были традиционными, музыка популярной, город всё тот же, но восприятие стало иным: воспалённым, помрачённым, неординарным, захватывающим. Каждую секунду подсознание, твердящее, что парень окончательно съехал с колеи ответственного отношения к собственному психическому состоянию, всё больше склонялось к сознанию, надевающее на подсознание ошейник, ведущее его у себя на поводу в пучину безрассудств. Ариан точно знал — этот день принадлежит только ему, он наполняет его изнутри и плевать, какое это наполнение и к каким последствиям приведёт. Устремив взор на давно пожжённый участок земли, именуемый в данном случае полом, Деанжелис косо поглядывает на пьянствующую девушку, сидящую подле него и не считающую нужным уделять посторонним и капельку своего драгоценного внимания. А Ариану так хочется разглядеть каждую черту её лица, взять за бледную руку и увести подальше отсюда, познакомиться поближе в непринуждённой обстановке. Парень сразу принимает свои побуждения всерьёз, но, подняв голову, не застаёт рядом никого. Только через час пьянства и болтовни с каким-то отчаявшимся подростком-лузером, парень замечает под соседним стулом белый платок с вышитой бордовыми нитками буквой «Э». Только к утру молодому человеку наскучивает громкая обстановка. Он, пошатываясь, возвращается к своей машине, но странный фонарь снова не даёт спокойно пройти мимо. Теперь вместо своей тени он видит очертания девичьей фигуры, отчего бросает в дрожь. — Это лишь иллюзия, — успокаивает себя молодой человек, пытаясь унять бешеное сердцебиение, и устраивается спать на заднем сидении машины, сжимая в руке найденный платок манящей незнакомки.