***
— Ханамия нас убьёт… — Ты действительно веришь, что мы так легко отделаемся? — безразлично хмыкнул Фурухаши, однако в конце фразы его голос дрогнул. Ямазаки и Казуя в ужасе переглянулись и шумно сглотнули. Сето выразил всеобщее мнение крепким мужским словом. Умирать никто не хотел…***
Занятия с Фурухаши принесли свои плоды, и теперь мне как минимум не приходилось по тысяче раз перечитывать один абзац параграфа, обложившись кучей словарей и справочников, поэтому античная литература больше не казалась мне творением Сатаны на радость Харе, с которым я теперь делилась впечатлениями о том или ином произведении школьной программы. — О, иностраночка! Еле тебя нашла! — Ну да, я же так здорово спряталась в классе, где проходят почти все мои уроки. Переведя дыхание и не обратив внимания на моё недовольное хмыканье, Уэно-семпай заявила тоном, не терпящим возражения: — После этого урока живо в спортзал. — Зачем? — тут же отозвалась я и перелистнула страницу учебника. Ой, чует моя задница, не к добру всё это. — Тебе что, ничего не сказали? — недовольно нахмурилась она. Я покачала головой. Не сказали какие-то третьи лица, а страшно мне. Бесит. — У нас сегодня товарищеский матч, а Кобаяси заболела, так что вместо неё на воротах будешь ты. — Срань Господня… На воротах действительно пришлось стоять мне, какие бы отговорки и оправдания я ни придумывала. Участие в этом матче не могло не печалить, ведь команда противников была серьёзно настроена убить меня, из-за чего они постоянно атаковали ворота. Чем занималась Оосава-семпай в защите, никому неизвестно, и несложно догадаться, что этой самой защиты у нас не было. А вот вагон и маленькая тележка синяков у меня — ещё как. Как будто побывала на стрелке, ей-богу. Для полноты картины не хватало лишь фингала под глазом. Похоже, небесная канцелярия рассмотрела и одобрила моё прошение, и посему я чуть не словила мяч лицом. По-моему, Коба-чан явно предвидела подобную подставу и предусмотрительно заболела. Как бы и мне после такого матча не лечь в больницу. По соседству с Теппеем, которого вообще-то собираются выписывать. — Оосава-семпай, я, конечно, понимаю, что ты озабочена своим президентством, но не могла бы ты уделить немного своего драгоценного времени защите ворот?! — злобно прошипела я, когда мне в очередной пришлось проехаться по искусственному покрытию, чтобы отбить матч. — Ой-ой, прости, Тай-чан, — глупо улыбнулась она. И через пару мгновений мимо неё со свистом пронёсся мяч, который чуть не отправил меня на встречу с прабабушкой. — Семпай! — Упс…***
Заканчивался матч серией пенальти, которая заставляла меня и мою коллегу на другом конце поля горько плакать. Самое обидное, что никто не хотел уступать победу, из чего следовало то, что они бегали с одного конца поля на другой. Когда нам забивали в последний, пятый раз, я, драматично отбив мяч, умудрилась вывихнуть ногу. Зато теперь можно было поставить сразу две галочки: победа — есть, травма — есть. Мамочка, гордись мною. Правда, Уэно-семпай подобного геройства не оценила, потому что команда осталась без вратаря на неопределённый срок. Зато теперь я, хромая, но счастливая, ковыляла, а точнее, скакала на одной ноге в сторону школьных ворот, надеясь провести последний рабочий день в блаженном ничегонеделании. Но вскоре осознала, что такими темпами я до дома доберусь в лучшем случае в понедельник, и моё хорошее настроение улетучилось. Неизвестно, сколько бы мне пришлось стоять посреди школьного двора, словно цапля, обдумывая все перспективы своего будущего, если бы не Хара, который направлялся в мою сторону фирменной ленивой походкой. — Оп, Тай-чан, ну как поиграли? Много было красивых девуль? — Извини, друг, мне было не до девуль, — недовольно отозвалась я, вспоминая серию пенальти, которая явно оставила неизгладимый след в моей душе. Ну, и на ноге тоже. Хара, проследив за моим взглядом, был настолько поражён, что случайно выплюнул жвачку, из которой хотел надуть пузырь, а я лишь развела руками, мол, и не такое бывает. Сначала он встал вплотную ко мне, будто меряясь ростом, оглядел, как экспонат в музее, что-то рассчитывал и примерял некоторое время, а потом озвучил главную мысль: — Не, Тай-чан, до дома я тебя вряд ли донесу… — А потом быстро добавил: — Но могу понести твою сумку, если хочешь. — Да, Хара, ты настоящий мужчина и друг, — устало отозвалась я. — То есть ты сейчас предлагаешь мне сидеть всю твою тренировку, что потом ты просто поможешь донести сумку, которая и так ни черта не весит? — Ну да… — Хорошо. Я согласна. Но тогда с тебя ещё и мороженка. Хара тяжело вздохнул, но, похоже, согласился, поэтому мы направились в сторону зала, обсуждая какие-то мелочи и благородно игнорируя мои периодические переходы к скаканью в стиле «мамин зайчик-попрыгайчик». Боюсь, дома всё же прилетит. Однако сегодня у баскетбольного клуба был аншлаг — столько народу, что не продохнуться. И как они в составе четырёх человек (да ещё и без капитана) занимаются?! М-да, организация на уровне, ничего не скажешь. Хотя о чём я? Нашего тренера вообще на тренировках не бывает. Этот деспот хоть всегда за ними пристально следит. — Не надо так смотреть. Все приходят за минуту до начала, — как всегда, с каменным лицом отозвался Фурухаши, заметив мой удивлённый взгляд. Похоже, на основной состав это правило не распространяется. — А Кощей? Все удивлённо посмотрели на меня, а потом начали совещаться, в этом активном обсуждении можно было различить фразы типа «Кощей? Что за Кощей?», «Не знаю, может, это имя?», «У нас есть парень с таким погонялом?». Ну вот, шутеечка не зашла. Иногда я просто ненавижу эту страну. — Парни, дайте по тормозам. Я про Ханамию. Эти слова вызвали вторую волну удивления и непонимания, на что мне оставалось лишь грустно вздыхать. Мысленно я решила в ближайшее время познакомить ребят с таинственным и беспощадным русским фольклором. И чем раньше, тем лучше. — Ладно, раз уж обстоятельства вынудили меня прийти к вам на тренировку, потому что без невероятной помощи Хары я до дома не дойду… — Ну Тай-чан, ну че ты начинаешь? — виновато пробубнил друг. — Если бы ты жила поближе, я бы тебя дотащил, а тут… — И к тому же он пообещал мне ящик мороженки, — проигнорировав слова Казуи, продолжила я. — В смысле ящик?! Мы договаривались на одно! — Поэтому покажите хоть, чем вы тут занимаетесь, помимо того, что огребаете от Ханамии, конечно. Да, я так тонко намекнула, что хочу, чтобы парни попонтовались передо мной. Но самое интересное, что дважды им повторять не пришлось: Казуя и Ямазаки довольно переглянулись и бодро направились к кольцу с баскетбольным мячом. — Ох… Зря ты это сейчас сказала… — вздохнул Фурухаши, причём вид у него был очень озадаченный и даже немного недовольный. — Что? Почему? — А сейчас они опять будут пытаться забить данк. Сето, кажется, тоже не разделял энтузиазма парней. И очень скоро я поняла, почему эти двое не оценили попыток своих сокомандников забить данк. То Хара и Хироши с разбегу прыгали, то просто прыгали, то прыгали с принесённого стула… Всё это продолжалось до тех пор, пока из тренерской не вышел Ханамия и не сказал своё капитанское «Гав!». К счастью, пока он орал на «бесполезных идиотов», меня он не заметил. Но на самом деле куда интереснее было наблюдать за Фурухаши, который начал что-то тихо бурчать себе под нос и то и дело пытаться отговорить забивать этот несчастный данк. Мы с Сето сошлись во мнении, что лучшей кандидатурой на президентство была бы кандидатура Фурухаши. Почему именно к этому выводу мы пришли? Всё просто: мать никогда не отвернётся от своих детей. Даже если они такие ущербные, как эти двое. К слову, мы собирались поделиться этим наблюдением с новоявленной матерью, но жуткий грохот заставил нас заткнуться и в ужасе уставиться на рухнувший, как наше счастливое и безоблачное будущее, щиток. Наверно, стоило поразмышлять на тему «Как оно так вышло?» и «Возможен ли такой трюк в полевых условиях?», но вместо этого я предпочла прочитать отходную молитву. — Ханамия нас убьёт… — Ты действительно веришь, что мы так легко отделаемся? — безразлично хмыкнул Фурухаши, однако в конце фразы его голос дрогнул. Ямазаки и Казуя в ужасе переглянулись и шумно сглотнули. Сето выразил всеобщее мнение крепким мужским словом. Умирать никто не хотел… Особенно я. Хотя чувствуется, что этот деспот с меня и начнёт. То, что произошло дальше, заставило окончательно уверовать в Бога, потому что Хара на первой космической подлетел к двери в тренерскую, захлопнул её прямо перед носом выходившего Ханамии, да ещё и забаррикадировал шваброй. Я издала что-то среднее между стоном и истошно-истерическим воплем. Всё, теперь нас точно убьют. И дикие вопли вперемешку с проклятьями и рассказами об ожидающих нас пытках из тренерской были явным тому подтверждением. — Так, нужно срочно валить, — нервно хихикнул Казуя и поспешил последовать своему же предложению. — Стоп-стоп! Парни, а я-то как убегу?! — с плохо скрываемыми отчаянием и ужасом воскликнула я. Ещё чуть-чуть, и дверь слетит с петель, выпустив в мир древнее бровастое зло. — Держись, Тай-чан, — коротко вздохнув, приказал мне Хироши. В следующее мгновение парень схватил меня на руки и стартанул прочь из зала под ошарашенными взглядами сокомандников. Хара от удивления даже жвачку выплюнул. «Не донесу, Тай-чан, не донесу». Тоже мне лучший друг. Вон, Ямазаки понёс. И даже побежал. Или это просто от того, что умирать совсем никто не хотел, поэтому мы, получше любой итальянской армии, предприняли стратегическое отступление, оставив позади себя разбитый щиток и взбешённого Ханамию.