Сахарный бунт

Смородина. Душистые ветки обступают со всех сторон, цепляют одежду, волосы, царапают, мучат, не дают дышать. Сысой открыл глаза, хватая воздух ртом, как рыба. Проклятый сон. Тихонечко сняв грузную ногу жены, он вышел на балкон. Было самое обычное утро. Рассвет только занимался. Чуть холодноватый воздух прояснил сознание, и сквозь туман кошмара проступили строчки: Листья. Смородина. Тело. Ведро. Пульт. Курага. Банан. Виртуальность. Лидер. Пануфник. Мак. Хорошо. Они сводили с ума своей неправильностью. Чего-то не хватало. Сысой никак не мог понять, чего. Попробовал произнести слова вслух, ощутить их вкус на языке и вдруг почувствовал сильный голод. Ему захотелось не крови, не отборной свежей желчи.... Сысой, впервые за последние годы существования, захотел чая. Обычного чая с сахаром. В ужасе он бросился будить жену. — Вставай, дорогая! Со мной творится что-то неладное. Я чай хочу! — Отстань, ирод! Дай поспать! Ты бредишь!— Капитолина, отмахнувшись, повернулась на другой бок и захрапела. Сысой в смятении спустился вниз. Он знал, что где-то в кладовой повар припрятал от хозяйки сахар. Капитолина страдала лишним весом и не желала пить кровь с повышенным содержанием глюкозы, а потому запретила употреблять сладкое в пищу. Симеон же был сластёной и не мог отказать себе в маленьком удовольствии. Решил Сысой позаимствовать запретный продукт, но был застукан поваром, которому тоже не спалось. Увидев наглое разграбление скудных запасов, Симеон вскрикнул и бросился на Сысоя, желая наказать воришку. Никакой власти он за Сысоем не признавал и понимал, что об этом инциденте Капитолина никогда не узнает, а потому боролся за свое добро с утроенным рвением. Но Сысой отступать не желал - такую жажду сладкого пробудили странные стихи. Стояли на кухне два барана, упёршись рогами и ухватив мешочек с двух сторон, не желая уступать один другому, пока не зазвонил хозяйский колокольчик. Барыня проснулась и требовала завтрак. Сысой отпрянул от мешка, будто очнувшись, и, пьяно пошатываясь, поплелся на улицу. Симеон глядел вслед, недоумевая, что это вообще такое было. Но долго раздумывать было некогда и, перепрятав сахар, он побежал наверх со стаканом свежей крови для госпожи. Сысой, тем временем, вышел во двор и направился к конюшням. Решил он, что неладное с ним от голода случилось, а значит, нужно подкрепиться. Возвращаться на кухню не стал - стыдно было перед Симеоном, с которым они, в принципе, ладили хорошо. Бывало, Сысой даже изливал свою душу этому человеку, жалуясь на жестокую супругу. Взвесив минусы и плюсы, решил он позавтракать, изловив дворового мальчишку. Но от вкуса крови накрыло его дичайшее отвращение, и еле отплевавшись, он выскочил из конюшни. Пулей пролетев двор, Сысой попал в сад и встал как вкопанный перед кустом смородины. Аромат листьев окутал его. Шёпот, изводивший днём и ночью, стал громче, обрёл невиданную силу и стал узнаваем. В хороводе невиданных, таинственных слов Сысой различил знакомый голос и, наконец, оформленные строчки легли как надо и вырвались из самого его нутра: Флакон. Саквояж. Сарказм. Сексуальность. Листья. Смородина. Тело. Ведро. Пульт. Курага. Банан. Виртуальность. Лидер. Пануфник. Мак. Хорошо. Хитроумный пазл заклинания сошёлся. Выпалив стих, Сысой упал на колени, краем сознания уловив грохот стакана, раздавшийся со второго этажа усадьбы, и, посыпавшийся вслед ему, отборный мат Капитолины. Где-то далеко от жопоседства, во владениях князя Пануфника, сидящая на резном стуле провидица сделала пометку в книге жизни Попиздюлек и задвинула её в дальний угол своей обширной коллекции. Прошёл месяц после снятия заклятия и исчезновения Сысоя. Присмиревшая Капитолина гуляла по лесу, пытаясь прогнать хандру. Вдруг барыня услышала слабый шорох опавшей листвы. Заглянув под куст большетазовки, она увидела два огромных желтых глаза. "Ой, ты мой плюшевый!" — жопоседка подняла на руки облезлого филина с перебитым крылом. Притащив нового питомца домой, она откормила, вылечила страдальца и, чтобы он никуда не улетел, приладила ему ошейник с поводком. Так и прыгал он везде за Капитолиной, как собачка, и только зыркал на всех своими глазищами. Порой он издавал какие-то мычащие звуки, будто пытаясь что-то сказать, и смешно кивал головой, подтверждая мудрые речи хозяйки. А речей пришлось говорить немало. Утратившие веру в госпожу, обитатели жопоседства творили кто во что горазд, и почти развалили настрадавшееся имение. Капитолина обозначила всем фронт работ, велела возобновить производство мелочей для танцоров и помочь тем, кто сильнее всех пострадал от заклятия. Единственным, что осталось неизменным, был запрет на сахар. Во избежание искушения. Потеряв пару килограмм за год тирании, жопоседка боялась наесть их обратно. Хотя на сладкое её тянуло - сказывались отголоски заклинания. С поднятием производства возникла проблема привлечения клиентов, ведь дурная слава жопоседства разнеслась далеко за его пределы. Решила Капитолина написать большую вывеску, отвезти в город вместе с образцами продукции и устроить пробы на базаре. Ради этого вызвали самых известных художников Танцедрочных - Ладу и Спиридона. Приказала хозяйка нарисовать белку на фоне лопат и утюгов, как товарный знак. Три дня и три ночи корпели творцы и отдали готовую работу барыне. Та, развернув полотно, чуть не прибила несчастных. Вместо лопат и утюгов на фоне красовалось кривое дерево в красной косынке. На вопрос Капитолины о таком несоответствии с заказом Спиридон ответил, что они латентные бревнолюбцы и по-другому не могут, после чего с гордо поднятым носом удалился из усадьбы, взяв под руку Ладу. На новый холст не было времени, и барыня, прихватив Ольгу, направилась в город. Оставив приказчика Чайку со слугами расхваливать товар, она решила пройтись по рядам - поискать какую-нибудь диковинку для себя. Привлёк её внимание невзрачный мужичок, сидящий подле накрытой тканью клетки. — Как тебя зовут, холоп? — спросила Капитолина. — Михайло. — А продаёшь что? — Зверюшек необычных. Милые, полезные, глазу приятные. При этих словах барыня прям загорелась. Любила она всякие диковины. Купила клетку, даже не взглянув на содержимое. Дома Капитолина наконец решила открыть клетку, приподняла краешек ткани и обомлела - внутри было пусто. Разгневавшись на нечестного продавца, она позвала двух дюжих молодцев отыскать шарлатана и притащить к ней. Вскоре ничего не понимающий Михайло был доставлен. — Ты что мне продал, наглец?!! — бушевала барыня — В клетке-то нет никого! — Как это??? — не на шутку испугался мужичок — Всё! Теперь мы все пропали! Их нельзя пускать на волю! Признался незадачливый продавец, что всучил барыне не заморскую зверушку, а скринюков - маленьких грызунов, похожих на хомячков, но размножающихся с ещё большей скоростью обычным делением на пиксели. — От них можно избавиться? — спросила хозяйка. — Конечно-конечно!!! — быстро забормотал Михайло — Я отдам вам свою таксу. Звать её Петюней. Она этих скринюков на раз-два перещёлкает. Велела барыня принести псинку и дать ей понюхать клетку. — Он точно сможет их изловить? — Разумеется, ваша милость! — не поднимая глаз от пола, пролепетал торгаш. Принесённый Петюня сразу кинулся обнюхивать клетку, затем бросился в сад и мигом приволок к ногам хозяйки двух задушенных зверьков. На том инцидент посчитали исчерпанным и Михайло был отпущен с миром. А следующим утром барыня, опустив ноги с кровати, обнаружила на полу ещё двух зверьков. За обедом Петюня приволок ещё двух... и ещё двух... Расплодились скринюки. Всё жопоседство заполнилось этими странными зверьками. Капитолина уже по дому не могла шагу ступить без того, чтобы наткнуться на "подарок" от Петюни. Уж она его и била, и книжками в него швырялась, а тому хоть бы что. Притащит, морду виноватую состроит и сидит, на хозяйку пялится. А уж лай его и вовсе раздражал хозяйку. Вместо нормального собачьего "гав" из пасти Петюни вырывалось что-то похожее на "вообщем", что ещё больше бесило Капитолину. Не выдержала барыня. Собрала самых верных жопоседов своих и подалась в соседние земли обустраиваться, а дворню оставила с живностью разбираться. Земли были неухоженными, но не бесхозными. Владельцем их являлся боярин Валерий Белкин, поместьем совсем не занимающийся, потому жопоседы решили там временно окопаться. Но не тут-то было. Стоило только отстроить усадьбу, привести в порядок поля, как появился хозяин и приказал прекратить самовольство. На недоумённые вопросы барыни он ответил, что жопоседы - люди незнакомые, доверия не внушают. И вообще их способ ведения хозяйства ему совсем не нравится. Сказал и уехал. Жопоседы, посовещавшись, решили больше ничего не строить. Но уезжать было неохота, да и некуда, потому они временно остались у Валерия на постое. Прознав об этом, боярин совсем разбушевался, велел жопоседам снести всё, что они там настроили и убираться на все четыре стороны. Что также не возымело никакого эффекта, а боярин был признан самодуром и не вполне адекватным юношей, не понимающим собственной выгоды. Пока Капитолина хозяйничала на стороне, в Попиздюльках не прекращалась война со скринюками. Уже и травили их, и отлавливали. Пробовали отбить нюх Петюне, чтоб он их хотя бы в дом не притаскивал. Всё нипочём. Пока одна девка не догадалась слово нужное шепнуть псинке и пригрозить отдать барыгам из Орла. Петюня мигом придушил оставшихся тварюшек и присмирел, в усадьбе стало спокойнее. Довольная Капитолина, получив донесение Чайки, решила, что уж теперь точно все справятся без неё, а значит, можно ещё погостить у соседа. Мнение самого соседа, естественно, никто не спросил. Устав от такого соседства, объявил Белкин барыню и всех её соратников вне закона и велел каждого, кто пересечёт границы его владений, отправлять к позорному столбу. Капитолина в долгу не осталась и всласть поиздевалась над переговорщиком, которого послал к ней Валерий в надежде решить всё миром. Мир не задался. Но и война никому не нужна была. Плюнув на Белкина, решили жопоседы времени зря не терять, и пока он собирался с мыслями, успели сыграть свадьбу и справить похороны. И всё в один день. Посмотрев на это безобразие, боярин решил, что связываться с такими неразумными людьми - себе дороже выйдет. Отгородившись каменной стеной от пугающих личностей, Белкин собрал восторженную свиту истинных поклонников и ценителей и окунулся в богемную жизнь. Жопоседы же, оглядевшись по сторонам, оценив ещё раз заросшие поля, разваливающиеся лачуги и бедных, заморенных голодом крестьян, оторванных от милостей хозяина, смачно оплевали клумбы и, махнув рукой, продолжили гулянья. Пы. Сы. Спокойствие в Попиздюльках оказалось мнимым. Покончив со скринюками, Петюня заскучал и начал грызть вещи. Да так, что пока до самого нутра не доберётся, не успокоится. Заглянувшая было домой барыня, обалдела от ошмётков, усеявших весь двор усадьбы. Махнув рукой на этот бедлам, она уехала назад к Белкину. Чем же всё кончилось в итоге, и спасутся ли Танцедрочные, в который раз оказавшись на краю пропасти? Ответ мы, возможно, найдём уже в другой истории.