Милка — это как шоколад

      — До завтра у тебя еще много времени, не паникуй, — светловолосая, несколько полноватая девушка стучала аккуратными ногтями по столу, время от времени делая глотки красного вина, изумленно наблюдая за подругой, которая просто не находила себе место.       — Много? Много? Лиз, ты шутишь? — Юля в панике добавила в салат соль, даже не думая о том, что каким-то образом могла переборщить. Сегодня она даже не выходила из квартиры, проторчав в ванной почти весь день. Сама себе умудрилась подровнять кончики (причем довольно ровно), помыть голову, выщипать брови и еще куча всяких женских заморочек, которыми она не особо то и любила заниматься. — Мне завтра к десяти к ГЛАВКИНО ехать, доезжать час на машине, собрать еще часа полтора, плюс еще полчаса, чтобы со всеми познакомиться, того три часа. Просыпаться в семь утра? Так на учебу встаю!       Лиза уткнулась носом в стол, нервно смеясь. В последний раз она видела, чтобы подруга так нервничала после тестирования, когда должны были прийти результаты. Для Юли уехать из Гомеля и поступить в Москву на журналистику, на протяжении двух лет, было самым большим желанием. Излишняя нервность, эмоциональность были очень близки Кремник, а как не лучшей подруге об этом знать.       Поэтому именно Лизе она и позвонила с утра в первую очередь.

— ЛИЗА! — Юля кричала в трубку, стоило сонному голосу прервать гудки на той стороне линии. — МЕНЯ В ИМПРОВИЗАЦИЮ ВЗЯЛИ! На той стороне что-то (кто-то) упало, сматерилось, с первого раза не сумев выпутаться из одеяла, и промолвив таким же громким и радостным голосом «Скоро буду», кинуло трубку.

После она позвонила маме.

Мать, как женщина ранее не уделявшая дочери должного внимания, наиграно порадовалась за неё, сказала, что обязательно посмотрит первый выпуск с дочерью и, сославшись на работу, кинула трубку.       Папа (родители в разводе) рассмеялся чрезмерной активности дочери, сказал, чтобы она там со всеми подружилась и, наконец, нашла себе парня, так как Саша в этой роли его никак не устраивал.

А потом Юля поняла, что все же стоит рассказать об этом именно парню, ведь он предложил ей пойти на кастинг. И Юля позвонила.

Гудки, казалось, были нескончаемыми. Она уже думала класть трубку, но Саша все же поднял. На последней секунде. — Привет, Кот, прости, что долго поднимал. Не мог телефон найти, — его бархатный голос, легкие нотки металла, которые придавало плохое соединение сетью, образ перед глазами. — Как ты? У тебя новости? — Слышится улыбка, он ждет. — Я прошла, — сейчас она говорила не громко, не кричала в трубку, как Лизе, а почти шептала. Она не боялась, но именно то, что она говорила об этом Саше, делало новость абсолютно реальной. Он молчал минуту. У Юли сложилось впечатление, что связь прервалась, но Саша все же ответил. — Юль, это… потрясающе, правда. Я безумно рад за тебя. — Сань, что-то случилось? Мне кажется, или у тебя грустный голос? — Юля обеспокоенно села на стул, оперившись спиной на стену. — Нет, Кот, все отлично, — он взбодрился. — Просто я соскучился по тебе. — Я по тебе тоже.

      Юля поставила на стол миску с салатом на стол, широко открыв глаза и начав постукивать пальцами по дереву.       — Кремник, черт тебя дери, хватит нервничать. Аж бесит. Успокойся, вдохни, — Лиза даже есть не могла под пристальным взглядом подруги, которой в горло и кусок не лез. — Справишься ты.       — Откуда ты знаешь?       — Ты же Юля, — Лиза подмигнула, отправляя в рот вилку с салатом.

***

      Юля уснуть так и не смогла. Пролежав два часа в кровати, прожигая взглядом потолок, Кремник поняла, что сон не придет никаким образом. Поэтому, вспомнив о том, что на этой неделе она обязана еще написать статью в журнал, Юля встала с кровати и, пройдя в мастерскую (по совместительству и кабинет), села за ноутбук работать.       Но то ли от паники перед предстоящим днем, то ли от избытка энергии, статью написать так и не удалось. И только в таком состоянии девушка смогла заметить, какой бардак в кабинете-мастерской. Стоящий перед окном стол, на котором ноутбук просто затерялся в горе бумаг и информации для статьи, был на половину измазан краской. Мольберт, который мирно покоился в другом углу комнаты, почти разваливался. На полу валялось туева куча зарисовок, набросков, у стен стояли готовые или на половину законченные картины, рядом на полке стояли краски, кисти, в открытом старом холодильнике, который Юля использовала как шкаф, был избыток масляных красок, карандашей, кистей, эмали, сам холодильник был разрисован, а на мольберте стояло огромное полотно, нарисованное лишь на половину.       — Порядок — это не мое, — лишь пожала в свое оправдание девушка, хмыкнув. Закрыв ноутбук, Юля посмотрела на настенные часы. Стрелки мирно тикали, нарушая тишину, и показывая цифры 05:16. Сон не брал. А раз уж дело такое, то собраться можно начать раньше.

***

      Будильник прозвенел, когда Юля, под Imagine Dragons — Curse, мирно мылась в душе, уже позавтракав и посмотрев новую серию Флэша.       Утренние процедуры были окончены, когда Кремник, завязав волосы в свободный хвост, начала выбирать одежду. Достав из шкафа белые штаны, сиреневую рубашку, она без раздумий надела именно это сочетание, кинув в черный кожаный рюкзак с эмблемой Сейлор Мун и кошачьими ушками телефон, кошелек и блокнот с пеналом. А потом взгляд упал на тонкий ободок с кошачьими ушками, который она купила неделю назад и так и не надела. Посмотрев на рюкзак, потом на ушки, Юля опасливо протянула руку к проволочному обручу, покрутила его в руках, а потом, наплевав на то, что ей двадцать два года, удобно уместила аксессуар на голове.       Макияжа на лице было не много, лишь несколько попудрив лицо и накрасив глаза тушью, а щеки румянами (ибо кожа была весьма бледной), девушка, оглядев себя в зеркало, вздохнула.       — Юля, Юля, — сама со своим отражением начала она разговор, — тебе аж двадцать два, а ты носишь детские ушки, рюкзак с мультиками, а в силу роста (а была девушка не выше 160 сантиметров) выглядишь на восемнадцать, — она немного свела брови, тыкая в зеркало пальцем. — Взрослей.       Юля взглянула на время. Часы показывали 07:50, выезжать она будет намного раньше, чем планировалось. Главное, что не поздно. Кинула рюкзак на плечо, обула белые кеды, взяла ключи, написала Лизе и Саше о том, что уже поедет, на что первая ответила «Сумасшедшая, „Рано мне, не поднимусь“ говорила она», а второй пожелал удачи, и закрыла входную дверь.       На улице было уже светло, осень как никак, теплота. Пройдя немножко вглубь обычного (так оно и было, обычные стоянки и парковки, очень похожи на белорусские дворы, как подметила Кремник) двора, она подошла к своему черному BMW 320D (F30) двенадцатого года выпуска, которую подарили родители по переезду в Москву и, открыв дверь, села на водительское сидение, заводя машину.

***

      Юля медленно свернула к паркингу, широко раскрыв глаза и разглядывая надпись «ГЛАВКИНО», не заметить которую было просто невозможно. Парковочных мест было навалом, так что девушка приткнула машину ближе к входу.       — Найти павильон… — только и бубнила себе под нос Кремник, удивленно хлопая глазами и направляясь к первой двери. — Какой там Стас говорил? Седьмой…       Юля поправила на плече рюкзак, ушки на голове, глубоко вздохнула. Началось.       Павильон нашелся почти сразу, а сама девушка просто потерялась, стоило открыть дверь. Репетиция и съемки должны были начаться через час, но уже сейчас вокруг бегали непонятные люди, сшибая Юлю с ног. Гримеры, костюмеры, технари — все сейчас создавали такую суматоху, что Кремник просто не знала, куда себя деть. А увидев сцену «Импровизации», где проверяли звук и свет, девушка совсем растерялась. Выпучив глаза, словно олень, Юля даже не заметила, как со спины к ней подошел какой-то громила.       — Вам куда? — Грозный голос послышался откуда-то сверху, от чего девушка подняла голову. Столкнувшись взглядами с охранником, она непроизвольно сжалась, почувствовав себя еще более маленькой.       — Юля, Кремник, — несколько трясясь, сказала она, сглатывая. — Новый импровизатор, в гримерку, я… пятая, да, — девушка, под натиском этого громили, уже подумала, что придется бегать и искать Стаса, попытаться пройти, но все случилось слишком быстро.       Охранник, сведя брови, присмотрелся к Кремник, потом взял её за плечо и, несколько лавируя между суетящимися людьми, повел вглубь павильона. Юля подумала, что её сейчас просто к черту выкинут отсюда, причем с пинком. Однако, этот мужчина подвел девушку к обычной двери за сценой.       — Пройдешь там, вторая дверь справа, первая — туалет, — и отпустил Юлю, улыбнувшись. Она расслабилась. — И не паникуй ты так, дрожишь вся.       — Огромное спасибо вам, э…       — Михаил.       — … Миша. Большое спасибо, Миша. Вы не против, если я буду вас так называть? — Мужчина прыснул, а потом улыбнулся. — Я рада. Спасибо еще раз за помощь, — она шире улыбнулась, быстро скрываясь за дверью. Все не так страшно.       «Гримерка участников „Импровизация“. ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН» красовалось на серой двери. Кремник поторчала у входа минут пять, покрутилась, проверила, нормально ли выглядит, три раза задумалась над идеей снять ушки, а потом все же смело открыла дверь и вошла, готовая выкинуть какое-нибудь смешное приветствие.       Никого.       — Что, простите? — Девушка вошла в помещение, прикрывая дверь. Пустота. Два дивана по одну сторону стены, три подсвечиваемых зеркала по другую, задвинуты стулья, яркая лампа, у двери шкаф для верхней одежды и вешалка.       До начала репетиции оставалось минут сорок. Кремник кинула на диван рюкзак, посмотрела в зеркало, поправляя хвост, и села на диван смиренно ждать. А ждать она ой как не любила.       Через пять минут безделья девушка взяла в руки рюкзак, достала блокнот и карандаш и принялась рисовать некое, человекоподобное существо, скорее напоминающее монстра из дешевого ужастика.       Прошло десять минут. Кремник, ужасно поглощенная рисованием, даже не заметила, как дверь медленно открылась.       — Опа, Милка, — послышался голос Матвиенко.

***

      — Значит, таки есть у нас новый импровизатор? — Задал вопрос Дима, встречаясь со стоящими у входа в павильон друзьями. Им осталось только дождаться Пашу и идти.       — Он тебе тоже смс отправил? — Спросил Арсений, прокручивая телефон в руке. Дима кивнул.       Сергей и Антон переглянулись, тем самым дав понять, что им сообщение тоже пришло. Новый импровизатор, как и обещали. Их в подробности не посвятили, но сказали, что когда они все познакомятся, то команда будет отменной.       Незаметно подошел Паша.       — Ну что, мужики, готовы к новому сезону? — Взбудоражено спросил Воля, открывая дверь в павильон. — Миша, гони сюда, — крикнул он охраннику, который отшивался совсем неподалеку. Громила подошел к ведущему, готовый что-то сказать, но его перебили. — Девушка одна должна была прикатить, показал ты ей где гримерка?       — Да, — мужчина кивнул, а четыре импровизатора начали втягиваться в разговор. — Забавная она, словно ребенок. — Мужчины в недоумении свели брови.       — Поймете о чем я, — охранник ступил через провода, направляясь к гримерной. — Знаете, посмотрел на неё, в душе заржал, а прикид заставил вспомнить ту корову с шоколадки… как там её?       — Милка? — Антон саркастически усмехнулся, не ожидая положительного ответа.       — Да, именно, — щелкнул пальцами мужчина. Антон вскинул брови. — Сами поймете.       Прошло пара минут, прежде чем они дошли до гримерки.       — Вы готовы, дети? — На мотив «Губки Боба» спросил Воля, открывая дверь.       — Опа, Милка! — Матвиенко сам не понял, как это вырвалось, но ранее усердно вырисовывающая что-то в блокноте девушка медленно подняла голову.       — Ты назвал меня коровой из рекламы шоколада? — Вскинула брови девушка, в изумлении.       — Это он так здоровается, — сразу махнул рукой Шастун. — Мы ожидали новенького, но не девушку. — Он перевел взгляд на Пашу. Тот лишь пожал плечами. Шастун посмотрел на Кремник и чуть ли не рассмеялся.       Мелкая. В сиреневой рубашке. С кошачьими ушами.       — Знакомьтесь, — Воля подошел к Юле, в то время сама она медленно закрыла блокнот и отложила в сторону. — Юлия Кремник.       — Рад знакомству, Юля, — протянул «Ю» Антон, на секунду задумавшись, а потом усмехнулся. — Хотя, «Милка» мне больше нравится.       «Серьезно?!» только и крутилось в голове Юли, пока каждый из импровизаторов пожимал ей руку, называя девушку «Милкой».