Его Последнее Желание

Звук льющейся воды отражался от кафельной плитки. Гермиона прижала к щекам ладони и позволила их прохладе успокоить её. Дыши… Дыши… Ды… Она снова плеснула в лицо водой. Нигде не говорилось, что думосборы могут нанести человеку долго длящийся физический вред или вызвать ещё какие-нибудь серьёзные побочные эффекты. Гермиона всё проверила — ныряние в думосбор безопасно. Так почему у неё болела голова и ныло сердце? В то же время она, конечно, понимала, что всё это скажется на психике. Даже если не додуматься до этого логически, или, например, не вспомнить, как Дамблдор делал между занятиями с Гарри большие перерывы, нельзя отрицать тот факт, что Гермиона начала понимать изменившееся мнение Гарри. Хотя раньше она считала это невозможным. Вот так вот наблюдать за чьей-то жизнью — быть почти её частью, рассматривать каждую мелочь, проходить через все эти эмоциональные горки — Гермиона наконец поняла, как у такого человека, как её лучшего друга, ненависть к постоянно издевающемуся над ним профессору Северусу Снейпу сменилась глубоким уважением и почтением. Ей это было не по душе, но она поняла. А ещё она поняла, что её собственные воспоминания о Фреде Уизли теперь не только нежные и ностальгические, но и безумно ценные. Гермиона вздохнула. Нужно многое обдумать. Очень многое. Но не слишком. Несмотря ни на что, остановиться Гермиона не могла. «Я делаю это ради него», — подумала она. Затем закрыла кран и проигнорировала маленькую эгоистичную часть, прошептавшую, что она делает это всё не только ради Фреда. Пусть та и дальше будет похоронена глубоко в мозгу. «Я ему нравилась, — продолжила размышлять Гермиона. — По-настоящему нравилась. Но он отошёл в сторону ради Рона». Вспомнив об этом, она снова чуть не заплакала. А что, если бы они с Роном разобрались в своих чувствах раньше? Фред придумал бы другое оправдание или решился бы сделать шаг? Как бы она отреагировала? И были бы они вместе даже сейчас? Вопросы были бесконечными, но только не все из них были новыми. На пятом курсе, во время правления Амбридж, был один случай — всего мгновение, когда Гермиона на секунду увидела близнеца Уизли в другом свете. Секунду, за которую она успела подумать… Именно в тот год она перестала ругать и осуждать их с Джорджем и начала уважать. А потом поняла, что и они на самом деле относятся к ней так же. Год, когда она поняла, что оценки не равняются интеллекту, потому что в конце того года она неохотно призналась себе, что близнецы действительно довольно гениальны. Оба. Но вот тот момент с Фредом… Щёки Гермионы загорелись, когда она поняла, что близнец мог добавить во флакон и то воспоминание. И не могла решить, что она ощущает от возможности оживить воспоминание — нетерпение или смущение. В дверь громко постучали. — Гермиона, ты всё? Мне нужно подготовиться ко сну, — послышался голос Парвати. — Почти закончила! — ответила Гермиона, выныривая из своих мыслей. Она схватила полотенце и, вытерев оставшиеся на лице капли, оставила его висеть вокруг шеи. Потом взяла косметичку с туалетными принадлежностями и вышла из ванной. Парвати с раздраженным видом стояла снаружи. Это было неожиданно. Последние несколько месяцев ведьма почти не проявляла эмоций. В отличие от своей сестры Падмы, у которой, как все знали, случались срывы, Парвати окружила себя невидимой, непроницаемой стеной. Она приходила на занятия и обеды, не устраивала истерик, и у этого имелась своя цена. Парвати больше не смеялась. Не хихикала тем самым хихиканьем, которое многие годы раздражало Гермиону. Она больше не сплетничала и не проявляла интереса ни к чему, что не относилось к школе. Она больше не была Парвати. — Прости, — отозвалась Гермиона. — Надеюсь, я не заставила тебя долго ждать. Недовольный взгляд исчез и сменился привычным безразличием. — Нет проблем. Но я зайду, если ты не возражаешь. — Да, конечно… — в голове Гермионы возникла идея. — Парвати! Девушка обернулась. — Да? — Эм… не хочешь присоединиться ко мне, Невиллу, Джинни и Луне завтра на завтраке? На лице Парвати промелькнула вторая эмоция за ночь. — Присоединиться к тебе и Лу-Луне, и Невиллу, и Джинни? Уверена? — Да. Ну, я знаю, что ты наверно лучше сядешь с Падмой и другими рейвенкловцами, но просто подумай об этом. — Мне не нужна твоя жалость, Гермиона. Если дело в этом. — Нет, это не из-за жалости! Я просто… — она попыталась найти слова. Не из-за жалости ли она это делала? Возможно… но не только. — Мы несколько лет были соседками, и при этом никогда не проводили вместе время. Парвати немного помолчала. А затем: — Ладно. Пожалуй, я могу сесть с вами. Гермиона улыбнулась ей и постаралась не воспринимать на свой счёт то, что Парвати не ответила тем же. Ещё не закрыв дверь, Парвати добавила: — И, Гермиона… мы не хотели исключить тебя, — она говорила про себя и Лаванду. — Я… мы… мы просто были очень разными людьми. Гермиона посмотрела на лицо своей соседки, в её карие глаза, и увидела взгляд человека, который слишком рано увидел слишком многое — взгляд, который Гермиона знала очень хорошо. Тот же самый взгляд она встречала в зеркале. Но в нем было ещё кое-что. Глаза Парвати были наполнены сожалением. Сожалением из-за потраченного времени. Сожалением из-за не проведённого с кем-то времени из-за дурацких причин. — Я знаю.

~o0o~

Завтрак прошёл лучше, чем Гермиона ожидала. В то время, как Невилл и Джинни встретили присутствие Парвати молчанием, Луна очень громко сообщила, как она рада завести новое знакомство и как она не злится из-за всего того, что Парвати шептала о ней за её спиной. Гермиона боялась, что из-за этого темноволосая девушка вылетит из-за стола, но вышло совсем наоборот. Парвати, похоже, нашла честность освежающей. Когда её спросили об этом, она пожала плечами и ответила: «Большая часть войны состоит из неуверенности, страха и лжи. Меня больше не интересуют сплетни». Когда завтрак закончился, они пошли вместе на совместный урок по Чарам. Парвати извинилась и ушла к сестре, тогда как Луна осталась со своими лучшими друзьями — гриффиндорцами. Когда все расселись по своим обычным местам, Гермиона кивнула зашедшим в класс Шеймусу и Дину. Они ответили тем же и сели справа от неё. — Привет, Гермиона, — произнес Шеймус. — Привет, Шеймус. Дин, — добавила она, обращаясь ко второму парню. — Здорово, Гермиона, — ответил он. — Луна, привет! Сидевшая слева от неё Луна ярко улыбнулась. Класс замолчал, когда зашёл профессор Флитвик и начал урок. Через час, в который Гермиона без особого энтузиазма творила уже знакомые заклинания, профессор отпустил её вместе с остальным классом. Собирая вещи, Гермиона не могла не почувствовать некоторую горечь из-за всего этого. Как она должна не думать о войне, если ей больше нечем занять свой разум? Заклинания были простыми, учебники читались почти моментально, и даже если бы это было не так, она бы мало чего упустила, вообще не читая их. Чему они могли научить её — ведьму, которая отыскала крестражи Волдеморта и приняла участие в его уничтожении? Она прошла через более тяжёлые вещи, чем те, к которым их готовила школа. Гермиона помотала головой. Это не хорошо — она начинает говорить как Гарри на пятом курсе. Может, вместо того, чтобы жаловаться на нынешнюю школьную жизнь, ей стоит больше думать о своём будущем. Своей карьере. Права эльфов и права других волшебных существ всегда были для неё очень важны. Может, она могла бы начать с этого? Не создать ещё одно Г.А.В.Н.Э., а отправиться прямо в логово льва — в Министерство. Гермиона мысленно засмеялась, когда они ушли вместе с Джинни немного вперёд, пока остальные только выходили из класса. Она огрызнулась на Скримджера, стоило ему лишь предложить подобное, но ведь в этом был смысл. Если она хотела что-то изменить, то Министерство подходящее место, чтобы начать. — Ты чего такая довольная? — спросила Джинни. Гермиона моргнула. Она не осознавала, что улыбается. — О, просто идея появилась, вот и всё. Джинни казалась позабавленной. — Не терпится услышать. Сдаётся мне, ты всё расскажешь в не-таком-уж-далеком-будущем, а не сейчас? — В точку. Дам тебе знать, когда обдумаю детали. Джинни улыбнулась. А затем хлопнула себя по лбу. — Чтоб меня, я почти забыла! Билл и Флёр хотели, чтобы я тебе передала, что ты приглашена в «Ракушку» на следующие выходные. Гермиона удивленно ахнула. — С чего бы им приглашать меня? — Ну, не только тебя. Меня тоже, и ещё Гарри приедет. Ему дали выходные. Вообще-то поэтому мы и собираемся. Гарри в последнее время мало отдыхал. Гермиона вздохнула. — И как думаешь, что почувствует Рональд, когда узнает, что его не пригласили? Боюсь, это плохая идея, — сказала она. Джинни покачала головой. — Нет, послушай, Гермиона: мама крутится вокруг Рона и в кои-то веки дарит ему всё своё внимание. Он будет в порядке. И, если честно, Гарри боялся, что ты отдалишься от него из-за всего этого. — Я? Это мне нужно беспокоиться, что они отдалятся. Они лучшие друзья, в конце концов, — произнесла Гермиона. — Ты тоже их лучший друг. — Знаю, но ведь это немного другое, правда? Я помню, каким несчастным Гарри был на четвертом курсе, когда Рон с ним не разговаривал. Меня ему недостаточно. — Ну, тогда хорошо, что ему не придётся выбирать, верно? — сказала Джинни, защищая своего парня. — Вы оба останетесь на месте, и Гарри больше не придётся терять кого-то из своей семьи. Хорошо? Гермиона против воли улыбнулась. — Хорошо. — Прекрасно, — ответила довольная ответом подруга. — Так что присоединяйся к нам на выходные в коттедже «Ракушка» в следующую субботу. Я уже все уладила с профессором МакГонагалл. Хотя она всё равно не смогла бы нас остановить, раз мы совершеннолетние. Гермиона хихикнула. — С удовольствием бы посмотрела, как ты попытаешься ей это объяснить. Я имею в виду, если бы она была против нашей поездки. — Даже я не настолько смелая, Гермиона, — усмехнулась Джинни. — И под «смелая» я подразумеваю «тупая».

~o0o~

В следующую субботу тоже было ясное, солнечное зимнее утро. Гермиона потянулась напряжёнными конечностями и сняла заглушающее заклинание вокруг кровати. Она хорошо поспала впервые за долгое время, но каждая ночь была непредсказуемой, и потому Силенцио перед сном стало привычкой. Она соскочила со своей кровати под балдахином и направилась в ванную. Быстро оглядевшись, она увидела, что Парвати все ещё крепко спит, или, по крайней мере, что её шторы сдвинуты. Зайдя, она поспешила в душ. Горячая вода казалась потрясающей, и Гермиона позволила себе понаслаждаться ею подольше, чем обычно. Приятные мелочи. Её лицо засветилось, когда она взяла мыло, а мыслям в это время позволила уплыть к событиям прошлого вечера. Он прошёл великолепно. Поскольку это была пятница, все с нетерпением ждали какой-нибудь факультетской активности, и когда Гермиона вызвалась принести с кухни еды, все ответили восторженным ревом. Вид дающего себе волю префекта Грейнджер был действительно редким. Хотя она и не префект школы. Нет, эта должность досталась Латише Рэндл, рейвенкловке, после того, как Гермиона отказалась. Она не хотела лишать какую-то семикурсницу этого титула, и, откровенно говоря, в принципе не видела в этом смысла. Зайдя на кухню и заверив эльфов-домовиков, что дни вязания окончены, она и Невилл пронесли еду по секретному пути, которым в воспоминаниях пользовались Фред с Джорджем. — Откуда ты о нём знаешь? — спросил Невилл, когда в стене возник проём. — Близнецы мне показали, — ответила она, подумав, что это не совсем ложь. — Довольно хитро, — отозвался Невилл, — только… не знал, что вы были так близки. Она грустно улыбнулась ему. — Мы и не были. Невилл не знал, как на это ответить. Но, потому что Лонгботтом был таким, какой он есть, он не стал давить, особенно тогда, когда его подруга выглядела такой грустной, говоря об этом. Когда они добрались до гостиной, вечеринка началась по-настоящему. Джинни сотворила свой Патронус и позволила ему прогарцевать по комнате, пока младшие ученики с восхищением глазели на прекрасную лошадь. Пока та скакала у камина, Джинни встретилась взглядом с Гермионой и наградила её улыбкой. Гермиона улыбнулась в ответ. Не так давно они обсуждали свои Патронусы и пришли к заключению, что сам факт того, что они всё ещё способны его вызвать, наверняка знак, что всё придет в норму… в итоге. Шеймус и Дин начали петь и учить всех словам «Уизли — наш король», хотя новенькие не особо понимали, почему их капитана по квиддичу называют королём, если она вообще-то девушка. Луна появилась в башне около девяти, затянув нескольких ребят в весьма своеобразный танец. — Мозгошмыги стараются держаться подальше, если ты делаешь так время от времени, — сказала она, одновременно кружась и взмахивая руками над головой, пока Гермиона изо всех сил старалась не засмеяться. Тут была жизнь, тут был смех. Люди хотели забыть. И на некоторое время им удалось. Гермиона повернула ручку и вышла из душевой. Она обернула полотенце вокруг тела и взглянула на маленькую вышитую сумочку, лежащую на раковине. Её хорошее настроение слегка рассеялось. Она ненавидела всё, что та ей напоминала: лагерь, Мэнор, расщепление Рона, крестражи… и все же она была благодарна тому, что сумочка сохраняла им жизнь, пока они были в бегах. И тому, что она до сих пор позволяла ей держать безумно много вещей в одном маленьком пространстве. Высушив себя заклинанием, Гермиона покопалась в сумочке и вытащила маггловскую одежду. Правда ей пришлось приложить некоторые усилия, потому что одежду, судя по всему, придавил думосбор. Когда она, полностью одетая, вышла, её встретила ждущая на кровати Джинни. — Кажется, мы подходим друг другу, — рыжеволосая подруга указала на джинсы. Гермиона рассмеялась. Они взяли багаж и направились к Вестибюлю. По пути им не встретился никто, кроме Сэра Николаса. В конце концов, это было раннее субботнее утро. Величественные дубовые двери раскрылись, и девушки вдохнули свежий зимний воздух. — Знаешь… — начала Джинни. — Я ненавижу то, что это место всё ещё выглядит таким красивым. А ты? Гермиона перевела взгляд с неё на огромную школьную территорию. — Ничто не должно быть таким прекрасным после того, как тут произошло столько ужасных вещей, — согласилась Гермиона. — Это бессмысленно. Они пошли вдоль земель, остановившись только тогда, когда заметили пролетающего над Запретным лесом фестрала. После этого Джинни держалась за руку Гермионы. Оказавшись в Хогсмиде, они не стали попусту тратить время, и Гермиона аппарировала их обеих. Всё потемнело, и Гермионе показалось, что её голова взорвётся от давления, но оно исчезло так же быстро, как возникло. Они прибыли. Коттедж «Ракушка». И кто-то стоял и ждал их снаружи. — Билл! — Джинни не обратила внимания на немного дрожащие ноги и обхватила руками старшего брата. — Привет, Джинни, — произнес Билл, награждая сестру медвежьими объятиями. — Где Гарри? Джинни отпустила его. — Думаю, он будет через час. Но Гермиона здесь. Билл посмотрел поверх сестры. — Привет, Билл, — сказала Гермиона, слегка нервничая. Это чувство исчезло сразу же, как Билл улыбнулся ей большой, светлой улыбкой. — Привет, Гермиона. Он потянулся, чтобы обнять её, но в процессе что-то привлекло его внимание, и он быстро отстранился. По какой-то причине на лице старшего из детей Уизли внезапно отразились боль и растерянность. — Скажи, Гермиона, ты случайно не пользуешься новыми духами? — Эм, боюсь нет. Прости, от меня плохо пахнет? — она знала, что его чувства немного обострились после полуобращения, но мог ли волк в Билле в самом деле учуять запах её тела? И к тому же она принимала душ этим утром… — Нет, дело не в этом, просто… Неважно, пойдемте в дом. Флёр до смерти хочет увидеть вас обеих, — Джинни явно боролась с искушением закатить глаза, пока Гермиона пыталась не обижаться из-за того, что Билл держался от неё на расстоянии вытянутой руки. Зайдя внутрь, они нашли Флёр на кухне, пока та помешивала что-то, пахнувшее просто божественно. Она могла не так уж хорошо справляться с блюдами миссис Уизли, но когда дело касалось французской кухни, ей не было равных. «К тому же, она работающая женщина. Кого волнует, может ли она готовить», — подумала Гермиона. Отчасти в собственных интересах, потому что сама она была скорее ведьмой-учёной, чем ведьмой по домашнему хозяйству. Не то, чтобы она была ужасна — Гермиона могла сварить пасту при необходимости, но ничего и близко к тому, что сейчас готовила Флёр. Блондинка услышала, как они зашли, и зачаровала деревянную ложку, чтобы та продолжала помешивать. Она развернулась и обняла и расцеловала каждую из девушек. — Добро пожаловать! — Спасибо, и ещё спасибо за гостеприимство, Флёр, — сказала Гермиона. — Да, спасибо, — произнесла Джинни. Хотя отношения Джинни с женой брата улучшились, у неё до сих пор имелись проблемы с тем, чтобы полюбить французскую колдунью, и потому все её ответы звучали резко. Гермиона была уверена, что её подруга старается, но не могла перестать волноваться. Флёр была изумительно добра. Единственная причина, по которой раньше француженка выводила Гермиону из равновесия, была в том, что ей нравился Рон. И то, как он смотрел на Флёр, сильно беспокоило Гермиону. И… возможно, она совсем капельку завидовала красоте Флёр. Еще одна глупая причина, чтобы не узнать кого-то получше. — Никаких проблем, — ответила Флёр, смотря на них. — А где Гарри? — Будет с минуты на минуту, — ответил Билл. — О, тогда отлично, — отозвалась Флёр, — давайте убедимся, что обед для него готов. Он так много трудится на практике. Казалось бы, — добавила она, — что, учитывая всё, через что Гарри прошёл, он выберет более счастливую карьеру. Например, профессиональную игру в квиддич. Он мог присоединиться к Виктору! Джинни стиснула зубы и изо всех сил постаралась сдержаться, чтобы не проклясть свою золовку. — Гарри любит бороться за добро и обеспечивать людям безопасность. Её брат положил руку на её плечо. — Мы знаем, — заверил он. — Просто понимаешь, мы говорили об этом на днях. Что, может, ему стоило взять небольшой отпуск, каникулы, если хочешь. Ты не можешь отрицать, что он заслужил его. — Нет, не могу, но… Гермиона действительно не подумала, прежде чем заговорить. Но её это тоже беспокоило некоторое время. — Знаешь, не могу не согласиться. Не существовало подходящих слов, чтобы описать, каким пугающим взглядом наградила её Джинни. Гермиона сглотнула. — То есть, выбор карьеры Гарри, эм… На самом деле я всегда думала, что он хорошо бы справился с работой преподавателя. Ты разве не помнишь ОД, Джинни? В её глазах продолжало гореть пламя, но оно немного уменьшилось. — Ну да, он казался очень счастливым. И мы выучили у него больше, чем у любого другого учителя по Защите… Флёр кивнула. — Он очень талантливый молодой человек. В конце концов, он спас мою сестру. Джинни открыла рот, но до того, как ей удалось что-то сказать, Гермиона и Билл заговорили вместе. — Итак, что на обед, эм, любимая… — …ты не против, если я посмотрю, как ты готовишь? Чтобы я могла поучиться…