Зависть

      Иногда даже сами Мью не понимали, что же их толкает делать то, что они делают.       В смысле, да, у них был создатель, Ли, который отдавал распоряжения, и не дай бог ослушаться – будешь висеть вниз башкой или что похуже.       Мью это осознавали и приказы выполняли. Но, увы, подросткам гораздо больше нравилось балдеть за игровой приставкой, нежели очередным безумным экспериментом босса.       Да и порой кто-то из них, поедая пиццу, отпускал шуточку-другую, что, мол, мир и спокойствие нам все равно не светит, тогда может уж плюнуть на всё и затусить с этими проклятущими АТОМцами?       Потом жилой блок сотрясался от поистине гомерического гогота, и Мью тут же о сказанном забывали.       Мириться с оригиналами – для них это было так же реально, как Армагеддон или ударившийся истово в религию Ли.       Что же было в основе этой их едва сдерживаемой неприязни, почти ненависти? Уж явно мутанты не бредили идеальным миром. Или были обижены и разозлены, как Ли – на свой город и всех, кто в нем.       Не-е-е-ет.       Со временем стало ясно, что всему виной банальная зависть. А уж завидовать АТОМцам у Мью поводы были…       Рекка вот никак не мог понять, почему его, в отличие от Кинга, считают лишь тупой обузой. Сокомандники смеялись и подставляли его по любому поводу (Фаеркэт вообще самым наглым образом свалила на рогатого все свои дежурства). Ли не в счет – босс их всех и в цент не ставил.       Но ведь если подумать, откуда Рекке знать-то, если никто ничего ему не объясняет? Как глаза в первый раз открыл, так сразу «Иди, громи, не задавай вопросов!», а потом выясняется, что он без понятия о чем-то общеизвестном – так естественно!       И не раб он тут остальным, не раб!       …просто…       Просто вот если он встанет в позу, эти ехидные гады окончательно перестанут с ним говорить. А Рекка и без того изгой, хватит. Его ведь, как Кинга, никто не будет уважать за просто так – ну что за несправедливость!       Претензии Рейзы были более просты и приземлены. Видимо, балдеж передается-таки у Шаркеров генетически, а иначе как объяснить еще, что в задумке сильнейшее морское существо мечтало только поскорее развалиться на пляже и продрыхнуть пару часов. Или плавать бесконечно в океане, дразня акул и барракуд. Ну и следуя за китами: среди них порой встречаются такие симпатичные самочки…       Но вот чего Рейза точно не хотел, так это подпрыгивать на лежаке от звука полицейской сирены спозаранку, жрать всякую микробиотическую фигню и быть прижатым здоровущим задом Рекки в махонькой световой машинке босса!       Да и вообще он тоже на серфинг хочет!       Так почему этому гаду Шарку можно балдеть в свое удовольствие сколько угодно, а ему нет?!       Стингфлаю же о предмете своей зависти говорить и не хотелось. Во всяком случае, сам оригинал засиял бы от этого признания аки начищенный медный таз.       Стингфлай честно и искренне завидовал Хоуксовскому лицу. О, нет. Он вовсе не находил его привлекательным (да что там, с куда большим удовольствием Флай выстрелил прямо в него кислотой), но оно было… нормальным.       Человеческим.       Без сетчатых глаз. Хитиновых пластин. Даже с носом!       Всем остальным Мью достались более-менее приемлемые рожи (Фаеркэт, зараза, и вовсе словила джекпот). Шляпа, очки, плащ – и вот уже эти гады могли спокойно выходить на улицы, в торговые центры, в толпу. А Стингфлаю оставалось лишь дожидаться их на какой-нибудь крыше.       И да. И завидовать.       Шипение Фаеркэт в большей степени совпадало с возмущениями Рекки, пусть Кошка и считала, что этот увалень в плане соображалки с ней и рядом не стоял.       Кэт искренне бесили сокомандники, и временами…       Да.       Она действительно завидовала Леоне, что той не надо без конца отбиваться от идиотских подкатов Стингфлая или пресекать тупое гыгыкание Рейзы, когда тот на нее пялился. Или же игнорировать брезгливое равнодушие одной проклятущей Ящерицы, у которой она всё чаще отбирала титул любимца Ли. Стоит ли говорить, что такое равнодушие в любую секунду грозило обернуться плевком ядовитой слюны в спину?       А ведь порой так хотелось хоть день не воевать с таким идиотским отношением. Хоть на день почувствовать себя среди них спокойно. Или хотя бы уйти туда, где шерсть на затылке не будет вставать дыбом от малейшего внимания в ее сторону.       Туда, где просто будут ценить по достоинству, не считая соперницей или трофеем для недоКазанов.       Тилиан… его зависть была самой ядовитой, под стать собственной слюне.       В отличие от прочих, лидер Мью видел картину происходящего шире, полнее: его взор не заслоняли мелочи вроде распорядка дня или обид на «не то» отношение. И вместе с этим красноглазый мутант давно уже заметил то, за что оригиналов стоило действительно ненавидеть.       Свобода.       У.       Них.       Была.       Свобода.       Свобода действий. Свобода передвижения. Свобода выбора, в конце концов!       Мутанты, натравленные боссом, нападали на город – чертовы АТОМ им мешали, но делали это добровольно.       Мью, созданные Ли, были вынуждены находиться вместе, хотя искренне друг друга не переносили. Альфа Тинс всегда вставали единым фронтом, потому что друзьями и командой они стали сами.       Тил не мог сделать ни шага в сторону, чтобы властная рука бывшего миллиардера не дернула невидимый поводок, лишая Ящера возможности вздохнуть. Меннинг был истинным идиотом, но умудрялся вовремя сымпровизировать, не считаясь порой ни с полицией, ни с собственной командой.       И все чаще во время драк и стычек Тилиан хотел вцепиться в джоланиста зубами, отравить его до такой степени, чтобы он не смог дышать. Потому что именно от него Ящеру передалось такое свободолюбие. Именно из-за него Тил теперь чувствует такую никчемность.       Так пусть же тогда это зрелище «А ведь могло бы быть и так» сгинет с глаз навсегда!       Этого же мнения придерживались и прочие Мью. Именно поэтому Фаеркэт мечтала распотрошить позорящую благородную кошачью кличку бразильянку. Не заслужила она еще и называться царицей кошачьих, когда ее минует половина проблем той же Фаеркэт!       А Рекка – этот желал насадить на рог более уважаемую версию самого себя. Лишь бы не видеть, не знать. Не осознавать свою несправедливую никчемность.       Стингфлай с непременным удовольствием и утопил бы Хоука вновь или сбросил бы с высоты прямо на острые скалы. Так, чтобы от нормального человеческого лица ничего бы не осталось.       Рейза бы непременно шарахнул по Шарку парой сотен вольт, хотя, если тот отдал бы ему свою доску для серфинга…. Нет, все равно бы шарахнул. О! Или заставил бы его жить по распорядку команды Мью под вечным недовольным оком босса – уж мутант по себе знал, что это гораздо хуже любой атаки.       А самое главное, все они понимали, что эти желания подчас единственное, что – кроме криков Ли, разумеется – держит их всех вместе.       В конце концов, зависть порой объединяет не хуже дружбы. И всю пятерку Мью это пока вполне устраивало.