Я понимаю

— Не осуждаю. И не поддерживаю. Я понимаю. Эдриан медленно повернулся к говорившему. Люди, чьи города сейчас в руинах, когда-то назвали его богом. Не враг. Но и не друг. Ему все равно, и всегда в общем-то было все равно. Он никогда не беспокоился о судьбах человечества, ему было все равно. Но он понимал, и этого Эдриану было достаточно. На одобрение никто не рассчитывал, осудить — вот, пожалуйста, есть кому. Быть в оппозиции — тоже. Глупо, так глупо… Эдриан дернулся вслед за Джоном. Филин… как всегда. Бойскаут. И он, и она… Может быть, его Филин и удержит, особенно сейчас. Но они не понимают, они могут позволить себе эту роскошь. Как и равнодушие. Они смогут позволить себе забыть и жить дальше. Единственным, кто был против, кто начал все это, и кто в конце концов пришел по намеренно оставленному следу, был Роршах. Может быть, он рано или поздно тоже понял бы. Но сейчас он ничего не изменит. Словно можно остановить бога. Словно можно противопоставить что-нибудь богу. Красное на снегу. Пятна, словно маска того, кто ее носил… Эдриан не хотел его смерти. Эдриан не верит ни богам, ни в богов, они равнодушны. А теперь уже поздно что-то менять. Сквозь разбитую крышу медленно падает снег. Равнодушный, как и весь мир вокруг. Миллионы жизней ради жизней миллиардов… Они не поймут. Они не осудят. Им — все равно. Тот, кто понимал… Он не бог. И его здесь больше нет.