День учителя

Весёлая, покрытая зеленью планета с большим озером на экваторе была практически незаметна рядом с огромной боевой станцией — «Звездой Смерти-2» (император Палпатин не отличался креативностью в выборе названий). От площадки, расположенной на самом краю озера, легко отделился небольшой чёрный шаттл. — СТ-321 вызывает станцию, — вышел на связь пилот шаттла. — Мы начинаем маневр схождения. Поднимите, пожалуйста, щит. — СТ-321, принято. Начните передачу кода и оставайтесь на связи. — Папа, почему они всегда так возятся? — капризный девичий голос из пассажирского салона заставил обоих пилотов вздрогнуть. — Обычный протокол, миледи, — сказал кто-то. Первый пилот наклонился ближе к микрофону. — У нас на борту Сам, Чума, Зараза и Проныра, вы, кретины, — прошипел он, стараясь говорить как можно тише, — можно как-нибудь побыстрее? — СТ-321, разрешение на доступ подтверждено, щит снят, посадка разрешена, — послышался нервный ответ. И неразборчиво: — Храни нас всех Сила... Сонный ритм работы диспетчеров на станции был нарушен. Заквакал сигнал тревоги, завыли сирены в принимающих доках. В последнее время Вейдер был здесь нечастым гостем, поэтому его визиты с проверками вносили понятное оживление. Хорошим итогом, как правило, были свежие указания, касающиеся технической стороны проекта, и отсутствие новых трупов среди высшего командного состава. К моменту приземления шаттла всё в доке было готово к встрече. Штурмовики выстроились двойной шеренгой, оставив посередине широкий проход для почётных гостей. Коммандер Джерджеррод, выждав пятнадцать секунд, прошёл к спущенному трапу и взял под козырёк. Внезапный взрыв и последующее шипение заставили коммандера броситься на пол, а штурмовиков — схватиться за бластеры. Док сначала наполнился туманом, затем — длинными извилистыми штуковинами, при ближайшем рассмотрении оказавшимися обычной резаной бумагой. Но хуже всего были яркие шарики, извержение которых напомнило атаку прыгунов с Руусана. Те из них, что не были уничтожены меткими выстрелами, поднялись наверх и образовали второй разноцветный, хрустящий, хвостатый и покачивающийся потолок. Дополнением к шуму были возгласы «Ух ты!» и мерное сипение респиратора Вейдера, доносившиеся со стороны шаттла. Наконец всё стихло. Джерджеррод нашёл в себе силы подняться. Мимо него, хрюкая, пробежал большой чёрный ранкор на поводке в сопровождении Люка и Леи. Затем рампа задрожала от шагов самого Вейдера, который, не останавливаясь и не отвечая на приветствия, удалился куда-то в глубь станции. — Прискорбное недоразумение, сэр, — привёл коммандера в чувство тихий и очень вежливый голос, раздавшийся над самым ухом. Джерджеррод, несколько раз за последние полторы минуты простившийся с жизнью (от разных, но в большинстве своём крайне неприятных и болезненных причин), обернулся. Его глазам предстал невысокий молодой капитан имперской армии. Серая форма сидела на нём идеально, сапоги своим блеском могли конкурировать со светом сверхновой. Лицо было чисто выбрито, вид — почтительный. Казалось бы: Джерджеррод — коммандер, мофф, преемник самого Таркина; перед ним капитан — бери и командуй, чего проще? Однако имя этого капитана было известно каждому в Империи. Личный ассистент и вечный спутник лорда Вейдера, капитан Брабазон-Фортингей Фиппс-младший, вот как его звали. Ни буквой меньше. За советами к нему обращались и моффы, и даже сам Император. Ходили также упорные слухи о его помолвке с Исанне Айсард, но никто не решался спросить об этом у самого Фиппса. И хотя капитан ни на миг не забывал о субординации, был неизменно вежлив и корректен в разговорах с адмиралами и моффами, никого не обманывали его «сэр» и почтительный вид. — Её высочество прислала нам депешу, в которой попросила отрепетировать встречу его величества Императора. Её высочество настаивала на сотне белых иридов, но столько иридов мы не нашли, — едко заметил Джерджеррод. Фиппс выразительно посмотрел на хрустящий потолок. — Полагаю, сэр, что при встрече его величества лучшим решением будут умеренность и отсутствие сюрпризов. Я пришлю дроидов для уборки, сэр. Бросив ещё один взгляд вверх, странный капитан направился в сторону отсеков для главнокомандующих. Пройдя несколько поворотов, он оказался у комнаты Дарта Вейдера и вошёл туда. — Фиппс, куда вы запропастились? Где доклады, которые я должен зачитать Императору? В ожидании капитана Вейдер успел протоптать дорожку по периметру комнаты и вообще вёл себя беспокойно. — Мне очень жаль, милорд, но вчера его величество обратился ко мне с настоятельной просьбой переслать лично ему доклады с планет Внутреннего Кольца для ознакомления и последующего обсуждения их подробностей с вами. Вейдер замер. — Он так и сказал, «для последующего обсуждения»? Фиппс кашлянул. — Нет, милорд. Он сказал, что «запрёт этих юнцов в мусоропроводе и не выпустит до тех пор, пока их папаша не восстановит всё, что они развалили». Вейдер пробежался по стене, прошёлся по потолку, включил меч и разрубил на восемь аккуратных частей кресло. — Вроде полегчало. Ладно, Фиппс. Я хочу знать, что было в тех докладах. Надо быть готовым ко всему, не так ли? — Совершенно верно, милорд. Перед тем, как я начну чтение, я бы рекомендовал вам, милорд, положить меч. И отойти от зеркала. Вейдер уселся на уцелевшенн кресло. — Давайте, Фиппс. Я готов. Начало речи помощника Тёмный лорд выслушал, гордо выпрямившись, как человек, которого не сломить какими-то докладами. На сороковой секунде (подсчёт убытков Империи на Хоте) он повернулся и вдумчиво посмотрел на Фиппса. Минута двадцать секунд: доклад о драке на Беспине, открыта первая бутыль с виски. Две минуты: отчёт меддроида о проведённой Люку операции, всесильный Тёмный лорд хватается за сердце и залпом выпивает половину второй бутыли. — ...отчёты о восстановительных работах на Беспине и Хоте только что получены, милорд. Подача газа будет возобновлена через неделю, сейчас работает резервная станция. Полигон на Хоте уничтожен полностью и восстановлению не подлежит. События на Татуине вы, милорд, застали лично. Также Империей получена нота протеста от Консорциума Занна. — Фиппс открыл новую страницу в датападе. — Помимо всего прочего, здесь говорится о жестоком обращении с местными жителями, дебошах, мошенничестве, попытке убийства, ксеноагрессии и нанесении вреда окружающей среде. Милорд? Вейдер возобновил свой променад по потолку. — Палпатин прочитал все доклады? — Увы, да, милорд. — Я покойник, Фиппс. — Его величество выразился несколько иначе, но суть его высказывания была предельно ясна, — уклончиво заметил Фиппс. — Ещё виски, милорд? — Полный стакан, Фиппс. И без содовой, кому она нужна? Что там, вы говорите, с хаттами? — Согласно докладам, его высочество и её высочество пытались удушить Джаббу Хатта, выпустили из клетки его ранкоров и бросались посторонними предметами в сарлакка. — А, то-то я Фетта давно не вижу. Что-нибудь ещё? — С прискорбием вынужден доложить, что во время тренировок в левитации, которыми увлекается ваш сын, господин Зиро Хатт был уронен на жилые постройки. Пострадал один дом, восстановлению не подлежит. Память господина Зиро Хатта почтили краткой минутой молчания. — Взорванные планеты? Украденные планы? — Ничего, стоящего вашего внимания, милорд. Господин Соло в результате досадного несчастного случая упал в карбонит. Господин Люк уронил свой истребитель на Дагоба, мастер Йода требует компенсацию в шесть тысяч кредитов. — Старая зелень. — Мудрый джедай, милорд. Вой сирены прервал мучительный для Тёмного лорда доклад о бесчинствах его обожаемых детей. — Мы должны встретить Императора, Фиппс. — Да, милорд. Мудрые говорили, что это нужно сделать с гордо поднятой головой. — Высоко поднятые головы, знаете ли, очень удобно рубить мечом, Фиппс, — буркнул Вейдер, идя в сопровождении ассистента в сторону доков. — Поэт Ллембро, милорд, говорил: «Шествовать навстречу невзгодам без страха и колебаний — вот высшее счастье». — Передайте вашему Ллембро, что он идиот. — Да, милорд. Однако, не оправдав предчувствия Вейдера, встреча Императора прошла почти мирно. Палпатин приветствовал моффов, холодно выслушал доклад Вейдера и удалился в свои покои. Здесь-то и ждал его сюрприз. Вопреки широко распространённой молве, Палпатин в быту был аскетом. Всё, что ему было нужно, — это удобное кресло, большой стол, хороший вид из окна и, по возможности, отсутствие жалоб на очередные выходки несносного семейства Скайуокеров. Во время визитов некоторые правители предоставляли ему шикарные хоромы, возведенные в рекордные сроки по специальным проектам. Однако вместо ожидаемой похвалы устроители визитов получали пятнадцать суток здорового и полезного труда на благо Империи. «За нецелевой расход имперской казны», по формулировке Палпатина. Одним словом, Император был неприхотлив, и нынешние покои на Звезде Смерти его полностью устраивали. Их портил один недостаток: странный звук, доносящийся из гигиенического отсека. Словно бы кто-то хрюкает. То есть... хрюкает? Да-да, хрюкает. То хрюкнет, то помолчит. То опять хрюкнет. Палпатин решительно подошёл к отсеку и отодвинул панель. На самом деле, трудно сказать, что может огорчить Императора, явившегося с проверкой на боевую станцию и обнаружившего, что его временное жилище далеко от идеала. Затянувшийся долгострой? Неприятно, но Вейдер с этим справлялся. Сквозняки? Досадно, но устранимо. Плохой вид из окна? Так и не скажешь. Однако огромный чёрный и недружественно настроенный ранкор в гигиеническом отсеке, бесспорно, займёт не последнее место в списке недостатков. «Это переутомление», — сказал сам себе Палпатин и зажмурился в надежде избавиться от наваждения. Затем открыл глаза. Наваждение приветственно хрюкнуло. Со стороны входной панели послышалась приятная мелодия. Палпатин не слишком хотел принимать гостей, но надеялся, что ему объяснят про ранкора. На пороге стояла Лея. — Ой, ваше величество! — Леди Органа, — процедил Палпатин. — Вы ко мне? — Нет, я за Императрицей. Она вас не слишком потревожила? Палпатин осторожно потряс головой, боясь, что при слишком резком движении вселенная развалится на части. — Императрицей? Ранкор (вернее, ранкориха), услышав знакомый голос, оживилась, радостно хрюкнула и выбежала к подруге. Встреча была бурной и нежной, и Палпатин почувствовал себя чужим на этом празднике жизни. — Да, это её так зовут. Я привезла её с Татуина. Джабба, этот мерзкий слизень, ужасно с ней обращался, представляете? Держал в клетке, кормил всякой дрянью! Просто монстр какой-то, — оживлённо щебетала Лея, гладя ранкориху по загривку. — Но мы с Люком её освободили, а Джаббу этого я чуть цепью не придушила! Ну, а потом прилетел папочка, отругал нас, забрал Императрицу, плиту с Ханом и привёз сюда. Из каши, образовавшейся в голове (состояние, увы, знакомое каждому, имевшему несчастье общаться со Скайуокерами-младшими), Император смог выудить одну деталь. — Плиту? — Да-а, представляете, Хан у меня такой неловкий! Оступился и упал в шахту заморозки, дурачок, такая потеха была! Мы эту плиту на колёса поставили и всем друзьям показывали. Сейчас его размораживают, наверное, — с некоторым сожалением закончила Лея. — Ну, заберу я у вас Императрицу. Погуляла — и ладно. Пип-пип! Когда топот в коридоре стих, Палпатин тяжело выдохнул и привалился к стене. Когда-то давно, будучи всего лишь сенатором, он позволял себе едкие и язвительные замечания в сторону Ордена джедаев. С гневной полемикой обрушивался он на воспитательные методы старших магистров, особо упирая на угнетение молодых талантов. Став единоличным учителем Энакина Скайуокера, он вдруг и сразу понял скептицизм Йоды и посчитал огромной ошибкой то, что проклятого отпрыска Силы не убили сразу же после прибытия на Корусант. Палпатин откупорил бутыль с превосходным кореллианским виски и сделал хороший глоток. — И это вы, магистр, ещё с его детьми не общались! — с большим чувством сообщил он потолку. — Ха! — горестный возглас за спиной Императора заставил его подскочить вверх от неожиданности. — А вы что здесь забыли? — свирепо осведомился он у нежданного гостя, отряхивая мантию от капель виски. — Как вы вообще сюда попали? Или вас, Кеноби, привезли с Татуина вместе с Императрицей? В качестве сувенира? — Я сожалею... — Бейна лысого в вашем сожалении! — дал волю чувствам Палпатин. Молния, выпущенная им, уничтожила часть стены и комод. — Клянусь темнейшим Вишейтом, я всего лишь хотел отдохнуть в своих покоях, но не успел даже присесть, как оказалось, что здесь просто кишмя кишат ранкоры, Скайуокеры и их магистры! — ...о том, что нарушил ваш покой, — невозмутимо продолжил прерванную реплику незваный гость Императора, бывший магистр ордена джедаев Оби-Ван Кеноби. При слове «покой» Палпатин поднял лицо вверх, словно обращаясь к высшим силам. — Покой?! — взвыл он. — Что вы, дорогой мой Кеноби, называете покоем? Беседу с банковским кланом о превышении кредита? Стройки, бесконечные стройки на каждой ситховой планете? Да я своему дроиду вместо «Доброе утро» уже говорю «Что взорвалось»! — Дети? — сочувственно протянул Кеноби. — Исчадия Коррибана это, а не дети, Оби-Ван. Немного успокоившись, Палпатин подошёл к беглому джедаю и сообщил доверительно: — Если бы вы только знали, Кеноби, как я мечтаю хоть одну минуту не думать о том, что взорвала, сломала или угнала эта семейка... — Мне можете не рассказывать, — отмахнулся Оби-Ван. — После Энакина и Люка жизнь с тускенами и крайт-драконами просто курорт, поверьте. — И ведь я ничего, совсем ничего не могу с ними поделать! Они же искренне хотят как лучше. Только сначала Вейдер наводит где-нибудь порядок, а потом туда прилетают эти два монстра для того, чтобы «навестить папочку», и всё рушат к ситховой бабушке! Я реструктурирую кредит у муунов, мы всё восстанавливаем, и всё начинается по новой! И так уже двадцать три года! — Вряд ли это вас утешит, но я остался без дома. В прошлый раз, когда Люк нашёл меч, он хоть крышу оставил. А теперь... — горестно махнул рукой Оби-Ван. — Ну, голубчик, вам ещё повезло. — Это почему ещё? — Вам же не засовывали в комнату ранкора. — Нет. — Вот видите? — Мне сбросили хатта на крышу. Оба помолчали. Затем помолчали ещё раз. Наконец Палпатин вздохнул, достал из стола бутыль с виски и два стакана. — Оби-Ван, голубчик, — начал проникновенно он. — Перебирая в памяти наши с вами последние встречи, я боюсь, что произвёл на вас впечатление злобного старого деспота. Прошу вас, будьте ко мне снисходительны. Поймите меня как учитель учителя: человека, у которого есть такой ученик, как Скайуокер, нельзя судить подобно обычным людям. Вот, выпейте. Десятилетняя выдержка, превосходный солод. Лучший виски, который можно достать в Империи, уж поверьте мне. — Ваше здоровье, — машинально поднял свой стакан Оби-Ван. — Успешных преступлений. — Обдери вам нос, — ответил Кеноби, всё ещё погружённый во мрачные думы (о хатте). — Песок вам в глаз, — не полез за словом в карман неузнаваемый Император. — Форвио, повторить два раза. Следующие две бутылки виски способствовали ещё большему единению душ. В конце концов, два учителя всегда найдут общие темы для разговора. Даже если этой темой был хатт, в настоящее время равномерно распределившийся по дюнам на далёкой песчаной планете. — А кстати, зачем вы пришли? — Хотел о доме спросить. Кто мне его будет строить, за какие деньги, ну и прочие мелочи. — А что у меня в комнате делали? — Заблудился, — честно признался Оби-Ван. — Услышал хрюканье, подумал, что это комната либо Энакина, либо его детей, ну вот и пришёл. А что у вас за шум? Ритмичное уханье из центрального императорского зала было слышно даже на приличном отдалении, в покоях Палпатина. — А, это у нас бал. Парад идиотов. А я говорю, мне своих, — Палпатин внимательно уставился на свою руку, позагибал пальцы, — троих хватает. — Эх, хотел бы я развлечься на балу, — мечтательно уставился в свой стакан Оби-Ван. — Мы, ситхи, говорим: делай, что хочешь, и пусть джедаи завидуют, — назидательно ответил Палпатин. — Не в обиду вам, голубчик. Хотите на бал — идите. Я бы тоже сходил. — Нас же узнают! Ну ладно вы, а я? Палпатин наклонился к Оби-Вану и заговорщически прошептал: — Это бал-маскарад! Нам только и надо, что переодеться. Сказано — сделано. Однако быстрая ревизия гардероба показала, что костюмов осталось всего два. Мандалорские доспехи, неожиданно хорошо сохранившиеся, и ярко-зелёный плюшевый костюм хатта. Оби-Ван, решительно ничего не хотевший слышать о хаттах, попытался было протестовать, но Палпатин убедил его в том, что в сложившейся ситуации есть что-то от перерождения. «Вы только подумайте: он разрушил ваш дом и стал вами! Это судьба!» Бал, тем временем, был в самом разгаре. Вейдер обычно любил маскарады, однако сегодня сборище скучающих моффов и их жён, явившихся чтоб засвидетельствовать своё почтение Императору, раздражало его нестерпимо. Добрую половину из них Вейдер бы удушил, не задумываясь, хотя бы в целях экономии места. А ещё ему не давало покоя отсутствие Палпатина. Впрочем, помимо этого, сегодняшний бал не был чем-то из ряда вон выходящим. Обычный маскарад: двенадцать Вейдеров, восемнадцать штурмовиков, шесть эвоков и пять краснолицых жён моффов, изображающих, надо полагать, тогрут. Самыми странными гостями были невесть откуда взявшийся мандалорец в полном доспехе (вроде бы даже настоящем) и хатт. То есть, поправился Вейдер, человек, вырядившийся в хатта. Плюшевое брюхо, в несколько раз превосходящее размером формы гостя, переваливалось при каждом шаге. Маленькими ручками гость отчаянно пытался подхватить хотя бы хвост, волочившийся следом и подставляющий другим подножки. Или подхвостки. Впрочем, странная парочка вела себя мирно, разве что мандалорец порывался пройтись с хаттом в разудалом тустепе. Вейдер совсем было собрался выйти из зала и отправиться на поиски Императора, как услышал за своей спиной голоса. Приятные и благозвучные, они, однако, не предвещали ничего хорошего. — А потом он мне сказал «Да как ты смеешь, банта пуудуу», это ведь что-то плохое, да? Ну вот, я и не стала слушать дальше! Я сделала вот так и как брошусь на него! — Да, а я беру за башку этого парня в доспехах и как двину ему ногой под зад! И прямо в яму какую-то кинул его, а папа сказал потом, что это был сарлакк! Обе реплики сопровождали странные звуки: будто бы кто-то сначала протестующее ухнул, затем крякнул, а следом с грохотом и свистом куда-то полетел. Вейдер резко обернулся и успел увидеть, как ноги мандалорца и хвост хатта исчезают в вентиляционной шахте посреди зала. Несколько офицеров, Вейдер, Фиппс и Айсард подбежали к перилам и заглянули в дыру. — Йу-хууу! — резвился внизу мандалорец, включив ракетный ранец, и летал вверх-вниз по шахте, держа хатта за длинный плюшевый хвост. — Ненавижу полёты, — жаловался хатт подозрительно знакомым тоном. Оба голоса были сильно искажены акустикой, но тем не менее безошибочно узнаваемы. — Айсард. — Милорд? — Айсард, сообщите СБ, медикам, и... всем сообщите, что у нас его величество и, и... и ещё один человек в вентиляции. Пусть примут меры. Коммандер Айсард недоумённо посмотрела в шахту. — Его величество? — ...А когда надое-е-ест, прыгай быстренько к нам — летать по дыре, летать по дыре, летать по дыре вдвоё-ё-ём! — ...Эй! Если прыгнет, тогда полетим втроём! — ...Точно! Втроё-ё-ём! Судя по слаженному пению, единение душ двух бывших учителей одного одарённого джедая достигло своего пика. Мандалорец и хатт, император Палпатин и бывший джедай Оби-Ван Кеноби, обнявшись, летали по огромной шахте, голося песни и дирижируя свободными конечностями (и хвостом). — Повелитель! — попытался обратиться Вейдер. — Я занят, Скайуокер! — услышал он строгий ответ. — Зайди после занятий, нам надо поговорить начёс...начистоту! — Вейдер беспомощно махнул рукой. — Ваше величество, сэр? Вы в порядке? — вступил в беседу Фиппс. — Клянусь Коррибаном, Фиппс, так хорошо мне никогда не было! Ещё бы виски сюда? — Виски закончился, ваше величество. Палпатин подлетел к верхнему краю шахты и притормозил там, ловко уворачиваясь от протянутых к нему рук. — Нехорошо, Фиппс, — неодобрительно заметил он. — Виски всегда должен быть с вами. В бочонке, как у эндорских эвоков. Пятьсот тысяч эвоков не могут ошибаться. Ладно, нам пора! Полный вперёд и вверх! — Мы падаем, Шив! — капризно заметил хатт. — Тогда полный вперёд и вниз, йу-ху! — Меня укачало! — донесло эхо улетающий голос хатта. Некоторое время компания наверху стояла, безмолвно таращась друг на друга. — Я никогда его таким не видел. И того, второго, тоже. Мы ничего не можем сделать? — глухо спросил Вейдер. — Боюсь, что остаётся только ждать, когда топливо в ракетном ранце закончится, милорд. — Его хватает на три с половиной часа, — покачала головой Айсард. — Ух ты! Значит, мы будем стоять тут все три часа и петь песни, да, пап? — вступила в разговор молчавшая Лея. — Папа? Папа! Вейдер тяжело осел возле шахты, хватаясь за перила. — Отойдите от меня, ты и ты, — чёрная перчатка недвусмысленно ткнула в сторону Люка и Леи, подскочивших к отцу. — Знаете ли вы, что от вас нет никаких сил? Где вы — там разорение и погибель. Когда вы появляетесь, всё вокруг обращается в пепел и прах. Словно чёрная смерть, вы уничтожаете всё на своём пути. Несвойственные Вейдеру пыл и слог озадачили его детей. — Но, пап, что мы такого сделали? — Да так, пустяки. Всего лишь сбросили в шахту Императора. — Ну, могло быть и хуже, — рассудительно заметила Айсард. — В конце концов, мы все живы, да и станция пока не взорвана. Со стороны Фиппса послышалось лёгкое покашливание. Словно застенчивый эопи привлекал к себе внимание своего хозяина. — А-а, ещё один предвестник несчастья. Что вам нужно, Фиппс? — Милорд, я думаю, вы в своей заботе о его величестве несколько преувеличиваете вред, нанесённый ему вашими детьми. — Гр-м? — В последнее время его величество в беседах неоднократно давал мне понять, что рутина будней изрядно утомила его, и ему хотелось бы чего-то экстраодринарного. — Например, полетать по шахте своей станции с ракетным ранцем? — Как вариант — да. Предоставьте мне разобраться с последствиями, милорд. Приятным бонусом будет помощь, оказанная населению Татуина после известного вам случая с хаттом. А пока всё здесь не уладится, мы с коммандером Айсард настоятельно рекомендуем вам отдохнуть на какой-нибудь тихой планете во Внешнем Кольце. С вашими замечательными детьми. — Гн-хн? — Да, милорд. Они скучают без вас и склонны совершать много глупостей. Но под вашим чутким присмотром им будет намного лучше. — Ой, пап, вот здорово! Мы будем вместе гулять с Императрицей! — Летать в астероидных кольцах! — Взламывать имперские шифры! — Учиться левитации, пап, помнишь, ты обещал научить? — А я тебе столько сплетен расскажу, ты не поверишь! — И ты договоришься с мастером Йодой о том истребителе, правда, пап? Собрав остатки сил, Вейдер поднялся. — Осмелюсь рекомендовать вам, милорд, и вам, ваше высочество и ваша светлость, увлекательное путешествие к Доминиону чиссов. Гранд-адмирал Траун давно приглашал к себе, однако милорд и его величество были слишком заняты. Гранд-адмирал предлагает экскурсии по Ксилле и посещение собранной им выставки предметов искусства. — Там не будет хаттов? — Насколько мне известно, нет, милорд. — Мандалорцев? — Только чиссы, милорд. — Вентиляционные шахты? — Ни одной, милорд. — Приготовьте мой корабль, Фиппс. — Да, милорд. Я взял на себя смелость отдать приказ о приведении «Исполнителя» в боевую готовность, милорд. Ваше путешествие будет максимально комфортабельным... — Э-ге-гей, Энакин, я свободе-ен! — донеслось из шахты. — ...и, если вы хотите избежать встречи с его величеством, должно начаться прямо сейчас. Последовала короткая, но полная чувств пауза, во время которой младшее поколение Скайуокеров пылко обняло и даже поцеловало Фиппса. Затем коммандер Джерджеррод ещё раз пережил начало дня, словно поставленное на обратную перемотку: хрюканье ранкорихи (Императрицы, Великая Сила!), возбуждённые голоса Люка и Леи, мягкие шаги вездесущего Фиппса (право, этот малый хуже самой Айсард) и, наконец, тяжёлая поступь Вейдера. Входной трап поднялся, и челнок Тёмного лорда легко снялся с платформы, взяв курс на Эндор. Джерджеррод тяжело вздохнул. Предстояло в компании с коммандером Айсард спуститься на дно шахты и доставить Палпатина с гостем в их покои. Та ещё работёнка, но Император один, а Скайуокеров трое. И сохрани Сила этого Трауна, сочувственно подумал Джерджеррод, направляясь с термосом кафа в самые недра Звезды Смерти.