Мы воздаём в Твои милосердные руки, милостивый Отец
Шерлок Холмс не был глупцом.Душу нашей ушедшей сестры
Он давно понял, чего хотела Молли. Понял и отложил в сторону до лучших времён. Детектив давным-давно положил эту идею на полку в старом шкафу где-то в глубине чертогов разума и сдувал с неё пыль раз в год, проводя анализ своих долгосрочных целей. Каждый год он рассматривал эту идею со всех сторон, а после клал её обратно на полку и делал пометку, вернуться к вопросу в следующем году. Как бы то ни было, у него было достаточно времени.И предаём её тело земле
Но всегда находились вещи поважнее. Нужно было раскрывать дела, ловить преступников, писать концерты для скрипки. В конце концов, не было никакой надежды, что Майкрофт когда-либо уступит ему главенствующую позицию, ведь именно Холмс-старший всегда был большей гордостью семьи — так что Шерлок всегда повторял себе, что ещё один год ожидания никому не навредит. Он всё ещё был молод, а она всё ещё находилась в оптимальном возрасте для деторождения. Сантименты, отношения и семья могли подождать. Молли могла подождать. Нельзя сказать, что Холмс оставался в стороне и не защищал свои интересы. Детектив постоянно держал руку на пульсе её взаимоотношений с мужчинами, чтобы убедиться, что ни одно знакомство не заходило дальше рядовых свиданий. Таким образом она не была одинокой, но при этом оставалась по уши влюбленной в консультирующего детектива, чтобы ответить согласием на его предложение, когда он сочтёт нужным.Земля к земле, прах к праху, пыль к пыли
Молли была доброй и отважной, заботливой и терпеливой. Такие замечательные качества для матери, которых Шерлоку так не хватало в детстве. Однажды Холмс позволил бы девушке узнать о всех своих недостатках, научил бы предвидеть свои нужды, подстроил бы под себя так органично, что чувствовал бы дикий дискомфорт, когда её не было бы рядом. Девушка могла бы помогать детективу в расследованиях, готовить для него и держать дом в чистоте, а по ночам она бы засыпала в его объятиях, в то время как его ровное и глубокое дыхание уносило прочь все тревоги прошедшего дня. Их дети ни в чём бы не знали отказа; и унаследовали бы его острый ум и, конечно же, её доброту. Они бы обязательно переняли сильные стороны Шерлока, который в свою очередь научил бы отпрысков, как избегать слабости матери, таких милых и совершенно естественных для неё, но неприемлемых для них. И хотя Шерлок проводил бы с семьёй не так много времени, Молли всегда бы оставалась той, кто хранит семейный очаг для них — для него — напоминая о днях рождения, приближающихся школьных концертах и о как всегда забытом Рождестве. Дети бы обожали свою мать и уважали отца, это всё, чего он хотел. По крайней мере, он всегда надеялся на это.И мы просим о Твоей бесконечной милости, дать нам мирную жизнь с Твоей благодатью, жизнь со страхом и любовью к Тебе. И да позволь нам умереть в чести
Рядом с Холмсом стояла миссис Хадсон, захлёбываясь рыданиями. Он не мог и предположить, что они были друзьями. Не знал до тех пор, пока миссис Хадсон не предложила своему арендатору сесть в её такси, что отвезёт их на кладбище. Слёзы уже текли по щекам убитой горем женщины. Шерлок полагал, что на похороны придут лишь несколько человек — он посчитал только себя, Джона, быть может Майка и Лестрейда — но Холмс глубоко заблуждался. Сканируя толпу грустных лиц, он не без удивления обнаружил, что не знает и половины из них. Попутно разделяя людей на группы, размышляя, кем тот или иной человек мог приходиться покойной. Семья, коллеги, два бывших парня… Просто поразительно, как много людей считало себя другом или близким приятелем Молли. Ведь она всегда казалась детективу довольно одинокой. Таким типом человека, что приходит после работы в пустую квартиру, наливает себе бокал вина, не включая свет, и проводит весь вечер у телевизора. Но Холмс знал, что этот образ — ложь. Хупер никогда бы не обзавелась таким количеством друзей, будь она отшельником, как он. Глядя на венки и букеты цветов, лежащие на крышке гроба — белые розы и лилии, Шерлок чуть заметно поморщился. Он бы выбрал красные орхидеи и розовые лизиантусы — Холмс задался вопросом, сколько вещей после её смерти пошли не своим чередом.И да наступит Судный день, и да придёт на землю твой Сын, и сестра наша. И да предстанем пред взором твоим
Детектив раскрыл дело Молли Хупер. И не смотря на то, что в те дни он и Ватсон не испытывали недостатка в клиентах, Холмс без промедления взялся за дело Молли. Один. И на три дня Шерлок с головой погрузился в расследование, забывая про сон. Самым сложным было собрать улики: частички краски и грунта с её тела. Он даже не посмотрел на неё. Просматривать результаты вскрытия было не проще. Молли могла бы выжить, если бы водитель остановился и оказал первую помощь. А если бы он выбрал другую дорогу, если бы ехал медленнее, если бы она задержалась на работе хоть на минуту, если бы… Шерлок сидел в больнице святого Варфоломея, в пустом кабинете, с чашкой кофе в руке и без устали генерировал причины, благодаря которым Молли могла бы быть здесь. Детектив раскрыл её дело. Очнувшись от пустых размышлений, Холмс немедленно передал всю информацию Лестрейду вплоть до марки машины, пола и возраста водителя. На следующий день Грег сообщил, что обвиняемый найден. Шерлок, как всегда, был прав. Задержанным оказался лысеющий мужчина под пятьдесят лет, который был слишком пьян и слишком напуган, чтобы остановиться и помочь хрупкой девушке с рыжей копной волос, безжизненно лежащей на асфальте. Полиция нашла машину и кровь Молли на бампере. Обвиняемый и не думал увиливать, сознавшись спустя считанные минуты разговора с Лестрейдом. Дело закрыто. Загадка решена. Прервав разговор с Грегом, Шерлок отправился в лабораторию, где Молли проводила львиную долю своего рабочего времени. И глядя на её излюбленное место гадал, сумеет ли он уговорить Майкрофта вернуть смертную казнь в качестве высшей меры наказания.Ниспошли покой, всемилостивый Отец
Логика и здравый смысл говорили Холмсу, что тот потерпит полное фиаско, если попытается изменить текущее положение дел. Для этого придётся изобрести машину времени, что само по себе является чепухой. Но он знал и других женщин. Сотни раз противоположный пол открыто и завуалированно выражал симпатию, отмечая его внешность, харизму и отношение к миру. Конечно, он знал, что во всём Лондоне найдётся не одна милая и сообразительная одинокая девушка, которой он придётся по душе. Но почему-то сейчас от этой мысли Шерлоку стало тошно. Пальцы непроизвольно сжались в кулак, по телу пробежала мелкая дрожь, берущая начало где-то в груди.Во имя Иисуса Христа, единого нашего Спасителя, Посредника и Защитника
Он всегда полагал, что у них будет намного больше времени. Год за годом… пока он не научится считывать каждое её движение, каждую эмоцию, пока не идентифицирует каждый вид её смеха. Шерлок полагал, что со временем он узнает Хупер так же хорошо, как он знает себя. И пусть кому-то такая ситуация может показаться чертовски скучной, он знал, что ему никогда не будет скучно с Молли. Молли должна была быть с ним вечно. И в старости она бы злилась и ворчала на Шерлока за то, что тот никак не может бросить гоняться за преступниками, окончательно подрывая своё здоровье. Но однажды он бы согласился и ушёл бы на пенсию. Они переехали бы в Суссекс, но не так уж и далеко от Лондона, на случай если попадётся действительно стоящее дело, да и чтобы детям и внукам было не столь сложно навещать их. Молли бы ухаживала за садом, а Шерлок завёл бы пчёл. А позже Холмс написал бы замечательную книгу о пчеловодстве, как он всегда и планировал, а миссис Холмс была бы его первым читателем, попутно добавляя привлекательности и художественности в его холодные строки. Он полагал, что сделает её счастливой. Столь счастливой, что все огорчения и неприятности, произошедшие с Хупер по вине Холмса, растворились бы на задворках памяти, словно плохой сон. Толпа начала редеть, но Шерлок и не думал уходить до тех пор, пока Джон не подошёл к нему и не дотронулся до его руки. Щёки консультирующего детектива были мокрыми, он и не пытался это скрыть. «Интересно, когда же успел начаться дождь?», — подумал Холмс, слегка нахмурив брови. Но по какой-то причине его длинное пальто оставалось сухим. В их жизнях должно было быть намного больше счастья. Куда же исчезло их время?Аминь