Я подарю тебе меч

1

Лианна нырнула в воду последний раз, и вынырнула, отфыркиваясь. Лето на Севере не бывало жарким, а по утрам даже подмораживало, но вода в прудах Винтерфелла всегда была теплой, и Лианна купалась в них почти каждый день. Выйдя на берег, она тут же завернулась в толстую простыню. Руки и ноги уже успели покрыться мурашками. Когда полотно пропиталось влагой, а тело обсохло, она отбросила простыню и натянула рубашку, а поверх — простое домашнее платье, подбитое мехом. Белое сердце-дерево смотрело на нее грустными, глубоко ушедшими в кору глазами. Порыв ветра сдернул с ветки кроваво-красный пятиконечный лист и мягко уложил его в выемку между корней, где к нему тут же потянулись маленькие ручки. «Рассказать тебе сказку, мое сладкое дитя?» — раздался слабый старческий голос. Сидевшая у могучего ствола старая Нэн казалась полностью поглощенной вязанием, но глаз с уже делавшего первые шаги Джона не спускала, и поэтому Лианна спокойно оставляла малыша под ее присмотром. «Спасибо тебе, бабушка», — она подхватила Джона на руки и вытащила у него изо рта лист, который он решил исследовать не только на вид и на ощупь, но и на вкус. Ребенок захныкал. Лианна оттянула ворот не до конца зашнурованного платья ниже, и приложила его к груди. «Расскажи, бабушка», — попросила она, усаживаясь рядом со старухой. По слухам, старая Нэн вырастила уже три поколения Старков, и никому ее сказки никогда не надоедали. «Какую же историю хочет послушать маленький мальчик и его матушка? Веселую или страшную? О великанах, одетых в шкуры, чей рост был больше, чем высота башен Винтерфелла? О Детях Леса, одевавшихся в листья и кору и сражавшихся оружием из драконьего стекла? А может о том, как Брандон Строитель возвел Стену, чтобы защитить людей от Белых Ходоков и одичалых, страшных и жестоких, пьющих людскую кровь и крадущих женщин?» «Расскажи страшную», — решила Лианна. Страшные истории ей в детстве нравились больше всего. «Давным-давно, когда не было еще на земле людей, а только Дети Леса пели деревьям под луной и звездами…» — начала нараспев старуха, и тут в отдалении, за плотно сомкнутыми железностволами и дубовыми кронами, послышалось ржание лошадей и громкие голоса. «Нед! Это Нед вернулся», — обрадовалась сестра. Прошел уже год со времени их расставания на границе Дорна. По дорогам разоренного войной королевства она добиралась до Винтерфелла три месяца, а Нед долгим кружным путем вернулся к своему войску. В Башне Радости Нед плакал от счастья, что нашел ее живой. Почти робко он взял ее сына на руки. — Срок Кет тоже, должно быть, близок, — произнес он, осторожно укачивая младенца. — Надеюсь, наши сыновья вырастут близкими, как братья. Так Лианна узнала, что он женился на Кейтилин Талли, бывшей до этого невестой их погибшего брата Брандона — чтобы получить копья ее отца для перевеса в войне. О самой войне он не обмолвился ни словом. Даже о том, как с боем прорывался к ней в башню, потеряв пятерых друзей и сразив трех королевских гвардейцев, которые, выполняя приказ Рейгара, защищали его жену и сына даже от ее собственного брата. Он не упрекнул ее ни в чем, но она все равно чувствовала себя виноватой. Когда брат спросил ее, как она хочет назвать ребенка, она прошептала, что хотела бы назвать его в честь отца. «Это было бы неразумно», — качнул головой Нед. И очень коротко и сухо поведал ей о том, что случилось в Королевской Гавани с женой Рейгара и ее двумя детьми. Когда Лианна услышала о том, как знаменосцы Ланнистеров насиловали принцессу Элию и убивали маленьких принцев, ее охватил ужас. Брат предложил назвать мальчика Джоном — в честь Джона Аррена, своего воспитателя, почти второго отца. Она согласилась. Джон — хорошее северное имя, а ее малыш и так куда больше походил на северянина. И тогда же Лианна решила, что никому — даже брату — не скажет, что он — законнорожденный. Пусть лучше ее саму считают жертвой насилия, а маленького Джона — бастардом. Бастарды не имеют права наследовать, но зато его тогда оставят в живых. Поправив платье, Лианна поднялась и подхватила на руки насытившегося Джона. «А как же сказка?» — прошамкала старуха, не переставая звенеть спицами. «Прости, бабушка. Мы дослушаем в другой раз». Покрепче прижав ребенка к себе, она поспешила к проходу на Главный двор. Листья тихо шелестели ей вслед. Когда она, миновав приоткрытые ворота арсенала, вышла во двор, отряд, въехавший в замок через южные ворота, — дюжина мужчин в кольчугах и вареной коже — уже спешивался. Неда меж ними не было. Посреди двора стояла деревянная повозка, запряженная четырьмя крепкими лошадьми гнедой масти с черными гривами, хвостами и ногами. Бенджен Старк — исполнявший обязанности лорда Винтерфелла на время отсутствия старшего брата — помогал спуститься молодой женщине, одетой в темно-серый дорожный плащ, из-под которого выглядывал подол расшитого красным и голубым платья. Дама откинула капюшон, ее уложенные в высокую прическу волосы оказались почти такими же яркими, как листья чардрев. На дверце повозки блеснул лаком герб — серебристая рыба на красно-синем фоне, и Лианна поняла, что перед ней жена Неда. Вторая женщина — судя по скромному наряду из некрашеной шерсти, служанка или кормилица — протянула своей леди туго спеленатого и закутанного ребенка. Маленькому Старку стало резко холодно после тесной кибитки, или у него запершило в носу, но, оказавшись на руках своей матери, он чихнул и громко расплакался. Джон, тихо сопевший, прижавшись к материнской груди, встрепенулся и тоже подал голос. Взгляды женщин встретились. — Леди Старк, — Бенджен наклонил голову, — позвольте представить мою сестру Лианну. Тонко очерченные брови леди Кейтилин слегка приподнялись. — Я было решила, — она на мгновение замялась, — что леди — ваша жена. — Я не женат, — ответил Бенджен. — И, когда Нед вернется домой, собираюсь присоединиться к Ночному Дозору. — Рада знакомству, — леди Кейтилин присела в изящном реверансе, — ведь мы теперь тоже сестры. Лианна присела в ответ, гораздо более неловко, и Джон от ее резкого движения заплакал громче. — Т-с-с, тише, милый, — она поцеловала круглую щечку, и плач сменился улыбкой. Большие синие глаза новой леди Старк скользнули по младенцу. — Ваш лорд-муж тоже находится в замке? — спросила она Лианну. — Я буду счастлива встрече с ним. — Я не замужем. Выражение вежливой приязни на лице Кейтилин на миг сменилось изумлением, а потом она словно надела на себя бесстрастную высокомерную маску. Она молчала, и Лианна, не зная, что сказать, чтобы это не прозвучало грубостью, развернулась и пошла к замку. Вряд ли Нед одобрит, если его сестра ударит его молодую жену в первый же день ее прибытия, а именно этого Лианне сейчас хотелось больше всего. Бенджен тоже был не слишком доволен. — Ты могла бы быть полюбезнее, — упрекнул он ее вечером, когда леди Старк с ребенком и свитой устроили в главных покоях замка. — Любезнее?! — Лианна взвилась. С Бендженом она всегда была откровенной, хотя иногда ей казалось, что младший брат до Восстания и после — это два разных человека. Тот озорной огонь, что наполнял когда-то их обоих и делал из всех детей лорда Рикарда ближе друг к другу, ушел из него. Наверное, и в этом виновата она. Бенджен, единственный из братьев, знал о ее побеге и не стал ей тогда мешать, а теперь терзался угрызениями совести. — Она глядела на меня как на шлюху, и это я должна была быть любезнее? И угораздило же Неда жениться на этой надменной южанке! Она же его вконец заморозит. — Согласись, что это не наше дело, — произнес Бенджен. Ей вдруг стало его жаль. Он-то ее ни в чем не упрекал. — Постарайся хотя бы держаться от нее подальше. Это было довольно легко. Новая леди Винтерфелла осматривала замок, наведывалась в кухню и в оранжерею, но Лианна не рисковала встретить ее около арсенала, кузницы или конюшен — везде, где правильно воспитанной благородной леди незачем было находиться. В богорощу Кейтилин тоже не зашла ни разу. Как все южане, она верила в Семерых, и во дворе замка уже строили для нее маленькую септу.

2

Нед вернулся через неделю после приезда своей жены. Лианна смотрела из окна своей комнаты, как он въехал во двор в сопровождении десяти воинов. Раньше она бы уже бежала встречать его, перепрыгивая через три ступеньки, но теперь во дворе была Кейтилин с маленьким Роббом на руках. Лианне никто не запрещал спускаться, но напряжение, возникавшее каждый раз между ней и новой хозяйкой замка, было бы заметно, и ей не хотелось омрачать брату радость возвращения домой. Если бы Рейгар вернулся к ней живой, она бы плясала и пела, не обращая внимания ни на кого вокруг. Кейтилин присела в чинном реверансе и взяла у кормилицы сына, чтобы показать отцу. Потом все вошли в замок, и двор опустел. Нед сам пришел к ней. Тихо отворил дверь, приблизился так, что она не сразу заметила, ласково прикоснулся к ее волосам, заплетенным в толстую косу. Лианна издала ликующий крик и повисла у него на шее. Нед слегка улыбнулся и поцеловал ее в щеку. — Как мой племянник? — спросил он. Лианне была приятна его забота о Джоне. — Растет. Они подошли к колыбели. Джон не спал, шевелил пальчиками и гулил что-то, уже отчетливо выговаривая «мама». Нед достал серебряный резной шарик на длинной витой ручке и покачал перед ним. Раздался легкий звон. Серые глаза малыша сфокусировались на новом предмете. Лианна погладила его темные волосы. — С каждым днем он все больше похож на тебя. — Я рад. Держи, — Нед протянул игрушку, и Джон крепко ухватил ее. — Через несколько лет буду учить вас с Роббом держать меч. Джон, не обращая внимания на слова, потащил блестящую и звенящую штуку ко рту, а Лианна коснулась руки Неда. — Что ты сказал Роберту? Нед вздохнул. Подошел к окну, выглянул наружу, словно ожидая, что там кто-то мог прятаться, потом повернулся к ней, облокотившись о высокий подоконник. — Сказал, что ты очень больна, и тебе сейчас лучше побыть дома, в тишине и покое. Лианна в волнении сцепила руки. — Неужели он не отказался от мысли жениться на мне? — К сожалению, нет. Хотя Джон Аррен отговаривал его, и я сам сказал, что в такой ситуации не буду считать его отказ оскорбительным. Но он любит тебя, сестра. — Это только слова, — Лианна скривилась. Нед покачал головой. — Одно то, что он хочет взять тебя в жены после всего случившегося, говорит о крепости его чувств. Настал черед Лианны вздохнуть. — Он считает меня жертвой насилия, а себя представляет образцом благородства. И ожидает, видимо, что, раз он берет меня обесчещенную, я буду покорно сносить все его выходки и нижайше благодарить до конца своих дней. Нет, милый мой Нед, я не хотела замуж за него раньше, тем более не хочу теперь. Потом, что тогда будет с Джоном? Ты сказал о нем Роберту? — Нет. — Вот видишь, — Лианна горько улыбнулась. — А ведь он — твой лучший друг. Но даже ты понимаешь, что Джона у меня тогда отберут и, скорее всего, убьют. А если это случится, я убью Роберта Баратеона, если понадобится, голыми руками. Глотку ему перегрызу. Она надеялась, что у нее на лице была написана вся та ярость, которую она в это мгновение испытывала. — Роберт никогда не позволит причинить вред твоему сыну, — сказал Нед, но она услышала в его голосе сомнение. — Если сможет забыть, что он еще и сын Рейгара Таргариена. — Хвала богам, Джон на него не похож. Когда Лианна носила ребенка, то представляла его себе с серебряными волосами и лиловыми глазами своего принца, но сейчас тоже в мыслях возблагодарила богов Севера за то, что они решили по-другому. Но даже отсутствие сходства с поверженным Робертом противником не могло обезопасить Джона полностью. — Принцесса Рейнис, как говорят, была похожа лицом на дорнийскую родню своей матери, принцессы Элии, и это не спасло ее от убийц. — Это сделали люди Тайвина Ланнистера, а не Роберта. — И Роберт даже не наказал их за это. Лицо Неда исказилось, будто от боли. Лианна запоздало подумала, что ее брат, конечно же, не мог пройти мимо такого страшного и жестокого преступления, как детоубийство. Наверняка он спорил с Робертом из-за этого, и друг его не услышал. Что ж, тем проще будет убедить его, что ей в Королевской Гавани не место. Она подошла к брату и обняла его. — Я не люблю Роберта. И не хочу замуж ни за него, ни за кого другого, если это будет означать разлуку с Джоном. Я все равно сбегу. Нед легко прижал ее к себе. — Тогда мне придется выполнить твою просьбу хотя бы ради спокойствия Семи Королевств. Поняв, что он шутит, Лианна расслабилась в его руках. Из колыбели доносилось тихое позвякивание: Джон, убедившись, что новая игрушка несъедобна, старался извлечь из нее разнообразные звуки. — А Робб, как получил погремушку, сразу стал проверять ею на прочность все, до чего только мог дотянуться, — сказал Нед с улыбкой в голосе. «Он же сегодня впервые увидел сына», — вспомнила Лианна. — Он быстро растет, — сказала она, — быстрее моего. — Надеюсь, что они будут близки, как братья. В кольце его рук было уютно и спокойно, но Лианну вдруг кольнуло мимолетное сомнение. — Ты купил две одинаковые погремушки. Не вызовет ли это у кого-нибудь подозрений? Еще от Рейегара она слышала об огромной сети осведомителей, которой евнух Варис опутал все Семь Королевств. И Паук, в отличие от многих куда более достойных людей, сражавшихся за Таргариенов и поплатившихся за это землями, титулами и жизнями, сохранил свой пост при новом короле. Но Нед отмахнулся от ее встревоженных слов. — Я вправе покупать своему сыну сколько угодно игрушек. Даже одинаковых. В конце концов, — он пожал плечами, — я — всего лишь неотесанный северный лорд, который вряд ли отличит одну южную безделушку от другой. И брат с сестрой улыбнулись друг другу.

3

Снег на Севере даже летом не был редкостью, хотя мягкая неглубокая пороша не могла сравниться с зимними снегопадами, когда за плотной белой завесой не видно вытянутой вперед руки, а чтобы выйти во двор, требуется помощь нескольких слуг с лопатами. А вот в Дорне, на границу с которым увез ее Рейегар, снег не шел даже зимой. Лианна помнила лишь холодный ветер, бросавший в узкое окно Башни Радости струи дождя, так, что дребезжали стекла. И в Речных землях, наверное, снега выпадало не много. В глазах Кейтилин, когда они с детьми вышли во двор и увидели невесомые полупрозрачные хлопья, промелькнуло что-то, похожее на ужас. — Здесь… всегда так? — спросила она срывающимся голосом. Лианне стало ее немного жаль. Лорды Винтерфелла редко женились на девушках родом южнее Перешейка, и тому была веская причина — слишком уж Север не похож на остальные шесть королевств. Непросто принять его тому, кто не вырос на этой земле. — Летний снег тает быстро, — сказала она. – Тепло у нас тоже бывает. Зато Робба и Джона неожиданный снег только обрадовал. Он был мягкий и пушистый, в него было не больно падать и приятно кататься. «Северные дети, — подумала с улыбкой Лианна, глядя, как малыши, закутанные в многочисленные одежки, становятся похожими на два маленьких снежных шара, — совсем как я и Бен когда-то». Нед поощрял их совместные игры, и Лианне теперь приходилось встречаться с Кейтилин каждый день, но та держалась вежливо и дружелюбно. Лианна не знала, что брат сказал о ней жене, но если леди Старк и не была довольна тем, что у бастарда была такая же одежда и игрушки, как и у ее сына, наследника Винтерфелла, да и слуги относились к детям одинаково, то вслух этого не выказывала. По крайней мере ей. — Ма! Бух! — у ног Кейтилин рассыпался снежный комочек. Робб обнаружил, что снег слипается в теплых ладошках, и теперь они с Джоном пытались обстрелять друг друга. Кейтилин брезгливо отряхнула юбку. — Думаю, им уже хватит гулять. Маленьким детям легко подхватить простуду. Робб, пойдем. — Нет! — личико его скривилось, в голубых — как у матери — глазах еще не угас запал снежной битвы, но Кейтилин взяла его за руку и повела к замку. Он шел за ней, все время оборачиваясь, пока они не вошли в башню. Джон серьезно смотрел ему вслед. — Ну, а ты как? — Лианна присела перед сыном на корточки. — Пойдем греться и пить горячее молоко? Или хочешь еще поиграть? — Играть! Она проверила все три шарфа, которыми он был замотан, теплые штанишки и сапожки, чтобы убедиться, что подтаявший снег не проник внутрь. А потом предложила: — Давай, попробуем слепить замок? — Давай! Совместными усилиями — лепила в основном Лианна, но Джон с энтузиазмом помогал — они соорудили Главную башню — кривоватую, но прочную, потом Первую Твердыню, и почти закончили Арсенал, когда их прервал молодой мейстер Лювин, прибывший в Винтерфелл в свите леди Кейтилин. — Леди Лианна, — позвал он. — Лорд Старк просит вашего присутствия. Прилетел ворон из Королевской Гавани. Лицо Неда, длинное и серьезное, было по-северному непроницаемым, но тревога, охватившая Лианну после слов мейстера, при взгляде на него только усилилась. В руке ее брат держал письмо, на разломанной печати которого красовался золотой коронованный олень Баратеонов. — Прочти, — Нед протянул ей письмо. Письма королей обычно писали их мейстеры и советники, но, судя по неряшливости почерка, нескольким кляксам и даже порванной в одном месте бумаге, Роберт Баратеон приложил к этому посланию собственную руку. Лианна пробежала глазами несколько размашистых, заворачивающихся направо строчек: «Как ты мог! Заставить ее сохранить плод этого преступления! Запереть на своем мрачном Севере вместе с ублюдком! Нед! Приказываю тебе! Привези ее ко мне! Я верну на ее лицо улыбку! И пусть Иные заберут Джона Аррена и Тайвина Ланнистера! А этого ублюдка утопи в колодце». — Я никуда не поеду, — произнесла Лианна, дочитав, и сама поразилась своему спокойствию. — Пусть попробует заставить, я его сама утоплю в колодце. — Я напишу Джону Аррену, — мрачно сказал Нед. — Он единственный, к кому Роберт прислушивается. Король должен пообещать, что мою сестру и племянника оставят в покое, иначе я вновь подниму знамена. — Вы сообщите об этих известиях леди Старк, милорд? — спросил мейстер Лювин. — Не сейчас, — покачал головой Нед. — Непосредственной опасности никому из нас пока нет, незачем зря беспокоить мою жену. Мейстер потеребил висящую на шее цепь, служившую знаком его звания, но промолчал. Несмотря на уверенность, звучавшую в голосе Неда, Лианна не перестала тревожиться. Сон ее стал невероятно чутким. Она просыпалась от малейшего шороха и бежала к кроватке проверить, как там Джон. А потом, не выдержав, стала укладывать его рядом с собой. Но ночь проходила за ночью, и в замке все было тихо.

4

Летнее тепло вновь вернулось. Снег стаял так же внезапно, как и выпал, над пропитавшейся влагой землей курился легкий парок, вызывая в памяти Лианны болота Сероводья и берега Божьего Ока. В один из таких теплых дней пришло известие от леди Сервин, чей замок находился в половине дня пути от Винтерфелла. Она писала о заезжих торговцах, воспользовавшихся благоприятной погодой, чтобы найти покупателей севернее Перешейка. На следующий день они появились у стен замка — караван повозок, запряженных смирными мулами и груженых мешками и тюками. — Они привезли товары даже из-за Узкого моря, из Браавоса, — у Кейтилин блестели глаза. В ее пышных рыжих волосах красовался новый гребень, из инкрустированного перламутром панциря черепахи. Старшина каравана разделял сегодня с семьей лорда трапезу в большом зале. Он преподнес подарки хозяйке дома, и Нед по ее просьбе разрешил торговцам устроить ярмарку в обычно пустовавшем летом зимнем городке. «Видят боги, у нас не слишком много развлечений, — сказал он Лианне. — Пусть порадуется лету, пока возможно. Зима близко». — У них есть узорные ткани, украшения. Я со своими дамами завтра поеду посмотреть. Присоединяйтесь к нам, сестра. Лианну мало интересовали яркие безделушки, которыми обычно восторгались женщины, но отказываться было бы невежливо. Потом, кроме платьев и драгоценностей, у купцов наверняка были среди товаров мечи, луки и кинжалы. Конечно, Миккен ковал прекрасное оружие для лорда Старка и его людей, но Лианне нравилось сравнивать работу разных оружейников. На ее взгляд, мечи различались так же, как люди. И она согласилась. Рыночная площадь раскинулась прямо за западными воротами. Лавки местных жителей, в основном, были заколочены, только в самом дальнем конце призывно распахнул двери дом с подвешенным на цепях пивным бочонком вместо вывески, и из него иногда выглядывали служанки, прижимавшие охапки покрытых пенными шапками кружек к пышной груди. Купцы поставили свои шатры прямо на площади. Завидев выехавшую из замка кавалькаду, они принялись громко на все лады расхваливать свои товары. Лианна остановилась у палатки, хозяин которой выложил на ковер у входа целую коллекцию клинков. Там были и хорошо знакомые ей длинные мечи, и более короткие, с узким лезвием и очень тонким острием. Лианна подняла такой — оплетенная кожей рукоять удобно легла в ладонь — и взмахнула, рассекая воздух. Клинок оказался очень легким по сравнению с привычным для нее оружием и прекрасно сбалансированным. — Сколько вы за него хотите? — спросила она купца и тут вдруг услышала возмущенный голос Кейтилин: — Как вы смеете! Убирайтесь, женщинам такого сорта здесь не место! Гнев леди Старк вызвала девушка в домотканом изжелта-буром платье с передником и дешевых ярких сережках, выдававших род ее занятий, которая осмелилась рыться в сундуках рядом с ней. Девица попятилась, прижимая к груди штуку ткани, но стражники, повинуясь госпоже Винтерфелла, уже окружили ее, обнажив сталь. Названная купцом цена в три дракона была огромной даже для двуручника, но Лианна заплатила, не торгуясь, и заткнула покупку за пояс. — Том, пропусти меня, — она протиснулась мимо усатого толстяка-гвардейца, который в детстве любил качать ее на своем огромном колене. Девица узнала сестру своего лорда: ужас в ее глазах сменился мольбой о помощи. — Она поранила вас, сестра? — спросила Лианна у стоявшей с надменным видом Кейтилин. — Она до меня дотронулась! Лианна вздохнула. — Это еще не преступление. Лицо Кейтилин от возмущения пошло пятнами: — Такие особы вообще не должны присутствовать там, где находятся честные женщины! — Возможно, так принято на Юге, но у нас нет такого обычая. Торговцы из других земель редко приезжают в Винтерфелл, и им рады все. — Ее следует представить на суд лорда. — Думаю, Нед не обрадуется тому, что придется судить женские дрязги. После войны он занят куда более серьезными делами. Простите девушку, сестра, если она и досадила вам, то лишь по незнанию. Кейтилин несколько мгновений буравила ее гневным взглядом. Потом скривилась и неохотно кивнула. — Хорошо. И, сестра, раз вы так хорошо понимаете женщин подобного сорта, потрудитесь объяснить ей ее место. Я больше такого не потерплю. Лианна вспыхнула, как от пощечины. Яд в голосе Кейтилин не позволял сомневаться в том, что оскорбление было вполне намеренным. Но жену брата не вызовешь на поединок, и Старки из Винтерфелла никогда не опустятся до площадного скандала. Поэтому Лианна просто повернулась к невестке спиной и взяла девицу за руку. — Пойдем, — сказала она мягко, — тебе действительно лучше прийти сюда в другой раз. Стражники расступились, и она вывела девушку, чья рука еще мелко подрагивала, из их круга. За спиной вновь зазвучали зазывания торговцев и загалдели разбиравшие безделушки женщины. Пройдя несколько шагов, девушка остановилась и присела в неловком реверансе. — Благодарю вас, м’леди. Она была худенькая и миловидная, возраста Лианны или чуть младше, этого не мог скрыть даже слой дешевых румян и красная помада. — Меня звать Мэри, м’леди. Вы так добры, я никогда этого не забуду. — Не стоит, — не говорить же ей, что Лианне самой было стыдно от поведения невестки. Но только она развернулась, чтобы уйти, как Мэри поймала ее за руку. — Погодите. М’леди, эти торговцы… Мне кажется, среди них есть плохие люди. Лианна насторожилась. — Почему ты так думаешь? Девушка замялась. — Я услышала разговор… Там, в шатре… Я ткань на юбку смотрела, мне госпожа обещала новую юбку… Они на ковры выложили ткани, а внутри у них еще больше, я и зашла… И услышала… Двое говорили, что Старки сегодня выбирают яркие платья, а завтра придут за черными. И смеялись. Нехорошо смеялись. В небе над головой закружила стая ворон, громко и отрывисто каркая. Светлый летний день вдруг потемнел, будто туча нашла на солнце. — Вряд ли они стали бы так говорить, если замыслили что-то плохое, при леди Старк и ее дамах, — Лианна попыталась обуздать казавшийся беспричинным страх. — Может, это была просто какая-то шутка, которую ты не поняла. — Эта… Леди Старк тогда еще только выехала из ворот… А я зашла тихо… Они думали, что их никто не слышит. Я не стала бы говорить, если бы речь шла только о ней, — произнесла Мэри с ожесточением, — но остальные Старки всегда были добры к простым людям, а вы в особенности, м’леди. Я не хочу, чтобы с вами случилась беда. Холодок, коснувшийся кожи, вдруг обернулся лютым морозом. Сердце сжалось. А ноги понесли сами — к лошадям. Трясущимися руками она отвязала первую попавшуюся, — все винтерфелльские лошади ее знали, она не по разу ездила почти на каждой — вскочила в седло, ударила пятками в бока. Стражники заметили и закричали ей что-то вслед, когда она была уже на полпути к воротам. Галдеж ворон сопровождал ее, когда она на полном скаку миновала ворота, пронеслась мимо псарни, где тотчас взвыли собаки. Резко осадив лошадь, она спрыгнула и бросилась в башню, а черная стая взмыла ввысь. Лианна перепрыгивала через три ступеньки крутой лестницы, жалея, что у нее, в отличие от воронов, нет крыльев. Но перед дверью в свою комнату, где в кроватке оставался Джон, остановилась, стараясь унять неистово бьющееся сердце. В тишине спальни стукнула ставня, и вороний грай проник внутрь. Лианна услышала быстрые шаги и мужской возглас и вытащила меч из-за пояса. Незнакомый мужчина в серой одежде, с бледным и невыразительным лицом, отбивался кинжалом от трех птиц, проникших в распахнувшееся окно. Между ним и детской кроваткой оставалось не больше шага, но вороны не давали ему преодолеть это расстояние. Все это Лианна оценила в долю секунды, ощущая себя летящей стрелой с наконечником-мечом в вытянутой руке. Вороны прянули в стороны, а на груди незнакомца вокруг вонзившегося клинка по серой ткани расползлось красное пятно. Он опустился на пол, продолжая протягивать руки к колыбели, в которой зашевелился проснувшийся наконец Джон: — Мама? Когда в комнату ворвался Нед Старк и два гвардейца, Лианна стояла, прижимая к себе одной рукой сына, второй — необычно короткий меч. Нед перевел взгляд на тело, под которым уже натекла лужица крови. — Отличный удар, — сказал он. Потом наклонился и подобрал выпавший из рук убийцы кинжал. — Алин, выясни, кто это. Допросите купцов. — Скорее всего, те, кто что-нибудь знал, уже исчезли из Винтерфелла, — сердце убийце она пронзила совершенно спокойно, но теперь Лианне стоило огромных усилий не забиться в истерических рыданиях. — Покажи Миккену, — она протянула брату меч. — Броню он, наверное, не пробьет, но он легкий и острый, и не требует много места для замаха. Пусть сделает копию. Когда Нед, взяв оружие, попытался забрать у нее и Джона, она вцепилась в ребенка так, что тот протестующе пискнул. — Тебе нужно отдохнуть, — брат обнял ее напряженные плечи. — Я поставлю охрану, никто больше сюда не проникнет. Но она дала уговорить себя только, когда пришла старая Нэн. Женщины легли, положив Джона между собой, и Лианна, слушая монотонный старушечий голос, повествующий о страшном Короле-за-Стеной и его одичалых, приносивших кровавые жертвы своим богам, незаметно для себя задремала. В ее сне сказку хрипло прокаркивала ворона, сидящая в ветвях чардрева. Кроваво-красные глаза вырезанного на дереве лика смотрели на нее с печалью, а кроваво-красный лист гладил ее по щеке.

5

— А правду говорят, м’леди, что вы скоро выйдете замуж? Дженни — горничная, убиравшая комнату — щебетала без остановки, перескакивая с холодов, ударивших на прошлое новолуние и побивших капустные грядки, на нового конюха, записного красавца, по которому сохли две ее подружки, да так, что чуть не передрались, поэтому Лианна не сразу поняла, что этот вопрос адресован ей. — Конечно, нет. С чего ты это взяла? — Элис сказала, м’леди, сестра моя, которая горничной у леди Кейтилин. Леди говорила об этом лорду Эддарду. Что неприлично, что его сестра, вы, то есть, м’леди, будучи незамужем, живете со своим бастардом вместе с ними в замке. Что на Юге так не принято. Что вас нужно выдать замуж, а бастарда, маленького Джона то есть, отдать кому-нить на воспитание. Элис говорила, третьего дня об этом леди Кейтилин речи вела, и лорд Эддард велел ей замолчать, мол, то на Юге, а у нас Север, тут по-другому все. Но Элис говорит, что она сегодня снова об этом разговор завела. — А что мой брат? — Говорит, лорд Эддард промолчал, м’леди. Да вы не бойтесь, леди Лианна, раз вы замуж-то не хотите, лорд Эддард никогда насильно вас заставлять не будет. Мало ли, что там на Юге. Говорят, там и снега-то не бывает. Вот Элис говорит, ввечеру леди Кейтилин вспоминала, как играла под дождем в этих своих Речных землях. Когда дождь льет, умные люди по домам сидят, он жеж ледяной и до костей достает. А снега-то она боится, мягонького и пушистого, когда метет, носа во двор не кажет. И что с этих южан взять?.. Дженни неодобрительно качала головой, собирая щетки и тряпки. Но стоило ей оказаться на лестнице, как она принялась заигрывать со стоящим на посту гвардейцем, не забывая, впрочем, размахивать веником. Близился час обеда. Лианна с грустью подумала, что предпочла бы есть в своей комнате, если бы не боязнь обидеть брата. Попытка убийства Джона испугала Кейтилин. Она настояла тогда, чтобы охрана была выставлена и около их спальни и детской Робба, что, впрочем, и Нед счел разумным. Но ошибкой было бы полагать, что Кейтилин на этом и успокоится. Сына своего она любила безумно и при малейшей угрозе его жизни и здоровью ощетинивалась, как настоящая волчица, защищающая своего детеныша. Лианна это прекрасно понимала, она и сама была такой, но беда была в том, что именно ее и Джона невестка теперь считала угрозой. Конечно, Нед не поддастся на уговоры жены, Лианна не сомневалась в его слове, но чувствовать себя виноватой в размолвке супругов было неприятно. Потом, она не могла не признаться себе, что Кейтилин в чем-то права. Слишком для многих само существование Джона представлялось досадной помехой их власти и будущим планам, чтобы можно было надеяться на то, что их оставят в покое. Купцов тщательно допросили, но их пришлось отпустить, так как выяснилось, что убийца с двумя спутниками прибился к ним на Королевском тракте за день до прибытия в Винтерфелл. Держалась эта троица отдельно, ни с кем из каравана не сведя приятельских отношений, так что даже имен их никто не знал. Двое других успели исчезнуть перед приездом гвардейцев, оставив свои тюки, по большей части набитые соломой. Лорд Старк разослал людей на поиски, но шансы догнать беглецов были невелики. Сегодня Старки ели в большом чертоге. Только войдя под серые закопченные своды, Лианна поняла, почему: на почетном месте рядом с хозяином дома сидел величественный, мощный старик. Сам Джон Аррен почтил Винтерфелл своим присутствием. Возможно, они с Недом успели переговорить, и разговор был непростой, подумала Лианна, глядя, с каким хмурым лицом ее брат смотрит в тарелку. Первое кушанье, похлебку из баранины, подали почти в полной тишине. — Надеюсь, ваше путешествие на Север прошло благополучно, милорд? — осведомилась Кейтилин, откладывая ложку, когда слуги начали вносить блюда с запеченной дичью. Она сидела с другой стороны от гостя. Лианна вспомнила, что лорд Аррен женился на ее младшей сестре. — Вполне. Дикие просторы дают отдых глазам после скученности Королевской Гавани. В Орлином Гнезде почти так же пустынно. Моей супруге потребовалось время, чтобы там освоиться. А как вы, моя дражайшая свояченица? Не слишком ли суров местный климат для утонченной южной леди? — Южная леди старается привыкнуть, — улыбнулась Кейтилин. Улыбка придавала обаяние ее обычно холодному лицу. — «Семья, долг, честь», — закивал Аррен. — Узнаю Талли. Вы и моя дорогая Лиза, несомненно, должны служить примером для юных дев и молодых хозяек очага. Лианна так яростно проткнула вилкой кусок оленины на своей тарелке, что серебро зазвенело. Намек был слишком ясен. Выдержит ли Нед, когда жена и приемный отец насядут на него вдвоем?.. После трапезы брат пригласил лорда Аррена в горницу для беседы. Кейтилин приказала подать им подогретого вина и, пожелав приятного вечера, ушла к себе, но Лианну Аррен попросил остаться: — Вопрос, который нам с лордом Старком необходимо обсудить, неприятен, но требует безотлагательного внимания. И поскольку он имеет прямое касательство к вам, миледи, и вашему будущему устроению, я почтительно настаиваю на вашем присутствии. Лианна проследовала за ними в холодном яростном молчании. Когда за ними закрылась дверь горницы, Нед подвинул лорду Аррену кресло и сразу перешел в наступление: — Джон, найди тех, кто покушался на моего племянника. Я не верю, что за этим может стоять Роберт. Но кто-то же подослал этого убийцу, кто-то… — Достаточно к нему близкий, чтобы знать о том, почему ты так тщательно скрываешь спасенную сестру? — договорил за него Аррен, усаживаясь. Нед сел напротив. Лианна подошла к окну, не давая себе расслабиться перед грядущей схваткой. — Думаю, ты прав, но таких людей немало. Когда Роберту донесли о ребенке, он ревел как бык, надо было постараться, чтобы ничего не услышать и не понять. — Кто донес ему? — быстро спросила Лианна. — Лорд Варис. Откуда он это узнал, неизвестно, но у Паука раскиданы сети по всем Семи Королевствам. — Может, тогда он знает, кто пытался убить моего сына? — Лианна не смогла сдержать едкие нотки в голосе. — Хотя бы и так, он вряд ли он об этом скажет, — отрезал Аррен. — Миледи, мне горько это говорить, но расследование, даже если будет проведено, ничем не поспособствует безопасности вашего сына. Скорее, наоборот, привлечет к нему излишнее и нежелательное внимание. А вот вы вполне можете гарантировать его относительное благополучие, если будете благоразумны. — Джон. — Нед нахмурился. — Я не собираюсь выдавать сестру замуж против ее воли. Об этом и речи быть не может. — Конечно, — кивнул Аррен, но Лианну не обманула его показная уступчивость. И она поняла, что не ошиблась, когда он продолжил: — Поэтому я и хотел поговорить с самой леди Лианной. Я помню вас, миледи, как девушку, иногда излишне увлекающуюся, но тем не менее вполне здравомыслящую, — он слегка поклонился. — Теперь же от вашей рассудительности зависит целых две жизни — ваша собственная и вашего сына. Лианна скрестила руки на груди. — И что я должна для этого сделать, по-вашему? Выйти за Роберта? Лорд Аррен откинулся на спинку кресла. — Выйти замуж — несомненно. Только, разумеется, не за Роберта. Он сложил пальцы домиком, наблюдая поверх них ошеломленное лицо Неда и ее собственное, на котором, Лианна не сомневалась, также были написаны все обуревавшие ее чувства. — Не потому, что вы этого не хотите. Роберту этот брак тоже не нужен, хотя он пока не понимает этого, или делает вид, что не понимает. Он хочет быть благородным рыцарем, но теперь он — король. И его королева должна быть не просто женщиной и женой, а самим воплощением Матери в нашем мире. Ее репутация должна быть безупречна. Поэтому я целиком и полностью поддерживаю вас в решении не выходить за Роберта. Служанка внесла поднос с кувшином подогретого со специями вина, поставила его на столик у очага и наполнила три чаши. Лорд Аррен пригубил свою: — Терпкое, но приятное, — одобрил он. — Добавить меду, м’лорд? — Не нужно. Нед дождался, когда служанка выйдет. — Ты уже нашел для Роберта подходящую партию, — в его голосе не было вопроса. Отпираться Аррен не стал: — Разумеется. Тайвин Ланнистер присоединился к восстанию в последний момент, нужно привязать его к нам намного крепче. Так, чтобы у него не возникло соблазна поддержать когда-нибудь другого претендента. Его дочь Серсея будет отличной королевой и принесет Роберту богатое приданое. — Тогда почему вы не хотите оставить в покое меня и Джона? — резко спросила Лианна. К своей чаше она даже не притронулась. — Потому что Роберт и слышать не хочет о женитьбе на ком-нибудь другом, кроме вас. И чем дольше вы остаетесь незамужней, тем больше он укрепляется в этом неразумном намерении. Ваш отказ, который я ему уже озвучил, он считает проявлением женской стыдливости и уверен, что, как только вас избавят от бастарда и положат к нему в постель, вы будете сама не своя от счастья. Возможно даже, что попытка убийства — это не происки неких недоброжелателей, а просто кто-то захотел выслужиться перед новым королем. Теперь вы видите, Лианна, что побыстрей связать себя узами брака с подходящим человеком — в интересах не только королевства, но и вас и вашего сына. — Кого же ты предлагаешь Лианне в мужья? – спросил Нед хмуро. — Есть несколько вариантов. У Уолдера Фрея есть пара не пристроенных сыновей, да и сам он после смерти шестой жены ищет новую невесту… — Ни за что! — для Лианны это было уже чересчур. —Джон, ты же не предлагаешь нам рассматривать это предложение на самом деле, — поддержал ее Нед. — Фрею больше семидесяти. И его нельзя считать верным союзником. Вспомни, что к Трезубцу он подошел, когда битва была уже выиграна. — Не хочу вас обоих разочаровывать, но лучшие рыцари королевства обычно не рвутся под венец с девушками, родившими вне брака, — сухо сказал Аррен. — Хотя насчет Фрея ты, безусловно, прав, он вряд ли подойдет. С него станется вести свою игру, даже при том, что он — вассал Талли. Лин Корбрей будет лучшим союзом. Корбреи — мои вассалы, а сир Лин — второй сын. Он храбрый и искусный воин, но вечно нуждается в деньгах. Приданое заинтересует его больше доброго имени невесты. — А еще он жесток и, говорят, предпочитает общество мальчиков, — Лианна не собиралась быстро сдаваться. — Право, миледи, вам не стоит искать соринки в глазах других людей, — лорд Аррен казался рассерженным. — Если вас не устраивает сир Корбрей, Тайвин Ланнистер предложил своего сына. — Цареубийцу?! — Нед был шокирован. — Нет. Джейме был прощен Робертом и остается в Королевской Гвардии. Младшего. Тириона. — Карлика?! Джон, это оскорбление. Аррен устало покачал головой. — Посмотри на это с другой стороны, Нед. Раз Джейме носит белое, наследником рано или поздно будет объявлен второй сын. Так что этот союз в итоге может оказаться самым выгодным. Но я понимаю все возражения, миледи, которые готовы сорваться с вашего языка, — обратился он к дрожащей от ярости Лианне. — Обдумайте все в спокойной обстановке, посоветуйтесь с братьями и леди Старк. Я не сомневаюсь, что в конце концов вы примете верное решение. Ей предложен выбор между стариком, мужеложцем и карликом. Губы Лианны презрительно скривились. Оставалось выяснить самое главное, то, ради чего она сможет вытерпеть любого из них. — А мой сын? Если я приму одно из этих предложений, мой Джон останется со мной? Аррен осушил свое вино. Пустая чаша зазвенела, когда он резко опустил ее на поднос. — Боюсь, что это невозможно. Мне стоило большого труда уговорить Роберта не добиваться смерти ребенка. Но о том, чтобы оставить его с вами, и речи быть не может. Он будет передан на воспитание в один из верных мне Домов, а в возрасте двенадцати лет уйдет в Ночной Дозор. Его слова прозвучали для Лианны, как вой ледяного ветра, промораживающего до самых костей. — За что? — проговорила она помертвелыми губами. — Мой малыш только учится ходить и говорить, а вы уже хотите лишить его права на любовь и возможности однажды прижать к груди собственных детей. За какое преступление? — А за какое преступление погибли его брат и сестра? — кустистые седые брови старика гневно сошлись на переносице. — Служить на Стене — участь куда лучше смерти. Ваш брат Бенджен вступил в Дозор по собственной воле. В любом случае, миледи, у вас нет права голоса в этом вопросе. Только в выборе будущего супруга. И очень советую с этим не тянуть. Руки Лианны сжались в кулаки с такой силой, что заныли пальцы. Но она не могла его ударить. Это бы не спасло ее ребенка. — Могу я уйти? — спросила она напряженным голосом и, не дожидаясь ответных кивков от Аррена и Неда, выбежала за дверь.

6

На следующий день лорд Аррен возвращался в Королевскую Гавань. Эддард Старк собрал отряд, чтобы проводить его часть пути по Королевскому тракту до замка Сервинов. Кейтилин прощалась с ними во дворе, улыбалась и что-то быстро говорила Аррену, наверно, передавала приветы сестре. Фыркали лошади, бряцала сбруя, гвардейцы выкрикивали приказы. Лианна отодвинулась от окна и захлопнула ставни, отрезая себя от всех этих лиц и звуков. Кейтилин, наконец, перестала притворяться. — Ваше поведение подвергает опасности нас всех, — резко сказала она, когда утром зашла объявить об отъезде Аррена, — а я должна думать о наследнике Винтерфелла и о будущих наших с лордом Старком детях. Я надеюсь, вы последуете доброму совету моего зятя и покинете замок как можно скорей. В сумраке комнаты пахло зимними розами. Лианна всегда любила эти цветы, слуги знали об этом и носили их срезанными из оранжереи, меняли воду и убирали осыпавшиеся лепестки. Никто не подумал, что у нее теперь с этим запахом, с этим глубоким синим цветом связаны самые сладостные и самые печальные воспоминания. Букет, стоявший в вазе, еще был свежим, но маленькие пальчики Джона добрались до него, завладели одним из бутонов и теперь методично обрывали с него лепестки. Кроватка была уже усыпана ими, как ее родильное ложе в Башне Радости. Лианна подхватила сына на руки и расплакалась. Наверное, ей стоило умереть на том ложе. Тогда Нед мог бы скрыть происхождение Джона, выдать его за своего бастарда или сына одного из своих погибших знаменосцев. Ее сын тогда никогда бы не узнал, что он король по праву, возможно даже, не узнал бы имя своей матери, но прожил бы долгую и счастливую жизнь. Нед пообещал, что убедит Аррена позволить воспитывать Джона в Винтерфелле и отложить его вступление в ряды черных братьев хотя бы до пятнадцати лет. Но брат не в силах был ее утешить: если ее не будет рядом, может так случиться, что никто не встанет между Джоном и очередным убийцей. В дверь поскреблись. Вошла старая Нэн с подносом, на котором исходили паром плошки сдобренной медом каши, и неизменным вязанием подмышкой. — Вкусная каша для маленького богатыря и его мамы, — объявила старуха. Лианна не спускалась сегодня к завтраку, но сомневалась, что может съесть хоть ложку. Щеки были влажными, а новые слезы уже подступали к глазам, и рыдания сжимали горло. — Спасибо, Нэн, но я не голодна. — Зато мое сладкое дитя голодно, не правда ли? — старуха улыбалась беззубым ртом. Лианна тайком вытерла слезы и понадеялась, что та не заметит ее состояния. — Вот молодец, — закудахтала няня, когда Джон, которого Лианна посадила перед тарелкой, резво ухватил ложку и потащил ко рту. — Кушай кашу, маленький мальчик, тогда вырастешь сильным, как настоящий Старк, и будешь сражаться с великанами, оборотнями и злыми колдунами. — Все они давно вымерли, — через силу проговорила Лианна. — Ему предстоит сражаться разве что с бандами одичалых. — Я знаю про них много сказок, — старая Нэн села с вязанием в кресло. — Живут они за Стеной и не признают королевских законов, даже кичатся этим, называя себя вольным народом. Работать они не умеют, только воруют друг у друга. А когда в их землях становится совсем голодно, перебираются через Стену и крадут наше добро, коней и женщин… — А как они вообще оказались за Стеной? — спросила Лианна без особого интереса, но рассказ старухи хоть немного отвлекал ее от отчаяния. — Одни говорят, что они жили там всегда, и, когда Брандон Строитель воздвиг Стену, оказались по ту ее сторону. Но, думается мне, что это неправда. За Стеной ничего нет — лишь снега и глухие чащи, великаны и людоеды. Людям там приходится тяжко. Поэтому бегут туда лишь убийцы, насильники и воры, да еще дезертиры Ночного Дозора — те, кого королевское правосудие приговорило к смерти. Раз в столетие поднимается среди одичалых Король-за-Стеной и ведет свой народ покорять Семь Королевств. Но оголодавшие дикари с дубинками — не ровня в битве благородным рыцарям Семи Королевств в сверкающих доспехах и с острыми мечами и каждый раз терпят поражение. Немногие возвращаются в свои норы зализывать раны. «Благородные рыцари», — вздохнула про себя Лианна. Для нее и Джона не осталось в этой земле ни благородства, ни правосудия. Так ли уж страшны по сравнению с этим дикари?.. Слезы высохли. Под монотонное бормотание старухи Лианна придвинула к себе плошку с кашей. Ночь выдалась звездная, но безлунная. Лианна оделась неброско и тепло: шерстяные чулки, штаны и рубаха, стеганый камзол, высокие сапоги. Поверх камзола она натянула тонкую кольчугу, вынесенную тайком из оружейной. Закутанного, как капустный кочан, Джона она закрыла полой подбитого мехом плаща. Лианна боялась, что ребенок будет плакать, недовольный, что его куда-то несут, вместо того, чтобы укладывать спать, но Джон молчал. Она осторожно выглянула в коридор. Стражник, которого вечером она угостила сладким вином, сидел на ступеньке лестницы, держа алебарду на коленях, и негромко похрапывал. С ребенком на руках она прошла мимо, не нарушив его сна. Двор освещали редкие факелы, она легко миновала их, держась в тени. В конюшне были загодя спрятаны седельные сумки с ковригами хлеба, кусками жареного мяса, яблоками и фляга с водой, достаточно для долгого пути. Но сначала Лианна заглянула в пустой темный арсенал. Миккен успел сделать копию ее короткого меча, который она уже окрестила «Разящим врагов». Второй меч получился даже меньше и тоньше первого, иголка по сравнению с массивными двуручниками, покоящимися на стойках. «Я сама буду учить тебя драться», — прошептала Лианна сыну, затыкая за пояс оба меча. Она уже решила, куда направится. Искать ее будут на Королевском тракте или на дороге к Белой Гавани. Никто не подумает, что она поедет через предгорья на Север, прямо к Стене. Лианна еще не знала, как переберется через нее, но если могут одичалые, то сможет и она. Предстоящий ей путь будет тяжелым и мрачным, и жизнь за Стеной наверняка — сплошной борьбой с голодом и холодом, но зато никакие короли и их наемные убийцы не дотянутся там до ее сына. «Ты будешь свободным», — шепнула она ему, направляя лошадь прямо в чащу Волчьего леса.