Что-то тёплое, что-то хорошее

Лидия упрямо поджимает пухлые губы, когда в поле её зрения появляется Тео. Рэйкен в свою очередь елейно улыбается в ответ и следует дальше. От его ядовитого взгляда возникают противоречивые чувства. Хочется убежать отсюда и спрятаться, но она выбирает второе. Надрать ему задницу. К счастью, это у девушки выходит просто превосходно. Он продолжает спокойно читать историю, назло маяча прямо перед глазами Мартин. Рыжая, гордо подняв подбородок, как будто случайно задевает его своими бархатными руками и отнюдь не сверхъестественными когтями. Маникюр очень дорого обошёлся между прочим, но разве это проблема? Оборотень шипит на неё в ответ как разозленная змея, но все здесь знают, кто гадюка, а кто безобидный питон. Безобидный питон, загнавший всех её друзей в ловушку. Сети её кованы из железа, а внутри лежит маленький ящик, что никому неслышным речитативом обещает лучшую жизнь. А внутри оказался пузырёк яда, разве не ирония? Банши все ещё не понимает, когда упустила момент, где она говорит парню, что верит. Скотт желает лучшего, значит надо верить, но теперь она более чем уверена, что надо слушать Стайлза. Всегда. Лидия разочарованно смотрит на МакКола, когда он медленно кивает и даёт добро на освобождение Тео Рэйкена. Малия благодарит его скупой улыбкой и полной покорностью. Тео обнимает её так крепко, как только может, но уже через пять секунд поднимает хитрый взгляд на Лидию. Он снова выиграл. Мартин разворачивается резко и уходит, услышав тихое "спасибо", предназначенное для Тейт. Несомненно, он все ещё продолжает её благодарить каждую ночь. В нем нет ничего особенного. Он лишь мрачная, тёмная материя, в которой собрано все самое плохое, весь ужас и страх Бейкон Хиллса, но, чёрт, с таким симпатичным личиком! Внутри него не просто пустота, там огромная бездна, за которой по-прежнему ничего. Ему мало своей, он хочет большего и своими издевками создаёт копию себя в Мартин. – Может я тебе нравлюсь? – с ухмылкой говорит парень. – Или ты мне? – А теперь то же самое Малии, – Лидия закатила глаза. – Ты пьян? – Оборотни не пьянеют, – заметил Тео. – Жаль. – Ты хоть любить умеешь? Зачем ты так с Тейт? – она выдыхает, спрыгивая с барного стула. – Не умею, наверное, – пожал плечами он. – А кто умеет? Я не мучаю Мэл, мы просто спим. Часто. Её вроде как устраивает. – Вроде, – хмыкнула Лидия, потягивая какой-то коктейль из трубочки. – Ты просто ради секса её используешь? – Вообще-то она классная. Не то, что ты. Не бесит, не царапается – хотя вот тут вру– не бьёт по лицу или между ног. Я все жду, когда ты меня перебросишь через лапатки! – Зачем надрываться из-за тебя? – Но ты продолжаешь это делать. Он медленно провёл пальцем по её щеке, на что юная банши раздраженно фыркнула и развернулась от него. Рэйкен учуял терпкий запах отчаяния, но к глубочайшему удивлению, направлен был вовсе не на него. – О, так это правда? – Тео слегка приподнимает брови и оглядывает девушку с ног до головы. – Вот оно в чем дело, я тебе на самом деле нравлюсь, но тебя это раздражает! Я был прав? – Да, – коротко кивает она. – Ты прав. Оборотни не пьянеют. И только лишь в этом. Не успел он придумать саркастичное замечание, как от рыжеволосой бестии остался только дурманящий запах и бокал спиртного. Неуловимая, дерзкая, раздражительная, несносная...такими бы словами он описал Лидию. К этому списку можно добавить ещё парочку личных качеств, названия которым он до сих пор не может дать. Например, Лидия совершенно спокойно может позвонить ночью. Если быть конкретнее, то в два сорок три. Такая точность его настораживала, но теперь он либо не засыпает до этого времени, либо просыпается ровно в два сорок и долгих три минуты ждёт её звонка. Она говорит, что у нее частые приступы бессонницы, и раз уж в этом частично виноват парень, так пусть прочувствует её мучения в той же мере. Так было первые две недели, а после молчание в трубку или едкие оскорбления внезапно перетекли в разговоры ни о чем. – Сегодня дождливо и ветрено, не замечаешь? Так погода выражает своё недовольство по поводу того, что ты живёшь на этой земле. – Я хуже оскорбления не слышала. Выгляни в окно. – Смотрю. И что тут? – Видишь звезды? – Нет, облачно же. – Просто они ужаснулись твоего вида и характера, поэтому решили, что даже их красота не спасёт этот мир от тебя. – Твоя фантазия ухудшается, Лидс. Мне так нравилось, когда ты вспоминала абсолютно все наши встречи. Но замечая такие мелочи за ней, он совершенно не понимал, как часто может появляться в её комнате без разрешения. Она приходила домой, а он мог лежать на кровати и начинать рассуждать о её плохом поведении. Словно бы в её доме внезапно появилась говорящяя собака или кот, которого разве что не надо было кормить и выгуливать. – А за ушком дашь почесать? – Ну если ты попросишь. Он не замечал, или боялся заметить, что внезапно с некоторых комнат исчезли двери, сделанные из чистой рябины, а она не хотела понимать, что Тео перестал посещать Малию, что небольшой букет цветов в её вазе каждый вечер приносит не мать. Что голубые глаза оборотней горят не всегда из-за злости. А банши могут плакать не только потому, что им приснилась костлявая подруга с косой, срубающая ещё одну голову. Что ночные звонки больше не пестрят оскорблениями, что ночные кошмары растворились в сладко-горькой неге бессмысленных разговоров. Что ненависть непонятно и совершенно незаметно испарилась уже очень давно. – И ты снова плачешь? – Через трубку спросил Тео. – Ты говорила, что кошмары ушли. – Наверное, – вяло пробормотала рыжая. – Просто хотела сказ...ты что, не дома? – Утром было солнечно, – не взирая на реплику девушки, говорил оборотень. – А сейчас нет облаков и тумана. – Ты это о чем? – нахмурилась Лидия, утирая слёзы. – Просто посмотри в окно, – воодушевленно продолжал парень. И она впервые сделала что-то не наперекор ему. Спрыгнула с кровати и широко распахнула окно, задирая голову вверх. Множество звёзд были хаотично расположены на огромном полотне – небе. Будто бы художник небрежно махнул кистью, не ожидая, что получится настолько красиво. – Мартин! Лидия резко опустила голову вниз, с удивлением смотря на парня. У него в руках были полевые цветы из её сада, неаккуратно собраные в миниатюрный букет, будто сорваны они были в порыве воодушевления, только что. – Я могу дать почесать за ушком, если ты все ещё хочешь! – она издала короткий и прерывистый смешок. Подумать только, Рэйкен делает что-то не ради своей выгоды. – Хочу, – хрипло повторяет Лидия. Они все ещё не поняли, что влюбились.