Белоснежка и Король-под-Горой

Над Эребором взошло солнце. После великой битвы, славной победы все наконец вернулось на круги свои. Вот только у гномов наконец был столь долгожданный дом. Гора быстро приобретала вид какой имела когда-то в былые дни славы. Гномы начали съезжаться сюда. Все кто жил здесь ранее, все, кто хотел вернуть былое величие Эребора. И новое поколение выросшее на сказаниях о столь важном и легендарном месте. Король Железностоп, которому тоже хорошо досталось, но который как и все был готов умереть за гору, стал временным управляющим, пока истинный Король-под-Горой, не встанет на ноги. Бильбо отбывал домой, опасаясь, что его утварь и саму нору продадут, а Гэндальф, что снова чувствовал пробуждение темной силы, как всегда исчез без предупреждения. Больше всех в последнее битве досталось Фили, его жизнь долгое время висела на волоске, так, что лишь когда он пошел на поправку все вздохнули спокойно. Кили, что почти жил возле постели брата, все же думал и о Тауриэль, но решил, что ей лучше не знать о том, что он жив. Даин видел как на его глазах возрождаются залы предков. Он готов был убить еще сотню орков лишь бы святилище было целое. Но благо орки были мертвы, а вот эльфы, не смотря на перемирие являлись часто в виде разведчиков и лазутчиков. Трандуил помнил об самоцветах и все еще желал их. Но самый главный камень для рода Дурина — Аркенстон, был возгромажден над троном и сиял теперь в тронном зале как солнце. Даин не решался надеть корону, хотя многие из его соратников считали его достойным трона. Но он четко дал понять, что скорее умрет, чем сделает хоть, что-то против законного наследника. И все гномы ждали, что бы увидеть его, того о ком теперь говорили не иначе как о спасителе. И кого все они желали увидеть на троне. Но пока его видел лишь Балин, он являлся в покои короля исправно проверяя все действия лекарей и конечно состояние самого раненого. Сидел ночами часто переживая и думая, что бы страшный драконий недуг опять не сразил разум последнего прямого потомка столь великого рода. Он смотрел в полутьме на спящего и столь умиротворенного короля и хотел верить, что все прошло. Что полные залы золота, более не вскружат ему голову, а недуг его рода все же обойдет его. С этими печальными мыслями он часто ходил по глубоким залам, где его не редко встречал и Даин. Железностоп в этот раз заприметив Балина сказал:  — Надо думать, ты не можешь уснуть, потому, что опять думаешь о отце Торина? Увы, все наши попытки отыскать его увенчались крахом. — Я смирился с этим, Даин. Мои мысли теперь только с королем, но боюсь я за то, что бремя правления изменит его не в лучшую сторону, — с некой печалью он глянул на собеседника.  — Не о чем волноваться, когда он уже сможет встать на ноги, думаю, все твои страхи улетучатся.  — Я тоже, хочу так думать. Ведь Фили слишком юн для трона. О Кили я и говорить не хочу, благо его матушка так и не узнала о его влюбленности в эльфийку, — Балин вздохнул, — но Торин…  — А, что Торин? — Даин постарался ободряюще улыбнуться, — женить его надо и дело наладится. У меня уже и невеста есть на примете, моя племянница Хельга. Балин принялся мысленно вспоминать всех племянниц Даина, а тот продолжал:  — Хорошая жена из любого мужчины дурь выбьет, а уж ему так по возрасту пора.  — Была у нашего короля нареченная, тебе ли не знать, Даин. Но она погибла, с тех самых пор он желал лишь свободы для своего дома и его восстановления и этим жил. Даже готов был за это умереть, как и все мы.  — Я и сейчас каждый день благодарю богов, что он жив. Но ты знаешь наши традиции, — Даин говорил так серьезно, куда и делась его веселость, — род превыше всего. И продолжение его священно.  — Ты прав, очень прав. Благо, нашему королю уже лучше.  — Тогда я могу отбыть домой, ведь в Железных горах меня тоже ждут, а вы через месяц два, как раз к празднику приедете к нам. Вот там то я познакомлю их по ближе, вот увидишь, Хельга такая, наш король влюбится как в первый раз, — он опять улыбнулся, и наконец увидел улыбку на лице Балина.  — Дай-то, боги, Даин, — гном достал трубку и закурил. — Только вот проблема не большая есть, — Даин и сам закурил, — не далеко от дома моего, помнишь, лес есть?  — Да, хороший такой лес, красивый.  — Был красивый, да только упырь там поселился, — король Железных гор пыхнул трубкой, — уж как я его не изводил, как не посылал туда лучших воинов, все не как. Лишь достойных теряю, а упырь все себе живет.  — О, забери его Махал, чего ты не сказал нам раньше? — Балин снова помрачнел. — Не хотел вас обременять, да и не до этого вам было. Не волнуйся об этом, вам я дам охрану. Главное ехать быстро не останавливаться не где, возьмите по больше пони в дорогу. Он и на них падок, если, что пустите их другой дорогой.  — Когда Торин поправится я тебе клянусь мы поможем тебе убить эту погань!  — Не царское это дело, да и я сам с ним разберусь, пошлю в лес два десятка пони и другого скота, что бы чудище не показывалось.  — Да, много нынче нечисти развелось, мир меняется и не в лучшую сторону, — Балин пустил кольцо дыма.  — Ничего, теперь когда Эребор наш, мы возродим наш род и наведем порядок на наших землях, — Даин хлопнул сородича по плечу, — род Дурина и не такое переживал. Гномы еще долго общались вспоминая прошлое. Что всегда было для них любимым занятием.

***

А тем самым временем где-то, на самом краю леса, что простирался у Железных холмов показалась фигура. Юная девушка в раздертом платье и вся в крови бежала через лес от своих преследователей. Она часто падала, но старалась подняться быстрее. Она слышала лай собак, что гнались за ней по пятам и вот наконец она увидела огонек. В дали виднелся домик и она кинулась туда, со всей силы она принялась колотить в двери. Но те кто были внутри явно не спешили ее открыть. А преследователи между тем были все ближе и девушка упала на колени из последних сил стуча в двери. И мысленно прощаясь с жизнью, когда двери неспешно отворились и на пороге показались гномы. Все, что смогла сказать теряющая чувства несчастная это: « Спасите». После она уже не чего не видела. Не как ее втащили в дом, не как гномы сказали ее преследователям, что никого не видели, не того момента как они обступили спасенную ими особу и начали решать, кто она.  — Судя по ее одежде, хоть и рваной, она богатая, а значит, за нее нам дадут много денег.  — Что ж, дождемся когда она придет в себя и все узнаем.  — У нее на шее кулон, кажется дорогой.  — Хм, возможно она знатного рода и ее родители нам хорошо заплатят. Они еще долго смотрели на белую как снег кожу девушки и решили прозвать ее — Белоснежка.