Со вкусом шоколада.

      Это был один из холодных вечеров декабря. Хотя, вечер, можно было бы смело назвать ночью. Не стоило возвращаться в студию так поздно, но зато теперь флешка с важным проектом у меня! Но я пропустила свой автобус. В наушниках играла рождественская мелодия, а я скакала ей в ритм, не потому что я вся такая музыкальная — просто сегодня слишком холодно.       Народ на площади веселился. Полуночная новогодняя ярмарка сияла тысячами огней. Они красиво загорались, чтобы снова погаснуть, светясь множеством цветов. Наблюдение за цветными огоньками возвращали меня в то самое беззаботное ощущение детства и праздника. Множество шатров громоздились на центральной площади города, в которых продавали разную еду, горячие напитки, которые были очень кстати в этот снежный, зимний вечер, и странные сувениры. На второпях сколоченной сцене шёл какой-то концерт, напоминавший детский утренник, но я почти не вслушивалась в хриплый голос певца из восьмидесятых.       Я изучала огромную ёлку на площади, украшенную огромными пластиковыми разноцветными шарами и поделками, которые были сделаны детьми из детских садов и школ. Гирлянды завораживающе переливались, отражаясь на гладкой поверхности пластиковых шаров. Наверное, из-за того, что я засмотрелась на неё, я не сразу заметила подошедшего ко мне парня.       Почувствовав рядом с собой движение и резко обернувшись, впечаталась лицом в его куртку. Краснея теперь не только от холода, я быстро извинилась и подняла глаза.       Это был мой знакомый. Хотя, мне совсем не хотелось, чтобы мы были просто «знакомыми». Он мне давно очень нравился. Парень был худощав, высок, аристократически бледен, напоминая вампира (особенно на утренних занятиях), у него были очень красивые глаза с синевой и хитрым прищуром, а из-под шапки торчали светлые волосы, которые доставали ему до плеч. Многие осуждали его за такую причёску, но мне она нравилась. Что-то в ней притягивало.       Он обладал хорошим чувством юмора, а слухи о его весёлых поступках были предметом сплетен. Юноша часто говорил с сарказмом, который, наверное, мне не суждено было понять. Всегда находился в поиске чего-то уникального. Он стремился окружить себя интересными людьми, но при этом обладал большим свободолюбием. Это меня в нём и привлекло.       Сначала я ещё пыталась с ним подружиться, но потом пришла к тому, что это ужасная затея, так как рядом с ним чувствовала себя до невозможности глупой, а в голову не приходило никаких тем для разговоров. Так что наши отношения складывались из пресловутых «Привет, Макар» и «Пока, Макар». Я уже давно поняла, что мне просто не суждено быть даже его другом, поэтому наслаждалась этим неловким «привет-пока».        Поймав себя на том, что слишком долго смотрю на него, я отвела взгляд в сторону — на витрину какого-то парфюмерного магазина, украшенного мишурой и большими пластиковыми ёлочными игрушками.       — Я думал тебя напугать. Так нечестно! — По-детски надул губы он. Я решила вместе с ним поиграть в «друзей» и сложила свои холодные губы в неловкую улыбку.       — Хах, не сегодня, Макар, — я упёрла руки в бока и оглянулась округ. — Неужели ещё один несчастный застрял на остановке в новогоднюю ночь?       Он улыбнулся в ответ, пряча телефон в карман.       — Я уверен, что на автобусе ты не уедешь. Нет смысла здесь стоять — последний давно ушёл.       Он бросил взгляд на табло, где было напечатано расписание автобусов. И правда — последний автобус ушёл десять минут назад. Получается, что я простояла на морозе всё это время просто так.       — Классно, — меланхолично отозвалась я, натягивая повыше свои перчатки с жёлтыми уточками.       Некоторые говорили, что они слишком детские, но мне, в сущности, было плевать. Они мне нравились.       — Классно, — эхом отозвался он, оглядываясь по сторонам, будто ища кого-то. Мы постояли ещё немного, и когда я хотела уже отвернуться от него, но Мак выпалил:        — Скоро полночь, и если ты никуда не торопишься… Не хочешь потусить со мной? — Предложил он, краснея то ли от холода, то ли от чего-то другого.       Я встрепенулась, смотря на него с таким удивлением, будто у него выросла вторая голова. Я уже была готова переспросить, но тут он добавил:       — Эм, ну и моими друзьями, — добавил он, заметив мой взгляд.        Я переминулась с ноги на ногу, обдумывая ответ. В конце концов. В чём проблема? Перспектива идти пешком в снегопад не радужная, да ещё и человек, который мне нравится приглашает меня куда-то.       Когда взволнованный парень уже был готов отойти от меня, я ответила:       — Хочу.       Он, улыбнувшись, протянул мне свою широкую ладонь в чёрной перчатке, в которой моя ладошка казалась кукольной. Когда он чуть сжал мою руку, то по моей ладони будто прошёлся электрический разряд. Кажется, что я покраснела. Он только лучезарно улыбнулся мне и утянул нас в толпу.       Проходя по переходу, мне пару раз досталось по лицу хвойной веткой, а потом я почти прижалась к его спине, стараясь не отставать. Парень крепко держал меня за руку, лавируя сквозь поток людей. Тогда я мысленно ликовала, но он этого, конечно, не увидел.       Вынырнув из подземного перехода, мы пошли по широкой алее. Я изучала засыпанные снегом деревья и смотрела на стоявшие неподалёку милые кафешки, которые выглядели так, будто сошли со страниц журнала «Кантри Лайф». Мы по-прежнему держались за руки, хотя в этом не было уже необходимости.       Мы вышли к району с высотками, проживание в которых влетело бы мне, иногородней студентке, в копеечку. Молча мы свернули в закоулок. Снег медленно опускался на нас, я наблюдала за тем, как льдинки, кружась, укрывают землю, готовя её к январским холодам. Он загадочно переливался в свете фонарей, даря волшебное, почти сказочное настроение.       Мы встали у подъезда, и только тогда он медленно выпустил мою руку и набрал цифры на панели домофона. Под звонкие трели устройства и неловкое молчание я снова скакала на месте. Макар лишь усмехнулся в свой красный шарф. Облачко пара ненадолго окружило его. Скоро из домофона послышался поддатый голос:       — Алё… Кто это? — Прохрипел поддатый голос.       — Мак. — Парень тепло улыбнулся.       — Чё ты сразу не сказал, чел?! — Недовольный голос замолк, и стеклянная дверь открылась.       Мы оказались в одной из красивых высоток в центре города. Всё по скучным стандартам: мраморные полы, диваны в тон, экзотические растения, пост вахтёрши, стерильный лифт и белоснежные стены.        Я, поскользнувшись на мокром кафеле, ухватилась за стенку, и, кажется, наделала столько грохота, что проснулся весь дом. Я густо покраснела и отлипла от стенки прежде, чем Макар обернулся.       — Ты в порядке? — Он поднял одну бровь, окинув меня критическим взглядом.       Я прямилась. И, чуть шатаясь, бодро ответила:       — Да! — Слишком громко. — Да. Я в порядке.       Он засмеялся и снова взял меня за руку. Неловко. Мы зашли в просторный лифт, и он нажал кнопку самого верхнего этажа. Я уткнулась в свой вязаный шарф, скрывая половину своих красных щёк. И на меня накатила волна паники.       Мы едем к его друзьям… Боже мой, как бы не опозориться. Я ведь такая неуклюжая. По-любому, если я оплошаю, то он больше никуда меня с собой не возьмёт. Бросила взгляд на парня. Он смотрел куда-то в сторону металлических дверей и казался отстранённым, будто думал о чём-то своём, а я оставшееся время поездки смотрела на наши сцепленные руки. И отчего-то по телу разливалось приятное тепло. Это немного успокаивало.       Лифт чуть заметно дёрнулся и остановился. Мы вышли из кабины и направились прямо к очередной стеклянной двери. За ней играла громкая музыка, а я смотрела на тёмное матовое стекло. Он, наверное, заметил мой затравленный взгляд и наклонился ко мне. Я робко посмотрела на него из шарфа.       — Не бойся. Они могут вести себя некрасиво, но они добрые. — Он улыбнулся, видя растерянность на моём лице. — И немного пьяные. — Добавил он, лукаво смотря на меня и дёрнул дверь на себя. Мы оказались в просторном пентхаусе.       Из прихожей можно было рассмотреть только часть обширной гостиной. Одна из стен была стеклянной, открывая красивый вид на ночной город и его яркие огни. В самой комнате на кожаных диванах сидела компания людей, кто-то уже спал. А на белоснежном широком ковре люди играли в бутылочку на желания. Они разговаривали о чём-то и смеялись. На одной из широких лестниц, ведущих на второй этаж, целовалась странная пара. Кто-то успел покидался туалетной бумагой. Люстра, перила и пол были устланы белыми лентами. Студенты развлекались как могли. Музыка играла на весь дом.       Мне стало не по себе, и я только получше спрятала лицо в шарф и покрепче сжала руку своего проводника. Появилось желание вернуться на остановку, но оно было быстро подавлено.       Один из сидящих в кругу парней заметил нас и вскочил с криком.       — М-А-А-А-А-К! — Заорал он.       Выше упомянутый отпустил мою ладонь и помахал присутствующим. Парень подбежал к Макару и бодро пожал ему руку.       — Мы так переживали, что ты не придёшь! — воскликнул он, не отпуская юношу.       Потом он резко наклонился ко мне, я немного отпрянула назад от такого напора.       — О, новая кровь. — Обратился он к моему спутнику. Тот лишь загадочно пожал плечами.       — Йоу, я Серёга! — Поздоровался он, протягивая мне руку. Я аккуратно сняла свою утиную перчатку и протянула ему свою руку в ответ.       — Катя. — Улыбнулась я, знакомясь.       Парень резко посерьёзнел, а мне стало не по себе, и я снова вжалась в шарф.       — Мак, ты что, девушку специально морозил? У неё руки ледяные. Вали на кухню. —       Серьёзно посмотрел он на товарища. Я сразу начала отговаривать Серёгу.       — Ну что ты! Всё в порядке, я просто… — Меня нагло перебили. Макар сурово посмотрел на меня и сказал:       — Ничего не знаю, пошли. — Безапелляционно отрезал он.       Сняв мокрые от растаявшего снега ботики, затем парку, я пошла за парнем, который успел раздеться быстрей меня. По дороге я успела посмеяться над поддатыми студентами, которые играли в «Твистер».       На кухне пентхауса царил хаос и беспорядок. Кто-то тут определённо кидался мукой и прочими продуктами или может говорил? На кухне не было ни души. Я заметила пачку какао в распахнутом шкафчике. И, не думая, выпалила:       — Ты любишь горячий шоколад? — Задав этот вопрос, я поняла, что знаю ничтожно мало о нём. Пожалуй, это просто ужасно.       — Ага, — ответил парень, не оборачиваясь.       — Тогда я сделаю. — Уверенно заявила я, вставая на цыпочки и выуживая из недр шкафа пачку.       Мак откуда-то достал две большие кружки и со звоном поставил их на стол. Я засыпала немного порошка в чашки и включила чайник, который, к счастью, оказался под рукой. Немного покрутившись вокруг себя, я нашла меленькую сахарницу. Мне было неловко хозяйничать на чужой кухне.       — Сахар? — Я потрясла баночкой.       Парень кивнул, внимательно наблюдая за моими действиями.       — Две. — Отозвался он прежде, чем я спросила.       Скоро чайник закипел, и незамысловатое лакомство было готово. Пока мы сидели на кухне и пили горячий напиток, в соседней комнате праздновали приход нового года, а молчание между нами уже не так давило.       Я была рада просто так стоять рядом с ним, плечо к плечу и ощущать желанное тепло. Я была счастлива, когда он позвал меня с собой. Значило ли это то, что он хотя бы немного мне симпатизирует? Слишком много ненужных мыслей сейчас было в моей голове. Я не знаю откуда у меня взялась такая смелость, я просто решила попробовать.       Когда в соседней комнате начали отсчёт секунд до наступления нового 2017 года, произошло что-то совсем странное. Я медленно отставила дымящуюся кружку, подходя ближе к тому, кого люблю, и неловко обняла его. Мурашки пробежали по спине, когда его руки опустились чуть пониже моих лопаток, притягивая ещё ближе. Я слушала, как быстро бьётся его сердце и подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза. В них плескалось что-то невидимое раньше, но такое знакомое.       Что-то произошло тогда, но я помню, что мой первый поцелуй был со вкусом шоколада.