Отправная точка

Когда следующим утром я зашла в палату Барнса с колотящимся сердцем и невозмутимым лицом, он уже ждал меня, сидя за столом перед кипой исписанных бумаг. На мое приглушенное и бесцветное «доброе утро» он никак не отозвался, да я и не ждала. Внутри меня боролись противоречивые чувства, и это доставляло, мягко говоря, дискомфорт. — Завтрак? — спросила я, засунув руки в карманы халата. — Да. Я развернулась, чтобы уйти, но раздался стук в дверь. За ней стоял взволнованный Стив. Я забыла о своем решении держаться холодно и отстраненно и не показывать эмоций и спросила: — Стив, что случилось? — Мне нужно поговорить с Баки. Пожалуйста. Пожав плечами, я пропустила его в палату, а сама вышла, сгорая от любопытства и испытывая долю тревоги. Но ничего не поделаешь, мне никак не узнать, что произошло у кэпа, поэтому я направилась в кафетерий за завтраком для Барнса, вокруг которого были сосредоточены все мои помыслы. Стоять с подносом в коридоре было глупо, к тому же руки быстро затекли, поэтому я, наплевав на то, что могу прервать чужую беседу, с трудом открыла дверь и протиснулась внутрь. — Я только оставлю завтрак, — объяснила я двум замолчавшим после моего появления мужчинам. Барнс сидел на краю кровати и хмурился, переводя взгляд с меня обратно на Стива, который занял кресло, где обычно сидела я. Кэп вежливо кивнул и стал молча ждать, пока я уйду. А Джеймс вдруг тихо спросил: — И сколько дней у нас есть? Стив вздохнул, не решаясь ответить. Наверное, мое присутствие мешало ему, поэтому я поспешила освободить место на столе, оставить там поднос и уйти. — Не знаю, Бак, — Стив покачал головой. — Может, недели и месяцы… А может, несколько часов. Неизвестно, насколько все точно. Барнс, похоже, переваривал информацию, потому что новых вопросов не последовало. Закончив со своими делами, я поспешила выйти в коридор, где проторчала, меряя шагами его ширину, пока дверь не распахнулась, и из палаты не вышел Стив с выражением явной тревоги. — Все? — тупо спросила я. Кэп кивнул. — Я могу чем-то помочь? — скорее, из вежливости спросила я. — Нет, Тереза, но все равно спасибо. Мне нужно спешить. И, не попрощавшись, он быстро исчез за поворотом. Вздохнув, я зашла в палату и увидела, как обеспокоенный новостями Стива Барнс прячет что-то в карман штанов. — Что там у тебя? — сорвалось с моего языка. — Ничего, — смерив меня внимательным взглядом, ответил мужчина. — Не лги мне, — я не собиралась проигрывать ему словесную битву, несмотря на то, что еще не определилась с тем, как отношусь к этому человеку — Это касается меня и Стива, Тереза. — А я несу за тебя ответственность. — Я сам о себе позабочусь, спасибо, — сказал Барнс без яда. Ладони, спрятанные в карманы, сжались в кулаки, но я не знала, как убедить его открыться. Применение силы — явно не тот случай. Оставалось лишь надеяться на то, что спрятанное в его кармане не угрожает ни вакандцам, ни кому-то еще. Нет, я не проиграла ему, я лишь взяла тайм-аут, — успокоила я себя и молча ушла к себе в комнату. В назначенное время я вернулась за Барнсом и повела его на встречу с Кейти. По его лицу было видно, что он находится в каком-то напряженном ожидании, будто вот-вот должно было случиться что-то нехорошее, но неожиданно мужчина заговорил совсем о другом: — Тереза… Я очень сожалею, что все так вышло, что мы находимся в такой ситуации. Я продолжала идти, смотря вперед, но волнение охватило мое тело, и пальцы задрожали. — Если бы я знал, как загладить чудовищную вину перед тобой… — с болью в голосе сказал Барнс. Его слова задели меня, но мне нечего было ответить ему. Я была не готова принимать какое-либо решение, поэтому продолжала молча идти к нужной двери, стараясь даже краем глаза не смотреть на Джеймса, который, не получив от меня ответа, теперь хмуро смотрел себе под ноги. — Что ты имела в виду вчера, когда сказала, что я тебе нужен? — тихо спросил Барнс, когда мы остановились около кабинета Кейти, и я уже занесла в воздух кулак, чтобы постучать в дверь. — Что? — замерев, выдавила я и обернулась. Джеймс в упор смотрел на меня и молчал. — Тебе показалось. — Я не страдаю галлюцинациями. Ничего ему не ответив, я постучала в дверь и открыла ее. Джеймс, прищурившись, смерил меня недовольным взглядом и зашел в кабинет, из которого спустя пару минут вдруг вышла Кейти. — Что-то не так? — недоуменно спросила я, когда Кейти закрыла за собой дверь. — Нет, просто сегодня мои услуги не нужны. — Вот как? Тогда где Барнс? — Он беседует с Вандой. Если ты не против, я пойду, опаздываю на встречу… Я кивнула и проводила девушку взглядом. Непонятно, что там происходит. Почему услуги Кейти не нужны? О чем Барнс беседует с Вандой, если их совместная работа, насколько я теперь знала, подошла к концу? И где получить ответы? Мне пришлось, как и раньше, ждать окончания беседы в коридоре, гадая, о чем разговаривают Ванда и Джеймс, и размышляя, как дальше работать с Барнсом, тая в сердце обиду и испытывая к нему нежные чувства. Так впору сойти с ума… Но если я откажусь с ним работать, меня уволят, и тогда я лишусь доступа к работе, которая мне всегда нравилась, и возможности видеть Джеймса… Ох, как же сложно! Спустя какое-то время Барнс вышел из кабинета вместе с Вандой, которая тоже выглядела обеспокоенной, но улыбнулась, встретившись со мной взглядом. — Тереза, мне надо поговорить с тобой, — сказала она. Я перевела взгляд с нее на Барнса, который изучал состояние шнурков на своих ботинках. Черт побери, что происходит?! Складывалось впечатление, что вокруг меня явно творилось что-то серьезное, и об этом знали все, кроме, естественно, одной меня. Однако это впечатление не помешало мне колко ответить: — Я не могу оставить пациента посреди коридора. Заряд достиг цели. Барнс поморщился и метнул на меня уязвленный взгляд, который я стойко выдержала. — Я отведу его в тренировочный зал и вернусь. Ванда кивнула и вернулась в кабинет Кейти. Буркнув Барнсу, чтобы он следовал за мной, я быстро направилась к лестнице, ведущей на этаж ниже. Нас встретили охранники, под конвоем которых Джеймс зашел в зал, а я вернулась к Ванде. — О чем ты хотела поговорить? — вежливо поинтересовалась я, закрывая за собой дверь. — О Баки. — Я думала, мы вчера поговорили… — Садись, — она указала на небольшую кушетку около письменного стола, куда я присела. Девушка села рядом со мной. — Он очень расстроен и скорбит, Тереза. Ему стали дороги ваши отношения, но он не знает, как их восстановить и загладить вину перед тобой. Ты правда ему дорога. Я покачала головой, отказываясь в это верить. Этого просто не может быть. Я еще никогда не сталкивалась с взаимностью, даже с намеком на нее. Нет, это не та ситуация. Но Ванда ведь не может ошибаться, она видит всех насквозь, как видела сейчас меня. — Я могу снова помочь тебе. Не мучай себя и его, — тихо и вкрадчиво сказала девушка. В течение получаса Ванда снова работала со мной, расчищая сознание и приводя в порядок мысли. Ее манипуляции погружали меня в некое состояние транса, во время которого размышления не тревожили ум и не вызывали головную боль. Благодаря этому я ушла от нее в расслабленном состоянии и, пока шла к тренировочному залу, с легкостью приняла решение. Оставшееся время до конца тренировки Барнса я просидела в уголке зала, чтобы не привлекать к себе внимание. Вид взмокшего Джеймса, выполняющего упражнения, больше не вызывал у меня ощущение экстаза, я была сосредоточена совсем на других вещах, которые, впрочем, не мешали мне всматриваться в лицо мужчины. Оно выражало сосредоточенность, но когда Барнс прерывался, на лице отражалась тревога. Он поглядывал то в окно, то на дверь, что не укрылось от меня. Что же такое сообщил ему Стив? Или это разговор с Вандой так повлиял на его поведение? Когда тренировка подошла к концу, Барнс молча направился к выходу, и я, поднявшись со скамейки, пошла следом за ним. Мужчина больше не пытался заговорить со мной, но это меня не волновало. Я знала, что делать, что мне нужно, даже необходимо. Очутившись в палате, Джеймс тут же отправился в душ, а я, унеся поднос в кафетерий, вернулась в палату, села за стол и стала дожидаться мужчины. Мне хотелось скорее поговорить с ним, разъяснить ситуацию. Чтобы как-то занять себя, я стала задумчиво перебирать листы на столе, а потом обратила внимание на то, что там было написано. Судя по всему, Барнс всю ночь восстанавливал в памяти то задание 1999 года. По всему листу были разбросаны записи вроде «душная ночь», «самый дальний дом в пригороде», «первый заряд дал осечку», «надо было уничтожить результаты исследований»… А еще всюду повторялась строчка «мне очень жаль, Тереза». Я медленно водила пальцами по нацарапанным словам и напряженно думала. Звук открывающейся двери привлек мое внимание, и я, вздрогнув, поднялась на ноги. Полностью одетый Барнс замер у кровати, увидев меня. — Я думал, ты ушла, — признался он, отбрасывая влажное полотенце на кресло. — Мне надо поговорить с тобой, — я нервно дернула плечом. Услышав это, Джеймс подскочил ко мне и с величайшей осторожностью взял мои ладони в свои. — Прежде чем ты что-либо скажешь, я хочу, чтобы ты знала, что мне искренне жаль, что я испортил твою жизнь. Я бы хотел все изменить, да не знаю, как… — Я тебя прощаю, — перебила я его и увидела, как на его лице отразилось изумление. — Очень сложно, честно, но я прощаю, не могу иначе… Я могла поклясться, что в его льдистых глазах вспыхнул огонек. Если это не надежда, то что? Озвучив, наконец, свое решение, я воспрянула духом и почти физически ощутила за спиной крылья. Определенно крылья, которые поднимали меня все выше, почему иначе его лицо казалось все ближе и ближе? А откуда во взгляде неожиданная решимость? Почему он крепче сжал мои ладони в своих? Сердце взволнованно пропустило удар, когда я стала понимать, к чему все идет, но в следующую секунду дверь распахнулась, и в палату ворвался Стив. Крылья растворились, я твердо стояла на земле, а руки Барнса больше не держались за мои. — Нас обнаружили! — отрывисто сказал Стив. — Надо бежать. Джеймс был спокоен и собран. Он не ударился в панику, а молниеносно надел поверх чистой футболки толстовку и обулся. А затем направился к двери. И тут меня переклинило. — Куда это вы собрались? — крикнула я, помня о долге перед своей работой. В конце концов, Джеймс Барнс — пациент вакандской исследовательской лаборатории, я — работник этой лаборатории, и я не могла его выпустить. Стив открыл рот, чтобы что-то сказать, но Барнс опередил его, снова взяв меня за руку: — Идем с нами, Тереза. Испытав настоящий шок, я уставилась на него. Он это серьезно? На его лице ни тени шутливости. Я перевела взгляд на Стива, который был удивлен не меньше моего, но для кэпа было важнее выбраться отсюда, поэтому он тихо поторопил Барнса: — Баки, скорее. — Тереза, — ровным голосом сказал Джеймс. Я выдохнула и приняла второе за сегодня важное решение. Я ничего не собиралась брать с собой. Здесь я оставляла прошлую жизнь, и мне нечего было брать с собой во внешний мир, который три года был отделен от меня стенами научного комплекса. Кивнув, я первой вышла из палаты. — Если вас ищут, надо идти по подземным проходам. О них знают лишь некоторые сотрудники лабораторий, — взволнованным голосом сказала я и обернулась, чтобы убедиться, что они слушают меня и доверяют мне. Втроем мы довольно быстро пересекли весь комплекс по подвальным помещениям и выбрались в тропический лес, пахнущий недавно прекратившимся дождем. Теперь нас вел Стив, переговариваясь с кем-то незримым по микроскопическому микрофону, прикасаясь к левому уху. Я все еще удивлялась своему скоропалительному решению, но ничуть не жалела, даром что меня периодически охватывала паника от осознания того, что мы находимся в опасности. Совершенно не подготовленная физически, я быстро выдохлась и стала спотыкаться о торчащие из земли корни деревьев. Я понимала, что от скорости нашего передвижения многое зависит, но ничего не могла поделать и продолжала собирать насквозь промокшими кедами все, обо что можно запнуться. После того, как я, все-таки свалившись, порвала штанину и сильно оцарапала голень, Барнс молча помог мне встать и, обняв за талию одной рукой, стал вести, выбирая те тропки, где я не могла ни обо что споткнуться. На опушке леса нас ждал квинджет. Внутри нас встретила Ванда, которая не сдержала улыбки, увидев, что Барнс обнимает меня. Смутившись, я отошла от мужчины. Стив направился к свободному креслу рядом со штурвалом. Второе кресло занимал русоволосый мужчина, к которому и обратился кэп: — Где Скотт? — В хвостовой части, копается в припасах, которые удалось собрать, — ответил мужчина. Я повернулась в указанном направлении и увидела брюнета, увлеченно перебирающего какие-то предметы в большом ящике. Рядом с ним сидел темнокожий мужчина, который вдруг громко заявил: — Кэп, зачем ты притащил его с собой? По нему никто здесь не скучал! Барнс закатил глаза, но у меня сложилось впечатление, что это — скорее дружеская колкость. — Сейчас не время, Сэм, — оборвал его Стив. — Клинт, взлетаем, — обратился он к русоволосому мужчине, и тот кивнул. Джеймс взял меня за руку и тихо сказал на ухо: — Самолет сейчас взлетит, тебе лучше пристегнуться. Я вздрогнула, услышав его голос и ощутив его близость, и кивнула. Мы сели по другую сторону от брюнета, все еще искавшего что-то в металлическом ящике. Я хотела сама справиться с ремнем безопасности, но дрожащие пальцы меня не слушались. Заметив это, Барнс с легкостью закрепил ремни на моих предплечьях и талии, а потом пристегнулся сам. Тут на меня обратил внимание мой сосед. — Хей, я тебя еще не знаю! Я Скотт, — он улыбнулся и протянул мне руку. — Тереза, — выдавила я, пожав его ладонь. — Ты его подружка? — в лоб спросил Скотт, кивнув в сторону Барнса, который тут же нахмурился. — Я — вакандский шпион, — вырвалось у меня, и я нервно хихикнула. Похоже, последствие перенапряжения. — Значит, я тебе больше ничего не расскажу, — хитро сощурившись, сказал брюнет, но улыбнулся мне, из чего я с облегчением поняла, что он оценил мою неловкую шутку. Тут квинджет охватило гулкое гудение, и он стал стремительно подниматься в воздух. Я часто задышала, ощутив сильнейшее волнение. Казалось, чем выше мы взлетали, тем дальше я оставляла все, что было связано с моим прошлым, в котором я никогда не рисковала и не совершала необдуманных поступков. Мою ладонь осторожно сжал Барнс, и я подняла на него встревоженный взгляд. Вот он, человек, который помог мне все изменить. Моя отправная точка в новую жизнь. Он улыбался мне, и я, сжав его ладонь в ответ, тоже улыбнулась.