Ангел во тьме

      Виктория добросовестно бродила по городу, ныряя в самые узкие улочки, которые с детства знала наизусть,сидела в кафе, высматривая вокруг любопытные глаза, скрытые газетным разворотом, полями шляпы или козырьком кепки. Выйдя из дома, она чувствовала, что за ней наблюдают, но не видела своих преследователей. Ее ладони вспотели, сердце подбрасывали мощные спазмы страха.       Больше всего она боялась разочаровать Уильяма. Он ведь так был уверен в ней. А что, если она не сумеет оторваться от слежки, что если навредит им обоим? Сможет ли она соответствовать его ожиданиям, чтобы быть рядом? Возможно, увидев ее беспомощность, Лэм предпочтет оставить ее, не подвергая еще большим опасностям. Сейчас было важно только это. Доказать ему, быть рядом, всегда, в самый ослепительный день и в самую черную ночь, на грани, на самом краю, отделяющем смерть от жизни. Так, как уже случилось с ними однажды.       Ей приходилось прятаться и раньше, в военные годы. Но тогда вокруг был спасительный лес, где можно было укрыться в густых непроходимых дебрях, подстроившись под ровное дыхание природы. Сейчас все было по-другому. Врагом мог быть любой на этой оживленной улице. Вон тот господин, гуляющий со своей смешной собакой, или вот эта милая женщина, выбирающая книгу для своей маленькой дочки на лотке старого торговца, равнодушно рассматривающий витрины, студент.       Холод прошелся скользкими пальцами по ее позвоночнику, застряв где-то в горле. Синие ледяные глаза скользнули лезвием, почти мгновенно, не задерживаясь ни на долю секунды. Она уже видела сегодня этого высокого молодого человека в огромном вязаном шарфе, словно гигантская анаконда обвившем его шею в несколько рядов, эти отталкивающего вида усы, которые совсем не шли к его лицу и словно были нарочито приклеены.       Виктория почти сходила с ума, понимая, что ей не удается скрыться, запутать след, чувствуя себя вновь загнанной, убегающей во тьму девочкой.       Зайдя в сувенирную лавку, она долго рассматривала безделушки, подробно расспрашивая продавца о каждой из них. Руки дрожали, голос был неровным, дыхание прерывистым. Ее спросили, не больна ли она? Она ответила, что нет, к своему ужасу заметив уже знакомую ей долговязую фигуру, возле бара напротив.       Сомнений не было, этот человек необъяснимым образом настигал ее каждый раз, когда она предпринимала попытку уйти от преследования.       Часы на городской ратуше отбили шесть раз. Ее вдруг охватила паника, она сглотнула подступивший к горлу ком. Что если Уильям так и не дождется ее на вокзале? Что если она больше никогда его не увидит? Нет, сдаваться не в ее правилах.       От этих мыслей, в ней проснулась прежняя решимость. Нужно было думать и действовать. — Это всего лишь человек, которого можно обмануть, как и любого другого.- настраивала себя она, лихорадочно выстраивая новый план.       Она села в вагон подошедшего трамвая, краем глаза зацепив его, садящегося на самое последнее сидение, деланно зарывающегося в книгу. Виктория с удовлетворением отметила: — Он считает, что остался незамеченным.       Выйдя на остановке около городской библиотеки, она уверенно поднялась по знакомым потертым ступеням, войдя под своды старинного здания. Здесь она всегда проводила много времени, открывая для себя неизведанные миры, в которых могла раствориться, когда на душе было совсем плохо.       В читальном зале как всегда царили тишина и покой, нарушаемые лишь тихим шелестом переворачиваемых страниц. Виктория взяла несколько объемных фолиантов и прошла к своему столу. Ее соглядатай был где-то здесь, скрытый спинами посетителей. Нужно было сохранять спокойствие, чтобы он ничего не заподозрил. Через несколько минут, полистав книгу, девушка встала со своего места и обратилась к библиотекарю с вопросом: — Извините, но это не совсем то, что мне было нужно, могу ли я сама поискать на дальних стеллажах?       Библиотекарь замешкался на секунду, но потом, узнав частую гостью этого зачарованного места, утвердительно закивал, показав длинный узкий ряд высоких книжных полок, уходящий вглубь помещения.       Виктория, едва сдерживаясь, уверенно прошлась мимо ближайших к ней шкафов с книгами, делая вид, что сосредоточенно вчитывается в названия, постепенно удаляясь в лабиринт библиотечного царства, в самые потаенные его уголки. На этот раз ее план сработал. Он не успел заметить ее исчезновения. Не понял, что она провела его.       Девушка быстро добралась до служебного помещения, откуда был черный вход. Выбравшись во двор, она перебежала на соседнюю улицу, едва дыша, вскочив на подножку спасительного трамвая. ---

      Войдя в здание вокзала, она вновь осмотрелась, 7: 05 на больших круглых часах. Ее глаза искали знакомое лицо: слегка надвинутую на глаза шляпу, аккуратные усы над узкими красиво очерченными губами. По венам растеклась гремучая смесь тревоги, страха и нервного возбуждения, которое заставляло ее сердце стучать так, что ей казалось этот звук, наполняет собой все помещение. Она кусала пересохшие губы, до боли в суставах сжимая дрожащие пальцы.       Вдруг кто-то аккуратно поддел ее под локоть, потащив за собой. Она чуть не вскрикнула, когда повернув голову увидела Уильяма. Ей захотелось тут же кинуться к нему на шею и разрыдаться. Но он сказал вполголоса, предупредив ее необдуманный порыв:       — Успокойся. Все хорошо любовь моя. Кажется, ты отлично справилась. Поздравляю, — на его лице было нескрываемое восхищение и довольная улыбка.       Она позволила себе облегченно выдохнуть, чувствуя, как от пережитого волнения подкашиваются ноги.       — Что будем делать дальше? — машинально спросила она, не узнав свой голос.       — Дальше…- он не договорил фразу, потому что раздался громкий протяжный гудок. Уильям дал понять, что им пора на поезд.       Когда двери их купе закрылись, она, наконец, с наслаждением окунулась в его объятья. Страх, напряжение, испытанные сегодня, улетучились со скоростью падающей звезды. За окнами мелькали мирные пейзажи, поезд, словно могучая, закованная в железо рептилия, протянулся вдоль бескрайних холмов.       Уильям уже не сдерживался, как прошлой ночью, когда ему пришлось усилием воли останавливать свою страсть, ведь он сразу понял — для нее все было в первый раз, стараясь сделать все, как можно нежнее.       Время, кажется остановилось. Виктория отдавалась его поцелуям, его настойчивым ласкам уже без страха, не думая о том, что будет дальше, ведь ее тело уже испытало ту сладость, которую может подарить любимый мужчина. Но то, что происходило с ней в этот раз, нельзя было сравнить с теми искрами наслаждения, которые вспыхнули прошлой ночью, через острую разламывающую боль. Сейчас она словно парила над своим телом, совершенно невесомая, наполненная до краев этими новыми ощущениями. Он постепенно, умело подводил ее к той вершине, на которой ее сознание вдруг разлетелось подобно морской волне, встретившейся с рифом. И теперь, уже вместе, они добрались до заветного берега.       В темноте покачивающегося вагона, они держались за руки, приходя в себя после пережитого.       Наконец, он приподнялся на локте, провел чувствительными пальцами по ее обнаженному плечу, и, поднявшись выше, очертил овал лица.       — Ты восхитительна! Самое прекрасное, что мне довелось увидеть в жизни.       — Это всегда будет так чудесно? — смущенно спросила она.       — Не с каждым мужчиной, Виктория.       — Как ты можешь думать, что мне понадобиться кто-то другой! — с возмущением набросилась на него девушка.       Он со смехом повернул к себе ее рассерженное личико и расцеловал его самым нежным образом.       — Уж поверь мне, я позабочусь, чтобы ты пока не думала об этом.       Потом он задумался и тихо произнес:       — У жизни на все свои планы, мы не всегда можем их изменить. Спи любовь моя, завтра будет новый день. ---       Рано утром их разбудил настойчивый стук проводника. Они быстро привели себя в порядок. В тумане, размытой акварелью вырисовывались очертания маленького живописного городка.       — Ваша станция, месье Атталь.       — Спасибо, — сказал Уильям Лэм, на чистейшем французском.