Когда душа обнажена полностью

Солнце ослепительно било в окно, заставляя жмуриться. Свет проникал между прядями волос, создавая золотые проблески, растворяя остатки некрепкого сна. Алекс открыл глаза, прищурился и отвернулся к спинке дивана. Но тут же дернулся в сторону телефона. Нет. Ничего нет. Он ждал. Теперь это был только тупой укол где-то внутри, в самой глубине. Капранос бросил мобильник в кресло и снова повернулся к солнцу спиной. Теперь уже просто не думалось, ни о чем. Не думалось, не размышлялось, только билось в голове. Все. Не надейся, перестань. Это глупо. Тебе сорок лет. Сорок. Не время на глупости. Ты уже совершил одну вчера вечером, наивно надеясь на чудо. И вот, видишь что теперь. Как теперь. Капранос закрыл глаза. Было желание прижаться щекой к подушке и, закрывшись одеялом от утра, ни о чем не думать. Но так нельзя. Алекс так не хотел и не мог. «Сейчас ты встанешь,-подумал он.-пойдешь на кухню и сделаешь кофе. Или даже выпьешь виски. Полстакана. Больше нельзя.» Курить тоже нельзя. Ты же не хочешь снова заходиться в хриплом кашле, со свистом вдыхая воздух в измученные легкие. Подавить эту боль внутри, стирая алкоголем, выдыхая вместе с дымом сигарет и заполняя другим. Другими людьми, другими беспорядочными связями и игрой на бас-гитаре. Перенося ее в песни. Эта боль где-то совсем-совсем глубоко. Или, наоборот, на поверхности. И неважно, кем является человек в этой жизни. Сейчас нет тела. Только обнаженная душа, а она, как известно, у всех одинакова. Может даже можно выкурить одну сигарету. Может от запаха смол пробудится горло, может никотин заставит наконец побежать кровь, замершую, будто перед стартом. А удушье заставит жадно ловить воздух, без него ведь никак нельзя. Вставайте же, мистер Капранос, початая в прошлый раз бутылка виски на столе. Звонок в дверь. Утренняя почта. Да какое до нее дело, какое дело до всего того, что происходит в мире. Но придется встать и, натянув джинсы, отправиться к двери. Ты… На пороге стояла ты. Чуть удивленная, что в моих волосах играют утренние лучи. Что мое тело полуобнажено перед тобой. А душа обнажена полностью. Кровь сорвалась со старта, разбегаясь по телу, пульсируя, нещадно биясь в стенки сосудов. На лице наверняка проступил румянец. Ты пришла. Пришла ко мне. А значит, чудеса существуют…