Darkfox 3: Игры Кончились

      Ксения редко облачалась в униформу клана — только на внутриклановые events, где она частенько бывала вместе с Борисом, поэтому все были очень удивлены, когда увидели на полигоне, где обычно проходили тренировки боевики, саму Первую Леди клана «при полном параде». На ней была черная вельветовая куртка с лисьим шевроном на рукаве, черная же водолазка, армейские брюки цвета зимнего камуфляжа, и армейские берцы с высоким стальным стаканом и перекрестной шнуровкой. Волосы она, as usual, забрала в аккуратный хвост. В руках она держала снайперскую винтовку 52 -го калибра с навинченным на ствол глушителем. было видно, что оружие регулярно прочищается и смазывается, хорошо пристреляно. Ксю встала на одно колено, приникла к прицелу. Хлопнул выстрел. Мишень, едва уловимо качнувшись, с треском упала, где-то переломившись. — Ксения Валерьевна, вы…. — удивленно спросил один из стоявших возле ограждения боевиков, Дак, — Стреляете? — Да, — Ксю передернула затвор. — стрелянная гильза медленно, со звоном, выпала на землю, — Я снайпер. Хороший снайпер. Стрелок. Сказав это, она заняла исходную позицию, приникла к прицелу. Гулко хлопнул выстрел, и снова дымящаяся пустая гильза со звоном упала под ноги Ксю. Девушка поставила оружие на предохранитель, повесила на плечо и встала перед собравшимися навытяжку, звонко щелкнув каблуками берцев. Боевики дружно зааплодировали, засвистели. — Ну вы даете! — восторженно донеслось из толпы, — Ксения Валерьевна, я ваш поклонник!

Где —то на границе территорий кланов.

      Джойс Дентон и еще несколько человек из его круга приближенных сидели, как обычно, в баре «У Машиниста», который находился возле железнодорожной ветки, на границе территорий двух кланов, и обсуждали последние новости. — Нас стало очень мало, — продекламировал, встав с дивана, откашлявшись, один из сидевших здесь же боевиков, Дэнни Тодд, — «Волки» более не существуют, как класс… тьфу, как клан. На арене, правда, появились какие-то «Койоты» — ими верховодит сынишка покойного (так пишут в прессе) Кречетова –старшего, приемный. Ходят слухи, что эти «Койоты» обгавкали аж самих «Лисиц»! Ленни (вспомнил, как его зовут), оказывается, позабавился с Лисьей Королевой, во как! — Дорвался, Волчонок, — рассмеялся Джойс, — еще и девственности лишился. Теперь, видать, матерый Волк! Волчара! Лисоволчат плодить будет! Боевики дружно засмеялись. — Я слышал, — подхватил сидевший здесь же Кирилл Крутов (да, да, вы снова не ослышались. Кирилл вступил в ряды «Цифровых Охотников». Почему он это сделал, вообще никто не знает. Судя по всему, у него есть мотив.) — что Хантер хочет контролировать город лично, с использованием ресурсов своего клана, влияя таким образом на Совет Города. — Едрить его колотить! — послышался еще чей-то возглас, — он совсем зарвался! — Предлагаю убрать его. Уничтожить его клан. И — Джойс поднял два пальца вверх, — Лисью Королеву тоже. Кто за? Руки подняли все.

*********

      Кафе «Тануки» со временем стало одним из популярных после Brakeless Club мест встреч боевиков клана Хантера с той лишь разницей что в клубе они пересекались только по деловым вопросам, тогда как здесь они виделись со своими возлюбленными (да, да, да вы не ослышались, у боевиков клана тоже есть своя личная жизнь, почти у каждого). Так, Марата Ахтынбаева репортеры частенько видели в компании Евы Кассель, а Анника Рэдвуд в последнее время была замечена в обществе очень импозантного мужчины, имени которого она журналистам не раскрывала. Стоит заметить, таинственный ухажер не принадлежал ни к Лисьему, ни к какому –либо другому клану. Про него говорили, что он — один из наиболее влиятельных членов Совета, после отца одного из лучших боевиков лисьего клана, Марка, погибшего от фатальной пули неизвестного стрелка (Борис тогда обеспечил плотное прикрытие Ксю, и дело удалось спустить на тормозах, списав все на людей Дентона).

Шесть часов вечера. Центр города.

Город «стоял» в обычных для этого времени суток пробках, заставляя многих водителей изрядно нервничать и рявкать на окружающих клаксонами своих автомобилей. Пробка уравнивала всех, поэтому «крякать» сиреной было бесполезно — это не могло как — либо повлиять на движение потока, поэтому стоявшие среди машин «Скорые» нервно перемигивались проблесковыми маяками. В этой же пробке, по воле обстоятельств оказался и одинокий полицейский джип. За рулем была девушка, офицер полиции, одетая по форме, а на пассажирском сиденье рядом сидел мужчина в черном. Это были Мирра Вэйнс и Борис Хантер Немногим ранее они договорились о рандеву в кафе «Тануки» и теперь двигались туда. Глянув на свои часы, Мирра щелкнула тумблером на приборной панели, включив красно-синий проблесковый маяк на крыше и «крякнув» пару раз сиреной. Когда очередное «кря» не дало результата, офицер Вэйнс негромко выругалась, стукнув ладонью по рулю, тут же извинившись за это перед Борисом. Тот только развел руками: — Я, конечно, всесилен, Мирра. — с горькой усмешкой произнес он, кивая на вставший в пробке город, — но не настолько. Я всего лишь человек…. — Идемте, Борис, — произнесла офицер, заглушив двигатель, когда они все-таки припарковались. — Интересное место, я здесь раньше не бывала. Внутри это заведение было прямо -таки пропитано японским колоритом — начиная от смешных названий блюд в меню и заканчивая дресс -кодом официантов и светильниками под потолком. -Итак, — Хантер уселся на диванчик и, просмотрев меню, заказал себе морковный сок, и кофе для Мирры, — поговорим. Обсудим Джойса Дентона. — Подозреваемый несколько раз покидал город, встречаясь с неким таинственным персонажем, — сказала Вэйнс. -Таинственный персонаж? –переспросил Борис. Да, — офицер кивнула, — мы его тоже разрабатываем, за ним также ведется негласное наблюдение. Есть предположение, что это может быть Кирилл Крутов. В одной из своих бесед они обсуждали Королеву Лисиц. Запись разговора предоставлю вам немного позже. Борис кивнул.

Поздний Вечер того же дня. Квартира семьи Хантер.

Оказавшись дома, Борис и Ксения решили устроить романтический вечер, отключить телефоны и наконец-то, в кои-то веки, провести его вместе, просто вдвоем. — Милый! — окликнула девушка Бориса, когда тот появился в гостиной, вернувшись с работы, — отключи телефон! Я не хочу, чтобы нам мешали сегодня! -Готово, — кивнул Борис. Ксюша ушла на кухню и занялась приготовлением наивкуснейших блюд, а Борис уселся на диван и прикрыл глаза, пытаясь в очередной раз пойти на сделку с собственной совестью.

Две недели назад.

….Борис вошел в спальню. Ксения, облаченная в свое обычное домашнее одеяние — обтягивающие спортивные шорты, бордовый лифчик, эффектно подчеркивающий ее красивую грудь, тапочки, молча стояла ко мне спиной, глядя в окно на яркие огни вечернего Подольска. — Борис? — в этот раз она даже не вышла встретить его. Странно. — Нам нужно поговорить. — Вот так сразу, прямо с порога? — Спросил мужчина. Где-то рядом был подвох, и он чуял это.- что случилось? — Почему тебя не было так долго? — сурово спросила Ксю. –Не лги мне. Выложи все, as is, my darling. Последние слова прозвучали немного угрожающе. Ксю по-прежнему стояла спиной. — Дела клана. — произнес Борис, вздохнув. — Нужно любыми путями не допустить анархии и бунта в городе. Жители мне не верят, и скоро могут начаться гражданские беспорядки. Ксения некоторое время молчала. Потом спросила, по-прежнему не глядя в его сторону: — А как же… мы? Наша любовь? — Ее голос дрогнул- видимо сейчас Борис, сам того не желая, задел ее. — Ты предпочтешь мне клан? — Еще раз повторяю, — Борис начал потихоньку терять терпение, — Если в городе в очередной раз воцарится анархия, Ксю, то у нас ничего не выйдет! Мы не сможем жить нормально! Я и рад бы распустить к черту клан, стать обычным человеком, но не могу. Я и мой клан — одно из важнейших звеньев цепи, без этого нельзя. Как это так? — всплеснула руками девушка, — почему? И он поведал ей, почему же нельзя. … Между тем в проходе показалась Ксюша с вкусно пахнущей тарелкой в руках. Борис открыл глаза и сходу попытался состроить более — менее адекватную ситуации «мордочку», проще говоря — улыбнуться. Или даже рассмеяться. Но от чутья Лисьей Королевы ничто не может укрыться, и она чует каждого. — Что случилось, родной? — ласково спросила Ксю, — что-то идет не так? Оправдываться Хантер не стал. Сказал коротко. Как есть: — Всё. И замолчал, собираясь с силами.  — В городском Совете все тоже идет совсем не гладко — думал он, — сторонников у меня с течением времени становилось все меньше, так, что в конце концов их число не превысило одного — двух. Максимум — трех. Да. Один в поле не воин. Но и три — не сила. Привлекать к этому свое окружение (клан) ему пока не хотелось. Хотя бы просто потому, что он просчитал вероятности, согласно которым выходило крайне нехорошо — невозможно было совмещать «неприятное с бесполезным» — Клан и деятельность в Совете, к тому же, тогда станет понятно, почему именно его называют Законником. В Совете против него зрел Заговор. Пока что все ведут себя тише мыши, так что мне ничего не грозит. Но по ним видно, что они к чему-то готовятся, что-то замышляют. Но это только пока. Скоро мне так и так нужно будет призвать на помощь своих — чутье подсказывало, что без этого не обойдется, и терзаемый кланами город примет на себя последний удар. Заберет последнюю жертву. Кого-то из нас — либо меня, либо…. Это было настолько страшно, что даже мысли об этом ранили его сильнее, чем любая пуля. Своей смерти Борис уже не боялся, ибо почти каждый белый день был подвержен опасности.К бурлящему в крови адреналину он привык. Больше всего на свете Борис боялся потерять Ксю. Он встал, тряхнул головой, прогоняя страшное, и отправился на кухню помогать любимой. Когда стол в гостиной был накрыт и сервирован, свет в комнате приглушен (для создания максимально интимной обстановки), Ксю разлила по бокалам немного красного вина и, попросив меня немного подождать, скрылась в спальне. Борис же подошел к стоящему на полке музыкальному центру и негромко включил красивую музыку, любимый Ксюшин мотив. Вскоре Ксю вышла из спальни. Едва взглянув на нее, мужчина в первые секунды от волнения потерял дар речи, настолько она была красива сейчас в своем черном платье и такого же цвета туфельках. На шее у нее он увидел кроваво-красное рубиновое колье, красиво переливающееся в неярких лучах приглушенного света. — По какому случаю столь эффектное платье, Ксюш? — спросил Хантер, стряхнув с себя оторопь, — Мы что-то празднуем? — Чтобы ты знал, что я могу быть еще красивее, — загадочно произнесла она, сделав акцент на двух последних словах, вкладывая в них понятный только им одним сакральный смысл, — Иногда мы видимся в рабочей обстановке клана, где я не могу дать волю чувствам, или дома, когда для их выражения уже не остается никаких сил. Сказав это, Ксю кивком пригласила Бориса к столу, подняв бокал: — За нас, родной. Тот кивнул, подняв свой бокал в ответ. Сев за стол, они разговорились. Было видно, что Ксю сильно скучала по своему любимому, поэтому говорили они долго, очень долго. Обо всём, например, Хантер рассказывал ей о текущей ситуации на клановой арене, а она в ответ о том, что происходит внутри самого клана, ведь он часто и много бывал в разъездах, на переговорах, на территории других кланов, союзных с «Лисицами», а она в последнее время стала его глазами и ушами на территории самого клана, и, разумеется, тоже без дела не сидела, периодически выезжала с группами боевиков для инспекции территории, а потом делала фотоотчеты об увиденном. За разговорами они не заметили, как на город опустились сумерки. — Борис… — Ксю встала, погладила его по щеке, — я… — Да? — спросил он, глядя ей в глаза. — Я хочу тебя, — томно произнесла она, — прямо сейчас. Прямо здесь. Когда они, не прерывая страстных поцелуев, добрались до спальни, Ксю выдохнула: — Родной, — её нежные руки сноровисто скользили по его телу, гладили, раздевая, — владей мною… POV Ксения.На следующее утро. Да! Да! да! Сегодня ночью Борис показал всё, на что был способен в постели, и теперь я с гордостью могу заявить — он лучший. Он мой лучший мужчина. Самый лучший Лис. Самый лучший любовник. Да и просто — самый. Самый-самый лучший, честно. Он знает, чует, чего я хочу, старается для меня. Раньше я ревновала его к его многочисленным фанаткам клана и к Аннике тоже, но сейчас я успокоилась, уверив себя, что все хорошо, и Борис твердо знает, что делает. Однажды, в штабе клана, зайдя к Борису в кабинет, я аккуратненько вызвала его на разговор. При всех, конечно, я звала его по имени, или «Хантер», а все нежные слова звучали только тогда, когда мы были вдвоем или дома. — Борис, — спросила я, сев в кресло, — скажи, каковы твои планы на ближайшую перспективу? Про активные переговоры со «Сталкерами» и наемничьей группировкой Кента я знаю, а что с «Охотниками»? — Мы их вытесняем, — кивнул мужчина, — постепенно. С применением резервистов. Люди Кента помогают в поисках. — Хорошо, — я едва заметно улыбнулась ему, — скажи, я могу принимать участие в операциях клана наравне с боевиками? Борис посмотрел на меня взглядом, полным удивления, смешанного с недоверием, но ничего не сказал.  — Пожалуйста, Хантер, — умоляюще попросила я. — Прошу. Рискни. Я оправдаю…. Клянусь тебе, оправдаю твои надежды, родной. Я смогу, слышишь? Я смогу… Он молчал. В глазах читалась боль, ведь я действительно стала для него единственной.

Два дня спустя.Кафе «Тануки».

На парковку въехал роскошный черный Cadillac Escalade с затонированными окнами. С первого взгляда было понятно, что его водитель — из высшего общества. Если сказать точнее — из высот Совета Города. С водительского места вылез импозантный мужчина и помог покинуть салон своей спутнице — блондинке, с черными у корней волосами, одетой в униформу клана Черных Лисиц. Даже в свободном от строгого дресскода заведении Анника была одета в униформу ставшего ей родным клана. Родным не потому, что когда-то она защищала Хантера в суде, еще будучи адвокатом.А потому, что теперь она нашла человека, который, вполне вероятно, укажет, кто именно подставил Бориса тогда. Расскажет, из-за чего он впрягся в это. Все сейчас думают на Дентона, но вполне вероятно, что и сам Джойс — всего лишь пешка. Его звали Клим. Ему было где-то за тридцать (если точно — две недели назад ему исполнилось тридцать пять), он был влиятельным сенатором в Совете. Они с Анникой встречались еще не так уж много времени, всего год, — маловато для того, чтобы дать репортерам шанс судачить о них, но они оба старались при этом не афишировать их отношения, иначе это произвело бы в прессе (да и не только) эффект, подобный разорвавшейся бомбе. Ранее Клим «закрывал глаза» на то, что его избранница периодически появлялась на свидании с ним в униформе клана, но сегодня, перед тем как заговорить с Анникой на обычные темы, решился начать разговор именно с этого. — Анника, — серьезно спросил он девушку, — почему ты вот уже который раз появляешься на нашем свидании одетой столь странно? Насколько я помню ты — адвокат? — Была им, — вздохнув, ответила она, отпив еще кофе, — если хочешь, я могу рассказать тебе, почему я сменила строгий деловой костюм на эту униформу.  — Слушаю, Анника.- вздохнул Клим. Рэдвуд сглотнула и заговорила. Пересказала Климу всю историю, начав со своего разговора с Борисом, дословно процитировав то, что сказала тогда: — Меня уже тошнит от кабинетной работы! Защищать в суде каких-то ублюдков, которым самое место на электрическом стуле?! Да ни в жизнь! Я готова! Я готова учиться и постигать всё то, что нужно знать профессионалам! На тот момент она действительно была готова перепрофилироваться. Сменить душный кабинет адвоката на спортивный зал, где тренировались боевики клана. Поначалу было тяжело. Настолько, что после каждой тренировки (Бег, силовые упражнения, немного акробатики и сборка оружия, на более поздних стадиях инструкторы завязывали новичкам глаза) девушка приходила домой, принимала душ и без сил опускалась на диван.Однако вскоре Рэдвуд стала одной из лучших, благодаря чему получила (Анника указала Климу на рукав своей форменной куртки, где были нашиты две белых лычки стреловидной формы.Сенатор молча взглянул, что-то обдумал и кивнул ей, мол, «говори, дальше») звание полевого офицера Боевого отдела клана. С его получением, — продолжила она, немного переведя дух, — меня наделили правом непосредственного участия в боевых операциях Клана. — Полевой офицер? — переспросил Клим, что-то обдумывая. Кивок. — Иначе говоря, — сделал вывод мужчина, помолчав. — Ты — боевик? Девушка снова кивнула. По ее спине прокатилась холодная волна, она испугалась, что Клим сейчас либо влепит ей пощечину, либо молча встанет и уйдет. Но он только вздохнул и произнес: — Ну, что ж. Мне придется смириться. Но это только из-за того, что…. — Из-за чего же, Клим? — спросила Анника, сглотнув.  — Потому, что ты мне нравишься. — Произнес он, выдержав затянувшуюся паузу. — Уже давно. Клим впервые заговорил об этом, и у Анники отлегло от сердца — значит, он принимает ее любой, а это радовало, очень. Расплатившись за заказ, сенатор кивнул ей, и они вышли на улицу.

********

Вечерело. Город расцветился яркими огнями неоновых вывесок, фонарей и светофоров, наводнился возвращающимися с работы людьми. Все окна штаб-квартиры Клана были потушены (многие уже отправились по домам), но лишь окно кабинета на предпоследнем этаже всё еще светилось. Борис и Ксю вернулись к поднятой два дня назад теме и активно спорили. Ксю пыталась убедить Бориса в том, что ее помощь может понадобиться ему не только на полях заседаний городского Совета (в которых она иногда также принимала участие), но и в случаях отражения атак извне. Борис же не соглашался, стоял на своем, утверждая, что ей следует поберечься, но его аргументы вскоре иссякли, и мужчина оставил попытки убедить ее и более не перебивал. ….- Зачем тебе это? — снова устало спросил её Хантер, решив предпринять последнюю попытку. — Надо, дорогой. — Ксю фыркнула, бросив на него холодный, колючий взгляд, и принялась мерять кабинет шагами от стены к стене, пытаясь успокоиться, — ведь Подольск — это и мой родной город тоже.Мы с тобой друг друга знаем уже давно, и я уверена — ты ведь не будешь просто так сидеть, а возьмешь ствол, сядешь на броневик (условно) и поведешь своих людей вперед. Так? А как известно, где ты, там и я. Понял? Я — твоя тень…. Борис стоял спиной к закрытому жалюзи окну, из –за которого доносился городской шум, в своей обычной манере — уперевшись ботинком в батарею отопления и скрестив на груди руки, думал.

POV Борис

Ну вот и что прикажете с ней делать, а? Ксю, конечно, нежная, любящая, преданная, но чтобы так? Сейчас на территории тихо, а если вдруг, не приведи Создатель, грянет гром (фигурально), и снова начнутся кровопролитные бои? Я поднял на Ксю укоризненно — просящий взгляд и произнес: — Не лезь в пекло, Ксю. Сгоришь. -Да, сгорю. — Утвердила она, гулко топнув ногой — эхо раскатилось по кабинету, — За тебя. Я понимаю, что стала для тебя единственной, и готова сделать всё, чтобы вместе с тобой довести эту историю до конца, докопаться до самой Истины. Я готова пожертвовать собой. Сунуться в пекло. Во имя тебя, родной мой. И едва прозвучали ее последние слова, я понял, что мы остались в штаб-квартире одни. В тишине. Я отошел от окна и лег на стоявший у стены диван, где тут же, не раздеваясь, уснул. Наступила ночь. Ночью Ксю не хотелось спать. Она смотрела в окно, на луну и звезды, и думала о них с Борисом. И чем ближе к концу шло (вернее сказать, катилось) всё это, тем сильнее она понимала, что теперь этот спрут не отпустит их — ни её, ни Хантера, что они не смогут жить нормально, воспитывать детей, быть друг для друга — всё так или иначе будет крутиться вокруг Лисьего клана и городского Совета, насквозь пропитанного коррупцией, желчью и чужой кровью.