Няня

— Да как она посмела! — вскрикнула девушка, встав из-за столового стола, и снеся все журналы и лаки для ногтей на пол. — Паршивка! Я заставлю уважать себя, Дюпэн-Чэн. — Госпожа Агрест, — дрожащим голосом позвала блондинку их горничная. Почтительно поклонившись, она нечаянно выпустила из рук поднос с почтой. Хлоя поднесла ладонь ко лбу. — Простите меня, я очень неуклюжа… — Ким, Макс, — властным тоном позвала парней дочь мэра, выйдя на крыльцо, на котором и должны были дожидаться ее два ее помощника. Каблуки звонко цокали об асфальт, сочетаясь с хищной и кровожадной ухмылкой. Двое парней вздрогнули, когда их «начальница» холодным тоном произнесла: — Ким, Макс, есть работка…

***

— Я так рада, Маринетт, что ты взяла меня с собой в магазин художественных принадлежностей. — Весело пропела девочка, неся в руках кисточки с масляными красками и целую кучу листов формата А4. Мари улыбнулась в ответ, но говорить ничего не стала. Дюпэн-Чэн и самой приятно, что Сандрина интересуется рисованием и ей нравится это, ну, а то, что она не умеет рисовать — это дело легко поправимое. Маринетт развернула листок со списком покупок и начала зачитывать его вслух: — Кисточки, карандаши, фломастеры, гуашь, акварельные и масляные краски и… Мольберт! — резко воскликнула девушка и повернулась к своей помощнице. — Что «мольберт»? — Мы забыли купить мольберт! — напряженно произнесла Мари и стала лихорадочно осматривать улицу, на которой они находились. Над ними возвышалась величественная Эйфелева башня. Париж — город художников, так считали все парижане, однако, не все владели этим даром. — А это обязательно? — спросила уставшая девочка у своей няни. — Без мольберта будет намного труднее учится рисованию, поэтому… — Ладно, хорошо. Маринетт, я посижу здесь, а ты сбегай за этим мольбертом. Фууух, — с облегчением выдохнула Сандрина, сев на одну из многочисленных лавочек вокруг. Дюпэн-Чэн подняла глаза на небо. Сумерки. Они слишком долго ходили по магазинам. Мари не хотела оставлять свою подопечную одну, но она же ведь быстро сбегает, ведь так? — Да, хорошо, я сбегаю. Ты сиди здесь и не дай Бог, когда я приду, не обнаружу тебя здесь… — девушка сделала красноречивый жест «секир башка», если Сандри уйдет с этого места. Девочка тяжело сглотнула и замахала головой «да». — Вот и прелестно…

***

— Здравствуйте, мне нужен самый красивый мольберт, в подарок девочке, — спокойно сказала продавцу дизайнер и стала осматриваться. Магазинчик находился на главной площади Парижа, но даже не смотря на это, он был очень маленьким по сравнению с теми гигантами что расположены по обе стороны от «Голубой мечты художника». Маринетт привлекло именно название этого магазинчика — «Голубая мечта художника». Было видно что его только-только открыли: все просто кричало об опрятности и аккуратности. Мари на секундочку стало страшно, прикоснись она к покрашенной стене, она может оставить след краски на ее майке. Продавец так же была очень хорошей и доброй женщиной лет сорока-пятидесяти, длинные темные волосы были завязаны в небрежный пучок, серые глаза светились от счастья, наверное, этой леди нравится ее работа…

***

Маринетт шла с магазина с мольбертом и вся светилась от радости. Эйфелева башня переливалась всеми цветами радуги, рисуя софитами на небе пречудные узоры. Под ногами размечтавшейся девушки что-то хрустнуло. Мари посмотрела под ноги. Карандаш. Это был тот карандаш, что она покупала вместе с Риной… Глаза Дюпэн-Чэн непроизвольно расширились, ужас застыл в прекрасных очах. — Сандрина! — крикнула Маринетт и побежала к месту где и оставила подопечную, но там ее, как ожидалось, не оказалось… Что ты будешь делать, ЛедиБаг? Девушка упала на колени разорвав колготы. Слезы градом падали на асфальт, застилая все перед глазами. Горло захватил огромный ком, что не давал возможность просто вздохнуть. У Маринетт началась паника... Спаси меня, Маринетт!

Страшный сон Мари начал сбываться…