На своей шкуре...

— Мэри, ну выслушай меня, пожалуйста, — Шепс устал битый час втолковывать своей девушке абсолютно очевидные вещи. — Ничего страшного не произойдет. Это просто расследование… — Нет, — остервенело, словно дикий зверь, эстонка металась по комнате, горя уже не желанием инстинктом растерзать любимого в клочья. — Это же Ваанг… Ваанг! — казалось, одна фамилия ненавистной особы бросала в дрожь, слетая с языка судорожными плевками. — Ну что такого? Ванг и Ванг. Еще один коллега, партнер. Всего лишь неплохой магический тандем… Последние слова были, видимо, лишними. Мимолетно брошенный взгляд девушки сверкнул молнией, кажется, способной впрямь обратить парня горсткой пепла. — Ну я не понимать, — видимо устав от бесконечных променадов эстонка приземлилась на другой край дивана, в отчаяние разводя руками. — Вы же вроде бы разругаться. Насовсем! Что не быть удивительно, — на губах девушки показалась усмешка. — Так зачем опьят?! — ее взгляд был полон такой невинной обиды, какая может быть только у ребенка у которого злые родители отобрали отобрали последнюю конфету. Возможно даже на Новый Год. Подаренную самим Дедом Морозом. — Мэри, — готовый разрыдаться от умиления медиум, не удержавшись, прижал ее к себе. — Ну это Битва, малыш. Это телевидение. Они и так с трудом Ванг уломали. А она больше не с кем работать не хочет, — Александр искренне надеялся, что его глубокий порыв будет оценен и растаявшая девушка услышит его молитвы. — Ну почему всье для этой Королевы?! — судя по всему, она не собиралась сдаваться, посильнее надув губы — но не отстраняясь. — Ну это же Джулия. А то ты ее не знаешь, — голова медиума устроилась на ее плече, а палец обвивал игриво золотистый локон. — Мэри. Ну послушай меня. Хоть в этот раз, — заканючил он, по мечущему искры взгляду разом отстранившейся девушки, осознав — все начнется с начала… — Что значить…хотья бы в этот раз? Саша! Что ты иметь ввиду? — Шепс опустил глаза понимая, что без того нелегкий разговор грозит стать еще сложнее. Но отступать не было смысла. — Да все, Мэри, — вздохнул парень сцепляя руки замком. — И Битву…эту и прошлую. И, — он отвернулся надеясь, что преисполненный тяжести вздох, скажет то, что он не может… — Тааак! — разгневанная девушка была снова готова рвать и метать, возобновив свои воинственные метания. — Вот как значить… Как это…компенсаций! Вот! Типа я должна тебья слушать? Ну извинить! Это моя жизнь! И куда я хотеть туда и идти! Я хотеть совершенствоваться! Медиум вздохнул, закрывая лицо руками. Мыл мочало… И ведь он не сомневался, что все будет именно так. Ничего не мешало ему встать с места, заявив, что согласно такому раскладу он волен делать все, что пожелает и, значит, участвовать в этом расследовании. Но не мог. Мэри из тех, кто будет извиняться стоя на коленях. А иначе они поссорятся вновь — как в тот раз. А этого допустить совсем не хотелось. — А дети? — осталось лишь поднять усталый взгляд на разбушевавшуюся девушку. Как пламя — недаром, что рыжую… — Это тоже твоя жизнь? Мэри остановилась, бросив ему сочувствующий взгляд и присаживаясь рядом, уже извиняюще нежно обняв за плечи… — Саш…понять, я хотеть детей. Но не сейчас. Ещье рано… Это такой серьезный шаг. Мы должны быть оба к этому готовы. Это начаться совсем другой жизнь… И мы уже ничего не успеть… — Саша выдыхал в сложенные замком руки. Сколько раз он слышал это! И надежды убедить девушку таяли с каждым днем. А ведь это гораздо важнее, чем какое-то там расследование! — А чем плоха такая жизнь? Мэрилин виновато вздохнула, гладя его по спине. Нет, его безусловно можно понять. Им уже не 20. Но не сейчас, среди общих до безумия тесных графиков! Тут и сделать некогда, а уж остальное. Ему-то не проблема — встал вынул и пошел. А то, что основные задачи по вынашиванию, рождению и воспитанию лягут на нее — можно и забыть. А на ней и так уже слишком много всего. И Битва эта. Должна же она выиграть, в конце-концов! А он вместо того, чтобы поддержать, спешит попрекнуть при первом удобном случае. Как сейчас. Да, ей не ниавится, что он будет снова участвовать с этой длинноногой выскочкой! А то она не видела, как она строила ему глазки! И ведь даже не по любви - никакой любовью там и не пахнет. Зачем? Впрочем, с этой стервы станется. А в том, что она может охмурить любого — девушка не сомневалась. Вон, как в пятнадцатом сезоне все зрители дружно упали к ее длинным ногам. Керро даже немного завидовала этой ее способности. Или харизме? Черт с ней. А Сашка, походу совсем сник, утратив всякую надежду. — Саш, — рука эстонки коснулась скулы, делая нежную дорожку до шеи. — Ну не переживать. Сейчас я выиграть Битву и тогда…можем и подумать… — О чем? — палец дошел до губ, тотчас попавший плененный нежным поцелуем. — О лисичках. Или лисенках, — по слогам, вкрадчиво произнесла она. Так он кажется говорил? Глаза медиума зажглись охотничьим огнем. — Ну держись...лисичка, — оскалился парень, повалив на диван эстонку, заливающуюся звонким протестующим смехом… *** — Джулия, ну может с кем-нибудь другим? — сообщив Духу печальную новость, организаторы не теряли надежды уговорить ее на новые съемки. — Вот с Илоной, например… — С какой Илоной? — почти выплюнула Ванг подумывая о том, а не рехнулись они там, случаем? — С Новоселовой, — нет они точно чокнулись. С этой колхозницей? Да они друг другу ни единого волоса не оставят! Нет, в чем-то они безусловно похожи. Но это, пожалуй, тот самый случай, когда два знака минус не дают плюс. — Ну а, кого вы хотите? — Никого! Секс с людьми меня не интересует! — огрызнулась девушка, экспансивно отключая связь. Нет, по большему счету, они здесь не причем. И ведь только только градус их отношений с Сашкой дошел до минимум комнатной температуры — так, что она даже согласилась вновь поучаствовать с ним — нет! Стоило этой эстонской фифе подуть свою дудку — Саша сидит дома и сдувает с Ее Величества пылинки! Тоже принцесса из трущоб. И чем она ей не угодила? Неужели она и впрямь думает, что она может отбить у нее Шепса?! Ну, подумаешь, подарил цветы, подержались за ручки, поцеловала в щечку разок на финале. Так эта рыжая чуть не съела всю помаду с губ! Подумаешь… Она там со всеми целовалась. И с фанатами, и с Натали, и даже с этим рыжим. Ну да. Хотя нет…не так как со всеми. Ванг закрыла глаза, стараясь воскресить в памяти сей знаменательный момент. А что такого-то? Ничего. Только почему-то она не могла поднять взгляд, губы загорелись огнем, а сердце забилось сильнее и горше. Ей не хотелось прощаться… Хотя, чего таить — этот рыжий черт попортил ей много крови. Проклятый алкоголик! Мало того, что ставил ей палки в колеса всю Битву, так еще едва не выгнал в итоге. И это в тот самый момент, когда… А черт с ним. Бесчувственный черствый народ — мужики. Чего с них взять? И за что он так ее ненавидел? Нет, где-то на задворках сознания затерялась мысль о его возможной симпатии, в которой он не хотел признаваться даже самому себе. Возможно. Но ей-то что с того? Они ловила себя на мысли, что он не такой уж и плохой. Не злобный — боже упаси. Она знала, что это не так. В чем могла убедиться на финале. Не мог он играть! И не играл. Наверное, реально, что-то понял, что-то осознал. Распрощались с миром, «благословляю вас на все четыре стороны.» Мир, дружба, жвачка. И все равно это было как-то странно — горько неправильно, будто они упустили что-то важное. Не сказали, не сделали. Но «Битва» закончилась, софиты погасли, они разъехались по разным городам. И правильно. И Слава Бездне. Наверное, по-другому быть не могло. Судьба, как говорят люди. Все-таки иногда можно довериться и ей — оставив все как есть…