Алларовы Басни

Жил-был Филин. В лесу, как водится. Летал по ночам, громко ухал, ловил мышей, и, само собой, думал, что он в лесу самый лучший. И вот идёт он как-то по лесу - любил он иногда так пройтись, заложив крылья за спину, чтобы посолиднее выглядеть - и натыкается, значит, на клетку. А в клетке птица. Яркая такая, стройная, - глаз не отвести. - Ты кто? - спрашивает он. А та забивается в дальний угол, молчит, и дрожит мелкой дрожью. Филин сразу же, понятное дело, возомнил себя защитником и покровителем. - Чего дрожишь, красавица? Не бойся ничего, я тебя в обиду не дам. Я тут, в лесу, хозяин, а ты будешь, значит, моей гостьей! Ты же, наверное, Орлица какая? хотя не-е-е, у них перья серые, а ты, вон, яркая. Ты же Соколица, я правильно угадал? Соколица же? Птица кивает, и плачет - не то от радости, не то от восхищения. - Как же тебя занесло-то сюда?.. поди, люди поймали да в клетку посадили, но судьба иначе распорядилась… ну да ты не бойся, не бойся. Пойдём со мной, я тебя и накормлю, и напою, и спать уложу. Со мной ты в безопасности будешь. Вылезла Соколица из клетки, взялась за крыло Филина, и полетели они… да не полетели. Филин машет, машет, а Соколица его вниз тянет. - Ты чего не взлетаешь, - удивляется Филин. - А я не могу… - тихонько отвечает та. - Я летать боюсь, не удержусь ведь... Филин аж крылами всплеснул да клюв от возмущения разинул. - Вот изверги, крылья подрезали! Ох, да не страшно, ты и без того умница-красавица, пойдём так; тут недалеко. И вот идут они, идут, а уже ночь опускается, Филину-то ничего, а Соколица спотыкаться начала, налетает на все кочки и коряги. Вздохнул Филин: - Вот ведь я осёл, не подумал; Соколы же днём летают, ночью у тебя зрение не такое хорошее. Ну да это ничего, я тебя на руках понесу… то есть, на крыльях. Взял он Соколицу на крылья (поднатужиться пришлось, вроде и лёгкая птица Сокол, и сильная птица Филин, а тяжело было) и понёс сквозь овраг и валежник. Долго ли, коротко ли, донёс он её до дупла своего, провёл внутрь, в свои Филинские хоромы, да за стол усадил. - Ты, - говорит, - подожди. Я сейчас слетаю на охоту, а ты пока скатерть новую в кладовке возьми да на стол постели. И улетел в поле, мышей ловить. Мнилось ему, что не на крыльях, а прямо на гордости летает; мечталось, что вернётся он, как герой-добытчик, накормит Соколицу, а та его полюбит да жить с ним останется. Возвращается - а нет ни скатерти на столе, ни Соколицы за столом. Только стук в кладовке какой-то. Бежит он туда, с боку на бок переваливаясь, а Соколица там по полу клювом стучит, зёрнышки ржаные собирает. - Что ж ты, гостья дорогая, с полу-то ешь! - всплеснул Филин крыльями. И мыши, что он в когтях да в клюве держал, тут же рассыпались да по углам разбежались. Заухал Филин грозно да гулко, чтобы добычу вместе собрать да в мешок загнать, - а Соколица как испугается, как метнётся из кладовки да из дупла прочь! И поминай как звали; Филин туда-сюда пометался - следов не увидал, поухал призывно - в ответ ни шороха; вздохнул он тяжко да к себе вернулся, оставшихся мышей ловить. А Соколица вслепую через лес несётся и думает: “Страсти какие! Ужасы! Не для такой жизни я создана!” - и через час на тропу человечью выбралась. - Ну ничего себе! - удивился Фермер, на которого она наткнулась. - Я уж думал, раз клетка с телеги упала, то теперь уже не найти тебя; хорошо, что всё же вернулся! Взял её на руки, чтобы Соколица успокоилась, и домой понёс. - Смотри, жена, - говорит, в дом заходя, - нашёл я нашу пропажу! - Вот и славно, вот и ладушки! - всплеснула руками Фермерша, взяла птицу да свернула ей шею. - Не зря мы Пеструшку откармливали, будет у нас на дочерину свадьбу пирог с курятиной! А Филин, конечно, так и не понял, что Курицу за Соколицу принимал.