Поцелованные судьбой

      Не все верят в судьбу. Не все верят в Бога и его справедливость. Не все верят, что добро всегда побеждает зло, что силам тьмы никогда не сравнится с силами света. Не все даже верят, что на свете действительно существуют добро, дружба и любовь.       Но невозможно отрицать, отмахиваться от знаков свыше, что время от времени возникают в мире то тут, то там. Они связывают совершенно разных людей, позволяют им слышать и чувствовать друг друга сквозь время, сквозь расстояние – сквозь любое препятствие. Кто-то говорит, что для таких людей всё предопределено, кто-то восторгается и завидует этим подаркам небес, кто-то недовольно заявляет, что это проклятие, что навечно сковало, отняв свободу воли, и от него невозможно избавиться, а кто-то называл всех этих людей глупцами, убеждая, что никакой судьбы нет, что всё это лишь дурацкие выдумки, красивые, но лживые легенды. Кто-то и вовсе окрестил знаки судьбы магической болезнью, от которой рано или поздно будет найдено лекарство.       Таким загадочным знаком была одарена с рождения и маленькая Эльза. Она не знала, что это могло значить, и потому едва ли не с благоговейным интересом слушала дедушку Роба, когда он рассказывал ей об этом.       - Значит, где-то в мире живёт моя вторая половинка, и у него такой же знак на руке? – девочка посмотрела на своё запястье левой руки, потом снова перевела взгляд на старого мага. – Правда-правда?       - Истинная правда. Этот знак всегда будет связывать вас. Что бы ни случилось, вы всегда будете вместе, всегда сможете слышать не только голоса, но и мысли, переживания и радости друг друга. Вы вместе победите любые напасти и вас ждёт счастье. Помни, Эльза: отмеченные таким знаком, как поцелованные судьбой. Вашей любви и вашему счастью дано добро свыше.       Маленькая девочка, на долю которой выпали не по-детски тяжёлые испытания, улыбнулась искренней счастливой улыбкой. Она мало помнила о своём прошлом, совсем не помнила своих родителей, её терзали страх и боль в этой обители тьмы, называемой Райской Твердыней, а надежды на свободу растворялись в этой тьме – но она верила в слова дедушки Роба, верила в ждущую её любовь, эту несокрушимую и несущую счастье магию, и эта вера была как луч света.       Эльзу так воодушевляли эти мысли, что, казалось, она была готова ждать свою любовь очень долго, главное, что эта любовь однажды придёт. Она смотрела на изображённую на запястье половинку сердца. Как татуировка, но начертанная явно не человеческой рукой: рисунок такой тонкий, такой живой, он не дополнение – он часть аловолосой девочки. Левая половинка нежно-алого сердца с синими жилками, которые это сердце опутывают. Эти жилки как вены, но их яркий цвет не вызывает неприятных чувств, напротив – они своей синевой добавляют сердцу красоты жизни.       И ждать долгие годы свою любовь девочке не пришлось. Любовь нашла её очень скоро и пленила мгновенно. И спустя много лет Эльза будет в мельчайших подробностях помнить свою первую встречу с Джераром Фернандесом, его яркие синие, как жилки на её половинке сердца, волосы, вселяющий веру и изгоняющий страхи голос и так выделяющиеся в этом переполненном страданием месте живые, блестящие, тепло улыбающиеся каре-зелёные глаза.       Этот мальчик с первой секунды чем-то завоевал симпатию и доверие Эльзы, а когда он дотронулся до её волос, решив дать ей фамилию по их необыкновенному цвету, она вдруг заметила на его левом запястье правую половинку точно такого же сердца, как и у неё. Новоиспечённая Скарлет видела знак на руке Джерара не дольше мгновения, но и этого хватило, чтобы эта картинка намертво врезалась в память. Девочка потом долго рассматривала свою половинку, всё сильнее убеждаясь, что ей не почудилось. Неудивительно, что её половинка последние дни теплела и будто наливалась цветом: ей была предсказана скорая встреча с судьбой.       Очень скоро Эльза убедилась, что обратила бы внимание на Джерара, даже если бы они не были половинками одного сердца. Фернандес был не старше других детей, но отличался от них своей серьёзностью, решительностью, смелостью. Ему хотелось верить, за ним хотелось идти. Им было легко восхищаться. Ничего удивительного, что кареглазая девочка влюбилась в него, ей было трудно не влюбиться, если вообще возможно. Она, не сомневаясь, пошла за своим героем, чувствуя, что не боится.       Кто бы мог подумать, что в столь ужасном месте, как Райская Твердыня, могут зарождаться светлые чувства? Но они зарождались, у Скарлет появились друзья. Их было шесть человек, но аловолосой отчего-то казалось, что Джерар смотрит на неё и улыбается ей чаще, чем другим.       А потом их поймали при попытке бегства. В пыточную забрали именно Эльзу, напуганную, но смирившуюся со страшной участью. Она утратила надежду и молила о быстрой смерти. Она не знала, что Джерар сходит с ума, ибо, приложив запястье к уху, слышит её боль и её мольбы, что он, забыв обо всех опасностях и страхах, идёт спасать её. Он был готов и отбрасывал со своего пути всех, кто преграждал ему путь. Если бы она приложила тогда запястье со своей половинкой к уху, она бы услышала только одну его мысль, одно желание: спасти её.       Первое, что она увидела, придя в себя, это его каре-зелёные глаза. В них отражались ужас и тревога. А сама девочка почувствовала вдруг странное облегчение. Она была измучена, но ловила каждое слово своего спасителя, не отводила от него теперь лишь одного глаза и её вера в свободу и светлое будущее возрождалась.       Но зло победить не так-то просто. Оно быстро собрало новую, более сильную армию и атаковало. Теперь в пыточной заперли Фернандеса, и пришла очередь его аловолосой судьбы спасать его.       - Мы должны спасти Джерара! – горячо убеждала Скарлет друзей. – Я слышу, что ему плохо…       - Слышишь? – не понял Сё.       Эльза на секунду застыла, не зная, как объяснить. Но ей это и не потребовалось: Миллианна вдруг схватила её за левую руку и стала рассматривать половинку сердца, что сейчас будто кровоточила и жгла, рассказывая о страданиях синеволосого мальчика.       - Ого, у Джерара такой же рисунок на руке! – воскликнула русоволосая девочка. – Дедушка Роб ещё говорил ему, что у его второй половинки такой же!       - Выходит, вы с ним – половинки друг друга? Ты любишь Джерара, Эльза? – прямо спросил её Волли и, прочитав на её вспыхнувшем лице ответ, повернулся к другу, сочувственно сказав: - Не повезло, Симон.       Тот смотрел на неё несчастным взглядом. Ей стало не по себе. Она не хотела причинять Симону боль, она не знала о его чувствах, её судьба – Джерар, она точно знала это и не только благодаря половинкам…       Но, несмотря на чувство вины за то, что не зависело от неё, мысли о Фернандесе вымещали из её головы все остальные.       То, что было дальше, потом ещё много лет являлось Эльзе в ночных кошмарах. Смерть дедушки Роба; обратившийся в демона Джерар, что сжёг лодки, отрезав пленникам путь к долгожданной свободе, и вышвырнул её; её собственное почти предательство, ведь она оставит друзей на целых восемь лет.       Но все эти восемь лет она не продержится ни дня, что бы ни приложить к уху запястье с половинкой сине-алого сердца, чтобы услышать любимого и одновременного ненавидимого человека. К её непониманию и тревоге, она долгое время вообще ничего не могла услышать, словно его больше не существовало на свете. Но потом, вслушавшись получше, девушка периодически могла уловить тихие-тихие стоны боли. Боль жила в сердце юноши, того самого, которого Эльза когда-то и полюбила. Но этот юноша, настоящий Джерар был запрятан где-то очень глубоко, и именно его слышала возлюбленная. А его демон не мог вступить с ней в контакт.       Да, в нём жили две противоположности, одну из которых аловолосая мечница любила, а вторую – ненавидела.       А половинки сердца, изображённые на запястьях обоих связанных судьбой молодых людей, время от времени болью словно распиливали руки, но если половинка Джерара оставалась яркой, то половинка Эльзы бледнела, но, к счастью, не исчезала.       Действительно, к счастью, как бы абсурдно это ни звучало. Ныне волшебница «Хвоста феи» при всей своей силе не могла избавиться от ужасов своего прошлого и не хотела изгнать из своей жизни, мыслей и воспоминаний Джерара. Любовь к нему и безумная надежда продолжали жить. Скарлет помнила, что рассказывал ей дедушка Роб о поцелованных судьбой. После того, что произошло, такое наименование казалось злобной насмешкой, как и обещание счастливой любви. Но Эльзе не хотелось проклинать за это старика, что спас ей когда-то жизнь. И не хотелось сомневаться в его словах, как бы судьба их ни опровергала.       Прошлое ворвалось в устоявшееся настоящее мага перевооружения неожиданно, заставив разом вспомнить всё. Уже находясь на Райской Твердыне и собираясь отыскать Джерара, дабы раз и навсегда поставить точку во всей этой цепочке трагических событий, девушка приложила запястье с по-прежнему бледной половинкой сердца, моля, чтобы ей дали услышать того, кого любит. Она так привыкла полагаться на собственные силы, а не надеяться на удачу и милость судьбы, что эта её молитва, её надежда казалась настоящим безумием и ей самой. Однако это адское место, воскрешающее в памяти ужаснейшие воспоминания, всё же несколько подавляло дух аловолосой волшебницы, заставляло вновь ощутить себя, пусть и не в полной мере, той маленькой беззащитной девочкой, какой она когда-то была. К тому же, несмотря ни на что, Эльза продолжала верить в предначертанную ей судьбой счастливую любовь, единственную сказку, казавшуюся правдивой, не искрошившуюся под натиском времени и обстоятельств.       Но в тот момент боги не вняли её молитвам: она не смогла услышать ни звука. И она снова ринулась в отчаянный бой, желая, чтобы её половинка сердца вновь стала яркой, желая вновь чувствовать Фернандеса – желая вернуть любимого человека.       Скарлет, конечно, прекрасно понимала, что её встреча с Джераром спустя столько лет не будет походить на наисопливейший момент какой-нибудь мелодрамы, но чувств вспыхнуло много, когда они встретились взглядами. К счастью, почти все они вспыхнули глубоко внутри, она научилась держать себя в руках и не раскрывать миру истинных эмоций. Её взгляд был непроницаем, жесток, такой всегда приберегают для крайне неприятных личностей. Но внутри хвостатой феи что-то болезненно содрогнулось: это был всё тот же демон, он рассуждал о бессмысленности жизни, называл свободу иллюзией – это так контрастировало с образом её Джерара, который никогда не терял веры в свободу, научил её бороться и видеть и в самой беспроглядной тьме лучик света.       - Судьба – большая шутница, не правда ли? – вдруг спросил юноша, и его красивое лицо исказилось страшной судорогой.       - О чём ты? – не поняла Эльза.       Неожиданно он оказался совсем рядом и схватил её за левую руку. Устремил взгляд на запястье, потом легонько провёл большим пальцем по тихо нывшей половинке сердца. Это прикосновение обожгло хуже раскалённого металла, и девушка попыталась вырвать руку, но Фернандес не позволил.       - Вот об этом, - ответил он на её вопрос и испустил тихий зловещий смешок. – Мы ведь с тобой две половинки, неужели забыла? Или думала, что я не заметил твою? Как их? Символы счастливой любви? – ещё один смешок. – Судьба действительно лихо придумала: я принесу в жертву своей мечте свою вторую половинку…       Аловолосая мечница изначально намеревалась с помощью Эфириона покончить и с Джераром, и с собой. Это не может продолжаться, этого демона надо остановить, он и так принёс много зла и может принести ещё больше. Её друзья отбыли с Райской Твердыни, они в безопасности, с ними больше не приключиться плохого, а она… Для неё есть только этот путь. Она никогда не сможет вырвать прошлое из своих воспоминаний, как не сможет вырвать из сердца пульсирующий клубок чувств, которые никогда не дадут ей покоя. А эти слова её обезумевшего возлюбленного лишь ещё больше уверили её в правильности принятого решения. Через несколько минут они погибнут вместе. И раз уж у них не было счастливой любви в этой жизни, может, она будет в той, что после смерти? Боже, она, наверное, всё ещё ребёнок в душе, если ей такое приходит в голову!       Но задумываться над этим времени не было. Надо было сражаться. И она сражалась, зная, что не имеет права на ошибку.       И вот она победила. Джерар, поверженный, лежал на холодном полу, и в горло ему врезался металл. Эльза могла бы легко перерезать ему горло, но не делала этого, такое просто не могло прийти ей в голову. Она смотрела ему в глаза, а он – ей. И его взгляд уже не казался демоническим, а черты лица судорожно не искривлялись.       - Но разве мы, твои друзья, не смогли бы вытащить тебя из твоей тьмы?       - Да, у меня были друзья, даже было нечто большее… - каре-зелёный взгляд тотчас затерялся в каре-сиреневых коридорах её глаз…       Она поверила его словам, потому что в глубине души хотела верить. Хотела провести последние минуты жизни именно с любимым человеком, почувствовать себя защищённой, как раньше, почувствовать себя небезразличной ему…       И она всё-таки совершила ошибку. Она, великая и ужасная Титания, побывала в стольких битвах, столько раз была ранена, но никогда и представить себе не могла, что может быть так больно. От предательства, от собственной слабости, из-за смерти друга и не просто от того, что Симона убил Джерар, а от его смеха, заставляющего дрожать, нечеловеческого смеха. Не было сил сражаться. И, кажется, не хотелось жить. Если бы она приложила тогда запястье к уху, услышала бы знакомые, но душераздирающие стоны боли. Настоящий Фернандес под толщей ложных чувств и желаний страдал…       Потом благодаря друзьям, особенно одному, Скарлет смогла вновь обрести равновесие, набраться сил и изгнать из головы жалкие мысли о смерти.       И вроде всё наладилось, насколько это возможно. Но кое-что оставалось непонятным. Волшебница решила, что Джерар всё же смог освободиться от своего демона и спас её, больше просто было некому. Но в той лакриме у него не было шансов выжить…       Она смотрела на свою половинку сердца. Снова яркая, живая, хотя тот, чьи чувства она передавала, мёртв. Что же всё-таки со счастливой любовью? Быть может, их любовь закончилась всё же счастливо? Он смог воскреснуть и спасти ей жизнь, и она будет помнить и любить его вопреки всему. Да, странный хэппи-энд, но всё же…       Конечно, думать о смерти Джерара Эльзе было больно, поэтому она нарушила традицию: перестала прикладывать к уху левое запястье и вслушиваться, зная, что услышит тишину. А если бы приложила, услышала бы умирающего, но ещё живого возлюбленного…

***

      - Эльза…       Джерар снова и снова повторял это имя, хватался за него, как утопающий хватается за спасательный круг. Ведь больше у него ничего не было.       Юноша очнулся непонятно где. Он не знал, как попал сюда, не знал, кто те люди, от которых он ушёл. Он не знал даже своего имени. Он был пустой оболочкой. Лишь до того, как очнуться, он слышал что-то о Нирване и сейчас шёл к этой Нирване, не помня, что это, но чувствуя, что она может погрузить мир во тьму. И Фернандес шёл, чтобы уничтожить её. Пока у него есть хоть какая-то цель, а потом он, не знающий куда себя деть, потеряется в этом мире.       Нирвана освобождена, самоуничтожающее заклятие наложено. И та самая предвиденная потерянность. И только одно не выходит из головы…       - Эльза…       Синеволосый маг понятия не имел, кто такая Эльза, но чувствовал, что это единственное оставшееся с ним воспоминание самое главное. И Джерар повторял её имя, даже не вспомнить пытаясь, а словно молясь.       И вдруг его молитва получила странный отклик. В районе запястья левой руки его будто ударило током. Джерар вновь обратил всё своё внимание на красивую, яркую сине-алую половинку сердца на своей руке. Она то ли мигала, то ли чуть раздувалась и тут же сдувалась – передавала странные ощущения. И внезапно Фернандес понял: она действительно передаёт ему чувства другого человека. Тот удар током был вспышкой удивления, потрясения. А сейчас обладатель этих чувств бежит, и бегут мысли в его голове.       В юноше, казалось, проснулась мышечная память: он приложил запястье к уху и тотчас услышал голос девушки и… свой собственный? Она думала о нём сейчас. Но кто она такая?       - Эльза, - теперь это имя из его уст прозвучало более осмысленно. Он чувствовал её, а она чувствовала его, она шла к нему сейчас. Джерар не мог сказать, откуда ему это известно, ведь воспоминаний не прибавилось, он просто знал это. Он ждал её.       Он сразу признал в аловолосой девушке в доспехах ту самую Эльзу, хотя до этого не мог вспомнить ни малейшей детали её внешности. Но те чувства, что передавала ему его половинка, были зеркальным отражением тех чувств, что плескались в больших каре-сиреневых глазах. Да и его собственное сердце отчего-то начало отбивать в груди чечётку.       Потом она рассказала ему, кто он, он, узнав, что когда-то натворил, не хотел больше жить, но она не позволила ему сделать эту глупость. Он пошёл с ней, а когда он чуть было вновь не скатился в пропасть отчаяния, успела ухватить его за руку, даровала ему силы своей верой в него. Он был у обрыва непростительных грехов своего прошлого, и она пообещала всегда быть с ним.       Но они ни разу и словом не обмолвились о своих половинках и о той связи, что, как оба чувствовали, существовала между ними.       И, казалось, пора наполнить их жизнь обещанным счастьем, но алогичная, сумасбродная судьба снова мешает им. Он навеки заточен в темницу, а она осталась за стенами этой темницы, на свободе, о которой они вместе когда-то так мечтали. Эльза продолжала идти вперёд, вспоминая возлюбленного с чувством боли от потери и счастьем, что смогла всё же ещё раз увидеть настоящего Джерара.       А настоящий Фернандес слышал свою возлюбленную, и это было для него обезболивающим, спасавшим от начавших возвращаться воспоминаний. Он заклинал Скарлет никогда не сдаваться, словно пытался дать ей сил и не мог сдержать счастливой улыбки, когда она одерживала победу.

***

      Судьба вообще оказалась особой игривой. Или она их испытывала? А может, ей просто было скучно? Сначала одарила обоих парным красноречивым знаком на запястье, а потом начала мучить влюблённых. То даст надежду, то бессовестно её отнимет, да так, что уже не останется сомнений, что шанса у них больше не будет, то опять выведет из этого тупика, и снова в конце концов обломает.       Так было и в первую встречу Эльзы и Джерара с происшествия на острове Тенрю. Они смотрела друг другу в глаза, а ведь ещё не так давно были уверены, что никогда больше не увидятся. А когда они разговаривали наедине, он боялся поднять свой взгляд, не знал, что она думает о нём, и не был уверен, что ему нужно жить. И очень разозлил её, она хотела увидеть прежнего Джерара, который был сильным, который не сдавался.       А затем, когда они были близки друг другу больше, чем когда-либо прежде, он вдруг взял да объявил, что у него есть невеста. Эльза отпрянула, она была поражена. Нет, не наличием у любимого человека невесты, а тем, что он сказал ей такое. Он никогда не умел врать. Но она не станет препятствовать ему в его выборе.       - Поможешь встать? – вдруг спросила девушка, когда их разговор якобы о избраннице Фернандеса, а на самом деле о их чувствах друг к другу, исчерпал себя.       Уже стоявший на ногах мастер «Греха ведьмы» удивлённо глянул на сидящую на земле Титанию и протянул ей левую руку. И она ухватилась своей левой за эту руку чуть пониже локтя. Половинки их сердца оказались на одном уровне. Взгляды молодых людей зацепились за эти, так похожие знаки судьбы, и в эту секунду половинки блеснули ярким, ярче солнца, алым цветом и как будто соединились в одно сердце. Синие жилки ожили и принялись переплетаться и переплетать сцепленные руки влюблённых идиотов. А сами влюблённые идиоты не могли и шелохнуться и не могли оторвать глаз от этой картины.       Внезапно над их головами словно громыхнула молния. Они синхронно посмотрели в небо, и их взору открылось, должно быть, самое необыкновенное зрелище в их жизни.       Вечерело, и потому неудивительно, что закатное небо было алым, к нему примешался и ярко-синий цвет. Оба цвета разлились по небу, меняли оттенки, сияли в последних лучах солнца.       Неожиданно они начали переплетаться, не перемешиваться, а именно переплетаться, нанизываясь друг на друга, рисуя причудливые вензеля – образуя огромные обручи, которые, в свою очередь, слагались в разноцветный туннель. И этот туннель словно магнитом затянул парочку, продолжавшую держаться за руки, в свои глубины. Не сдвигаясь с места, не отрываясь от земли – они летели. Летели по коридорам калейдоскопа. От обилия цветов голова шла кругом, и каждый цвет провоцировал эмоциональную вспышку в груди магов.       Эльза невольно прижалась ближе к Джерару и крепче сжала его руки, когда впереди ярко сверкнуло нечто похожее одновременно и на фейерверк, и на взбесившийся фонтан. Струи красного света, вспышки мерцали, озаряли, взвивались вверх и плавно спускались вниз, обращаясь в пыль, разлетаясь, перетекая из красного в золотой. Огромный факел, огонь… Будоражащий, красивый, но неуправляемо опасный…       Страх.       Огненный фонтан бесследно исчез, уступив место настоящему светопредставлению. Темнота, повисшая на несколько мгновений, неожиданно была разрезана множеством лазерных лучей: синих, зелёных, фиолетовых, красных… Они беспорядочно летали по тёмной камере, сталкивались, протыкая друг друга, ломая, сокрушая. Картинка резко изменилась. Всё вокруг затянуло белым светом, но этот свет мощным рывком будто был кем-то разорван. Из раны сразу водопадом хлынула вишнёвая кровь. Ещё рывок, ещё. Всё белое заляпано отвратительными пятнами крови. Дождь из чёрных, острых каменных глыб дырявит. Как от горных стен эхом отскакивает крик. Кровавый, грязный туман слепит…       Ненависть.       Теперь глазам потрясённых Эльзы и Джерара предстала настоящая феерия. Феерия цветов, звуков, оригинальных форм. И они постоянно двигались, сплетались, соединялись, разъединялись, трансформировались, взаиморастворялись, растекались, накрывали… Молодые люди почувствовали, что будто попали на крышу, вид с которой постоянно меняется и неустанно поражает. Они на движущейся платформе, что несёт их по Вселенной сквозь время и расстояние. Они могли лишь в немом восхищении ловить взглядом мелькающие вокруг образы.       И вдруг этот чудесный мир начал обретать чёрно-белые, кубические формы. Красочный фейерверк в небе обратился в рождающиеся из ниоткуда тяжёлые, гнетущие клочья тёмно-серого дыма – точь-в-точь грозовые тучи. А потерявший цвет примитизированный угловатый мир начал рушиться, как домино. Он проламывал в воздухе и земле зияющие, громадные пропасти и, скользя, миллионами раздробленных частичек некогда прекрасного единого целого падал, падал вниз. Захватывающе красиво, но жутко. А потом звуки и вовсе заглохли, дополнив бесцветную картину. Они летели вниз, уже не ощущая, что они на бешеной скорости падают, что им скоро конец, а просто летели по необъятной, бесконечно длинной тёмной трубе…       Отчаяние.       Скарлет и Фернандес, давно обнявшись, сидели на земле. Увиденное произвело такое впечатление, что они нуждались в поддержке друг друга. Они узнали все эти чувства, испытанные ими когда-то. Но когда они подумали, что всё закончилось, вновь явившиеся сине-алые круги принялись их обвивать. Мелькали и исчезали туманные образы людей, благоухали будто сделанные из воды большие цветы, сакура, расписные дворцы, колонны, фонтаны, дома, поля, горы, реки… Падали кандалы, исчезали доспехи, отпирались замки, распахивались настежь двери… Боль, ненависть, страхи, злость, месть… - все они были лишь лёгкой тёмной дымкой, что быстро растворялась в атмосфере. Проблемы были только точками, невидимыми на фоне безграничных, радующих глаз пейзажей. Приятный, прохладный ветерок нёс их вперёд, а они могли смотреть на мир с высоту птичьего полёта… Точно, они же летят! Они – птицы! Или нет, они одна птица. У неё – левое крыло, а у него – правое. Они вместе, они единое целое. Один глаз её, другой – его, и они вместе смотрели вдаль. Вдали что-то необъятное, зелёное-зелёное. Цвет надежды и свободы. Им туда.       Ничто не препятствовало им в их пути. Солнечные лучи ласково гладили по могучим крыльям, рассекавшим воздушное пространство. В груди что-то мерцало, плескалось, играло, звенело, пело, танцевало, наполняло до краёв… Наверное, счастье…       Фантастическое красочное зрелище закончилось. Теперь ничто не напоминало о нём, можно было даже подумать, что его и не было вовсе. Но Эльза и Джерар такое подумать не могли.       Они молчали и неотрывно смотрели друг другу в глаза.       - Похоже, только что судьба открыла перед нами все горизонты, - наконец тихо сказала мечница.       Её возлюбленный отвёл взгляд, мысленно на что-то решаясь. И когда он снова взглянул на Титанию, ему сразу же заткнули рот поцелуем. Ей не хотелось упускать и этот шанс. Маг небесных тел мгновенно ответил на этот поцелуй – он тоже не хотел больше упускать шанс…       Потом они лежали в обнимку на траве. Он водил пальцем по её половинке сердца.       - Знаешь, все эти семь лет я слушал, как ты разговариваешь во сне…       - Я разговариваю во сне??? И о чём же?..       Они до утра не вернуться к своим друзьям, но никто не посмеет их тревожить. Они наконец навсегда останутся вместе. Конечно, впереди их ждут не одни сплошные радости, немало ещё будет горького и тяжёлого. Но рядом друг с другом они не сдадутся и не оступятся, отстроят когда-то ими же разрушенные города.       В их истории было много нерадужного, но они всегда оставались и останутся половинками одного сердца. Счастливая любовь защитит и согреет их. А иначе и быть не может: судьба не поцеловала бы тех, кому не благоволила.