Расчет

Месяц жесткого рабочего графика и непрерывного секса каждого выбьют из колеи. И ты не исключение, так точно... Особенно тяжелым и одновременно приятным был тот момент, когда Эйс к кому-либо тебя ревновал. Само собой, ты ни с кем не флиртовала и, уж тем более, не давала поводов, но кто будет обращать на это внимание, когда "парни к тебе так и липнут"? Во время такого секса брюнет буквально вдалбливал в тебя понятие того, что безмерно любит, и вообще, ты его и ничья более. Ну как такое может не нравиться? Иногда захаживали ваши друзья. Был один неловкий случай, когда пришла Элла. Не одна, конечно же, вместе с Финлэй, но тебе показалось, будто таращится она постоянно на твоего парня. Каждый раз, при упоминании этого словосочетания, ты вздрагивала, а внутри все трепетало. Благо, позже пришел Холланд, спасший всю ситуацию. Видя твое состояние, постоянно отвлекал тебя, увлекая новыми курьезами со съемок и расспрашивая тебя о начале твоих. А рассказать тебе было о чем... Ведь в напарниках был Сангстер, без присутствия которого день пройдет впустую. А эта его черта, когда он понимает, что накосячил и со стороны выглядит чертовски мило и забавно, а на деле пытается сделать вид, будто ничего не случилось? Так и вызывает смех. И вот, когда ты рассказывала о чем-либо, слушали тебя все. Даже Пернелл. А ты и не замечала, как и то, что весь вечер Баттерфилд оторваться от тебя не может. Взглядом так и пожирает. Позже МакМиллан решил, что хватит пренебрегать вашей гостеприимностью, и, забрав с собой подругу, поспешно ретировался. Чего не скажешь о Томе. Этот улыбчивый засранец всегда допоздна засиживался у вас. А вы были и не против. Друг же.

***

Однажды, в какой-нибудь непогожий день, который так будет похож на сумеречный вечер, ты будешь сидеть в небольшом уютном кафе, попивая уже давно остывший кофе, задумаешься о чем-то глобальном, глубоком, незримом. От мыслей тебя кто-нибудь отвлечет. Какой-нибудь Барнабас Коллинз*(не в прямом смысле, естественно), такой же сам себе на уме. Да и вообще, странный до одури. Но интересный, да и не такой неадекватно-грубый, как остальные окружающие. Или же стеснительный Питер Паркер**, если уж все места вокруг заняты, а у тебя за столиком одно пустует. Он, непременно, соберет все свое мужество, чтобы поинтересоваться, не занято ли рядом, и можно ли ему присесть. Даже не заметишь, как улыбка появится на твоем лице, так неосознанно и легко. Не та веселая или озорная, которая от уха до уха, более уютная. А может и Джек Уалдер***, который не прочь пофлиртовать, судя по искоркам в его глубоких глазах. Запросто заставит тебя смеяться, параллельно показывая всякие фокусы, ни разу, без нужды, не разорвав зрительного контакта. Все продумал заранее, однозначно, длительное время наблюдая за тобой. А если на место рядом приземлится Олив Пендергаст****, то скучать явно не придется, ведь у вас, в любом случае, найдутся темы для разговоров. Девушка любит литературу и спор о том, какой из романов Диккенса лучше, поддержит, доведя свою точку зрения до твоего ведома. Вот, когда тема коснется романа Натаниэля Гортона «Алая Буква», будет яро отстаивать что-то свое, идею, как она ее поняла. Лена Шнайдер***** - эгоистка по жизни, сразу уведет разговор в сторону своих проблем, не замечая и вовсе, что, по сути, вокруг нее мир не вертится, но кому это может быть интересно, когда в жизни рыжеволосого вечного подростка творится такая Санта Барбара немецкого разлива с примесью турецких страстей? И именно все они, поочередно или же кто-то один, отвлекут от проблем собственных, какими бы они не были.

***

- Кто-то явно ревнует, да, /Т.И/? - этот насмешливый тон со стороны Холланда выводил тебя из себя. Да, ты была благодарна ему за поддержку и помощь. Да, он успокоил тебя, обратив на себя внимание, и не сказал при этом ни слова. Но этот гаденыш сейчас злорадствовал как никогда. - И какой реакции ты от меня сейчас ждешь? - ты не давала слабины. А если быть точнее, ты не давала слабины после ухода Эллы и Финлэй. Потому что до этого друг мог легко считывать эмоции на твоем лице. Но не могли другие. К слову, Эйса тоже прекрасно различал их. Но решил умолчать об этом, дабы посмотреть, что же последует дальше. Ах, какое же это мучение, скрывать довольную улыбку под маской неведения. - Детка, ты можешь довериться мне. - игривые искорки мигали в глазах русоволосого, переливаясь в сотнях таких же. Он всегда так говорил, когда ты была раздражена. Это был его способ привести тебя в норму, возвращая в обычное состояние, где ты ответишь что-то типа "иди к черту, говнюк". - Не начинай. - цокнув языком, ты закатила глаза, рассмеявшись после. Это его трюк, против которого ты бессильна. Всегда срабатывает. - Ненавижу, когда ты так делаешь.

***

Человеческое восприятие, оно так многогранно и необычно в роде своем, что можно потеряться в том изобилии, которое сие чудо из себя представляет. Человек может мечтать, думать, видеть сны… Чувствовать, видеть, слышать. Говорить… Вот только, когда действительно нужно говорить, мы молчим, опасаясь отказа, ножа в спину, боли, в конце концов. А разве возможно прожить без ощущения подобного?

***

Твоей спины касаются простыни, оставляя холодок бродить вдоль позвоночника, расползаясь вереницей мурашек в стороны. Его пальцы выводят мудреные узоры, заставляют содрогаться от каждого прикосновения, рассылают импульсы в каждый уголок тела. Брюнет опаляет дыханием твою кожу, еле ощутимо дотрагиваясь до тебя. Язык оставляет мокрые следы, волнующие, пошлые, которые топят твой разум в развратности этого мгновения. Иногда царапает ногтями, совсем легонько, но настолько тягуче, что тебе хочется большего. Пусть он сдерет с тебя кожу, но сделает хоть что-то. Больше, хочешь еще больше. Укус, оставшийся на талии справа, сорвал первый стон с твоих губ. Это было так ярко, что под закрытыми веками плясали разноцветные кольца. А он все кусал и кусал, в хаотичном порядке. Или же будто составлял карту сокровищ, но дорожка укрытых багрянцем следов от его зубов вела к низу живота. Все так медленно, что хочется взорваться от невозможности больше терпеть, но ты терпела, потому что знала, что дальше последует разрядка, которая тебе так необходима сейчас. Эйса нежно прикусил клитор, зализывая, посасывая его, из-за чего ты прогнулась в спине от захватывающих душу ощущений. Ты чувствовала себя на краю пропасти, и тебе чертовски хотелось спрыгнуть вниз, чтобы раствориться во тьме удовольствия, что уготовил для тебя он.

***

- Что можно еще сказать? Идиот. - ты посмотрела на Холланда, что поскользнулся на банановой кожуре, которую сам и бросил на пол. Ну как так можно вообще?! - /Т.И/! - воскликнул он, возмущенный такой твоей репликой. - Что? Разве я не правду сказала? - тебя его оклик искренне удивил, потому ты все остальное время решила сидеть молча. У тебя обеденный перерыв, и персонал и актеры сидели в буфете, подкрепляясь перед второй половиной рабочего дня. А Том забежал на пару минут, видите ли, скучно ему там. Сангстер увлеченно разговаривал по телефону, и, надо признать, тебе тоже было не до веселья. - Скажи, уже месяца два прошло, как вам живется вместе? - присел на соседний стул русоволосый и уставился на тебя в ожидании. А тебе и сказать-то нечего было. Ну живете и живете. Что еще? Ты постоянно на работе, а он по всяким мероприятиям от скуки и по надобности шастает. - Мы на работе обычно, не могу ничего сказать. - пожав плечами, проговорила ты. Тебя что-то смущало в этих отношениях, но это что-то оставалось пока за гранью твоего восприятия. - Какие вы зануды. - буркнул парень и, поднявшись с насиженного места, поплелся к выходу из буфета, попутно кинув: "Увидимся. Мне пора." А ты молча задумалась над своими чувствами. Было нечто, чего ты не понимала, и это было настоящей проблемой, отвлекающей от работы. Моральная пытка собственноручно с доставкой на дом. Вот только это радует тебя не сильно. Точнее, вообще не радует...