Часть 1
4 октября 2016 г. в 18:53
Засыпая, Шинби молится.
Может всё случится завтра. Или хотя бы на этой неделе.
На запястье очень тёплое и очень любимое «Чон Чонгук». Надпись появилась совсем недавно: Шинби помнит, как прятала чистое белое запястье от сверстников, в надежде на то, что однажды его украсит имя. Любое имя, которое станет её любимым.
- Выходит, тебе судьбой предначертано быть одной?!
- Ты представляешь, одиночка Хван!
- Купи себе десять котов, ха-ха.
Жестокие дети.
Шинби исполняется семнадцать, и на следующий день на запястье появляется сначала светло-серая, едва заметная надпись. Букв почти не различить, но девушка не сдерживает слёз облегчения.
- Как будто у судьбы чернил не хватило! – и снова злостный смех каких-то там счастливчиков, для которых чернил, разумеется, оказалось предостаточно.
Шинби игнорирует одноклассников, улыбается своим мыслям и часто-часто прикасается к запястью.
К восемнадцати годам многие знакомые девушки находят своё предназначение. Разъехавшись по большим городам и далёким странам, публикуют в социальных сетях фотографии со стабильным и самодовольным «а у нас всё хорошо».
А у Шинби в постели зима, лето одето в снежинки и рукава толстовки растянуты почти до колен.
«Любовь – это яд» пишет Шинби в своём блоге, в котором всего парочка читателей – подруги детства, исчезнувшие из жизни девушки так же внезапно, как и само детство.
«Тебе ли знать» проносится в голове противным детским голосом из прошлого.
Большой город встречает девушку огнями и холодом. Февраль – навсегда любимый месяц. Единственное, что расстраивает Шинби в её будущем пристанище – в Пусане практически не бывает снега.
- Зато есть море, - мама нежно гладит по голове, провожая на поезд.
Квартирка, которую решается снимать девушка – идеальное место, куда можно поселиться вместе с хронической хандрой и тысячами акварельных, масляных, гуашевых красок. Тёплое «Чон Чонгук» словно пульсирует – Шинби улыбается, потирает запястье.
- Ты чего? Замёрз?
- Кажется, я схожу с ума.
- Разговор с запястьем – такой запрос в поисковики вообще можно вводить?
Дни проходят нерасторопно за разговорами с заветным именем, рисованием и просмотром фильмов по схеме дом-университет-дом.
Однажды, совершенно неожиданно, надпись на запястье начинает жечь. Шинби прячется от дождя в маленькой уютной кофейне в конце февраля. Снег так ни разу и не выпал.
Девушка поспешно стягивает часы, браслеты и фенечки – чернильные буквы, впаянные в кожу, буквально набухают на глазах. Дышать становится труднее, а глаза застилает предательская пелена.
- Здесь свободно? – Проносится тихо и мимолётно, едва ощутимо мурашками по коже.
Шинби смаргивает пелену с глаз, замирает и, кажется, перестаёт дышать. Легонько кивнув парню, появившемуся так внезапно, прячет запястье, надевает часы и браслеты, игнорируя пульсирующую боль.
Парень присаживается на пуфик, пристально разглядывает Шинби, но не произносит ни слова. Встречаются глазами – девушка решает оставить этот взгляд себе. Зарисовать, запечатлеть, лишь бы сохранить.
- У тебя очень красивое имя.
«А у тебя голос» - проносится в голове, а вслух только:
- Откуда ты?..
Чонгук оказывается очень-очень. Шинби не понимает, как она жила до знакомства с ним. И как такой человек вообще может существовать на этой земле. И задаёт вселенной ещё множество некорректных и риторических вопросов, пока Чонгук рассказывает о каком-то весёлом случае, который произошёл с ним на первом курсе.
- Почему Пусан? Тут же не бывает снега, - парень заглядывает в глаза.
Шинби улыбается.
- В Пусане ты. А снег уже не так важен.
Чонгук помогает Шинби найти себя, вернуть в душу тепло и удалить ту глупую запись из блога, оставленную в прошлой жизни.
«Любовь не яд, - пишет Шинби, - любовь – настоящее лекарство».
А потом выходит из социальной сети, успешно забывает пароль и не делится своим счастьем больше ни с кем. Её мир всегда был не её, зато чужой, другой мир сейчас заменил ей целую вселенную.