Pointy Things

Об её отношении к иглам он узнал в ходе обычного, ничем не примечательного, продовольственного рейса. Их вылазка от блокпоста Альянса до места назначения (пышной и сочной планеты Набу) была настолько небогата на события, что Хан Соло был совершенно уверен - принцесса поранилась, только чтобы напомнить, что их жизни в опасности, несмотря ни на что. Всё шло как нельзя лучше, не было даже орд штурмовиков. Вместо этого её укусил какой-то местный зверёк - их контакты держали его в качестве питомца. Странные существа эти гунганы. Но ещё более странной была женщина, помогавшая их маленькой оппозиционной группе. Сабе, женщина в возрасте, казалось, не могла оторвать взгляда от Леи - она даже касалась её волос, будто давно знакома с ней. - Что-то с этой планетой не так, - слабо произнесла Лея, настороженно осматриваясь. Тогда-то это животное и укусило её. Хан посчитал это за намёк, что пора отправляться. Чубакка прогнал зверька, сердито рыкнув на гунганов, чтобы они получше следили за своими питомцами - Чуи так пёкся о принцессе, будто долг жизни у него был перед ней. - [Я связан долгом жизни со всеми, кого ты полюбишь,] - заявил он однажды. Хан не разговаривал с ним весь оставшийся день. Чуи стал лишь более невыносим, когда Хан начал по-настоящему злиться из-за этих шуток. Чем чаще он взрывался, говоря, что вуки являлся лишь лохматым инкубатором для клещей с серьёзным расстройством мозга, тем упорнее Чуи просил объяснить, почему они всё ещё не распрощались с Альянсом, если Хан не подхватил так называемый "Альдераанский грипп". Но иглы, иглы - назад к ним. Хан затащил Лею на борт, убедившись, что вокруг безопасно, и дожидался Чуи. Он даже не попрощался с контактами. Лицо Леи было лишено каких-либо эмоций. - Всё не так плохо, - сказала она, не обращая внимание на проступающую на белой блузке кровь. - Шикарно, - проворчал Хан, заводя двигатели. - Твои дрессировщики убьют меня. - Мои дрессировщики? - процедила она. - Мон Мотма и остальные, - пробормотал он. Он беззвучно передразнил их манеру общения с ним - не трогай принцессу, принцесса юна и наивна, не сбивай с толку принцессу, не рань принцессу... Как будто единственное, о чём он думал, это её совращение. Они слишком плохого о нём мнения. Иногда он думал и о других вещах. Иногда он думал о расчленении Трипио. К тому же она сама вызывалась с ними на миссии, за припасами - всюду. Она не сидит сложа руки и, несмотря на то, каким опасным и драматичным выдалось его знакомство с Восстанием, Хан понял, что свержение Империи во многом подразумевало максимально незаметное нахождение на одном месте и ожидание чудесной возможности нанести удар. Чуи заблокировал вход, прорычав, что животное могло быть ядовитым. Лея спокойно взглянула на пострадавшую руку - рваная кожа, сломанные ногти, ссадины. Посадив Чуи за штурвал, Хан встал из кресла и поманил её за собой. - Ну, - потребовал он, - она не зеленеет или что-то в этом духе? - Не думаю, что зверь ядовитый, - сказала она, спешно следуя за ним в сторону кают экипажа. - Сядь, - проворчал он, наклонившись за аптечкой. Порывшись в ней, он взглянул на Лею. Та села на раскладушку, осторожно придерживая руку. - Хорошо, что ты не брезгливая, - добавил Хан мрачно. Он сел рядом - слишком близко, как ей показалось. Но она успокоила себя тем, что он, вероятно, был больше сконцентрирован на ране, нежели на чём-то ещё. Он притянул её руку поближе и положил к себе бедро. Лея отпрянула. - Хорошая попытка, капитан. - Не возбуждайся ты так, - бросил он. - Не от чего возбуждаться. Хан оторвался от аптечки и недвусмысленно посмотрел на неё. - Может тогда стоит провести ладонью повыше, Ваше Святейшество? - протянул он. Зардевшись, Лея впилась в него сердитым взглядом. - Ты... Не знаю, почему я... Ты... Хан усмехнулся. - Дайте мне руку, Ваша Красноречивость, я не буду пробовать ничего интересного, - поклялся он, протягивая свою ладонь. Она подчинилась. Он расстелил на колене кусок материи и положил на него её руку. - Так... Не очень глубоко, но бакта обязательна, - проговорил Хан ни к кому не обращаясь. - И, просто на всякий случай, антибиотик, вдруг у него было что-то на зубах. Она поморщилась, когда он начал стирать лишнюю кровь холодной губкой. Она была очарована видом - в последнее время её раны производили на неё глубокое впечатление. Свои дни Лея проживала на автомате, словно робот, но, видя собственную кровь, она чувствовала себя человеком. Лея посмотрела на Хана как раз вовремя, чтобы увидеть приближающуюся к её пальцам иглу. Судя по всему, он хотел вонзить её между безымянным и мизинцем. Он не был готов к её реакции. В один момент игла была в его руке - в следующий и игла, и разбитый вдребезги шприц оказались на полу. Острый серебряный наконечник, коварный для босых ног, угрожающе блеснув, оказался на полу. Хан беззвучно выругался, тряхнув рукой со стекающим с неё препаратом. Он поднял свирепый взгляд, но прежде чем он успел что-либо сказать... - Что ты делаешь? Ты хотел воткнуть это в меня? Не смей, - завопила Лея, отскакивая от него. Она забилась в угол, держа руку перед собой. - Не смей, - снова вскрикнула она. Он ошарашенно уставился на неё - боже, кровь отлила от её лица, девушка была бледна, словно смерть. Он практически видел просвечивающий сквозь бескровные щеки череп. - Это был просто антибиотик, - начал он, повернувшись к ней. - Не подходи ко мне! - зарычала она. Из другого конца коридора яростно проревел Чуи, требуя объяснений. Лея закрыла уши. - Чуи, - заорал Хан, - угомонись. И сразу пожалел об этом. Лея закрыла глаза, прерывисто дыша. Она мотнула головой. Хан осторожно убрал аптечку с коленей и встал. Он замешкался. - Я скажу Чуи, что ты в порядке, - медленно произнес он - вуки ворвётся сюда и оторвёт напарнику голову, если решит, что Лея кричит по его вине. - Ты... в порядке? - спросил он с опаской. Когда она не ответила, он направился к двери. - Нет, - хрипло произнесла Лея, подняв глаза. - Нет, не оставляй меня одну, - вдруг взмолилась она. - Не оставляй меня здесь. Она всё ещё... она на полу. Его руки безвольно повисли. Хан нахмурился. - Она... игла? - уточнил он. Лея кивнула. Он ненадолго задержал на ней свой взгляд, а затем, без лишних слов, опустился на колени и начал водить руками по полу, словно слепой. Стиснув зубы в замешательстве и раздражении (и, может, немного в страхе), он прощупывал каждый сантиметр пола. Когда что-то воткнулось ему в ноготь, он снова выругался. Хан подобрал иглу и сжал в руке, её острие выглядывало из его ладони. Он хотел было подняться, но передумал. - Эм, Ваше... принцесса? - начал он, скривившись из-за своей запинки. Она издала придушенный звук, наверняка означающий "Да, Хан?" - Игла у меня в руке и я собираюсь встать, - произнёс он, чувствуя себя немного глупо. - Снова будешь сходить с ума? - Пожалуйста, просто убери её, - ответила она слабым голосом. Нахмурившись, он прополз в другой конец каюты и спрятал иглу, напомнив себе позже выкинуть её. Он встал и вернулся к аптечке. Он неловко распихал вещи по своим местам и посмотрел на Лею. Она слегка выпрямилась, опершись на выпрямленные за спиной руки и держа колени перед собой. Её глаза были красными, отстранёнными. Лицо сохраняло нездоровую бледность. Если подумать, именно так она выглядела после Явина... Явин, после Звезды Смерти... На него снизошло понимание. - Вейдер втыкал в тебя эти штуковины, да? - спросил он. Вышло довольно резко, но он не знал, как сказать иначе. Но именно то, что он не стал ходить вокруг да около, отрезвило её. Она подняла глаза и проморгалась, прогоняя тёмную пелену. Она уставилась на Хана немигающим взглядом и молча кивнула. Хан снова перевёл взгляд на аптечку. Взяв немного бакты, мягкий бинт и обезболивающий крем, он подошёл к девушке и присел рядом с ней. - Лея, хотя бы дай мне забинтовать её, - сказал он. Она выпрямила ноги и пододвинулась ближе к нему. Их плечи слегка соприкоснулись, когда она осторожно протянула Хану свою руку. Он увидел, как она скривилась при виде раны. - Её всё-таки стоит обработать, - решился он. - Мы не знаем, что могло туда попасть. Она отдёрнула руку. - Не коли меня иглами... не делай мне больно, - моментально откликнулась она. - Не поможет. Я ничего не скажу. Это совершенно выбило его из колеи. Он бережно взял её за руку и очень медленно и нежно притянул обратно. - Лея, - сказал Хан, снова называя её по имени, - я ничего у тебя не спрашиваю, - продолжил он спокойным голосом. - Ты на Соколе. Она закрыла глаза, её голос дрожал. - Я знаю, - ответила она. - Пожалуйста, Хан. Я не могу... Они... Я не выношу их. Один их вид... сводит с ума. Решено. Хан кивнул и снова внимательно посмотрел на рану. Естественно, он не станет заставлять. Что бы ни произошло - что бы они не сделали с ней - это навредило ей намного сильнее, чем он когда-либо мог представить. Хан нанёс обезболивающее и прочистил горло. - Если ты... не выносишь острые штуки, - дипломатично начал он, - как ты лечилась после... ну... - он поколебался. - Ты же была в госпитале на Явине целых две недели. Как можно получить должную медицинскую помощь, при абсолютном неприятии одного из основных медицинских атрибутов? Лея слабо улыбнулась на такой эвфемизм. Она стиснула зубы, не зная, стоит ли отвечать. Она даже не понимала, зачем отправилась на эту дурацкую миссию. Разве что близилась годовщина Альдераана и... И ей надо было чем-то занять себя... - Я отказалась от любого лечения... острыми штуками. - А аппарат для сращивания костей? - спросил он. Не может быть, чтобы обошлось без переломов... Лея покачала головой. - Всё как раньше, старый метод, - хрипло призналась она. - Когда они попытались уколоть меня, я... я... Она начала кричать. Она была в таком ужасном состоянии, что медики буквально застыли, не зная, что предпринять. К счастью, в палату ворвался Риекан, приказав всем убраться, пока он не успокоит её. Хану не обязательно знать об этом. Лея замолчала. Хан принялся за бинт. Он был полностью сконцентрирован на этом, но, чтобы прервать повисшую тишину, спросил: - Почему ты не любишь Набу? Лея глубоко вдохнула и медленно выдохнула, едва сдерживая слёзы. Она пожала плечами, пытаясь не думать о буре в своём животе, стараясь нормально дышать. Она ненавидела иглы. Ненавидела их, ненавидела, ненавидела... - Очень странные ощущения, - прошептала она, - будто это что-то родное. Но я была на Набу только один раз, ещё совсем маленькой. Мой отец взял меня с собой... мы были на могиле его подруги времён Республики, - Лея осеклась и отвернулась. Горло сковало тисками. Хан затянул бинт. На мгновение он замер, затем перевернул её руку и провёл по её ладони своей, переплетаясь с ней пальцами. Он сжал её достаточно крепко, чтобы дать Лее понять - он рядом. Однако достаточно нежно, чтобы не сделать больно. Он поднял её руку. - Ты мучилась месяцы, сращивая их по старинке, потому что больше не переносила игл? - спросил он. Она вздрогнула. Хан был поражен, даже напуган. Какую же боль ей пришлось вытерпеть из-за отказа прибегнуть к быстрому заживлению, которое могли дать жидкие чудеса в шприцах. И все эти страдания, только чтобы не вспоминать... Хан сглотнул. - После Альдераана я не чувствовала ничего, - сказала она. Её пальцы дрогнули в его руке. Она не знала, зачем рассказала ему об этом. Лея сжала губы и закрыла глаза, ресницы отяжелели. Она так хотела вернуться домой, но не могла - у неё теперь даже не было точного определения слова "дом". Когда у неё появлялось это чувство, эта отчаянная тоска по родному миру, она... Ну, в последнее время, она находила Хана, чтобы поругаться с ним. Хан слегка потянул её за руку. Когда она, наконец, повернула голову и поймала его взгляд, она была удивлена мудростью его взгляда и его словами: - Ты не можешь позволить ему так себя поиметь, - серьёзно сказал он. - Поиметь? - болезненно задыхаясь переспросила она. - Поиметь меня... - Ты готова была терпеть боль долгие месяцы только из-за того, что он сделал с тобой на той станции? - перебил Хан. – Тебе настолько плохо? Значит, пытки не прекратились. Ты так и не сбежала из той клетки, - сказал он уныло. – Ты не можешь дать ему выиграть. Она приоткрыла рот. Всё не так просто - она не могла просто щёлкнуть выключателем и покончить с травмой, изменить случившееся... - Это расстройство, Хан, - повторила она в отчаянии. - Это психологическое. И мне... - она замялась. - Мне нравится боль, - сказала она грустно. - Я пустая. И я хочу... почувствовать хоть что-то. Он вдруг положил её руку на свою грудь и слегка нажал. - Чувствуешь это? Под рубашкой ощущалось размеренное биение его сердца, тёплое, живое, надёжное. Она сглотнула, слившись с этим гипнотическим ритмом. Её глаза оказались на его груди... затем на его губах, носе... его глазах. - Да, - едва слышно произнесла она. Он нажал сильнее. - В следующий раз, когда тебе будет нужен укол, зови меня, - сказал он хрипло. - Я всё сделаю сам, - добавил он, отпустив её. – Или буду пытаться, пока ты не справишься с этим. Лея сжала свою раненную ладонь, не понимая, почему он так поступил, не понимая, почему она всё ещё ощущала его сердцебиение на кончиках своих пальцев. Что произошло с ней? С ним? "Или, - подумала она в отчаянии, - это между нами уже давно?" Почему он не улетел? Почему она так этого не хотела? Почему она отправлялась с ним на миссии, несмотря на то, что из-за него готова была порой взорваться от злости? - И почему Вы думаете, что Вам повезёт, капитан? - спросила она, сражённая его уверенностью. Хан пожал плечами и победно ухмыльнулся. - Видишь ли, я так привлекателен, что ты даже не заметишь эту ничтожную иголку. К его облегчению, она улыбнулась, мотнув головой. - Тебя кто-нибудь любил так же сильно, как ты сам? - Ещё нет, - сострил он. Что-то неуместно пророческое было в его словах. Оба замолчали. - Пойду скажу Чуи, что никак не навредил тебе, - сказал он, поднимаясь с пола. Он был уже в дверях, когда она позвала его: - Хан? Он обернулся. Лея не знала, как выразить свои мысли - он не повёл себя с ней как с больной, после её истерики, не глумился, когда она попросила убрать иглу из поля зрения. Он не требовал объяснений столь ненормальному поведению, когда она забыла, где находится. Он не учился работать с такими травмами (по крайней мере, ей так казалось), никакого опыта общения с пострадавшими. И всё же... - Спасибо, - слабо сказала она, надеясь, что смогла передать своё облегчение от того, что он, похоже, всё ещё уважал её. Хан пожал плечами, нервно проведя рукой по челюсти. Как бы он ни был доволен собой, ему не нравились столь сердечные благодарности, он не привык к ним. Он не знал, как на них отвечать. Поэтому, всё, что он смог выдавить из себя, было: - Слушай, если бы я знал, что они... пытали тебя, - сказал Хан прямо, - так издевались, - продолжил он, - я бы спас тебя бесплатно. Он сразу почувствовал себя полным идиотом. Но Лея улыбнулась ему. Хан криво ухмыльнулся в ответ и развернулся, чтобы уйти - на этот раз точно - и позволить ей разобраться в себе. Выйдя в коридор, он опёрся на стену, повесив голову. Тяжело сглотнув, он уставился на свои ноги. Если один только вид иглы так действовал на неё, то какие же она видела сны, когда ей не нужно было делить с кем-то комнату и она не пила снотворное? Что она чувствовала при виде белых доспехов, чёрных шлемов, серых металлических стен... Неужели вся её жизнь была сущим адом, напичканным триггерами? Хан поднял глаза и глубоко вздохнул. Он был рад, что узнал об её проблеме. Это научило его никогда больше не думать о ней как об избалованной принцессе-неженке с красивым личиком.