Опрометчивое желание

Чашка с горячим чаем. Теплый плед на плечах. Холод зимней ночи. Оперевшись руками о подоконник и вытянувшись так далеко, что пришлось сначала встать на мыски, а потом и вовсе оторвать ноги от пола, Канда высунулся в окно, бесстрашно пытаясь поймать на язык первые крупные снежинки. Снег в этом году сильно запоздал, но, зарядивши еще засветло, быстро укрыл огромным мягким облаком мерзлую землю. И ночь сразу показалась светлее и даже чуточку теплее, а чай - вкуснее. Далеко внизу от орденской башни разбегались цепочки следов, петляли и возвращались обратно. Зажмурившись, Канда высунул язык, стараясь не думать о метких птицах и законах подлости. Хотелось понимания. Такой простой вроде бы вещи, да только где его взять? Плед соскользнул с плеч, благо, в комнату, а не наружу. Крупная снежинка, угодив в уголок глаза, моментально растаяла, скатившись холодной каплей и оставив за собой ощущение щекотки. Рядом никого не было, никого, кто мог бы подойти, встать рядом и разделить зрелище валящих с неба белых крохотулек и неторопливо кружащихся среди них ажурных невесомых кристалликов. Канда поболтал в воздухе ногами, рискуя вывалиться в окно, но от души наслаждаясь первым снегом. Ему редко выпадало такое счастье - неожиданно для самого себя вдруг суметь забыть обо всем на свете, остаться один на один с самим собой, без оставивших незаживающие раны на сердце воспоминаний, без лотосов и смутных видений. Видел бы кто его сейчас - не поверил бы! Он украдкой скосил глаза на пустующий двор - мало ли там Кроль с инфарктом! - но двор безмолвно пустовал, весь белый, чистенький, словно пушистый. Лица коснулась еще одна снежинка и, так же как и первая, сползла холодной каплей по щеке. Тянущийся в комнату холодный воздух ласково трепал волосы, соскользнувшие с плеч, приятно обжигал легкие свежестью, словно вымывая всю скопившуюся там за осень пыль и сырость. Руки устали держаться за подоконник, но Канда, мотая головой, только жмурился и высовывал изо рта язык, ловя редкие моменты несвойственной ему забавы. Он не услышал шагов в коридоре и мог бы думать, что их намеренно приглушили, однако звук открывшейся двери пропустил тоже. А потому душа едва не выскочила из тела, когда его вдруг обхватили за пояс и рывком вдернули в комнату. Мелькнуло открытое окно, стена и потолок, а потом локоть встретился с полом и из глаз полетели искры. - Охренел?! - во всю глотку рявкнул Канда, даже не глядя, кто посмел. Обернулся. Перекосился вовсе, напрочь растеряв весь настрой. - Стручок. Беги. Пока есть, чем бегать. Аллен поспешно отполз на пятой точке, однако нравоучительно потрясая указательным пальцем. - Это кто из нас еще охренел! - запальчиво возразил он, поднимаясь. - Сказал бы хоть, что из окна сигать собрался, я б тебе пинка дал! Ты ревел, что ли? Уже открывший рот и потянувшийся к Мугену Канда застыл. Моргнул. Моргнул еще раз, ощутив следы от растаявших снежинок на щеках. И медленно залился густой краской до кончиков ушей, сообразив, как выглядит со стороны. Конечно. Он ревел. Рыдал, катаясь по полу и выдирая волосы. А сказать правду - так не поверят. - Я... - проблеял он, задыхаясь от жгучего стыда и несправедливости мира, - я... К его удивлению, Аллен выдохнул, и уже спокойно заявил: - Ты. Потом подошел к окну, закрыл его к чертовой матери, подобрал плед и набросил на плечи, нагло приобнял, заведомо дав понять, что возражений не приемлет. Впрочем, Канда был бы поражен куда меньше, если бы ему в макушку шандарахнуло молнией, а потому к сопротивлению оказался не способен. И даже никак не отреагировал, когда ему в рот, пошуршав оберткой, наглыми пальцами сунули что-то сухое и крошащееся из внутрикарманных запасов вечно голодного хомяка. - Ешь. Оно песочное. Не сладкое. ...А потом они вместе смотрели на снег, и Аллен, так и не вняв оправданиям, отпаивал Канду его же чаем и искренне считал, что еда возвращает радость жизни и отваживает от попыток суицида. Он, в принципе, говорил искренне и неожиданно понимал куда больше, чем казалось до этого. Говорил вроде бы правильно, душевно даже, вкладывая себя в слова. А Канда сидел и тихо не понимал, как докатился до такого. Черт бы побрал опрометчивое желание!