mon demon

Иногда боец диктует свою битву, в другой раз ты должен играть в бой противника. Когда два диких зверя находятся в одной клетке, это приводит к тому, что один из них сильнее хочет есть…

      С нижних рядом колизея послышался рой шепота. Все смотрели на мою одежду и активно обсуждали: девушки стреляли завистливыми и раздраженными взглядами, а парни одобряюще улюлюкали; некоторые даже опасно свесились вниз через ограду, только чтобы поближе и поподробнее рассмотреть мой необычный и, безусловно, вызывающий прикид.  — Пернатая, а ты основательно подготовилась к бою. Смотрю, на тебе даже ничего лишнего нет, свободный полет, так сказать, — Глава красноречиво ощупал взглядом мою фигуру, и, о лукавые, это что за отблеск ревности у самолюбивого гада.  — Так все методы в бою хороши. Вашим советам следую, достопочтенный Глава Айтварас, — я поправила подол поддельной юбки и разгладила штанины комбинезона на бедрах, невзначай пройдясь пальцами по коже «абсолютной территории*».  — В твоем нежном возрасте все откладывается в голове и понимается буквально, — мужчина цокнул по полу орхестры каблуком своих ботинок и двинулся куда-то левее. Я напряглась, когда он остановился ровно на середине пиктограммы меча, — Ну не стой на месте, иди уже на щит, — он помахал ладонью, будто отгонял надоедливую муху. Я раздраженно цыкнула и начала оглядываться в поисках изображения мозаики щита. Заметив нужную пиктограмму, я двинулась к ней. Нет, он определенно выводит меня своими выходками, словами и видом в целом. Я уже стала холодной как лёд, от одного его высокомерного вида, и в то же время пылающая как огонь, от этого раздражения.       Пиктограмма щита была вымощена каким-то черным камнем с зеленым вкраплением. Я шагнула ровно на середину мозаики, и изображение тут же подсветилось желтым свечением по контуру камня. Я подняла глаза и посмотрела на Главу, чья пиктограмма тоже светилась желтым.  — Я, Айтварас Жалтис Чанг Тун Ми Лун Рюдзин Ватацуми-но ками, принимаю все условия магической дуэли и вызываю противника.  — Я, Хортица Ирина Симурановна, принимаю все условия магической дуэли и признаю противника, — вычеканила я заученную фразу-заклятие.       Желтое сияние стало ярче, замерло на миг в ослепительно сильном свечении и резко потухло, будто его и не было никогда. Я несколько раз моргнула, сгоняя пелену с глаз, и уставилась на «соперника», а точнее на его довольную рожу. Нда, выглядит он словно кот, который съел ведро сметаны и не обгадился. Ну, по крайней мере, мне хочется его с ним сравнить.  — Ну что, ведьма, доставай свои травки и наколдуй нам тут плюща, — мужчина переступил с ноги на ногу, а по моей спине пробежали мурашки. У меня появилось четкое ощущение детского веселья, которое исходило от стоящего передо мной.       Я встала в устойчивую позу и выпустила крылья, которые уже перестали болеть. Пальцы защекотали зеленые искры, а я приготовилась к атаке противника.  — Прямо Мария Магдалина Пресвятая. Не хочешь первая зубки показывать? -Айтварас сделал первый шаг из пиктограммы, и за его спиной с хлопком и шелестом ткани раскрылись огромные кожаные крылья. Сверху орхестры послышался шепот и улюлюканье одногруппников. Всех сразу заинтересовали происходящие события, — Ну что, мироносица, ты атаковать будешь или ждешь явления Воскресшего Иисуса?  — Да нет, жду явления более компетентного противника, — я легко вытащила несколько пузырьков с тертой коноплей и заговоренную серебряную стружку.  — Чем же я тебе так не угодил? — мужчина напрягся, будто принял все пакостные слова мира на свой счет.  — У меня личная неприязнь к вам, — я невинно пожала плечами. Ну не говорить же ему, что меня дрожь в коленках прошибает от происходящего.  — От чего же? — Айтварас шагнул еще ближе ко мне, а я приготовила пузырьки, но не откупорила, чтобы этот змей ползучий не учуял то, что ему не нужно.  — Характер у вас прескверный, — я резко шагнула навстречу к Главе и медленно зашагала вперед.  — И это мне сказала ведьма, — мужчина тоже зашагал мне навстречу.  — Так вы считаете, что если я ведьма, то обязана младенцев кушать, бородавки на носу растить и всех вокруг травить в силу своего ужасного характера, — я остановилась в метре от собеседника.  — Заметь, это сказала ты, а не я, — Айтварас неожиданно махнул крыльями и вмиг приблизился ко мне.       Я резко раскрыла бутылек и высыпала пол фута конопляного порошка на голову ошарашенному змею. Такое огромное количество просто осело на нем всем. Мы смотрели друг на друга несколько секунд, и мне даже показалось, что мужчина сейчас просто грохнется без чувств, но этого не последовало. А последовал еще один сильный взмах крыльев и болезненное шипение. Порошок явно попал в нос и начал разъедать кожу шеи и лица змея. Я отпрыгнула на несколько метров и приготовила стружку, чтобы высыпать ее на крылья Главы. На что я рассчитываю? А на то, что сыпану эту колючую горсть ему на крылья и хоть ненадолго лишу его возможности летать. Признаю, эта стружка — вещь очень неприятная, режет кожу до крови, а из перьев ее вытащить очень и очень больно, поэтому буду надеяться, что и на чешуйчатых она подействует.  — Я думал, что ты ведьма, а ты змеица. Они плетут сети из конопли, чтобы победить нас, а ты вот кидаешься ей, — провел мне короткий урок истории змеев мужчина.        Я резко послала прямо в лицо противника огромный шар пламени и еще несколько рядом, чтобы если уж уклонится, так не от всех. Это, к моему удивлению, сработало. Змей увернулся от самого большого, но два мелких прилетели ему в плечо и крыло. Чешуйчатой коже огонь не навредил, но на плече остались подпаленные лохмотья ткани и красная кожа, которая начала отслаиваться белой пленкой. Нда, ожоги от ведьмовского огня заживают очень долго и болезненно даже на змеях, конечно, если они не пользуются зельями от самих ведьм.       Айтварас даже не шикнул, но отвлекся, и я залетела ему за спину и сыпанула приличную такую горсть ему на крылья так, что половина засыпалась за шиворот заправленной в штаны рубахи. Я знаю, что мои руки растут явно не из плеч, но так даже лучше.  — Ну и буйная же ты, — мужчина стащил с себя рубашку, которая под натиском змеиной силы треснула по контуру позвоночника. Кожистые крылья слегка раскрылись, значит стружка все же поранила их, — Может мне дальше поддаваться, чтобы ты потом мне раны своими мазями лечила и плакала над кроватью?  — Так вы уже проиграли, раз поддаетесь. Это нарушение явное, — меня занесло чуть вперед, и пришлось опереться правой рукой на мраморный пол и подогнуть ноги. Половинчатая юбка начала мешать и запутываться вокруг ноги.  — Слишком умная и глупая одновременно, ведьма, — Глава махнул рукой в воздухе, и на орхесту резко начала стекать вода, — Я надеюсь, что ты умеешь плавать, — в меня резко полетели струи воды. Одна из них болезненно впилась мне в живот и выбила весь воздух из легких. Вода была ледяная, и сосульки буквально начали замерзать на моем подоле. Крылья мгновенно утянули меня вверх к витражной крыше колизея. Струя уже потянулась за мной, но догнать не успела, потому что очередной огненный шар попал точно в злорадствующего змея. Рука потянулась за скомканными свитками с заклятиями, которые лежали на дне сумки. Быстро достав бумажки, я сразу же выудила из них нужный свиток с заклятьем «кривого танца».  — А в кривого танцю я, Та не выведу конца, Треба його выводить, Конца-ладу знаходыть! — я махнула рукой, и по орхестре закружились огненные силуэты,  — Треба танец вйсты, Мов веночок плйсты Ой, веду-веду, та й не выведу! Ой, плету-плету, та не выплету! — зеленые пламенные люди закружились в хороводе «змейка» вокруг оцепеневшего мужчины, который следил за каждым мерцающим телом, — Я веночок свий плела, Ще учора з вечора Повисыла його, та його На золотом килочку На шовковому шнурочку Моя маты шла, маты шла, Мий венок знайшла та знайшла. — фигуры резко расцепили руки и начали кружиться и махать ладонями на змия, к которому подбирались все ближе, — Та нелюбому дала! Ой, якбы я знала, Я б його порвала Та у грязь втоптала! Червонымы чобитками Золотыми подковками. — огненные люди начали быстро скручивать узел вокруг мужчины, и в них полетели огромные струи воды, но ведьмовское пламя можно затушить только молоком.       Хоровод обплелся вокруг Айтвараса и замкнулся именно тогда, когда я этого пожелала. Мужчина замер в узком огненном кругу, пряча крылья и стараясь не прикасаться к пламени, которое игралось даже над его головой и под его ногами. Я хотела уже праздновать победу, но мощная струя воды ударила в мои крылья, и мраморный пол начал стремительно приближаться к моей обескураженной тушке. Я в миг отпустила пламя, и оковы змея пали. Мои руки вытянулись вперед, и я уже готова была шмякнуться на твердый пол, но меня легко поймали на руки. Не скажу, что приземление было мягким и удобным, ведь крылья сложились в непонятную позу, но меня не выронили и даже не шелохнулись, хотя я не пушинка. Прижавшись к чужому плечу лбом, я громко выдохнула. Ну как еще-то, вся жизнь перед глазами пролетела, но долго переводить дух мне не дали. Меня резко, но мягко усадили на холодный пол, и лицо Главы замерло перед моим.  — Я согласен на ничью, — мужчина поднялся на ноги и подал мне руку.Я подумала, что это очередная выходка, и уже начала тянуть свою руку в ответ, ожидая подвоха, но заметила приличное количество крови на его ладони и вздрогнула. Айтварас посмотрел на свою кисть, и перевел взгляд мне за спину, — Тебе нужно в госпиталь, — меня резко подняли на ноги каким-то невообразимым образом, — Спрячь крылья.       Я пожала плечами и почувствовала, как пропадает оперение, как непривычно хрустят кости и стягивается кожа, по которой льется что-то теплое. Нда, с каких пор я такая послушная, что даже самой противно стало?