mon demon

      XVI и XVII столетия были временем преследования ведьм. Хоть в Германии все эти процессы начались значительно позже других, но за последние десять лет в ней было сожжено больше моих сестер, чем в большинстве стран с этими же законами.        На дворе 1604 год. Таких, как я, усиленно отлавливают и предают смерти. В нашем городе в день сжигают две-четыре «ведьмы». Мной называют невинных девушек и детей, которые даже не могут щелчком зажечь свечу и не видят колдовского пламени.        Мое имя Хортица Ирина Симурановна. Я родилась в 1588 году, и сейчас мне полных шестнадцать лет. Первую казнь ведьмы, которую я увидела, была казнь моей родной бабушки. Когда мне было пять лет, в наш дом ворвалась стража и забрала ее. Пока палачи в латах тащили ее на главную площадь Нейссе, я бежала за ними. Я помню крики о любви ко мне, которые кричала Ба, когда рыжий человеческий огонь облизывал подол ее рубахи.       Языки пламени уже полностью захватили фигуру моей родственницы. Она перестала кричать всего несколько минут назад. Я стояла босыми ногами на холодных каменных плитах площади. Люди столпились вокруг погребального костра и весело кричали о смерти еще одной дочери Люцифера. Никто и не обращал внимание на меня. Это и к лучшему, потому что изумрудное пламя полностью поглотило мои очи.  — Эй, не стой тут! — меня резко схватили за запястье, и маленькая детская ладошка накрыла мои глаза, — Тихо-тихо, успокойся. Сейчас точно кто-нибудь увидит твои глаза! — бархатный голосок взволновано дрожал. Меня начали вытягивать из толпы и уводить с места казни.        Когда под ногами была земля меня отпустили, и я смогла посмотреть на свою спасительницу. Перед мной стояла грустная девчушка моего возраста. На ее пшеничных волосах играли рыжие блики, а на светлых щеках собралась сажа. Большие голубые глаза, как два озера, взволновано смотрели на меня. — Это была наша Ведьма хозяйка…она твоя бабушка? — увидев немой ответ в моих глазах она продолжила, — Почему ты бежала за стражей? Они же могли тебя схватить и сжечь! Кто, если не ты, будет приглядывать за землей? — я молчала. Как у такой маленькой девчушки появляются такие мысли? — Меня зовут Татьяна. Как твое имя? — Ирина… — тяжелые капли скатились по моим щекам. — Пошли ко мне, Ира, я тебе помогу, — мне протянули кукольную ручку. Я робко прикоснулась к ней и увидела лучезарную улыбку моей будущей подруги. Я навсегда запомнила этот поступок Таньки. *** — Ирка! Ирка, просыпайся! — меня настойчиво били ладошкой по лицу, — Я сказала просыпайся! Нам нужно улетать! — я подняла тяжелые веки и сфокусировала сонный взгляд на лице своей лучшей подруги. Ее светлые волосы резким контрастом на фоне черного деревянного потолка, — Стража нас найдет! Вставай! — я шипя поднялась с холодного земляного пола. Прошлой ночью я полностью истратила свой резерв на стражу, которая уже три дня гонит нас с Танькой на восток. Впрочем, это нам на руку.       Неделю назад нам пришлось покинуть дом княжны из-за приказа о сожжении на наши имена. Я жила в доме мамы Таньки уже одиннадцать лет после того происшествия с бабушкой. Из-за высокого положения Таньки и ее семьи нас никто не беспокоил, и мы спокойно могли обучаться колдовству у знахарки, которая жила при дворе. Когда стража ворвалась в поместье я и Танька почти покинули двор, но какой-то парень в кожаных латах резко вышел нам на встречу, и мы столкнулись. Как он визжал, когда я подпалила его мягкое место. В итоге, все сбежались на вопли этой свиньи, и нам пришлось срочно удаляться. Четыре дня эти псы в металле вынюхивали наш след, и, наконец учуяв наш запах, уже три ночи не дают нам расслабиться за чтением Книги книг.  — Ирка Хортица! Чтоб тебя лукавый поцеловал, быстро собирай манатки и кидай морок, сейчас они отобедают шариками взрыв-травы! — пухлые губы девушки растянулись в поистине дьявольской улыбке. Чем вам не дочь Сатаны?  — Да встаю я, встаю. Я вчера на этих гадов все свои силы растратила, чтоб у них пальцы и носы поотсыхали! — я наконец поднялась на свои две и отряхнула свою красную рубаху ниже колен. Серебряная нить, которой была вышита в подол, насмешливо блеснула. Подцепив длинным ноготком рукав я щелкнула пальцами. Из темного угла послышалось шуршание, и прямо на меня от туда вылетела растрепанная метла. Ее метловище (Та часть метлы, которая состоит из прутьев) почернело от факелов, а помело (помелО, Палка, на которой крепится метловище) было обшарпанно в щепки. Я быстро насыпала на это чудо порошок и запрыгнула сверху.  — За неделю на этом венике я отсидела себе всю абунданцию (=пятая точка. Абунданция — Богиня изобилия, которая сыплет золотые монеты. Намек на то, что ее мягкое место приносит либо прибыль, либо неприятности.), — копчик болезненно кольнуло.  — Твоя сонная Абунданция сейчас попадет к страже, а потом истлеет на огнище, — Танька залезла на какую-то старую кочергу и измазалась в угле, — Я сказала морок накинь, балда.       В следующею секунду в комнате уже никого не было. Никого, кроме двух невидимых ведьмочек под потолком. За деревяшкой, которую я даже не осмелюсь назвать дверью, послышались крики и лай собак. Через щели в стенах на пол падали отблески от факелов.  — А вот и место шабаша! — «дверь» с грохотом отлетела к стене, когда высокий мужчина пнул ее ногой. Сначала за порог двинулась широкая грудь в кольчуге, а следом темная макушка, — Вылезайте бесовы жены! — Толстое лезвие меча вошло глубоко в пол, — Я чувствую запах страха, — им-то, в данный момент, попахивало от нового отряда стражей, который сопровождал эту бунтарскую личность.  — Ты нас поймал, командир Рарк, теперь только найди, — прежде мягкий и нежный голос Таньки сейчас изливал яд, который способен обжечь не хуже огня, — мужчина поднял голову, и мы увидели красивое лицо молодого мужа с тремя свежими глубокими царапинами от ногтей. Под потолком он конечно же никого не увидел. Точнее, увидел сильный морок, который создавал иллюзию пустоты.  — Хортица! Я сожгу тебя на костре! — конечно сожжет. За такие отметины, которые оставили мои пальчики на его тыкве (Лице) я бы тоже сожгла.       Я начала медленно спускаться вниз и остановилась только когда мои глаза были на уровне его. Нас разделял только один фут и пленка магии.