Основные инстинкты

Со времени возвращения в Вашингтон, она ощущает себя хищником, сбежавшим из вольера, озлобленным и потерянным. Она не может обуздать собственную ярость, сопротивляется желанию бить на поражение, рычит, задыхаясь в четырех стенах собственной квартиры. Она ненавидит то, во что превратилась. Она не может забыть тех, кто научил ее быть такой. Они преследуют ее в кошмарах; они преследуют ее даже в моменты бодрствования. Она ненавидит свое умение убивать. Она знает, что способна на это. Она скрипит зубами, скалит клыки на собственное отражение. Она знает, что хищника, натасканного на убийство, невозможно отучить от вкуса крови. Она боится, что единственный способ усмирить тигра внутри нее - это убить ее. Она не хочет умирать. Она запирает тигра в клетку собственного разума, прячет его за деловыми костюмами, туфлями на шпильках и профессиональной улыбкой. Она не прикасается к оружию, чувствуя, что потеряла часть себя. Важную часть собственной жизни. Он возвращается в США, потому что устал разрываться между службой и отцом. Он устал ощущать себя потерянным в Лондонском тумане; Монумент Вашингтона кажется ему намного привлекательнее Биг-Бена. Город встречает его работой, семьей и девушкой, которая попадает в аварию вместе с ним. Последнее волнует его больше всего. Она смотрит на него темными, карими глазами, хмурится и ускользает от любых расспросов. Ему жаль, что она исчезает из его жизни так быстро. Впрочем, он уже к этому привык. Она появляется в его офисе спустя всего несколько дней: собранная, идеально-холодная, таящая в себе слишком много сюрпризов, о которых он может уже догадываться. Ему нравится наблюдать за ней. Он почти уверен в том, что она не та, за которую пытается себя выдать. Сдирать с людей маски он научился у отца. В том, что решение сорвать маску с женщины может стать решением, изменившим твою жизнь, он тоже научился у него. Он наблюдает за ней ненавязчиво, изучает, смотрит в глаза, пытаясь прочесть мысли. Ей тяжело выдерживать его взгляд. Она отчаянно избегает его, ходит кругами, пытаясь удержаться от того, чтобы нервно забить хвостом. Он улыбается, словно понимая, что она испытывает; в ответ она хочет оскалить клыки. Тигр внутри неё нервно дергает ушами, ощущая, чувствуя, что он - сильнее неё. Он не отступает, преследует её, осаждает, не дает отводить взгляд, вынуждая согласиться на очередное свидание. Ему нравится процесс укрощения. Он видит бушующую в ней ярость, видит тигра под маской хрупкой женщины, смотрит в его глаза, не отводя взгляд. Она чувствует, как попадает под влияние его уверенного взгляда. С удивлением замечает, что пропадает желание скалиться и раздирать когтями приблизившихся к ней людей в клочья. Её жажда крови уходит, подчиняясь приступам легкости, нежности, несгибаемой уверенности в том, что он всегда рядом. Она прижимает уши к голове, урчит от того, как он чешет её за ухом, говоря что-то о том, что он ни когда её не отпустит. Они идеальная пара: тигр и его укротитель. Оба сильные, яркие, удивительно сосредоточенные на том, чтобы оберегать друг друга. Их мир, тусклый по возвращению в город детства, расцветает множествами красок, играет, светится, умиротворяя их внутренним спокойствием. Этот мир рушится, когда она находит его на полу их гостиной с тремя пулями в груди. Все знают, что вырывающийся на волю хищник беспощаден. Тигр, потерявший своего укротителя, беспощаден вдвойне. Она отпускает все ограничители, сдерживающие её умения убивать. Она выслеживает тех, кто посмел разрушить её мир, пытает их до смерти, чтобы получить информацию. Она переступает границы, не думая о последствиях. Её мысли только о затихающем под пальцами пульсе того, кто значил для неё больше всего остального мира. Ее останавливают в последний момент; заставляют опустить пистолет до финального выстрела; напоминают о том, что у нее еще есть точка опоры в этом пропахшем кровью и ненавистью мире. Семья, пришедшая на помощь, берет правосудие в свои руки. Ей плевать на правосудие. Тигры не воют, но она стонет, надрывая горло, застывая между пустотой и невесомостью до тех пор, пока не оказывается в приглушенном мраке палаты реанимации. Она скатывается в истерику, не замечая, как ее сердце останавливается. Она не хочет жить, если его не будет рядом. Ее спасают. Ей почти жаль этого. Она всхлипывает от боли, сдаваясь под напором братьев и лекарств. Ей хочется заснуть в его объятьях, почувствовать тепло его дыхание и мерный ритм биения его сердца. Она видит его лицо, когда снова просыпается. Ей кажется, что она все еще спит. - Эй, - он смотрит на нее таким знакомым взглядом, что ей становится больно. - Эй, - ей снова сдавливает горло и становится трудно дышать, но она, кажется, и не замечает своих собственных слез. Он протягивает ей руку, медленно проводя дрожащим пальцем по щеке. Она прижимается к ней судорожно, неистово, сжимая его ладонь своими холодными пальцами. Она молчит, зная, что любых слов будет слишком мало для того, чтобы объяснить хоть что-то из испытываемых ею эмоций. Он думает о том, что без нее не смог бы сегодня прийти в себя. Тигр, оставшийся без укротителя, видит перед собой лишь смерть. Укротитель, потерявший своего тигра, не достоин права на жизнь.