Завтра никогда не наступит

      Открыв глаза, поняла, что сегодня выходной, а значит придёт Король, чтобы забрать Мирославу. Алексей, скорее всего, уже уехал на работу и мне нужно будет лишь дождаться пацана, чтобы чинить машину, но одно обстоятельство, по имени Ульяна, нарушило все мои построенные планы. Если я думала, что она останется всего на одну ночь, то была просто наивной дурой, которая забыла, что связывается с ходячим Ураганом. Она совершенно не собиралась ничего рассказывать родителям и, кажется, решила прописаться в этом доме, что не могло напрягать мои и так натянутые до предела нервы.       Наверное, в любом возрасте где-то на подсознательном уровне любая девушка выбирает себе в пару какого-нибудь козла и мучается с ним до конца жизни. Но смотря на девушек и женщин начинаешь понимать, что нельзя так унижаться и пресмыкаться перед каким-нибудь идиотом, который привык, что его постоянно прощают. Если это происходит в пятнадцать лет — это нормально, у «парня» и у «девушки» ещё вакуум в голове, если в двадцать — значит опыт юности ничему так и не научил и, чтобы понять, нужно ещё раз прыгнуть с разбегу на свои грабли. Ну а если в тридцать и далее, то женщина потеряна для общества.       Когда-то и я убивалась и рыдала над тем, что происходило в мои восемнадцать лет, но я никогда не искала отца, брата или Алексея. Они сами уехали, а значит нужно было порыдать, обдумать всё и просто закрыть дверь, связанную с болью и отчаянием, и выкинуть ключ куда-нибудь подальше. Правда, что тогда, что сейчас я никак не могла знать, что эта дверь открывается и закрывается с двух сторон. Я свой ключ выбросила, а вот они свой использовали, чтобы вновь ворваться в мою жизнь.       Мой выходной начался давно, и вместо того, чтобы чинить машину я смотрю на Ураган, которая битый час сидит и рыдает над телефоном, который никак не хочет зажечься и сказать владелице, что ей звонит тот самый принц на белом коне, забывая, что принцы давно вымерли, оставив только коней в своих конюшнях. — Хватит убиваться уже, тебе вообще нервничать нельзя, а ты сырость тут разводишь! Как ты к родителям в таком виде поедешь?! — не выдержав, практически рявкнула я на неё. — А если я его люблю? — по её щекам в очередной раз потекли слёзы. — Что тогда делать? И не поеду я к родителям! Пусть моё положение лучше твоего, но они меня всё равно по головке не погладят. — Господи, ты утверждала, что он тебе не нужен и что это нелюбовь, всего несколько дней назад! Да, какие дни, это было, когда я проснулась, — вот и она, женская логика в действии. Интересно, когда я начну её понимать? Двадцать четыре года, а никак не выходит. — Не поедешь? Тут ты жить точно не останешься! У тебя дом есть, в конце концов. — И что? Подумаешь говорила. Это было целую вечность назад! — мои слова про дом она решила просто проигнорировать, что не могло не раздражать мои нервные клетки. — Две, блин, вечности, — фраза произнеслась как-то сама собой. И моё сознание сразу приготовилось выслушивать ещё одну истерику Урагана. — Да! Может и две вечности откуда мне знать?! Я влюбилась впервые! Это ты у нас постоянно кого-то находишь, — после этой фразы она вновь побежала наверх и хлопнула дверью в знак того, что я её опять не поняла или оскорбила. А проблема была в том, что оскорбила она меня, а не я её. — Это моя комната, между прочим, — крикнула я ей вдогонку и уже намного тише добавила, — по крайней мере, до следующего лета.       Нужно было придумать, как рассказать родителям о беременности Ульяны. Они хорошие люди, которые показали мне, что значит настоящая семья. Пусть наше знакомство было не самым стандартным и законным, но я никогда бы не променяла то знакомство с папой на что-то другое. В пятнадцать лет бушуют гормоны, а если ещё и компания подходящая, то можно творить всё, что душе угодно. Тогда я ещё не понимала всего, просто хотела отомстить матери за отвратительное отношение к себе и отцу за то, что он не заступался за меня. Хоть я всегда была его папиной дочкой.       Папа с мамой всегда говорили Урагану, что сначала нужно выучиться, а потом уже заводить семью и детей. А она всегда всё делала назло всем. Даже, когда прошёл её подростковый кризис, она продолжала трепать всем нервы, чем в принципе и занимается по сей день. — Я есть хочу, — услышала я детский голос за спиной. «Не поверишь, я тоже» — пронеслось в моей голове. Я знала, что в холодильнике не было ничего съедобного, так как Урагану ночью приспичило заесть свою внезапно нахлынувшую депрессию. Никогда не понимала, почему, если плохо, то обязательно едят, ещё и ночью. Я могла заказать еду из ресторана, как это делает Алексей, но мне захотелось чего-нибудь приготовить, ведь Ульяна всё то время, что была дома, нудила, что хочет домашней еды, а не этой гадости из ресторанов. — Можно я останусь с тётей Уаганом, а ты поедешь в магазин, а потом пигатовишь что-то? — спросил у меня ребёнок, строя невинный взгляд. — Тебя Ураган прислала? — это было моей первой мыслью, ибо только она могла додуматься до такого «коварного» плана. — Неть, — она стояла, почёсывая затылок, строя всё тот же взгляд. — А мне вот кажется, что да. Тебе не говорили, что врать плохо? — я пыталась посмотреть на неё строгим взглядом, скрестив руки на груди, но у меня не вышло, ибо Мира так и стояла, только уже мотая головой. — А если я откажусь? — Такого ваианта не было, — недовольно произнесла она. — А какие же были? — вскинув бровь, спросила я. — Никаких. Езай в магазин, — произнесла Мирослава, недовольно топнув ножкой и нахмурившись. — А ты иди наверх к тёте Урагану. — Окей, — протянула она в любимой манере Урагана.       Она убежала наверх, а я закатила глаза, ибо этот ребёнок запоминал всё, что видел и слышал, а самое главное, она это повторяла практически в той же самой манере, что просто не могло не пугать. Мирослава, немного пообщавшись с Лёвой, начала повторять его любимые жесты, прожив пару дней с Ульяной, она позаимствовала пару самых любимых её фраз. Мне даже начало казаться, что от Алексея в ней остался только взгляд и точная копия ледяного, отрешённого голоса, когда её что-то не устраивало.       Я прекрасно понимала, что оставлять одного ребёнка присматривать за другим ребёнком не самое умное моё решение, но других вариантов, к моему огромному сожалению, не оставалось. — Ваша взяла, если разгромите дом, то с Алексеем будете объясняться сами, а то на меня всех собак ещё спустит, — зайдя в комнату, произнесла я двум лицам женского пола. — А кто сказал, что мы его разгромим? — со стороны Урагана это был какой-то слишком наивный вопрос, так как она может разгромить даже то, что разгромить в принципе нельзя. — Всё, шагайте к Мире в комнату и… — только сейчас я заметила, что они сидели посреди комнаты и играли в какие-то страшные куколки, — продолжайте играть в этот ужас. — Вообще-то, для незнающих, это Монстер хай, — видимо я посмотрела на Ульяну слишком скептическим взглядом, раз она решила продолжить объяснение, — есть такой мультфильм, и в нём есть все эти персонажи, вот, например… — Стоп! Я не хочу знать. Собирайте своих монстров и идите, — но через секунду я всё-таки продолжила говорить, когда Мира вышла за дверь, потому что объяснения мне давал не ребёнок, которому принадлежат эти самые монстры. — Ураган, а тебе сколько нынче лет, что ты мультфильмы смотришь? — Не издевайся, так-то это я вместо тебя сидела с ребёнком и смотрела все современные мультфильмы либо по телеку, либо в интернете. И я тебе скажу, что некоторые из них очень…эм…как сказать-то повежливее, нехорошие. Ну, а так мне около пяти, я с Мирой в одной умственной категории. — И это мне говорит человек, который сам скоро станет мамой? — я стояла к Урагану спиной, но прекрасно чувствовала её пронзительный взгляд, полный скептицизма, — и не надо строить рожи. Что такое контрацептивы вы должны были знать, — я стояла и отчитывала Ульяну, прекрасно понимая, что её ждёт такой же разговор только с мамой и папой. Я бы не хотела там присутствовать, но придётся, ибо про свою «свадьбу» и «семью» тоже надо рассказать. — И это говорит человек, который выскочил замуж по пьяне? — передразнивая меня, спросила она. — Один-один, — просто произнесла я, давая понять, что ей пора бы уже идти к Мире.       Из всего происходящего в моей жизни, меня радовало только одно, что Роллс-Ройс «мужа» теперь мой, конечно, до того момента, пока я не починю свою любимую машинку, ну, или на крайний случай нужно съездить к родителям и забрать у них какую-нибудь машину.       Поездка в магазин для меня обычное дело, ведь я умела и любила готовить, только мне это было делать некому, поэтому либо кафе, либо еда у родителей в доме, ну, а на самый крайний случай — «холостячья» яичница и кофе. Правда, Ураган часто заставляла меня готовить, специально давая выходной поварам в их доме, поэтому приходилось приезжать к родителям только на самые экстренные случаи жизни. У меня таких было много, но о них никто ничего, конечно же, не знал. Иногда я слышала в свой адрес упрёки разного типа, но никогда не понимала, как человек может судить и осуждать другого человека, даже не зная и не подозревая о ситуации, в которую тот попал. Такие «умные» личности сразу исключались из моей жизни. Я просто обрубала все связи с людьми, которые видят других, но никогда не видят тех же действий и слов со своей стороны. На самом деле, очень странно наблюдать за человеком, которые кричит, что ты делаешь что-то неправильно, а потом через пару часов или дней делает тоже самое и это уже совершенно нормально. Лицемерность людей меня всегда удивляла, хотя я давно перестала чему-либо удивляться в этой жизни. — Воробей, здорова, — услышала знакомый голос за спиной и откровенно подпрыгнула на месте от такой неожиданности. — Убить меня решила? — произнесла первое, что пришло в голову. — Ну, извини, я даже подумать не могла, что бесстрашный Воробей испугается, если подойти к нему сзади, — промолвила она. — Лена-Лена, — театрально покачивая головой, проговорила я. — Что? Вообще я не знала, что ты ходишь в обычные магазины закупаться, — кладя пачку макарон в тележку, произнесла миниатюрная девушка. — Думала я не ем? А, нет, скорее всего, что питаюсь энергией солнца и ветра, — не спрашивая, а скорее утверждая, произнесла я. — Почему же? Я думала, что ты просто с утреца выпиваешь бокальчик крови младенцев или девственниц и целый день, как огурец, — она это говорила, улыбаясь во все свои белоснежные зубы, видимо, недавно отбелила, ибо в природе таких не бывает. — И этот человек работает в баре, — не удержавшись, я всё-таки закатила глаза. — Ой-ой, — больше она ничего не сказала, так как увидела, что я смотрю в её тележку на огромное количество упаковок различных каш. — Любишь кашки? — Это не мне, — пробормотала она себе под нос, опустила голову и будто чего-то ждала. Только я не очень понимала, чего именно. — А кому, если не секрет? — Не секрет. У меня ребёнок есть, — поникшим голосом произнесла обычно жизнерадостная девушка, пожимая плечами. — Ребёнок? — сказать, что я была в шоке, это просто ничего не сказать, — Спрашивать, конечно, не прилично, но сколько тебе лет? — ещё меня интересовал вопрос, как она тогда работает барменом и учится, но этого я спрашивать не стала, ведь мы с ней не подруги, чтобы рассказывать истории из жизни. Мы вообще друг другу никто. — Тебе на вид или по паспарту? — скорее на автомате ответила она. — По паспорту, на вид я и так вижу, что не больше шестнадцати. — Двадцать один. И опережая твой вопрос, родила я в восемнадцать. Благо заканчивала не одиннадцать классов. И из этого ты можешь сделать вывод, что ребёнку три года, а я не учусь ни в каком высшем учебном учреждении, даже на заочке, — она говорила это так обыденно, будто предлагала купить чаю. — Ты спокойно об этом говоришь, — проговорила я, пребывая всё ещё в шоке. — Какая разница? Мне всё равно, что подумают и скажут люди. Это всего лишь социальное мнение о тебе. Главное, что ты сам думаешь о себе и какие цели ставишь. Даже если прошлое отвратительное и судьба десятки раз ломала тебя пополам, но ведь мы сами сотворили эту судьбу и сами принимали решения, которые и привяли нас к тому, что мы имеем. — Умные слова, — это, наверное, самое глупое, что я сказала за все свои двадцать четыре года жизни. — Конечно, твои же. — Что? — Ну, это ты мне говорила, когда я у тебя начала спрашивать, не боишься ли ты, что люди осудят твой образ жизни и внешность, — будто ребёнку объясняла мне Лена, — на самом деле, твои пьяные и непьяные слова возвращали в меня надежду в завтрашний день. И тут моя челюсть оказалась где-то на кафеле магазина. Мои слова вернули кому-то веру в завтрашний день? Почему тогда они мне не могут вернуть эту веру, даже не веру, а хотя бы маленькую надежду. — Знаешь, я могу тебя познакомить со своей девочкой, если, конечно, твоя фобия на детей прошла или, не знаю, впала в спячку, например, — осторожно произнесла она, но мои мысли после фразы «могу тебя познакомить» были уже не в магазине, а далеко в прошлом. «-Олеся, милая, я хочу тебя кое с кем познакомить, — после этих слов меня, как и обычно, передёрнуло. — Мама, нет. Не хочу я новых знакомств. Мне и со старыми как-то нормально живётся, — я замолчала на пару секунд и вновь продолжила, — И, тем более, после этих слов постоянно что-то случается ужасное. У меня есть Вадим, и я замуж выхожу. — Так, не тараторь мне тут! Собирается она. Тебе двадцать лет и нужно заводить знакомства, чтобы в будущем было легче жить, — я видела недовольство в её взгляде, но мне так не хотелось с кем-то знакомиться, — почему ты постоянно отвергаешь людей, с которыми я хочу тебя познакомить? — Да, потому что я не хочу притворяться нормальной! Постоянно улыбаться, кивать и бояться сморозить что-то не то. Меня это бесит. — Олеся, ты нормальная, — уже даже не вспомню, сколько раз слышала эту фразу из её уст, — почему ты постоянно считаешь себя какой-то не такой? — её тон смягчился, а во взгляде всё ещё читалось недовольство. — Почему? Ты серьёзно? Мам, всё, закрыли тему! Я люблю Вадима и выйду за него, а все твои знакомства — это простая трата времени и моих сил. — Ничего не хочу слышать, а с Аркадием ты познакомишься! — Мама, — крикнула я, но она уже походкой настоящей аристократки скрылась за дверью»       Вибрация, исходящая от телефона, вывела меня из воспоминаний о прошлом. Если бы мне кто-нибудь тогда сказал, чем закончится это знакомство, я бы просто сбежала из дома. — Прости, нужно ответить, — не смотря на экран, я провела пальцем по нему, — Да. — Родная, я всё понимаю, но когда ты приедешь с Ульяной? — услышала я обеспокоенный голос мамы на той стороне телефона. — Просто я соскучилась и папа тоже, а ещё я хочу увидеть свою девочку, — мне сразу стало как-то грустно, потому что в своё время обо мне никто так не беспокоился и не любил, слишком поздно я узнала, что это такое. Хотя, если немного подумать, то я этого так и не узнала. Мама и папа заботятся обо мне и беспокоятся не меньше, чем за Ульяну, но всё равно тот момент, что я им неродная дочь, всегда присутствует и отравляет наши отношения и общение. — Мамуль, завтра. Обещаю тебе. — Хорошо, если ты обещаешь, значит так и будет. Люблю. — И я тебя, — успела я только и сказать, когда послышалась тишина в динамике. И тут в моей голове родился не самый умный и логичный план, но почему-то мне он показался самым идеальным из всех. — Знаешь у меня появилась небольшая идейка, можно даже сейчас познакомиться. Я куплю продукты, заедем за твоей дочерью и поедем в дом моего «мужа». Я что-нибудь приготовлю, и мы пообедаем все вместе. Можешь не волноваться, готовлю я сносно, пока никто не отравился. — Мужа? Идея? Слишком много информации. Можно немного помедленнее? — такого ошарашенного взгляда я никогда не видела или видела, просто не помню. — Так ты согласна? Моё дело предложить, как говорится. — Да. Мне даже интересно стало.       Мой план состоял в том, чтобы выгнать Ураган к себе домой, к родителям, которые её ждут. Она могла управиться с одной Мирой, но, если учесть, что этот ребёнок больше похож на робота, которому дали пару команд и он их выполнил, а во всех остальных случаях она просто сидит рисует или смотрит мультики. Наверное, для любого родителя она была бы идеальным ребёнком, но такое её поведение это всего лишь следствие нулевого внимания со стороны любых людей её окружения. Мирославе нужна была компания, но я себя не видела в этой роли, просто не умею играть и быть ребёнком, как Ураган. Во мне не осталось ничего из детства, а может потому что я просто его не помню. — Это странный вопрос, но у тебя активный ребёнок? — мы уже ехали по направлению к дому Елены, когда я всё-таки решилась спросить её об этом. — Очень сильно активная. Она, как вечный двигатель, шабутная, весёлая, улыбчивая и очень искренняя, а ещё у неё такой возраст, когда все вещи нужно куда-то выкинуть. Вот, например, буквально вчера она взяла мою любимую книгу, которую я читала, и кинула в туалет. И ходила такая гордая, мол смотри на меня, а не в свою дурацкую книжку. Нельзя же было просто подойти и сказать «Мама, поиграй со мной» на своём воображаемом языке, — говоря это Лена улыбалась, и я сама не смогла сдержать улыбки от такого тёплого описания ребёнка. Было видно, что она её любит. — Надеюсь, что она ничего не смоет в унитаз из моих вещей. Как её зовут? — Вера, — Я ничего не успела ответить, ибо она практически сразу начала говорить, — о, мы приехали, паркуйся. Я её соберу, сама переоденусь и выйду. — Хорошо, — ответ мой никто не услышал, так как Лена выскочила из машины и пошла в сторону старой многоэтажки.       Я вышла из машины и по привычке открыла заднюю дверь, чтобы взять из сумки сигареты, но вовремя осеклась, ибо бросила портить свои лёгкие после «замужества», но сколько раз одна рука тянулась к сигарете, а вторая за зажигалкой. Бросить курить сложно, практически невозможно, но я стараюсь это делать, ведь дала себе слово, что больше никогда не возьму сигарету в руки. Несколько раз срывалась на Ураган, тройку раз от меня получил Король, и, к моему огромному сожалению, я не могу это контролировать, а Ульяна только подливала масло в горящий костёр, смотря как я пытаюсь сдержать поток внутренних эмоций. — Воробей? — услышала я справа от себя голос старого знакомого. Было странно слышать его голос, ибо после нашей ссоры никто так и не пришёл всё обсудить, как это обычно происходило. Видимо всех просто всё устраивало. — Владимир? — в его манере ответила я. — Кажется, мы до сих пор в ссоре, — произнёс он на одном дыхании. — Кажется? Я ничего не сделала, — а если и сделала, то Вова виноват сам. — Или ты другого мнения? — Я? Какое может быть мнение, если ты всегда права, — с издёвкой и сарказмом произнёс он. — Так значит да? — повернувшись к нему лицом и скрестив руки на груди, проговорила я. — А как иначе? Мне помнится, это ты назвала меня моральным уродом и лицемером, — повторяя могу позу, произнёс знакомый. — И в каком же из двух пунктов я ошиблась? — Сразу в двух. — Вот, значит, как ты заговорил… — договорить я не успела, так как Владимир перебил меня самым наглым образом. — Да, вот так я заговорил, а то ты слишком большого о себе мнения стала! Хотя, почему стала? Оно всегда у тебя такое было. Ты же лучше, умнее, справедливее, рациональнее всех, — наверное, если бы не улица, то Вова бы просто кричал, а я ощутила острое желание закурить. — Так, значит, от тебя ушли клиенты, и виновата я в этом? — умом понимала, что если он ответит «что?», которое добьёт мои нервные клетки, давно не получавшие никотина, то я буду не только орать, но и ещё морально унижать. Вот только мой мозг это понимал, а прогнившая душа, так этого хотела, не просто хотела, а практически кричала об этом. А лично мне хотелось сбросить нервное напряжение, которое накопилось за время с последнего скандала. — Нет, не получится, — покачав головой, ответил знакомый, — ты хочешь устроить скандал, чтобы выплеснуть на меня весь негатив. Раньше бы это прокатило, но не сейчас, я повзрослел. — Ты не повзрослел, а пообщался либо с Королём, либо с Ульяной, а на самый крайний случай с «мужем» и узнал, что я давно не курила, — если он думал, что самый умный, то ошибался, ведь в любом состоянии я соображаю и думаю лучше. — С Кириллом, — спокойно ответил тот. — Как я могла про него забыть? Он же с женой и ребёнком постоянно тусуется в доме Алексея, когда тот в нём, — закатывая глаза, проговорила я. Конечно, Алексей нечасто бывал дома, но, когда был, обязательно появлялась орава этих шумных людей. В такие моменты я просто старалась заткнуть уши наушниками и закрыться в комнате, как когда-то давно в детстве. Только тогда я пряталась, потому что боялась, а сейчас потому что мне противны люди. — Просто он беспокоится о тебе. Вдруг тебя Лёха обижает, — пожимая плечами, произнёс Владимир. — Он? Беспокоится? — проговорила я, и у меня начался просто истерический смех, который никак не хотел проходить. — Прекрати истерику. Ты тоже могла бы их понять, они считала тебя мёртвой столько лет. Мало того, что они вот так узнали, что ты жива, так ещё и оказалось, что у тебя новые «мама» и «папа». Могла бы немного спокойнее к ним относиться или хотя бы не лезть каждый раз в скандал. Им и без того тяжело и сложно от этой ситуации.       Мою истерику как рукой сняло, но на её место пришла злость и вновь ненависть ко всей ситуации, которая складывается на протяжении стольких лет. — Думали, что я мертва? Ты сейчас серьёзно говоришь? Если они так переживали и беспокоились, что же не приехали и не проведали могилку сестры и дочери? Почему не позвонили хотя бы тебе, чтобы удостовериться в информации? Или же у нас теперь всё делается на честном слове? Не неси бреда. Единственное, что они могли подумать и испытать, когда узнали о моей «смерти» — радость. Они оба считали и считают, что это из-за меня Таня с Викой утонули, — я облокотилась о дверь автомобиля и чего-то ждала. Наверное, что старый знакомый, как и Ульяна, начнёт мне говорить, что я ни в чём не виновата, но тишина как-то затянулась и давила на уши и нервную систему. Когда я уже собралась с духом, чтобы просто спросить, что он тут делает, Вова как-то сам заговорил. — Не буду тебя в этом переубеждать, так как они и правда так думают и не раз мне об этом говорили, — усмехнулась и даже не удивилась такому положению дел, — Но я так не считаю. Их смерти идиотская случайность и всё. Просто они хотели найти виновного и для себя это сделали. — Хватит врать. Я тебя столько лет знаю уже, ты тоже считал, что я могла что-то сделать, но не сделала из-за наших с Таней «прекрасных» отношений. Может быть, сейчас ты думаешь иначе, а тогда все так думали, это был самый логичный вывод. Но знаешь, меня жизнь уже покалечила даже за те ошибки, который я не совершала. — Знаю, — просто ответил он. И только сейчас я поняла, что с ним что-то не так. Нет, он сказал, что повзрослел, но это он должен был сделать давным-давно, двадцать девять лет мужику всё-таки. — Что случилось? — напрямую спросила я, без всяких наводящих вопросов. — Какая уже разница? Повзрослел резко, я же сказал, — старый знакомый так же, как и я опёрся о мою машину и практически скопировал мою позу. На этих словах у него изменился тон, и в глазах появилась какая-то грусть вперемешку с чем-то. Правильно говорят, хочешь узнать что-то о человеке — посмотри ему в глаза. Там будет отражение любых эмоций, творившихся в душе. — Тебе двадцать девять, и ты только повзрослел? — кажется, без никотина мой мозг соображал очень туго, раз только сейчас я начала складывать кусочки мозаики. Мне не было секретом, что у Лены сразу появилась симпатия к Вове, не любовь с первого взгляда, а простая влюблённая симпатия, как она выражалась, но с каждой новой их встречей она влюблялась всё сильнее и сильнее, а о чувствах Вовы было известно просто ничего. — Вова, ты влюбился, что ли? — как бы невзначай задала я мучащий меня уже много месяцев вопрос. — Что? Бред. Не неси чушь, прошу тебя, — на секунду я заметила, что он смутился и даже покраснел. И тут я вспомнила про наш разговор о дружбе между девушкой и парнем. — В Ленку? — наигранно громко спросила я. И тут же пожалела, ибо у Вовы в голове была одна идиотская идея, что если девушка рожает в восемнадцать, значит мозгов в ней нет и она хочет найти своему отпрыску отца побогаче, чтобы обеспечивал. Он не мог с такими даже построить элементарное общение. И если он узнает о ребёнке Лены, то прервёт с ней общение. Его нужно было либо подготовить к такой новости, либо сразу предупредить Лену, чтобы ничего рассказывала раньше времени. Не надо нервировать бедного мужика. — Ты можешь не орать? — я не смогла скрыть улыбку, по крайней мере, мне так казалось. По взгляду старого знакомого поняла, что у меня на лице ехидная улыбочка, ну, или оскал, не приносящий ничего хорошего. — Можешь тогда валить, — в мозгу начали сгибаться извилины, чтобы придумать, что за ребёнок сейчас вышел с Леной из подъезда, — ты не любишь детей, а она с крестницей. Мы сейчас поедем на обед в дом моего «муженька». — Мне нравятся дети, я не люблю детей от безмозглых, — завелась шарманка, иногда он бубнил и нёс чушь, как дед старый. — О-о, что-то ты долго крестницу собирала, — я специально сделала акцент на слове «крестница», мой актёрский талант видимо испугался и убежал. — Прости? — в непонимании спросила Лена у меня, я лишь незаметно показала в сторону Вовы. — Крестницу, говорю, в кресло сажай, а я пока старого знакомого к машине провожу, — и уже намного тише, когда Лена с Верой проходили мимо меня. — Потом всё объясню, — и уже громче. — Пошли, а то вдруг потеряешься ещё, меня совесть сожрёт. — Поздороваться-то дай, — проговорил он, когда я уже толкала его в спину в сторону его машины. Нужно было сделать это быстро, а то по опыту с Мирой можно сделать вывод, что ребёнок может в любой момент назвать Лену «мамой», а это будет нехорошо, нужно будет придумывать очередную ложь, а этого делать никак не хотелось. — Не-а, тебе уже пора на работу, — уговорила его я, стоя возле его машины. — Не нужно мне на работу, я наконец собрался пригласить Лену на свидание, а ты всё портишь. — Потом пригласишь. В бар к ней на смену приходи и разговаривай сколько влезет. Мужиков будешь от неё отбивать, а то там ночью есть индивиды. А так увидят тебя, испугаются и больше не придут, — скорее всего, я тараторила, ведь невозможно так быстро сложить мысли и слова в одно целое, ещё и быстро их высказать. — Господи, вот надо было тебе именно сегодня её на обед пригласить? — простонав и закатив глаза, спросил он скорее не у меня, а у вселенной. — Мир? — спросила я, пытаясь перевести тему. — Может ещё мизинцами зацепимся и скажем «Мирись-мирись и больше не дерись…». — А если будешь драться, я буду кусаться, — перебила его и улыбнулась, — можно и так. Ну так что? Мир? Зароем топор идиотизма? Высказали друг другу всё, стало легче, не общались долго, теперь можно возобновить, нельзя же столько лет общения просто удалить, как по щелчку пальцев. — Обычно мы обсуждаем проблему, а не просто «миримся». — Что тут обсуждать? Надо было просто высказать друг другу всё, что накопилось. Не со зла же всё было. Я курить бросила и всем всё высказываю. А ты влюбился и не можешь признаться, — он скептически на меня смотрел, но в итоге покачал головой и протянул руку для рукопожатия, а я в ответ. Это означало, что одной проблемой меньше, ведь мне не хватало его полуночных сообщений, когда я уже спала или только собиралась. — Вот и ладно. А вообще позвони ей вечером и начни просто разговор, а потом пригласи куда-нибудь, но в такое место куда можно с детьми. Просто ей с крестницей нужно недельку посидеть. Ты же не против? — я выжидающе смотрела на него, он кивнул и как-то кривовато улыбнулся, будто выдавил из себя эту улыбку. — Вот и умница, а я пойду, а то твоя любовь меня ждёт. — Воробей! — услышала я его крик и просто победно улыбнулась. — Воробей, какая к чёрту крестница? Ты что вообще наврала ему? — мы уже ехали, когда Лена решила задать свои вопросы, правда немного в грубой форме, но я её не винила, ведь я и правда наврала Вове даже не в три короба, а во все десять. — Понимаешь, у него очень негативное мнение о девушках, женщинах, которые родили ребёнка в восемнадцать, — я включила поворотник, и его звук раздавался в слишком кричавшей тишине, поэтому пришлось продолжить. — Ему кто-то внушил, что такие девушки просто ищут мужика с деньгами, чтобы содержать своего ребёнка и себя заодно. — Но это неправда. Он даже не знает обстоятельств рождения Веры и моей беременности в общем. Да какая разница, даже если бы была такая возможность вернуться в прошлое, я бы не стала ничего менять. Верка лучшее, что со мной случилось. Правда, я только это поняла, тогда я думала, что случился конец света и жизнь закончилась, — скорее всего, ей было больно об этом думать, а говорить почти невозможно, но говорила она всё с улыбкой. Я всегда удивлялась таким людям, после всего, что со мной произошло, я не могу спокойно об этом рассказывать ещё и с улыбкой. Я не могу отпустить прошлое, а вот такие, как Лена могут. Удивительное и страшное свойство психики на самом деле. — Почему Верой назвала? — мне хотелось спросить про отца ребёнка, но я прекрасно понимала, что не стоит этого делать особенно сейчас. — Просто, когда я её увидела первый раз, поняла, что она моя вера в светлое будущее. — Тебе ещё Надежда и Любовь нужны для комплекта, — пыталась пошутить я, но видимо у меня плохо получилось. — Может быть, когда встречу мужчину, который примет Веру, как родную. Видать Вова не такой каким я его себя представляла. — Знаешь, может это будет плохо, но пусть он полюбит девчонку, а потом ты расскажешь правду. Он придёт ко мне, начнёт кричать и возмущаться, а я ему вправлю мозг, и он придёт к тебе, чтобы выслушать твою историю, — когда машина стояла в гараже, а мы доставали продукты из багажника, я сказала то, что Вова ни ей, ни себе не скажет никогда. — Он влюблён в тебя, именно поэтому подумает и накричит, что ты использовала его и всякую такую чушь, не слушай его, а ещё лучше не принимай подарки. Покажи ему, что тебе нужен только он. — А эти отношения будут стоить всех этих жертв? Не хочу мучить ни себя, ни его, — мы уже успели дойти до кухни, но что-то ответить я не смогла, точнее не успела, ибо Ульяна с Мирой примчались словно чёрты из одной табакерки. — Так, неловкая пауза какая-то, пора знакомиться. Ульяна, я тебе про неё рассказывала, моя любимая сестрёнка, — сказала я Лене, — мелочь, что рядом с ней — Мирослава, дочь моего «мужа», — повернувшись к Урагану, я продолжила, — это Лена, моя знакомая из бара, она мне периодически помогает с Вовой, а рядом с ней её дочь — Вера. — Приятно познакомиться, — осторожно произнесла Лена, подойдя к Урагану и протягивая руку для рукопожатия. Я пожалела, что не предупредила Лену про странные манеры Урагана. — Взаимно, — кивнула Ульяна и притворно нахмурилась. — Ульяна, блин, хватит пугать человека. Она и так боится, — не выдержав, почти рявкнула я, на что Ульяна рассмеялась и пожала уже почти трясущуюся руку девушки. — Ладно, мне правда приятно познакомиться. Друзья Воробья и мои друзья автоматически. Она с ужасными людьми знакомить не станет, — посмотрев на меня, она уже по-настоящему нахмурилась и произнесла, — именно поэтому она не хочет знакомить меня с Королём. — Господи. Сколько можно-то? С Королём я тебя познакомлю, когда вы повзрослеете. Всё, идите играть, телек смотреть, на ушах стоять, при этом не разгромив этот дом, — Уля показала мне язык, но всё-таки что-то рассказывая забрала Лену с Верой вглубь дома. Дело осталось за малым, приготовить что-то для детей на пару без всяких специй и гадостей, а для всех взрослых наоборот. — Что же, Алексей, сегодня ты поешь домашнюю еду, если, конечно, не плюнешь и не уйдёшь в кабинет типа работать, — пробормотала я вслух. Точно дурка по мне плачет и очень ждёт.       Когда я закончила готовить, было почти половина четвёртого, так что получился не обед, а какой-то ранний ужин. После того, как я разложила свои шедевры в виде пасты с куриной грудкой для взрослых и овощи на пару для детей, пошла на поиски людей, но было как-то слишком тихо. — Ух, ты, Ульяна и читает, прямо красный день календаря, — я застала их в комнате Мирославы, читающих сказку, — пошлите обедать. Вы сегодня и так весь режим себе сбили. — Один раз можно, ничего не будет, — отмахнулась от меня Ульяна. — Вообще-то она правда, Вера теперь с ума сходить будет, — вздохнула Лена, подхватила ребёнка и вышла из комнаты. — Ну, что? Готова к детям? — спросила я у Урагана, когда Мира умчалась в кухню. — Почему детям? — Мне кажется, что будут близнецы, — спокойно произнесла я, а Уля резко остановилась, — ты живот свой видела? Какой у тебя срок? Два-два с половиной месяца, а живот растет, как на дрожжах. Твои чёрные свободные футболки не помогают, совершенно, так что быстрее рассказывай родителям. — Чушь несёшь, — буркнула она и ушла вперёд.       Мне всегда казалось, что я не способна вот так сидеть, смеяться и слушать истории из жизни. Если сначала мне казалось, что это плохая идея, то на деле оказалось, что наоборот слишком хорошая. Мы давно всё убрали со стола, загрузили грязную посуду в посудомойку и сели разговаривали обо всём на свете, отправив детей играть в зал, периодически проверяя, чтобы они ничего не разбили. — Знаете, хочу любовь, как в сказках или в фильмах, — произнесла Ульяна, — такую красивую, романтичную. — Да, и я, — протянула Лена. — Любите страдать? — спросила я вполне логичный вопрос. — Почему страдать? Ты даже любовь можешь омрачить своим скептицизмом, — нахмурилась Ульяна и смотрела на меня не очень добро. — В любой сказке, книге, истории, фильме, сериале главная героиня всегда сначала много страдает и только под конец становится счастлива, — ответила я. Вообще, это была правда, и с ней ничего не поделаешь. — Не верите? Называйте названия, — какая-то тавтология, но ладно. — «Виноваты звёзды» — Парень умер. — «Малефисента» — Серьёзно? Ей мужик крылья отрезал, она стала злой и ненавидящей весь мир. Где там вообще любовь? — «До встречи с тобой» — Да ладно вам. Какие книги вы читаете, а фильмы высмотрите? — «Белоснежка» — Её отравили, и она спала в хрустальном гробу. — «Русалочка» — Отняли голос и пытались убить. — «Мулан» — Она вместо отца на войну пошла, а замуж вышла вообще во второй части и то там тоже чуть всё из-за Мушу не сорвалось.       Они ещё минут двадцать называли мне названия, но я везде находила подвох. — Какая же ты противная. Все сказки о любви испортила. Любовь должна быть волшебной и красивой, а не с негативом. — Ну, прошу прощения за это, если любовь один сплошной негатив, — пожав плечами, ответила я. — Вообще, отчасти эта юная леди права. Любовь — это лишь негатив и отвращение, — и тут все замерли на месте, ибо этот голос я не ожидала услышать здесь в ближайшее время. — Что же, меня зовут Мария Васильевна — я мама Алексея, а кто вы такие?       Я достала телефон из кармана и быстро напечатала сообщение «мужу»:

«Притащи свою задницу в дом, твоя мамаша явилась и жаждет крови. Кто кого убьёт я не знаю»

— Ульян, звони Мише и пусть он вас заберёт, — она лишь кивнула и послушно встала, подняла за собой Лену. — Мы Веру заберём и пойдём на улицу ждать, — я лишь кивнула.       Оказавшись в доме практически один на один со злобной мегерой, откровенно говоря, я немного испугалась, но виду не подала, лишь облокотилась на стол, говоря, тем самым, что готова к бою с ней.       Я откровенно рассматривала эту женщину, а она меня. Ярко накрашенные серо-зелёные глаза, светло-русые волосы, собранные в странную причёску, брючный костюм светлого цвета и высокий каблук в тон. Если бы я не знала эту женщину раньше, то подумала, что она красива и умна. Но я уже знаю, что она стерва, идущая по любым головам, расчётлива и притворна в своих действиях, улыбках и ласковых, красивых словах. Скорее всего, именно так она вышла замуж за отца братьев, заморочила голову, а мужчина ничего и не понял, ведь она изменяет ему налево и направо. Правда, об этой её натуре знают только я и Вадим, это была одна из первых причин, почему он ушёл из семьи, а не из-за меня, как считают все вокруг. — А я жена Алексея, — спокойно произнесла я, смотря прямо в её серо-зелёные глаза и предлагая жестом присесть на какой-нибудь стул. Кажется, игра на выживание началась.