The sunshine of my life

Утро одинокой женщины тоже может начинаться с улыбки. Кто-то улыбается своему питомцу, увидев его усатую морду перед своим лицом, едва открыв глаза, кто-то новому дню, кто-то просто хорошей погоде. А Эрика, или как её чаще всего называли – Слай, Кромберг, давно взяла себе за правило улыбнуться пяти шикарным мужчинам, глядевшим на неё с огромной фотографии, висящей на стене. Приобретший с годами обаятельность короткостриженный блондин, неотъемлемым аксессуаром которого являются тёмные очки; задорный, милый брюнет с длинными волнистыми волосами и шикарным задом, который, к слову, на снимке виден не был. Но Эрика-то знала об этом… Рядом с ним стоял низкорослый мужчина, который владел одним из наиболее сильных голосов. Он запоминался не только своим неповторимым вокалом, но и кепкой, которую всегда носил только козырьком назад. Ещё один блондин. Даже по застывшей фигуре можно было сказать, что он сумасшедший. Конечно же, в хорошем смысле этого слова. Эрика давно была очарована его необузданной энергией, бесконечной харизмой и безудержным энтузиазмом. Она любила таких, но её сердце с самого детства принадлежало ему – мужчине, который располагался следом. Самый красивый, самый талантливый. Даже спустя столько времени он так и остался красавчиком, только теперь выглядел более статно и мужественно. Совершенно неизменными остались его очаровательная улыбка, от которой разливалось по телу уютное тепло и выразительные, чарующие глаза, взгляд которых завораживает и по сей день. Очень часто мысли уводили девушку назад, в тот вечер, который оказался роковы́м для неё. Она прекрасно помнила его. До каждого полувзгляда, полуулыбки. До каждого прикосновения Маттиаса. До каждой мелочи. Помнила и то, с какой уверенностью сказала, что когда вырастет, станет женой Ябса. Тогда её мама посмеялась над этой фразой, попытавшись убедить, что всё это детские глупости. Эрика жутко обиделась на Хелену и поклялась сама себе, что её слова – не просто мечта. С годами Слай поняла, что мама частично оказалась права. Но только частично. Самую малость. Естественно, Эрика не вычеркнула из памяти своё увлечение. Просто её любовь к соло-гитаристу Scorpions несколько трансформировалась. Из слепого восхищения и обожания она переросла в уважение к его личности и восторг его игрой. Теперь она так не мечтала о нём ночами, как это было ещё пятнадцать лет назад, когда лила горькие слёзы от бессилия перед ситуацией. Когда ей казалось, что это чья-то глупая шутка и чистой воды бред, что они не могут быть вместе. Нет, это самые бессмысленные слова, которые она только слышала! Влюблённые обязательно должны обрести друг друга, несмотря ни на какие преграды. Но вот в чём мама оказалась права, так это в том, что до него очень сложно добраться. Да, в детстве всё казалось намного проще. Особенно тогда, когда он стоял так близко, надевал свою бейсболку, держал за руку и о чём-то любезничал. Тогда, казалось, никаких преград нет, что он такой же человек, как и все: и она, и её родители, и друзья её отца. Сейчас было понятно, что между ними огромная пропасть и не только возрастная. Теперь ей и самой казалось смешным то утверждение, выданное твёрдым, непоколебимым голосом восемнадцать лет назад. Конечно, несмотря на всю свою «звёздность», Маттиас не перестал быть обычным мужчиной, который любит красивых женщин. Но сейчас он – живая легенда, вокруг него множество женщин на любой вкус, цвет волос, возраст и размер груди – выбирай любую. К тому же, давно и, должно быть, счастливо женат. Сейчас нет смысла даже пытаться с ним сблизиться. Но этот факт никак не расстраивал оптимистичную девушку. Ей вполне хватало той любви, которую Ябс дарил своим фанатам через музыку. Да кому она врала, уверяя себя и других, что в ней не осталось и капли той тяги к этому невероятному мужчине?! Конечно, Эрика продолжала испытывать к нему нежные чувства, тайно надеясь на то, что всё же судьба подарит ей счастье рядом с Маттиасом. Правда, это всё ощущалось уже не так остро, как в подростковом возрасте. Сейчас она трезво оценивала ситуацию и понимала, что таких, как она – миллионы, и почему это он обязан выбрать именно её? Даже если когда-нибудь разведётся. Но Эрика продолжала любить гитариста, бережно храня свои грёзы о нём в маленькой, крепко-накрепко перемотанной цепями, скрепленных огромным амбарным замко́м, шкатулке своего сознания. Иногда, снимая с антресоли коробочек, в котором прятала память о знакомстве с Маттиасом, она доставала из неё тот самый медиатор, который музыкант вручил девочке лично. Крепко зажимая его в ладони, Эрика закрывала глаза и память воспроизводила всё, что тогда происходило, яркими картинками, вспыхивающими одна за одной. И она чувствовала ту самую атмосферу, в мельчайших подробностях видела его лицо и слышала то самое соло, которое он играл именно для неё. Так искренне и так вдохновенно. Маттиас будто растворялся в мелодии, которую извлекал из нейлоновых струн своей любимой гитары. Казалось, она даже слышала его сердцебиение в этих риффах – спокойное и размеренное. Обо всём этом, девушке напоминал кусочек пластмассы, который даже спустя много лет хранил энергетику бывшего владельца и тепло его рук, которое передавалось и ей. Становилось сразу как-то по-домашнему уютно и комфортно на душе, будто он был рядом и крепко обнимал. Именно об этом она и мечтала до сих пор – обрести покой в его руках, иметь возможность чувствовать его прикосновения и целовать его губы. Сладко потянувшись и встав с кровати, Слай подмигнула и подарила воздушный поцелуй своим любимым мужчинам. Пройдя к окну, дёрнула штору, впуская солнечный свет. Девушка прищурилась от неожиданной яркости и, оперевшись на подоконник ладонями, улыбнулась. Где-то неподалёку, нежась в тёплых лучах, насвистывала трель какая-то пташка. Сегодня у Эрики было необычайно хорошее настроение, и поэтому казалось, что день должен быть волшебным. За окном весна, солнце пригревало своими лучами уже сильнее, а деревья и газоны вовсю буйствовали сочной зеленью. Сегодня даже хотелось выглядеть по-особенному. Приготовив своё трикотажное платье ультрамаринового цвета, которое давно спрятала подальше, она, пританцовывая под собственное исполнение одной из любимых песен, прошла на кухню. Пока заваривался ароматный кофе, Эрика успела принять душ и наложить макияж. Позавтракав, она оделась, на скорую руку соорудила незамысловатую причёску, оставив с левой стороны свободно свисающий локон. Напоследок – кокетливая красная помада. Улыбнувшись в зеркало своему отражению, Слай вышла из квартиры. Войдя в помещение своего бара-ресторана, она будто озарила его особым светом, который излучала сама. Было ощущение, что темнота исчезла из каждого уголка. Атмосфера заведения наполнилась лёгкостью и непринуждённостью, создавая ощущение праздничной ауры. Она прошлась по всем комнатам, с улыбкой здороваясь со своими работниками и заражая каждого из них своей непосредственностью, которая, вообще-то, ей свойственна не была. Ребёнок, живший где-то в глубине её души, зачастую спал крепким беспробудным сном. Именно поэтому весь коллектив встречал свою начальницу удивлёнными взглядами, не веря своим глазам. Когда она вышла в зал, там её уже ждал напарник по бару – милый зеленоглазый шатен. Флориана Линке Эрика взяла в штат своих сотрудников с самого начала существования заведения. Больше он ей приглянулся внешне, нежели выделяясь какими-то профессиональными качествами, но когда со временем выяснилось, что он гей, предпринимательница могла рассчитывать только на дружеские отношения. С тех пор он стал для неё не только партнёром по работе в зале, но и самым лучшим в мире другом, который всегда утешит, позволит выговориться и поплакать на мужском плече. Который наговорит миллион комплиментов, чтобы поднять настроение, и поможет выбрать в магазине платье для свидания. Который всегда поддержит и даст мужской совет. Несмотря ни на что, Слай до сих пор ни разу не пожалела, что впустила этого человека в свою жизнь. Она глубоко вдохнула и шагнула в сторону барной стойки, цокнув каблуком по кафельной плитке пола. — Эрика, милая, ты сегодня шикарна! — всплеснув руками и сложив их на груди, воскликнул Флориан, когда наконец-то заметил вошедшую начальницу. — Привет, — он расцеловал её в обе щёки в знак приветствия. — Платье, красная помада… Душа моя, ты влюбилась? — Нет, дорогой мой Флориан. У меня просто хорошее настроение сегодня, — с улыбкой на лице ответила она и глубоко вдохнула, будто впуская в лёгкие свежий воздух, и слегка прищурилась. — Какое-то чувство предвкушения волшебного дня. Но влюбиться я не прочь, — девушка озорно улыбнулась и приступила к подготовке рабочего места. — Как же мне хочется, чтоб ты так улыбалась как можно чаще, и в глазах появился тот самый живой блеск, — умилённо глядя на Слай, проговорил Линке. — Я дождусь этого, а? — он легонько подтолкнул её плечом. Последних несколько лет Эрика Кромберг старалась больше улыбаться, создавая иллюзию счастья. В первую очередь, она пыталась убедить себя в том, что всё хорошо. Но и она, и те, кто был близок к ней, прекрасно знали, что это всего лишь маска и попытка сбежать от реальности, скрыть истинные чувства и переживания. Конечно, ей совсем не хотелось думать о том, что через два месяца она отпразднует свой тридцатилетний юбилей, а до сих пор одинока, как былинка в поле. Ни котёнка, ни ребёнка. В душе пустота, в сердце недоверие к мужчинам, а на лице отпечатки прошлого, запечатлённые глубокой усталостью. Иногда ситуация усугублялась настолько, что грусть из глаз не могла прогнать даже улыбка. Хотя, если не присматриваться, то этого можно было и не заметить. Казалось, что в этот момент она действительно чему-то радуется. Основная проблема Слай заключалась в отсутствии мужчины в её жизни и глубокое разочарование в любви. После отношений с Элиасом Риккеном, которые поначалу казались ей сказкой, а после обернулись настоящим адом, Эрика разучилась доверять сильному полу. Конечно, обладая миловидной внешностью, Слай не страдала от нехватки мужского внимания. Но среди всех ухажёров она не видела того самого, кому бы она смогла снова довериться и не пожалела бы об этом. Не было того сильного, искренне любящего, рядом с которым она будет слабой. Который не предаст и не обидит. Который убережёт и защитит. В котором она сможет раствориться. Чьи объятия будут крепче и надёжнее стен древнего замка, в которых будет спокойно и безопасно. Которые будут способны отогнать даже дурные сны. — Кто знает, Флориан, кто знает, — задумчиво произнесла Слай, глядя прямо перед собой. — Я же заслужила на небольшое чудо и кусочек счастья? Я уже получила достаточно пощёчин от судьбы. Она непроизвольно дрогнула, и настроение женщины резко испортилось, очаровательная улыбка мгновенно исчезла с её алеющих губ. Флориан знал, что в этот момент творилось в её голове, и на мгновение почувствовал себя виноватым, что своим трёпом снова заставил подругу вспомнить ужасы прошлого. — Слай, детка, прости, я не хотел, — он сильно сжал её руку, выражая свою поддержку и отвлекая от неприятных мыслей. — Не думай о нём. Всё уже в прошлом, Элиас в тюрьме. — Флориан, я так боюсь, — покачала головой она, прикрыв глаза. — Мне всё время кажется, что он постоянно следует за мной тенью. Я вздрагиваю от каждого шороха, и почти каждую ночь мне снится, что он на воле. А что, если он кого-нибудь пошлёт за мной? И что будет, когда он отсидит срок и выйдет? — Милая, — Линке приобнял девушку, прижимая к себе и успокаивающе поглаживая по волосам, — не думай об этом. Ему ещё два года сидеть. Так что не омрачай своё милое личико тяжкими мыслями раньше времени. — Он взял в ладони её лицо. — Ну, улыбнись, красотка, — усмехнувшись, попросил он, на что Слай не смогла не среагировать и на её губах сверкнула хоть и грустная, но улыбка. — Давай снова попытаемся найти тебе мужчину. Кромберг бросила взгляд на настенные часы, что висели у стеллажа с бутылками, чтобы хоть как-то отвлечь внимание своего друга от навязчивой идеи немедленно выдать её замуж. Идеально! Стрелки показывали ровно двенадцать часов. — Давай работать, искатель, — покачав головой, ответила Эрика. — Пора уже, иди, открывай. Отпустив начальницу, Флориан взял с крючка ключи и пошёл выполнять задание. С щелчком замка двери парадного входа официально начинался рабочий день. Вскоре начали появляться и первые посетители. Жизнь ресторана «Инь/Ян» завертелась в привычном ритме – одни гости сменяли других, занимались и освобождались столики, за баром разливались разнообразные напитки, а на кухне готовились аппетитные и вкусные блюда. Контингент ресторана был совершенно разномастным: от студентов, пришедших вечером отдохнуть с друзьями или отметить успешное окончание сессии, до солидных руководителей крупных компаний, проводивших здесь деловые встречи или же просто зашедших пообедать. Атмосфера заведения поддерживалась в рамках уюта и комфорта, чтобы каждый посетитель не ощущал каких-либо неудобств. Расслабляющий дизайн зала призывал к дружеской, домашней обстановке, здесь всегда фоном играла приятная музыка. Но это было только днём. Ближе к позднему вечеру, появлялся охранник, рычаги регулировки громкости звука ставились на более высокие отметки и нехитрыми изменениями в освещении «Инь» превращался в «Ян» - начинал функционировать бар. В залах собирались большие шумные компании, танцпол заполнялся желающими встряхнуть своим телом, а алкоголь лился рекой. И после размеренной дневной жизни наступало ночное безумие. Так было каждый день с тех пор, как бар-ресторан «Инь/Ян» открыл свои двери для посетителей. Этот день исключением не был, и Эрика со своим напарником, мило улыбаясь и приглашая заглянуть в это заведение ещё раз, выпроваживали последних любителей тишины. С первыми громкими аккордами в проёме двери появилась эффектная пышногрудая блондинка. Лёгкой походкой, приковывая взгляды мужчин всех возрастов, девушка прорвалась сквозь танцующих и, подойдя к стойке бара, присела на один из свободных стульев. Это была лучшая подруга Эрики с самого детства – Рената Клос. Когда-то их родители дружили, и девочки буквально выросли вместе. Сначала они ходили в один детский сад, потом учились в одной школе, и даже поступили в один университет, отсидев все пары вместе. Неразлучными они оставались и в свободное время, прогуливаясь городом, отрываясь в ночных клубах и готовясь к экзаменам. Так они и шли, рука об руку, и по сей день. Их невозможно было представить врозь. Даже несмотря на то, что жизнь каждой из них сложилась по-разному и темп будней иногда кардинально отличался, эти две дамы всё равно находили время, чтобы встретиться – неважно где. На улице, в парке, на концерте… Или, как уже было заведено традицией, в баре Слай. Эрика вздохнула, тая чувство лёгкой зависти к подруге. Рената всегда была красивой и умела выглядеть стильно и эффектно, даже в обносках. Вот и сейчас, будучи одетой в простые джинсы-варёнки, футболку с глубоким декольте и накинутым сверху простеньким чёрно-белым пиджачком, она имела шикарный вид и заставляла оборачиваться себе вслед всех находящихся в помещении мужчин. Распущенные волосы, завитые в крупные локоны и карминово-красная помада на губах завершали идеальный образ. Естественно, как блондинке, ей красная помада шла куда больше, чем Слай. Завидев подругу издалека, Эрика улыбнулась, когда та помахала ей рукой. — Привет, подруга, — блондинка переклонилась через гладкую красную столешницу, потянувшись за приветственным поцелуем к хозяйке заведения. — Привет, дорогая, — чмокнув подругу в щёку, ответила Эрика. — А меня кто поцелует? — появившись из ниоткуда с пустым подносом, вмешался Флориан. — И тебе вечерочек добрый, — Рената чмокнула в щёку и его. — Людно у вас сегодня, — оглянувшись по сторонам, заметила вслух девушка. — Святая стабильность, — хмыкнув, ответила Кромберг. — Скучать не приходится. Едва успела Эрика договорить, как у барной стойки нарисовался мужчина презентабельной внешности, навскидку лет сорока пяти, который предпринял попытку познакомиться с красоткой, но та отказала. Когда он ушёл ни с чем, Рената театрально закатила глаза и покачала головой. — А зря ты его отшила. Между прочим, крутой адвокат, — меж тем проинформировала подругу Эрика. — Да мне хоть сам Спилберг, — состроив гримасу апатии, ответила Рената. — Не хочу я сейчас ни с кем знакомиться. — Как знаешь, — пожала плечом Слай. — Может, ему повезёт в следующий раз. Он тут частенько ошивается, а учитывая то, что ему удаётся сглаживать достаточно сложные дела, то его настойчивости можно только позавидовать, — хохотнула Кромберг, на что Рената лишь махнула рукой. — Пить что будешь? — Как всегда, — уставшим тоном выдохнула Клос. Эрика взяла с полки бутылку мартини и, поставив перед подругой высокий бокал, налила алкоголь. Бросила шпажку с тремя оливками и пододвинула бокал ближе к гостье. — Ты бы тоже накатила грамм сто, — предложила Рената, окинув взглядом подругу. — Выглядишь уставшей. — Я на работе, — коротко отговорилась девушка. — Я и сам могу здесь справиться, — снова встрял Флориан, крутившийся рядом. — Тебе и правда не помешает немного расслабиться. — Да идите вы! — бросила Слай и укоризненно покачала головой, ставя на место бутылку мартини. — Ты сама себе хозяйка, кого ты боишься? — искренне удивляясь, спросила блондинка. — Никого. Просто подшофе не этично обслуживать посетителей. К тому же, какой пример я подам своему персоналу? — она с улыбкой кивнула на напарника по бару. — Слай, когда ты перестанешь занудничать? — скривилась подруга. Иногда Эрика казалась Ренате совершенно невыносимой. Своей правильностью она могла выбесить подругу с пары фраз или движений. Рената никогда не понимала привычки Слай обдумывать каждый шаг, тщательно взвешивать все «за» и «против» по всем складывающимся ситуациям, даже когда это неуместно. Однако склонить любимую подругу к более беззаботному и легкомысленному способу жизни ей так и не удалось за многие годы. Но где-то по соседству с жуткой уравновешенностью всё же проживала Эрика-оторва, которая умела веселиться, но, к сожалению, она чаще была подавлена Эрикой-серьёзницей. Иногда Слай позволяла себе вульгарный макияж, соблазнительные наряды, несчитанные рюмки алкоголя и отрыв на всю катушку вместе с подругой в одном из ночных клубов Берлина, но чаще всего это были стильные, но строгие костюмы, умеренный макияж и серьёзное выражение лица солидного, ответственного руководителя заведения общественного питания. — Я ничего не видел, — пожал плечом Линке, пододвигая своей начальнице стакан коньяка, разбавленного колой. Рената протянула ему руку ладонью вперёд, и тот легонько хлопнул по ней своей. В принципе, ничего криминального в употреблении порции алкоголя не было, и Слай прекрасно это знала. Подруга была права в двух вещах: в том, что ей не помешает расслабиться, чтобы вернуть себе то самое утреннее настроение, и в том, что бояться ей некого, ведь хозяйка здесь она, которая сегодня была непростительно доброй и позволила сама себе выпить. — Вы и мёртвого уговорите, — рассмеялась Слай, беря в руку предложенный коктейль. — Твоё здоровье, дорогая, — тостонула Рената и, цокнув о бокал Эрики своим, отпила из него. Слай сделала глоток своего напитка и вдруг буквально побледнела, застыв в той же позе, как и стояла. Только и успела поставить дрэм на стойку. Складывалось впечатление, что она увидела что-то совершенно невообразимое. Как минимум, приведение. — Эй! Ты в порядке? — обеспокоенно спросила Рената, оглядывая подругу. — Святой Коттак! — только и смогла вымолвить она, встревожено глядя в сторону входа. Рената проследила за взглядом подруги. Через немногочисленную толпу танцующих двигался стильно одетый мужчина, едва стоявший на ногах. — Это же… — еле выдавила из себя Рената, переживая лёгкий шок от увиденного. На мгновение ей даже показалось, что зрение её нагло обманывает, и она моргнула. Видение не исчезло. — Маттиас Ябс, — закончила за неё потрясённая Слай, которая всё так же зачарованно смотрела на приближающегося гостя. — К тому же в дым пьяный, — добавил как нельзя кстати наблюдавший за картиной вездесущий Флориан. В зале, будто поставленный на паузу фильм, зависла немая сцена. У каждого из троих друзей роились свои мысли, и каждый воспринимал появление здесь Маттиаса Ябса по-своему, давая свою оценку тому, насколько это к добру. С каждым неуклюжим шагом Маттиаса сердце Слай колотилось всё сильнее и гульче. Будто он уже стоял совсем рядом, практически вплотную, и она чувствовала его дыхание на своей коже, а его сильные руки сжимали пальцами её бёдра. Казалось, даже ноги подкашивались. Она хотела шевельнуться, да тело не слушалось. Девушку охватывало невероятно двойственное чувство. С одной стороны, она была вне себя от радости – спустя столько лет снова увидеть его совсем близко. Иметь возможность детальнее рассмотреть, учуять запах его парфюма. Ощутить ту атмосферу счастья рядом с ним. А с другой – чего можно ожидать от пьяного мужчины? Об этом она знала не понаслышке. С подобным контингентом девушка сталкивалась едва ли не каждый день на работе. Они такие разные: у кого-то раскрываются зачатки мачо, и он начинает совершать попытки соблазнить девушку, пафосно помахивая перед её лицом тлеющей сигаретой и что-то втирая. Кто-то просит вызвать такси и тихо покидает заведение, некоторые входят в раж и развлекаются так, вроде в последний раз. А некоторые, и их Эрика боялась больше всего, становились жестокими и с кем-то задирались, будто срываясь с цепи. С этими она была знакома ближе всех, потому что однажды имела несчастье влюбиться в такого до потери здравого смысла. Девушка боялась, что Маттиас мог оказаться таким же. Боялась, что снова совершила ошибку. Теперь с Небес падать будет ещё больнее. Неожиданный гость, шатаясь, добрался до барной стойки и с размаха уселся через стул от Ренаты. В этот же момент перед глазами Эрики возник образ Элиаса и она дрогнула, прогоняя его из своего сознания. — Водки, — кротко заказал Маттиас. Ни мне «здрасте», ни тебе «спасибо». Шикарно началось знакомство! Эрика обратила внимание, что Маттиас был не в духе и, вероятно, совершено не настроен на хотя бы малейшее общение на отвлечённые темы. Вот и рухнуло всё к чертям. Зря она обрадовалась его появлению. Девушка молча поставила перед ним рюмку и налила в неё алкоголь. Ябс махом выпил и скривился, когда горечь обожгла горло. Грюкнув о столешницу, поставил пустую посудину. — Повтори. Слай снова выполнила заказ, с любопытством, исподтишка поглядывая на гостя. Если не брать во внимание слегка растрёпанный внешний вид и полуадекватное состояние, Маттиас выглядел всё так же шикарно. Он был таким же, каким его запомнила Эрика. По крайней мере, внешне. И даже чуть красивее, чем на фотографиях. Даже с парочкой мимических морщин. Хозяйка заведения решила всё же рискнуть и попытаться найти заросшую тернистыми кустарниками от употреблённого алкоголя тропинку к нему. Может, удастся его разговорить. — Вы бы закусили чем-нибудь, — осторожно порекомендовала она. — А ты мне не указывай, — с трудом ответил Маттиас - язык напрочь отказывался слушаться его. Он снова одним глотком осушил рюмку. — Я сюда не жрать пришёл. Лучше повтори. Попытка провалилась с таким грохотом, что, казалось, это услышали все, кто сейчас находился в этом зале. Эрика сцепила зубы, пропустив мимо ушей его грубое замечание. Молча, чтобы больше не нарываться, налила ещё. Так продолжалось до тех пор, пока почти полная бутылка не опустела. С каждой выпитой рюмкой ей всё меньше хотелось видеть его сейчас. В каком-то роде он даже вызывал в ней омерзение. Нужно было что-то делать. Обманываться в своих надеждах и ожиданиях дальше ей не хотелось. Она наотрез отказывалась видеть его окончательное падение в своих глазах. Образ прекрасного принца начинал уверенно рушиться. — Может, вам уже достаточно, вызвать такси? — видя, что музыкант уже еле сидит, обходительно предложила Слай. Как же она боялась делать ещё шаг по этому острию ножа, которое уже оставляло раны на её ступнях, пуская кровь надежды. Но другого выбора не было. — Не твоё дело указывать, сколько мне пить. Наливай, — махнул он рукой, едва не задев рюмку. Эрика сглотнула подступившую к горлу горечь. Разочарование уже полностью овладело её разумом. Разве он был таким грубым и хамоватым? Кромберг совершенно не узнавала в этом мужчине того самого доброго, улыбчивого, вежливого Маттиаса, которого так сильно полюбила. — С меня хватит! — тихо выдохнула Слай, когда Ябс едва не сцепился с молодым парнем, который, проходя, слегка зацепил его локтём. Она кивнула охраннику и набрала номер службы такси. Когда тот подошёл, попросила вывести Маттиаса, обращаясь с ним как можно деликатнее, из заведения и посадить в авто, которое уже должно стоять у входа. Штефану с огромным трудом удалось выпроводить упирающегося Ябса, который ещё и кричал на весь бар, что он известный музыкант, и возмущался, что с ним неподобающе обращаются. Когда за ними закрылась входная дверь, Эрика с облегчением выдохнула. Оцепенение от страха и волнения мелкими шажочками стало отступать, пятясь прочь. Сердце стучало так сильно, что его ритм отражался на ткани платья, часто приподнимая её. — Ну он и сволочь, конечно, — подводя итог инцидента, фыркнула Рената. — Он же не такой, — огорчённо произнесла Кромберг, покачав головой. — Смирись, дорогая, с тем, что он далеко не идеален, каким ты его себе обрисовала. Мальчик вырос. И не только годами. Ему теперь море по колено. Так что выбрось его из головы. — Ты говоришь, как мама, — грустно усмехнулась в ответ Слай. — Мама твоя была мудрейшим человеком, между прочим. Нет, конечно, если ты хочешь Элиаса-2, то пожалуйста, мечтай дальше об этом гитаристе… От одного упоминания имени своего бывшего избранника Эрику бросало в дрожь и холодели руки. Конечно, такого ада она больше не хотела. Но Маттиас же не такой. Он просто не может быть таким. Эрика поверить не могла, что всё это происходило на самом деле. Больше походило на дурной сон. Но нет, это было реально. Маттиас Ябс действительно только что сидел прямо напротив неё пьяный в дым и вёл себя как последний подонок. Разочарование было колоссальным и оно рвало её душу ржавым крюком, который выдирал куски её плоти, оставляя болезненные раны. Глаза щипало от слёз, но желания рыдать не было. Да и сил тоже. Каких-то полтора часа вымотали её так, что, кажется, сократили её жизнь на пару лет. Усталость просто валила с ног. — Красота моя, — Флориан, заметив совсем потухший взгляд начальницы, решил утешить её. — Я понимаю, что разочарование в мужчине - это самое болезненное разочарование для женщины, но Маттиас не последний мужчина на земле. И уж точно не твой последний шанс на счастье. — Флориан прав, подружка. Хорошо, что так получилось, а то так бы и продолжала думать, что он самый лучший. В детстве действительно всё кажется более радужным и добрым. Да и мужчины к детям более снисходительны. Кроме того, с фанатами они и должны быть более вежливыми. — Нет, я, конечно, не собиралась… — растерянно заговорила Слай. — Я не воспринимаю его как мужчину. Ну, то есть воспринимаю, конечно, но… Слай тяжело опустилась на стул и прикрыла лицо ладонями. Мысли и чувства путались между собой в огромный клубок, поэтому она не могла сформулировать и одной связной фразы, только обрывки. Линке сжал пальцами её плечо. С трудом выговорив свой домашний адрес, Ябс раскинулся на заднем сидении, тупо уставившись в окно. По телу растекалась приятная слабость, а ровное движение автомобиля убаюкивало. Маттиасу казалось, что он прикрыл глаза буквально на несколько секунд, лишь зажмурившись, чтобы помочь себе перенести болезненный спазм в голове, а пришёл в себя, только когда водитель такси пытался его растолкать. Он открыл глаза, пытаясь сообразить, что от него хотят. — Приехали, — ещё раз доложил водитель. Маттиас размашисто кивнул головой и угукнул. Тяжело вздохнув, полез за бумажником во внутренний карман кожаной куртки. Расплатившись, Ябс стал выбираться из авто. Переусердствовав с наклоном вперёд, он едва не вывалился, но, на удивление вовремя сориентировавшись, сохранил равновесие. Поднявшись на свой этаж, стал доставать ключи. Проклятая связка звякнула, ударившись о бетонный пол подъезда. Нагнувшись за ними, Маттиас качнулся и врезался головой в дверь, та глухо отозвалась. Провозившись с замком порядочный отрезок времени, он услышал щелчок - заумная железяка всё же поддалась и дверь открылась. Сделав широкий шаг, Ябс ввалился в квартиру. Включив свет и сконцентрировав взгляд, в проёме двери в комнату он обнаружил свою жену. Беата стояла опёршись плечом о стену и сложив руки на груди. — Слава Богу, живой, — выдохнула тихо она. — И опять пьяный, — покачала головой. — Маттиас, что у тебя за горе на этот раз, что ты снова пьян? — Моё самое большое горе - ты, — еле выговорил Ябс и, шатаясь, поплёлся в спальню, где так и завалился на кровати, даже не раздевшись.