Непокобелимый

       5 января 1992 г. Шотландия, Хогвартс        Если бы лет двадцать назад Сергею сказали, что он будет пользоваться властью, связями и своим авторитетом, чтобы надавить на человека старше себя почти в два раза, он бы ни за что не поверил. А то бы ещё и зарёкся: «я бы никогда…». Но новая жизнь рассудила по-своему. Магическая Британия — это не Магическая Россия, в которой у родителей и их чад хотя бы теоретически существовал какой-то выбор заведения для образования юных волшебников. Хогвартс был единственной школой чародейства и волшебства для всего Соединённого Королевства. И, если магглы объединились в единое государство только лет триста назад, Магическая Британия как таковая, по разным источникам, образовалась от девятисот до восьмисот пятидесяти лет назад, и «государствообразующим предприятием» в данном случае стал именно Хогвартс. Личная сила и магический дар решали и улаживали многие «национальные» вопросы, которые до сих пор потрясали маггловскую Великобританию. Те же четверо Основателей Хогвартса, по легендам, были разных национальностей: Годрик Гриффиндор — ирландец, Ровена Рейвенкло — англичанка, Салазар Слизерин — валлиец, а Хельга Хаффлпафф, родом с Оркнейских островов, была дочерью шотландского вождя и волшебницы-нормандки. Именно мать обучила Хельгу особой магии, позволяющей выращивать растения даже на промёрзлой каменистой неудобице, которой «славилась» родина викингов. Травля Гарри, которому и так досталось впечатлений после их откровенного разговора с продолжением, была очень неприятна Сергею, и, взвесив все «за» и «против», он решил вмешаться. Само собой такое не утрясётся. К тому же дело было далеко не в одних только детях. На своём опыте как в этой, так и в прошлой жизни он знал, как много в интернате зависит от позиции учителей и руководства. А МакГонагалл исподволь устроила культ святого Альбуса на своём факультете. Все эти годы семья Блэков собирала компромат о жизни Дамблдора, да и при его жизни удалось найти очень многое. Но любая информация должна быть своевременной и неожиданной для врагов. То же очернение «великого светлого» после смерти заставило бы затаиться его сторонников, да и, пока образ старика был ярким, нашлось бы много противников подобных «нападок». Не стоило заваривать новую кашу, не расхлебав старую. Благодаря этой тактике удалось выловить много рыбки в мутной воде. Последним уловом был как раз Аластор Моуди, со смертью которого был отмщён Орион Блэк. Видимо, пришло время раскрыть карты. Впрочем, и это надо было сделать внимательно, убедившись, что подобное не навредит крестнику, и довести свою точку зрения до нужных людей. В последний день школьных каникул, который большая часть студентов проводит в одиннадцатичасовом путешествии в школу на «Хогвартс-экспрессе», Сергей, заранее уведомив о своём визите, явился камином в кабинет директора. Чужая память подкинула интересную информацию: в той реальности, при Дамблдоре, бывший начальник Отдела Образования, а после, в восьмидесятых, заместитель главы Департамента чрезвычайных ситуаций — Корнелиус Фадж — добрался до кресла Министра Магии, которое на выборах в прошлом году вновь осталось за Бартемиусом Краучем. В юности Сириус особо не вникал в политику, в Азкабане был отрезан от мира на двенадцать лет, но, после того как сбежал из тюрьмы, живо интересовался происходящим в Магической Британии. Сириус собирал крохи информации из выброшенных газет, пока его самого не «подобрал» «великий Светлый» и не устроил «Орден Феникса» в его же доме. Про Фаджа там много говорили. Сначала тот был «карманным Министром Дамблдора», бегал советоваться по любому вопросу в Хогвартс на поклон к директору. А потом, когда произошло возрождение Волдеморта, Фадж, «привыкнувший к власти» и не желающий баламутить народ, «сорвался с поводка» и «пытался укусить кормящую руку». В этой реальности Фадж работал в Отделе Образования, по его предписанию было, к примеру, объединение колдовства в «Чары», а также некоторые реформы упразднения и упрощения школьной программы, которые не нравились леди Вальбурге. Впрочем, подготовившись к встрече, чтобы знать, с кем имеет дело, Сергей с удивлением узнал, что в семьдесят третьем году инициативой Корнелиуса Фаджа был декрет образования об отмене телесных наказаний в Хогвартсе. Одно из тех самых «святых деяний», которое приписывалось Дамблдору. Как говорил Люциус Малфой, новый директор Хогвартса был толковым управленцем, под его началом в Замке всё потихоньку чинилось, структурировалось, зря не тратилось, строго учитывалось и находило компромисс. Плюс ко всему Фадж испытывал уважение к старым Родам, что не могло не радовать Люциуса, который куда легче расставался с деньгами, если ему пару раз преданно заглянули в глаза и публично поблагодарили. Возможно, что на должности директора школы Корнелиус Фадж, как говорится, «нашёл себя». — Проходите, мистер Блэк, присаживайтесь. Чаю? Кофе? — суетливо встретил Сергея коренастый толстячок, который вот уже десятый год руководил единственной магической школой Британии. Любопытно было, что одежда директора была разных цветов, словно отражала все факультеты: малиновый галстук, зелёный пиджак в жёлтую полоску и с чёрными отворотами, крупные серебряные пуговицы, синие брюки. Кабинет директора выдавал тягу Фаджа к порядку, комфорту и одобрению. Мягкое кресло, ровные стопочки бумаг на столе, помеченные цветными закладками, книжный шкаф с собранными по цветам изданиями, колдография семьи на видном месте. Насколько знал Сергей, Фадж был ровесником покойной Августы Лонгботтом и Френк был её поздним ребёнком, так что рядом с Фаджем и его, по всей видимости, супругой, был, скорее всего, внук — парень лет тринадцати в школьной мантии со значком Гриффиндора. — Это мой племянник Руфус, — заметив интерес к колдографии, пояснил Фадж. — К сожалению, своих детей у нас с супругой нет. Сергей небрежным пассом трансфигурировал предложенный стул для посетителей в кресло, похожее на директорское, и сел напротив осторожно занявшего своё место Фаджа. — Вот уже тысячу лет, со времён Основателей, Хогвартс — это место, в котором дети находятся в безопасности… — задумчиво произнёс Сергей, пристально рассматривая колдографию с племянником Фаджа. — Это несомненно так, мистер Блэк, — слегка оттянув ворот светло-серебристой сорочки и промокнув лоб платочком, кивнул Фадж, явно догадываясь, из-за чего ему нанесли этот визит. — Хогвартс позиционировался как место объединения волшебников Англии, Ирландии, Уэльса и Шотландии. Школа, в которой нет места национальной неприязни, гонениям из-за вероисповедания или принадлежности к какому-либо клану, — взвешивая каждое слово, продолжил Сергей. — Даже враждующие семьи без страха могли отправить своих детей сюда, зная, что с их чадами и Наследниками ничего не случится. И даже, как показывают старые летописи, многие ученики, проучившись бок о бок столько лет, объединённые своими Домами-факультетами, смогли найти компромиссы и вне стен Замка и объединить свои страны в Магическую Британию. Очень и очень давно. — Всё верно, и я счастлив, что в какой-то момент и моя семья присоединилась к магическому сообществу… — проблеял медленно краснеющий Фадж, но Сергей прервал его одним волевым жестом. — Хогвартс — уникальное учебное заведение. Замок играет и играл большую и важную роль в нашей стране, — продолжил он. — История говорит нам, что ученики, которые входили в Совет Старост Хогвартса, и в дальнейшем присматривали за своими младшими братьями и сёстрами. Так образовался всем известный Совет Волшебников, который впоследствии, после того, как Британия приняла Международный Статут о секретности и у магов появилось слишком много постоянной работы, стоял у истоков Министерства Магии. Совет до сих пор функционирует в составе Визенгамота и Волшебной экзаменационной комиссии, которая принимает у следующего поколения волшебников СОВ и ЖАБА. Вы, насколько я знаю, тоже входите в состав судей Визенгамота, директор Фадж. Я, кажется, видел вас на нескольких слушаниях. — Да, всё верно… — поёрзал директор. — И, пользуясь случаем, я хотел бы выразить вам своё восхищение, мистер Блэк! Чаша Немезиды и вообще артефакты, которые вы делаете, мистер Блэк… Это удивительно и прекрасно! И я был на том слушании девять лет назад, когда вас незамедлительно оправдали… Вы избавили Магическую Британию от настоящего монстра!.. — Тогда скажите, Фадж, суд Визенгамота осудил бы ребёнка, чей отец совершил преступление? — вкрадчиво поинтересовался Сергей. — Конечно, нет! — замахал пухлыми ладонями директор, а потом сложил руки в каком-то молитвенном жесте. — Я понимаю, к чему вы клоните, мистер Блэк. И понимаю, насколько важная и ответственная роль у меня, как у директора Хогвартса, мистер Блэк. Я полностью согласен с вами, что Хогвартс — это сердце Британии! И что каждый ребёнок должен быть защищён… но о ситуации с мистером Поттером я сам узнал лишь перед самыми каникулами. Мне очень жаль, что так вышло с мальчиком. С вашим крестником. Действительно жаль. Он на самом деле совсем не виноват в поступках своего отца, но я не представляю, что можно сделать с общественным мнением! Вы сами учились в Хогвартсе и знаете, что слухи здесь распространяются со скоростью снежной лавины. Сергей хмыкнул и откинулся в кресле, сложив пальцы «домиком». — Вы правы, — медленно протянул он. — Я, как и большинство волшебников Британии, учился в Хогвартсе и знаю, что у любых слухов есть источник… — он поднял палец, прерывая хотевшего что-то сказать директора. — Знаете, о чём я подумал, когда Председатель Попечительского Совета Люциус Малфой показал мне в своих воспоминаниях мемориал Альбуса Дамблдора?.. — Э… Нет, мистер Блэк, — прервал затянувшуюся паузу Фадж. — Я подумал о том, что один из моих предков был директором Хогвартса, но что-то я за все годы учёбы ни разу не видел мемориальную доску, посвящённую Финнеасу Блэку, — Сергей посмотрел на портрет того самого прапрадеда, висящий за спиной Фаджа вместе с множеством других живых и псевдоживых портретов. — А моя мать часто вспоминает профессора Армандо Диппета, который руководил школой до Дамблдора, но биографии Диппета или хотя бы небольшой таблички, что такой был, я не встречал в стенах Хогвартса. Портреты на стене одобрительно загомонили. — Думаю… вы правы, мистер Блэк, — снова промакнулся платочком Фадж. — Я об этом как-то не подумал. Я считаю… считал Альбуса Дамблдора хорошим другом, много сделавшим для школы и для своей страны, поэтому, не задумываясь, согласился на небольшое напоминание заслуг этого человека студентам. Но вы правы: много достойных людей училось и работало в Хогвартсе… И ваш предок тоже заслуживает внимания… Мы могли бы сделать галерею памяти или что-то в таком роде. — Прекрасно, — ухмыльнулся Сергей. — Предшественников необходимо чтить. Кстати, раз вы это упомянули, не подскажете, кто же был инициатором такой светлой памяти Альбуса? — К-конечно, мистер Блэк, — затравленно взглянул на него Фадж. — Думаю, вы помните профессора Минерву МакГонагалл. Она декан Гриффиндора, который заканчивал Альбус, и, кажется, вы… — Гриффиндор заканчивал и Джеймс Поттер, который был моим другом, — кивнул Сергей. — Кстати об этом. Я вот подумал, а почему студентам не рассказывают всю правду, когда просвещают насчёт вашего друга, директор Фадж? — Правду? Какую именно?.. — Надо сказать, весьма символичную, так как сам Альбус Дамблдор был сыном убийцы маленьких мальчиков. Разве вы не знали, что Персиваль Дамблдор умер в Азкабане после того, как умертвил нескольких детей? — Я не знал… — выдохнул Фадж. — Мне очень жаль, директор Фадж, но вы совершенно не знали своего «друга», — доброжелательно сказал Сергей. — Как вы сами сказали, слухи так просто не остановить, а мой крестник мал, раним и впечатлителен. Я поклялся перед Магией защищать его. Я пришёл к вам, чтобы предупредить, и вы успели предпринять меры для того, чтобы в свою очередь защитить честь Хогвартса, которому служите. — Что вы имеете в виду, мистер Блэк? — спросил Фадж. — Я не хотел мутить воду домыслами девять лет назад, к тому же на том слушании меня не стали слушать, сразу оправдав. И я проверял всё то, что узнал от неудавшегося убийцы моего крестника в ту ночь. — Так… Волдеморт… Он разговаривал с вами?.. — Отчим Гарри Поттера — мой друг и самый молодой мастер зельеварения за последние сто лет, у него дома много зелий, в том числе и веритасерум, — хмыкнул Сергей. — Если коротко, то «Лорд Волдеморт» был учеником Дамблдора и учился в Хогвартсе под именем Том Реддл. Вся эта война была затеяна для того, чтобы чужими руками уничтожить Старые Рода и добиться власти над Британией. Более того, Геллерт Гриндевальд, который был «побеждён» и сейчас содержится в Нурменгарде, был другом и любовником Дамблдора, такие же отношения его связывали и с его учеником Томом Реддлом, который точно так же, как Минерва МакГонагалл, хотел отомстить Джеймсу хотя бы тем, что убьёт его единственное продолжение. — Какой ужас!.. — пробормотал по-настоящему потрясённый Фадж. — Я уже дал интервью «Ежедневному Пророку» и предоставил собранные доказательства. Это не оправдывает Джеймса Поттера по части убийства, но я не исключаю, что он узнал о том, что ждёт Британию, и решил этому помешать. Если бы Джеймс остался жив, то всё бы выяснилось раньше. — И что же делать?! — испуганно спросил Фадж, на лице которого читалось сразу множество различных эмоций. — Это решать уже вам как директору школы, — усмехнулся Сергей. — Но на вашем месте я бы не задерживал в школе преподавателей, которые готовы чужими руками травить маленького мальчика за вину его отца, при этом сами оставаясь правильными, чистенькими и непогрешимыми. МакГонагалл состояла в «Ордене Феникса», который занимался «чистками чистокровных», так что неизвестно, в чём участвовала она. — Спасибо, мистер Блэк! Я вам очень признателен за ваше предупреждение! — поднялся Фадж. Сергей встал с кресла, пожал протянутую Фаджем руку и подумал, что Регулус был прав, давая определение, что дипломат — это такой человек, который умеет послать глубоко и надолго таким образом, что его долго благодарят и с нетерпением ждут этого путешествия.