Непокобелимый

       22 декабря 1976 г. Англия, Лондон, Блэк-хаус               Вальбурга Блэк придирчиво осматривала себя в зеркале. Прошло почти восемнадцать лет, и каждый год отпечатался на её лице. За всё надо платить. Сверстницы-волшебницы выглядят на двадцать пять маггловских лет, а она в свои пятьдесят один уже на все сорок. Скоро процесс старения ещё сильней ускорится, и к шестидесяти она будет выглядеть как шестидесятилетняя маггла. Срок жизни тоже, скорее всего, уменьшится: вряд ли она доживёт до сотни лет. Впрочем, к столетию она превратится в жуткую морщинистую ведьму. Вальбурга осторожно смазала новый маленький заломчик у глаз зельем красоты, которое сварил ей Орион. Любимое платье с высоким воротом-стойкой должно скрыть начавшуюся дряхлость шеи, тонкие перчатки прикроют руки, лёгкие чары отвлечения внимания не позволят слишком пристально смотреть в её лицо, чтобы заметить подкатывающую старость. По сравнению с Орионом, который к тому же был и так её младше на три года, Вальбурга уже выглядела старше супруга лет на пять. Дальше эта пропасть будет только расти, несмотря на то, что Орион отрастил пышные бакенбарды, которые делали его похожим на отца. Вальбурга признавала, что в последние годы отношения между ней и Орионом охладели. Это раньше супруг был безумно влюблён в неё. В день своего семнадцатилетия с помощью артефактов-колец своего деда — Сириуса Блэка II — последнего из семьи Блэк с развитым Даром артефакторики, Орион посмел разорвать её помолвку с Игнатиусом Прюэттом, за которого впоследствии вышла старшая сестра Ориона — Лукреция: за всё надо платить. Вальбурга была счастлива с супругом до зимы пятьдесят восьмого. Потом Орион сам рассчитывал для неё тот ритуал, хотя и отговаривал от такого шага, но она хотела именно этого: дать своим мальчикам ещё один шанс… Какое-то время они снова были счастливы, и казалось, что всё наладилось, а потом Сириус пошёл в Хогвартс, вырос и стал совсем неуправляем. Вместе с откатом и быстрым старением это сводило Вальбургу с ума. Скандалы с сыном оттолкнули от неё и мужа, который не хотел видеть её такой, а ещё упрекал в том, что на Регулуса она очень мало обращает внимания. Вальбурга снова посмотрела на себя в зеркало, вздёрнула подбородок и улыбнулась отражению. Если ещё полгода назад, замирая перед старым зеркалом, она позволяла себе сожалеть, то сейчас эти сожаления и жалость к себе прошли. Всё-таки старший сын не обманул надежд, ожиданий и стоил этих лет жизни. А в последние месяцы Орион… Возможно, что ещё не все чувства и страсти растрачены. Сириус перебесился и взялся за ум. Вальбурга с теплотой посмотрела на пачку писем в шкатулке с драгоценностями. После летних каникул Сириус писал ей и Ориону каждые несколько дней. Это были и небольшие записки о том, что у него всё в порядке, и целые большие письма длиной в несколько футов с новостями за неделю, размышлениями и вопросами касательно её мнения. Старший сын писал о том, что занимается с другом Регулуса со Слизерина зельями. Что с Регулусом они освоили анимагию. О своих задумках касательно волшебного мотоцикла. Вальбурга великодушно готова была простить увлечение маггловскими игрушками, «чем бы дитя ни тешилось…», а потом, когда Сириус прислал предварительные чертежи и схемы, и вовсе пришла в восторг. Это была не просто игрушка, в Сириусе пробудился один из Даров семьи — страсть к артефакторике. Что с того, что ребёнку нравится копаться в том, что ему больше интересно? Мужчины вообще любят мётлы, квиддич, скорость, спорт, азарт. Сириус любил маггловский транспорт. Но нельзя из-за этого зарывать такой талант в землю. Поэтому Вальбурга живо интересовалась увлечением сына, не желая упустить его снова и развивая успех в изменившихся летом отношениях. Она просматривала в библиотеке особняка интересные рукописи, чтобы немного подтолкнуть и направить Сириуса, делала выписки из фолиантов и всячески старалась поддержать старшего ребёнка. Даже несколько раз, пересилив себя, выходила в маггловский Лондон, чтобы посмотреть на эти самые мотоциклы, и через одного из управляющих купила самую лучшую марку для подарка сыну на Рождество — «Харли Дэвидсон». Ну хочет ребёнок игрушку, почему бы нет? Тем более если оснастить как положено, то эта игрушка будет безопасней метлы, а ещё Вальбурге понравился шлем: такое средство защиты не помешало бы и некоторым игрокам в квиддич. Ей было очень радостно, что ни старший, ни младший из её детей не увлекаются данным магическим спортом. Со временем тон писем Сириуса стал более душевным и менее официальным. Сын делился с ней своими мыслями и чувствами, и это было так необычно, ново и волнующе. Одно из последних писем, написанное в середине декабря, было особенно большим. Сириус неожиданно признавался, что вёл себя ужасно по отношению к одному парню со Слизерина. Издевался над бедным полукровкой вместе с друзьями. Этот парень — Северус Снейп — подружился с Регулусом на почве интереса к книгам и науке, ну, ещё и потому, что ни с кем из сверстников так и не сошёлся, был очень умным, но замкнутым и нелюдимым. Сириус также признался, что участвовал в расправе в конце экзаменов СОВ, устроенной кое-кем (надо думать, что Джеймсом), который поднял в воздух Северуса, заставив не только продемонстрировать всему Хогвартсу застиранные подштанники, но и поругаться с единственной девочкой с Гриффиндора, с которой Северус дружил. В письме Сириус очень сожалел о том, что был настолько ужасен, и признавался ей, что пытается свести эту вражду на нет. Очень взрослое и мудрое решение. А все эти «Мадридские страсти» напоминали Вальбурге собственное пребывание в школе. Впрочем, тогда ещё были телесные наказания, и у директора Диппета было всё очень строго, не то что расхлябанность Дамблдора, который совсем заигрался в политику. Сириус довольно живо и с юмором описал своё приключение с фамильяром, когда он в облике ворона попал в клетку к Северусу Снейпу. Парень был добр к птице, и Сириус ещё больше устыдился своего поведения в прошлом. Её мальчик пытался загладить свою вину, они стали заниматься вместе с Северусом зельями, и Сириус поразился навыкам и талантам этого слизеринца. Даже писал отцу о том, что именно парень разрабатывает и придумывает, Вальбурга и сама любила зелья и признавала, что решить создать антиликантропное зелье — это очень смело и амбициозно. Сириус написал, что пригласил Северуса Снейпа к ним на Рождественские каникулы, просил постараться не давить на парня, который был очень гордым, хотя и практически нищим. Восемнадцатого утром сова принесла записку, что Северус Снейп согласился поехать к ним в гости, и они прибудут, как обычно, около десяти вечера на вокзал Кингс-Кросс. Чуть ли не впервые за последние годы Вальбурга встречала Сириуса с радостным предвкушением, ощущением праздника, а не очередного скандала. Ради этого она была даже готова вытерпеть и магглорождённого гриффиндорца за семейным столом, не то что достаточно умного, пусть и бедного слизеринца-полукровку. — Мама! Я так по тебе соскучился, привет! — первое, что сказал старший сын, появившись при помощи эльфа на пороге дома. Далее последовали объятия, поцелуй в щёку и подталкивание Регулуса к ней. — Мама! — последовал примеру старшего младший ребёнок, стискивая её ещё сильней. — Мама, это Северус, наш друг, — познакомил Сириус её с серьёзным хмурым мальчиком. Северус Снейп имел чёрные волосы и чёрные глаза, несколько выдающийся нос, и пока фигура парня была немного нескладной. — Наверное, вы проголодались? — улыбнулась Вальбурга, стараясь очаровать гостя своих детей и тактично не рассматривать слишком короткую мантию с лоснящимися от постоянной носки локтями. — Через сорок минут будет поздний ужин. Эльфы приготовили вам комнаты и сменную одежду, вы можете пока освежиться и переодеться. Северус, ничего, если ты наденешь вещи Сириуса? У него полный шкаф совсем неношеного, я распорядилась часть сложить в твоей комнате, надеюсь, на две недели тебе хватит. Сможешь сам подогнать по размеру? Хотя вы с Сириусом почти одного роста и комплекции, это может и не понадобиться. Северус чуть покраснел и растерялся от её напора, но кивнул. — Регулус, проводи нашего гостя. Его комната рядом с твоей. — Идём, я покажу, — кивнул младший сын, утягивая Северуса наверх. Сириус широко улыбнулся и подмигнул ей, показывая, что разгадал её план.

* * *

За несколько дней Вальбурге удалось выведать у Северуса Снейпа историю его семьи. Оказалось, что фамилия его матери — Принц. По Хогвартсу Вальбурга не помнила мать Северуса, да и не могла помнить, так как была значительно старше, но в конце пятидесятых, когда Вальбурга практически перестала следить за жизнью общества, с Принцами был связан какой-то скандал. По слухам, дочь Северуса Принца — Эйлин — была не слишком симпатичной, да вдобавок угрюмой и замкнутой девушкой, и её то ли бросил жених, то ли просто с «перестарком» никто не захотел связываться. Эйлин не вышла замуж до двадцати четырёх и куда-то делась, а куда — никто не знал. А оно вот как вышло. Видимо, от отчаяния Эйлин решила порвать с магическим миром и вышла замуж за первого попавшегося маггла — Тобиаса Снейпа. Явная меланхоличка со стремлением к саморазрушению — такого Вальбурга не одобряла. Примечательно, что Северус даже не был в курсе, что назван матерью в честь своего деда, мальчик вообще не знал о своих родственниках ничего. С одной стороны, ребёнок в выкрутасах матери не виноват. Но с другой, так испортить чистую кровь! Впрочем, даже несмотря на свою полукровность, Северус смог поступить на Слизерин, что уже о многом говорило. Мальчик был немного диким и настороженным, что говорило об общем неблагополучии его семьи, но отличался умом, начитанностью, стремился к знаниям и понравился Ориону, с которым они по половине дня пропадали в лаборатории, выбираясь оттуда лишь на обед. У Блэков не было принято принимать в Род полукровок, тем более появившихся не просто от магглорождённых, а от магглов: этого требовал Кодекс Рода, написанный очень и очень давно, и его нарушители страшно карались. За всё надо платить, за магическую силу и Дары — тем более. Сколько Вальбурга разговаривала с Андромедой, которой внезапно приспичило выйти замуж за магглорождённого! Орион и Сигнус даже нашли способ ввести в Род этого Тонкса, но Андромеда в последний момент побоялась: Магия Рода попросту могла убить её жениха. За отца, который влил в счастье дочери столько магических сил и крови на семейный алтарь, малолетняя дура не побоялась! Думая о младшем брате, Вальбурга тихо усмехнулась, видимо, все Блэки такие, когда дело касается их детей, в этом с Сигнусом они были похожи. Но всё же сорванный ритуал, а потом вынужденное отлучение от Рода старшей дочери… Доживёт ли Сигнус хотя бы до семидесяти? Но Вальбурга также знала, что таких строгих Кодексов вынужденно придерживались всего несколько магических семей Британии. Вполне могло быть, что Принцы к таким не относились. — Северус, мы могли бы поговорить с тобой? — постучалась в комнату гостя Вальбурга, решившись. В конце концов, она ничего не теряла. Северус открыл двери. В комнате с ним был ещё и Регулус, они, вероятно, что-то читали и обсуждали. — Регулус, оставь нас, пожалуйста, я недолго, — попросила Вальбурга младшего сына. — Хорошо, мама. Я как раз хотел позвать Сириуса к нам, схожу за ним… — Разрешишь войти? — когда Регулус ушёл, спросила Вальбурга. — К-конечно, леди Вальбурга, — чуть покраснел Северус, — и вообще, это же ваш дом… — Это же твоя комната, — ответила она. — Я присяду? — Да-да, — парень освободил от книги кресло и сел только после того, как она умостилась, значит, этикет знал. — Дело в том, что наша семья имеет знакомство с твоим дедушкой, Северусом Принцем, Северус. Я хотела спросить тебя, можно ли мне ему написать, чтобы пригласить на обед? Хочешь ли ты с ним познакомиться? — Это хочет ли он знакомиться со мной? — тут же вскинулся парень. — Я могу деликатно написать о том, что ты у нас в гостях, по его реакции на письмо и тому, примет ли он приглашение, можно сделать соответствующие выводы, — пояснила свою мысль Вальбурга. — Но если ты сам не хочешь узнать о нём, то я не буду беспокоить мистера Принца. К тому же он может и вовсе не знать о твоём существовании, насколько я знаю, только у Блэков, Бёрков, Малфоев, Прюэттов и ещё буквально у нескольких семей есть такие удобные артефакты, как родовые гобелены. Во вспыхнувших чёрных глазах Северуса заиграли нешуточные страсти. Мальчик пока плохо умел справляться с лицом в таких сложных ситуациях, и Вальбурга увидела и сомнения, и надежду. Впрочем, к решению Северус пришёл довольно быстро и даже успокоился, сумев справиться со своей мимикой. — Я буду очень рад, если вы напишете письмо мое… Северусу Принцу, леди Вальбурга. Я был бы рад узнать мнение родственника на свой счёт. — Хорошо, я отправлю ему сову после обеда, — кивнула Вальбурга, раздумывая, как подать послание для Принца. Всё же ей хотелось, чтобы у её детей были во всех смыслах достойные друзья.