Андрей или Андрей

Прошла неделя, как я очнулся после операции. Мне было жутко скучно целыми днями лежать на больничной койке и смотреть в белый потолок. Посетителей ко мне до сих пор не пускали, да и не сказать, что собиралась очередь. Приходил отец, которого Самойлова, естественно, не пустила, немного покричал, а потом смерился. Правильно говорит Алинка! Подумай сто раз, а потом уже чего-либо делай. Сейчас мое положение, увы, от меня совсем не зависело. Правда, одно развлечение у меня все-таки было. На тумбочке лежал переданный отцом ноутбук с подключенным интернетом. Но, сдается мне, если бы Яна увидела компьютер, то точно установила на его использование свои выдуманные ограничения. Я ей определенно не нравлюсь, а жаль. Ох, уж эта Яна Федоровна. Нет, Самойлова очень красивая и умная, конечно, но жутко вредная. Девушка категорически запретила мне совершать какие-либо действия, мол, это может повлечь за собой целый ряд осложнений, и вообще…, а что вообще не уточняла. Она последние дни очень странная ходит, словно в воду опущенная. Видимо, это так на ней сказалось расставание с любимым Некрасовым, будь он неладен! И что она в нем такого нашла? Не успел я отвлечься от мыслей о Самойловой, как девушка возникла в проеме двери. -Как самочувствие? – Яна прошла к моей кровати и села на край. Сегодня она выглядела как-то по-особенному расстроенной. И почему-то я был больше, чем уверен, что это все из-за Некрасова. Нет, что это за парень, девушка которого постоянно грустит. Вот я бы… Хотя Пономарева запретила мне даже думать, даже смотреть, даже представлять Самойлову рядом с собой. А объяснялось это все тем же: я – плохой, Яна – хорошая. -Плохо, доктор, - наигранно прохрипел я, подтянув одеяло выше к горлу, а девушка кинула на меня недовольный взгляд. Она сто раз просила называть ее по имени и отчеству, но я не выполнял эту просьбу, за что каждый раз был награжден ее раздраженным выражением лица. Мне определенно нравится ее злить. Нравится, как она краснеет от этого и пытается как-то возразить, но в итоге ничего не получается, и девушка сдается. Яна мне нравится. На самом деле, сегодня не одна Самойлова пребывала в нехорошем расположении духа. Я переживал за парней. Сегодня второй матч, а ребята так, кажется, и не настроились на него, судя по турниру с Олимпийцем. – Через десять минут игра, а я ее пропускаю! -Заметь, я тоже, - резко ответила Яна, тыкнув в мое плечо кончиком шариковой ручки, и начала что-то записывать в карту болезни. – Так что, ты не один пострадавший, - пробубнила она. А я в это время закатил глаза. Мы ж ведь о разных вещах разговариваем. - Я имею в виду, что я не на игре, а здесь. Посмотреть-то я смогу, - усмехнулся я, но тут же осекся. И, походу, провалились мои «игры в шпиона». Взгляд Самойловой остановился на компьютере, к коему тянулся длинный зарядный шнур с другой половины палаты, потому что только там были розетки. И честно, я думал, сейчас что-то будет: скандал, крик. Однако русая очень странными жалобными глазами смотрела на меня, не моргая, чему я очень удивился. -Кисляк, - протянула она, складывая руки в умоляющем жесте. – Будь человеком, - оставляя ручку и карту на столе, Самойлова вновь очутилась на краю моей кровати. Никогда ее такую еще не видел, что заставило меня задуматься о том, что это какой-то развод, но после двух минут нашего молчания и тяжелого сопения со стороны девушки, которая сидела, опустив голову вниз, я убедился, что все происходящее – реальность. -У меня есть к тебе ответное предложение, - поднимаясь на подушке, удобнее подкладывая ее к железной спинке кровати, я хитро сощурился. Сложив руки на груди, Яна цокнула, но все же кивнула мне, соглашаясь выслушать. – Я тебе матч, ты мне ответ на любой интересующий меня вопрос, идет? – пристально изучая фигуру девушки, облеченную в белый халат, что открывал вид на стройные ноги, я самодовольно улыбнулся. -А ты не офигел ли? – негрубо спросила Самойлова. -Ты сделала свой выбор, - я пожал плечами и стянул с тумбочки книгу, делая вид, что открывал оную и до этого, листая странице в поиске той, на которой якобы остановился. Но я так и не завершил начатое, потому что книга из моих рук была вырвана Яной и отложена на место, на котором она уже неделю покоилась. – Ой, Самойлова, Самойлова, с огнем играешь, - шуточно пригрозил я ей указательным пальцем. -Боюсь, боюсь, - саркастически откликнулась она, разглаживая на коленках ткань халата. Я развел руками в стороны, мол, не хочешь – не надо, и, дотянувшись до ноутбука, отключил его от зарядки и взял компьютер в руки вместе с наушниками, лежащими на его крышке. Я воткнул в уши динамики, всем своим видом показывая, что не намерен просто так делить с ней просмотр матча. Может, это и некрасиво с моей стороны - что-то требовать, но как по-другому я могу узнать то, что должен? – Андрей, Андрей, ладно. Я согласна -Мне послышалось, или здесь кто-то что-то сказал? – вынув наушник из уха, я склонил голову вправо, заинтересованно уставившись на девушку. -Прекрати, ты прекрасно все слышал, - Яна легонько ударила меня раскрытой ладонью в плечо. – Двигайся, давай, благодетель, – усаживаясь рядом со мной на кровати, Самойлова также удобно устроилась на подушке, поджав к себе ноги. Я подвинулся, освобождая ей место, и стал искать сайт, где уже как три минуты началась прямая трансляция с ледовой арены соперника. Если честно, я перестал следить за ходом игры после того, как первую шайбу забросили наши в ворота противника. Все мое внимание Самойлова приковала к себе. В отличие от меня, девушка очень сосредоточенно смотрела игру, будто из нас двоих хоккеист не я, а она. Яна искренне радовалась каждой забитой шайбе «Медведей» и огорчалась пропущенной. Девушка даже от волнения, когда пробивали буллиты, кусала ногти, чему я по-доброму усмехнулся, и продолжил изучать ее глазами. Она, конечно, не могла не заметить это, но почему-то до сих пор молчала. -Как они так забросили? – удивилась Яна, восторженно хлопнув в ладоши. -Да, Щука молодец, - возвращаясь глазами на экран ноутбука, где наше первое звено съехалось в кучку и обнималось, да и все остальные на лавочках светили довольными улыбками. Ну, а в центре внимание был, конечно же, Андрюха, который кивал головой и принимал поздравлении от пацанов. Кажется, забросил не Егор. -Вообще-то Некрасов забил, Андрей, ты чего? – повернув голову в мою сторону, сказала Самойлова, ну, а я растянулся в нелепой улыбочке, чтобы хоть как-то сгладить свою маленькую оплошность в виде оговорки. Да, оговорки! -А, да? Значит, твой Некрасов молодец, - тихо произнес я, закрывая ссылку, и, выключая компьютер. Яна же так и сидела рядом со мной, видимо, о чем-то задумавшись. А я, я завидовал ребятам: они там, они чувствуют эту невероятную скорость. Я же валяюсь просто так без дела и тренировок. Как всегда, Кисляк! – Яна Федоровна, ответьте мне, только честно, - вмиг я стал серьезным, вспомнив тот вопрос, что был мне интересен.- Что ты чувствуешь к Некрасову? -Я чувствую к нему только светлые чувства. Я чувствую себя счастливой, когда он рядом. Я обожаю слушать его истории, когда мы гуляем в парке. Мне кажется, что я знаю о нём всё, но каждый раз он меня удивляет. Да, не всегда в лучшую сторону, но я понимаю, что мы оба нужны друг другу. Из-за него даже число тридцать три стало моим любимым, - с улыбкой рассказывала она, а я все кривился и кривился от осознания того, что все эти слова о том человеке, что совершенно не достоин ее. Она с таким воодушевлением излила мне душу, что мне даже перехотелось рассказывать все то, что я знаю о ее любимчике, - Я просто люблю его, - сказала она, засмущавшись, а я в конец, кажется, обезумел. Мне хотелось сейчас же подскочить к ней и обнять, как маленькую девочку, коей она и являлась на самом деле. Ведь только дети верят в такие сказки, а Яна она тоже верит. И, пожалуй, не стоит разочаровывать ее. Последний раз взглянув на нее, я проводил ее глазами до двери, за которой она мгновенно скрылась, и снова впал в свои рассуждения.