Спор

Маринетт даже не помнит, когда началась эта ненависть к Агресту и является ли это вообще ненавистью. Они просто грызутся каждые пять минут без повода. Хотя нет, повод всегда есть. На прошлой неделе у Адриана был фингал, когда он подрался с их одноклассником. Натаниэлем. Никто не знает, из-за чего, но Нат теперь в школу не ходит, так как Агрест сломал ему руку. Правую. После этого Маринетт очень долго шутила над парнем, что он своим фингалом может освещать улицы. А вчера Маринетт упала, когда неслась в столовую. Адриан до сих пор называет её "Жратьхотелка" с непонятно на что спотыкающимися ногами. Повод они всегда находили, но непонятно для чего. Просто это стало частью их повседневной жизни. Нельзя было прийти в школу, и в тот же день не подколоть друг друга. В этот день Адриан был подозрительно тихим, даже не засмеялся, когда Маринетт у доски, записывая пример, уронила книгу. Обычно он говорил, что у неё руки растут из одного места, совсем не похожего на плечи. На перемене Маринетт спросила у Нино, что творится с Агрестом, на что мулат ответил: — Он последнюю неделю очень странный. Редко тебя подкалывает и стебется. Чувиха, я за него волнуюсь. Маринетт потерла щеку, что означало ее задумчивость. — А мне плевать на него. Слова были очень неубедительные. Особенно учитывая обеспокоенный голос и вид девушки. С Агрестом и правда что-то странное… На следующий день Маринетт появилась в школе в подавленном состоянии и красными глазами. Аля удивленно уставилась на подругу. — Что случилось? — Я с Шоном рассталась… — вздохнула Маринетт. Сезер покачала головой. — Ой, подруга, я знала. Я хорошо знала об этом. Тебе же говорили, что он бабник! Маринетт посмотрела на спину Адриана, сидящего впереди. — Я знаю теперь. На большой перемене Аля подошла к Маринетт с хитрой улыбкой, предвещающей что-то очень не хорошее. — Маринетт, ты — ничтожество! У Дюпен-Чен глаза полезли на лоб. — Что-о-о? Сезер махнула рукой. — Да нет же! Ты должна была сказать: «Почему?», — нахмурилась рыжеволосая. — Эм… Почему? — Потому что! Попробуй опровергнуть эти слова. — В смысле? Сезер, что с тобой? — девушка в недоумении приподняла бровь. Аля улыбнулась. — Дорогая, поверь. Это ради твоего блага. Давай проверим, кто ты: ничтожество или супер-баба? Маринетт с опаской посмотрела на подругу. — Ну… Давай? — Отлично! Поспорим? Маринетт хмыкнула. Сезер знала уязвимое место своей подруги. Спор. С Адрианом Маринетт спорила регулярно, но не так, как Ким — со всеми подряд. Только между собой, на очень тупые желания. Пробежать голой по школе, лапать учительницу, станцевать на парте во время урока, поцеловать Кима. Все это они перепробовали в перерывах между подколами. Зная фантазию журналистки, Маринетт сглотнула. — Окей… На что спорим? Аля засияла. Конечно, теперь она могла загадать все, что угодно. Маринетт сделает это. Гордость и смелость ужасные качества, однако. Аля поправила очки. — Ты должна поцеловать кое-кого и признаться в любви. Голубоглазая выдохнула. Это она уже делала. Главное, после признания сразу сказать, что это был спор. Тогда ничего не произойдет. Маринетт сложила руки на груди, тем самым показывая свою уверенность. — Кому? — Вон ему, — Аля указала на парня, стоящего в сторонке и повторяющего Историю Франции. Нет-нет-нет-нет. Только не он! В той стороне стоял Агрест! Почему именно он? Она ведь не сможет! — Сезер! У тебя вообще мозгов нету?! Это же Агрест! — Эм… Ну да. Модель, красавчик, умный, интересный, смешной. Что тебе в нём не нравится? Маринетт начала махать руками, предавая ситуации большую трагичность. — Потому что… Это АГРЕСТ! Мы ненавидим друг друга с первого класса! Аля ухмыльнулась. — Дорогая, это твои проблемы. Иди и сделай это. Ты тряпка? Или всё же ничтожество? — Ты правда хочешь, чтобы я это сделала? Сезер кивнула. Синевласка обреченно застонала. Сделала первые шаги. Ничего ведь плохого не случится? Это всего лишь спор! Осталось немного. Всего лишь поцелуй и три слова. Ничего страшного! Так ведь? Уже почти рядом. Главное, сказать про спор. Ох, как бы он меня не ударил… Рядом. Я этого не сделаю! У меня не получится! Еще не поздно уйти и признаться Але, что я ничто… — Дюпен-Чен? Ты что-то хотела? Адриан посмотрел удивленно на Маринетт. Девушка выдохнула и подошла к парню. — Адриан, я… Я люблю тебя. Уже давно. Пока парень не опомнился, Маринетт приподнялась на носочках, так как Адриан довольно высокий, притянула его и впилась в его губы. Дюпен-Чен закрыла глаза, так как подобное ей нравилось. Да-да! Она думала, что целоваться с Агрестом, то же самое, что целоваться с тухлой рыбой, но нет. Это было очень круто. Его губы были такие мягкие и шершавые. И тут случилось очень неожиданное. Адриан обхватил талию Маринетт и ответил на поцелуй. Девушка распахнула глаза от неожиданности, а рядом стоящая Аля вообще потеряла сознание. Подругу успокаивал Нино, а этим двоим было всё равно. Им в данный момент вообще было плевать на всё, что происходит в мире вокруг них. Существовали только они. Маринетт, сама того не замечая, обвила руками шею Агреста. Рядом проходили учителя и ученики. Некоторые тыкали пальцами, некоторые качали головами, некоторые просто не замечали пару, которая целовалась у стенки. Воздух закончился и они отстранились друг от друга. И настала минутка неловкого молчания и отдышки. Адриан спросил у пробегающего школьника, сколько осталось до урока. — Две минуты. — Отлично, — кивнул Адриан. — У меня есть две минуты, чтобы все тебе сказать. Дюпен-Чен, ты самая невыносимая и необыкновенная девушка, которую я когда-либо встречал. Жаль, что я заметил это только неделю назад. Точнее, я заметил это очень давно, но признался себе в этом только неделю назад. Да, именно из-за тебя я подрался с Натом. Он сказал, что ты ему нравишься, и он не против зажать тебя в углу. Я бы сам это сделал, если бы мог. Всю эту неделю я отчаянно старался подкалывать тебя, но мне было от этого плохо. Я хотел не смотреть на твои губы, а целовать их. Маринетт… — Адриан взял Маринетт за руку. — Я люблю тебя. Дюпен-Чен открывала и закрывала рот, пытаясь сказать что-то. Она не смогла выдать ничего умнее, как: — Я поспорила с Алей. ... Осознание сказанного пришло не сразу, в отличии от Адриана, который отпустил руку Маринетт и забежал в класс. Прозвенел звонок. Девушка стояла возле стенки и обдумывала все, что произошло пять минут назад. Иди-о-о-отка! Она вошла в класс. Агрест отвел глаза, делая вид, что повторяет параграф. Его губы сложились в тонкую линию, подчеркивая его волнительное состояние. Маринетт медленно села на свое место, а позже обхватила руками голову. Учителя не было, чему Маринетт была рада. Она могла обдумать полноценно все. Итак, что нужно обдумать:       «Как извиниться перед Адрианом?»       «Что нужно, чтобы он простил?»       «Как так произошло, что она ему понравилась?» И самый главный вопрос, который нужно обдумать первым:       «Нравится ли он Маринетт?» Определенно нравился. Да. Но нужно задать этот вопрос поточнее:       «Любит ли она его и готова ли к отношениям?» Начнем с того, что Адриан довольно-таки привлекал девушку. Он был надежным, верным, милым, веселым и, плюс, красивым. Но готова ли она поддерживать его, быть с ним, несмотря ни на что, любить? Разберемся. За эти годы, что они вместе, Маринетт привыкла к нему. Она не представляет жизнь без этих подколов, этого смазливого лица, хитрой улыбки и прищуренных, в ожидании острого ответа, глаз. Она привыкла… Нет. Ей нравится его смех, его голос и все остальное. Она с радостью обняла бы и поцеловала Агреста. С радостью она проводила бы с ним все свободное время, так как он интересный и смешной. Да, она любит Агреста. Остались другие вопросы. А нужны ли на них ответы? Нужны ли ответы на то, что неважно? Кто-то сказал, что если люди любят друг друга, остальное не имеет значения. И прав этот человек. Ой как прав… Дюпен-Чен неожиданно поднялась с места и направилась к месту, где сидит Агрест, под удивленные взгляды одноклассников. Она взяла в ладони его лицо и направила на себя, но глаза Адриан отводил. — Агрест, если ты не посмотришь на меня, то я выколю тебе эти глаза. Адриан посмотрел на нее ничуть не весело, даже наоборот. — Слушай, я правда сказала глупость. Извини. И, да. Я тоже люблю тебя. Только не неделю, а последние лет десять. Наверное, поэтому я не могла долго встречаться с парнями. Это из-за тебя, чёртов Агрест. Последние слова Маринетт прошептала уже приближаясь к Адриану. Она впилась в его губы, и этот поцелуй был очень нежный и робкий, как и полагается первому настоящему поцелую. Опять им было все равно на окружающих, среди которых была падающая в обморок Аля, «спасающий» ее Нино, кричащая Хлоя, свистящие и обалдевшие одноклассники. Этот мир будто остановился. Они были как-будто в своей вселенной. Вселенная на двоих? Неплохо. Странно, но всего лишь одна перемена между географией и историей навсегда изменила жизнь двух десятиклассников.