С ног на голову

      Вы даже не представляете себе, насколько глупой и нелепой была моя смерть. Если бы я смотрела на все это со стороны, то точно бы хлопнула себя рукой по лбу. Бьюсь об заклад, отдельные личности даже посмеялись бы над этим. А я ведь всего-то хотела хоть раз в жизни доказать, что я тоже чего-то стою. Цель оправдывает средства? Ну уж точно не в моем случае!       На самом деле моя жизнь пошла под откос с тех пор, как я родилась. Просто вдруг внезапно оказалось, что я никому не нужна, а меня, ни на секунду не задумываясь, сдали в приют. Я не знаю, была бы моя жизнь лучше, если бы меня оставили и я жила бы с родителями. Одно знаю точно, я ненавижу этих бездушных людей и всей душой рада, что не знакома с ними.       Живя в приюте и нередко наблюдая за счастливыми детьми и их родителями, я чувствовала, что тоже так хочу. Хочу, чтобы мама обнимала меня и говорила, что я у нее самая красивая. Хочу, чтобы она отчитывала меня, когда я прихожу домой полностью в грязи. Хочу читать книги вместе с отцом. Хочу, чтобы мы все вместе ходили в магазин, в парк, ездили к бабушке и друзьям. Хочу быть такой же как все.       Судьба распорядилась иначе и засунула меня в этот богом забытый приют. Не сказать, что там было плохо, но всегда найдутся люди, готовые добавить тебе в бочку меда ложку дегтя. А там таких было полно.       С самого рождения я была слаба физически и выглядела еще моложе своих лет. В свои двенадцать я, в отличии от своих сверстниц, была похожа на девятилетнюю девчонку. А это, согласитесь, удобная мишень для издевательств.       В силу своего мягкого характера я не могла дать им сдачи. Старших девчонок из нашего приюта я боялась как огня. Я не одна была такая, их боялись многие. И уж не знаю, почему мне выпала такая честь, но чаще всего они почему-то приставали именно ко мне. А обрушить на себя гнев этих трех дылд означало навсегда закрепить за собой клеймо неудачника.       Именно поэтому у меня всегда была только одна подруга. И то она общалась со мной только тогда, когда остальные не видели нас. Я не корила ее за это. Уже то, что она хоть разговаривает со мной и не считает чокнутой грело мне душу. Поэтому моими постоянными спутниками были книги.       В приютскую библиотеку мало кто заходил, все мои сверстники почему-то считали чтение скучным занятием, а мне ничего больше не оставалось. В течении нескольких лет книги перекочевывали ко мне в комнату. Даже уже перечитанные на несколько раз книги были мне дороги. А то, что мне дорого, я стараюсь беречь и держать подле себя. По возможности.       Многие считали меня странной, сумасшедшей или просто ненормальной. И старались напоминать мне об этом на каждом углу. А я и не спешила их переубеждать, они бы все равно меня не послушали, а в том, чтобы втолковывать что-то стаду баранов я не видела никакого смысла. По правде говоря, я всегда считала себя умнее других детей из приюта. И вела я себя несколько отстраненно. Эдакая маленькая снежная королева. Холодная и далекая.       Наверное, именно мое безразличие и сыграло со мной злую шутку. Потому что одними словесными унижениями все не закончилось. Скоро меня стали подлавливать в коридорах приюта, и уже не только на словах втолковывать мне, что я ненормальная и не должна жить вместе с другими детьми. Поначалу мне было также все равно, но согласитесь, когда вам изо дня в день вдалбливают в голову, что вы ничтожество, то невольно начинаешь им верить.       Казалось бы, что плохого могут сделать дети? Оказалось, они умеют бить еще более метко чем взрослые.       Они старались сделать мне побольнее, сильнее ударить меня, задеть за живое. Бывало такое, что вечерами я даже рыдала в подушку, а каждый день я отчаянно желала быть такой же как все. Я не хотела быть особенной, я бы с радостью променяла все, что имею, на любящую семью. Только бы быть подальше от сюда.       Пару раз меня пробовали удочерить, но это было так давно, что я уже плохо помню. Помню только, что все отказывались, как только начинали разговаривать со мной. Не знаю, что их так пугало во мне, но со временем я смирилась, что никому не нужна.       Знаете как это ужасно, когда тебя избивают и ненавидят все вокруг, а тебе даже выговориться некому. Возможно, что вам не знакомо это чувство, я же ощущала его изо дня в день. Говорить что-то воспитателям было бесполезно. Это было все равно, что разговаривать со стенкой. Тебя вежливо выслушают, в нужном месте покивают, а потом благополучно все забудут.       И вот спустя несколько таких невыносимых лет, личность Александры Мироновой бесследно исчезла, а на ее место пришла боящаяся лишний раз пикнуть девочка. Я стала настолько другой, что от меня прежней осталось только любовь к книгам и привычка рыдать вечерами от безысходности.       Для меня этот приют стал собственной тюрьмой строгого режима. И до свободы мне оставалось отсидеть совсем чуть-чуть. С каждым днем я ждала дня своего совершеннолетия все больше.       Однако, мои мучения закончились гораздо раньше. Случилось это одним летним днем. ***       На улице было довольно жарковато, но заходить в здание все равно не хотелось. Никому не хочется лишний раз наткнуться на Катерину и ее компанию. Уж не знаю чем я им так не угодила, но факт оставался фактом, а быть побитой мне сейчас никак не хотелось. Поэтому я сейчас сидела под небольшим дубом, что рос на территории приюта, и читала очередную книгу. Сюжет мне определенно нравился, а ветер нежно трепал мои короткие волосы. Я так погрузилась в чудесную атмосферу этой истории, что не заметила стремительно идущих в мою сторону девочек.       Они были куда больше меня, в приюте практически все были больше меня, меня это как-то не заботило.       Катерина быстро приблизилась ко мне и вырвала из моих рук книгу. Я вскинула испуганный взгляд на нее. Ее маленькие карие глаза недобро полыхнули, а на губах появилась ехидная ухмылочка.       — Что это мы тут читаем? — она небрежно перевернула книгу обложкой вверх, — А-а, опять какой-то бред.       Она взглянула на своих подруг. Те взгляды, которые она получила в ответ, мне совсем не понравились. Хотела бы я сейчас сбежать от сюда, но я не могла уйти от сюда без книги. Мне бы потом сильно досталось.       Одна из них подошла ко мне и резко подняла меня на ноги за воротник рубашки так, что верхняя пуговица с треском отлетела и упала куда-то в траву.       — С нашей ненормальной и так никто не общается, — они уже давно узнали, на что следует давить, — уродина, — это слово она выплюнула прямо мне в лицо, — давайте разукрасим ее немного, а то ходит бледная как поганка.       Ее подруги мерзко захихикали. У Катерины, как у главаря банды, был самый громкий и мерзкий смех.       Я, уже примерно представляя, что последует за этими словами, вся сжалась в руках Алисы, что послужило новому приступу хохота со стороны моих мучительниц.       — Ха-ха, ты, наверное, сейчас хочешь к мамочке, — они так же знали, что никто в этом приюте так отчаянно не желает жить в обычной семье, как я.       Затем, Мира, та девочка, что все время стояла в стороне подошла ко мне и пнула меня коленом в живот. Из глаз брызнули слезы. Я все скрючилась в руках у Алисы, та только усмехнулась моим жалким попыткам смягчить боль. Большой физической силой, как и ростом, я не отличалась. Алиса была куда сильнее меня.       Пока я пыталась справиться с болью в животе, меня снова ударили только уже под дых. Весь воздух одним махом вылетел из легких, я начала задыхаться. Слезы лили из глаз не переставая, и я уже мутно видела своих мучителей. Все лицо было залито слезами , а когда Катерина ударила меня по лицу, то еще и кровью, хлынувшей из моего сломанного носа.       Наверное, избивать слабого очень веселое занятие, потому что другого объяснения безудержному хохоту я найти не могу. Знаете, мне было ни капли не смешно, было чертовски больно. Как будто все нервные окончания собрались именно в местах ударов, ибо других мест я не чувствовала. Только боль и презрение к самой себе. Да, я ненавидела себя за слабость, но ничего не могла с собой поделать. Это была одна из вещей, которые я была не в силах изменить. По крайней мере я так думала.       Я уже не слышала того, что они мне там говорили, в ушах стучало так, что я не слышала даже собственных мыслей.       Неожиданно меня за волосы подняли и заставили посмотреть вперед. Прямо на Катерину. Я зажмурила свои глаза, готовясь к очередному удару, но его не последовало.       — Открой глаза! — эта фраза резанула по ушам, как хорошо заточенный нож.       Я послушно открыла их. Я ведь знала, что лучше сделать то, что они говорят, целее будешь.       Я увидела как она держит в руках мою любимую книгу, которую я сегодня читала, а ее губы расплываются в зловещей улыбке. Почему-то я почувствовала, что сейчас мне будет в тысячи раз больнее этих ударов. И я была права.       Сначала она оторвала обложку от книги, а потом и сами листы друг от друга. Меня как будто опять ударили под дых. Я ошарашенно смотрела как листы опадают на траву, а некоторые из них уносит ветер. В моих глазах опять застыли слезы. Алиса вдруг резко отпустила меня, я от неожиданности шлепнулась лицом в траву.       Я села и дрожащими руками стала собирать листы. Когда я подняла часть обложки, мой мозг почему-то стал лучше соображать. Все стало кристально чистым, разум прояснился. На смену отчаянию пришел гнев. Ярости такой силы я доселе не знала. Мои губы сжались в тонкую линию, а глаза стали похожи на две щелки. Картина была, по правде говоря, устрашающая. А кровоподтеки только дополняли ее. Волосы тоже местами окрасились в красный цвет и прилипли ко лбу.       На негнущихся ногах я поднялась и сжала в одной руке страницы книги, а другую сжала в кулак. Голова моя с громким хрустом повернулась в сторону Катерины. Если бы я была выше ростом, то это выглядело бы устрашающе, ей же это почему-то показалось смешным. Она с превосходством взглянула на меня. Стоящие за ее спиной подружки только дополняли этот образ.       Мои же глаза полыхали злостью, искры летели со всех сторон. Мне впервые в жизни захотелось размазать ее по стенке, дать сдачи, отплатить ей той же монетой, хотя я всегда считала, что если сделаю это, то опущусь до их уровня задир. А этого мне хотелось меньше всего. Сейчас же идея врезать ей по лицу показалась мне более чем заманчивой.       Я занесла руку для удара. Стоящие позади Мира и Алиса непонимающе переглянулись, Катерина же осталась невозмутима. Моя рука вдруг остановилась сантиметрах в двадцати от ее лица. Я перевела на нее взгляд и обнаружила, что она поймала мою руку прямо во время удара и теперь насмешливо смотрит на меня.       — Ты всерьез решила, что у тебя получится? А у котенка оказывается есть зубки. Решила ударить меня? Мозги уже совсем заплыли? — все это она произнесла абсолютно спокойным голосом, потом она переглянулась со своими подругами и добавила, — Надеюсь бегаешь ты не так медленно как соображаешь.       На секунду я застыла, холодная ярость куда-то пропала, остался только страх. Листы из книги выпали у меня из рук, а я со всех ног побежала в противоположную от них сторону.       Увидев впереди приоткрытые ворота приюта я поспешила к ним, на ходу соображая, что теперь мне лучше на совсем сбежать отсюда, а то мне точно не жить. Я уже продумывала план, где мне скрываться и где можно пожить. Ворота стремительно приближались, а сзади слышались голоса девчонок.       Я не спешила замедляться, бежала со все ног, но побитое тело отказывалось подчиняться, поэтому можно сказать, что сейчас я вышла за грани возможного. Добежав до ворот, я схватилась за железные прутья руками, распахнула ее и обернулась. Зря я это сделала. Девочки уже практически меня догнали. Захлопнув за собой, я уже не оборачиваясь обратно продолжила бежать. Я следила только за тем, как бы Катерина, Мира и Алиса не догнали меня. Ничего хорошего из этого не вышло.       Мира вдруг вскрикнула, и указала пальцем куда-то рядом со мной. Я обернулась обратно и все, что я увидела это режущий свет фар грузовика, успела чуть-чуть разглядеть его номера. Меня резко толкнуло, мотнуло вперед, я пролетела несколько метров, и последнее, что я услышала - это глухой удар моего тела об асфальт. Затем была темнота, и, по-моему, я потеряла сознание. ***       Я резко распахнула глаза и поняла, что нахожусь на совершенно незнакомой улице. Люди вокруг что-то кричали и со всех ног неслись куда-то, сбивая друг друга. Вокруг творилась полнейшая неразбериха, а я не понимала, где я нахожусь и что, собственно, происходит. Все что-то кричали, я их прекрасно слышала, но не могла разобрать ни слова, голова жутко болела.       "Наверное, это последствия аварии," — подумала я.       Но ни грузовика, ни Катерины с компанией я не обнаружила. Странно. Я что умерла?       Я развернулась вокруг своей оси, и увидела довольно пугающую картину. Огромный человек метров пятнадцати с омерзительной улыбочкой возвышался над небольшим домиком. Я огляделась по сторонам и обнаружила, что таких "людей" вокруг довольно много. Мне стало не по себе. Не внушали они мне доверия, а уж когда один их них поднял человека и спокойно сжевал его, будто яблоко, мне стало совсем хреново.       Они просто поражали своими размерами. На секунду мне даже показалось, что они все нарисованные и все это происходит не на самом деле, а я просто сижу в кинотеатре и смотрю потрясающий по своей атмосферности фильм. Именно поэтому я продолжала как идиотка стоять на месте, с широко распахнутыми глазами, наблюдая за тем, как один из них пожирает очередного человека и уже начинает приближаться ко мне, протянув свои мерзкие ручонки.       Где я сейчас? Куда я попала? В рай? Что-то не похоже это место на рай, скорее это ад.       Кто-то резко схватил меня за руку, и потянул за собой. Я вышла из оцепенения и посмотрела на своего спасителя. Им оказался мальчик примерно моего возраста. У него были светлые, словно пшеница, волосы и пронзительно голубые глаза.       — Чего встала, а если бы тебя сожрали?! — ему приходилось кричать, чтобы его было слышно сквозь весь тот шум, что сейчас был вокруг.       Мы бежали куда-то вперед. Ну он бежал, а я волочилась за ним.       — Кто ты? — на самом деле я хотела спросить, где я и что здесь происходит, но почему-то спросила именно это.       — Разве это сейчас важно, — прокричал мне в ответ мальчик.       Мы бежали вперед вместе с толпой. Вокруг нас тоже лежали люди, судя по всему мертвые. Я смогла приглядеться к одному и с ужасом поняла, что тот человек действительно мертв. Об этом свидетельствовало отсутствие левой половины тела. Приглядевшись к остальным я поняла, что все лежащие на земле так или иначе мертвы. От этого мне сделалось дурно и теперь я старалась сдержать рвотный позыв.       Минут через семь мы остановились, вокруг уже образовалась толпа, но мы с мальчиком проходили как бы сквозь нее, чем остальные люди в этой толпе были несомненно недовольны. Но моего спасителя судя по всему это мало волновало. Только спустя тридцать секунд я смогла разглядеть, что мы прибежали к небольшому парому. Не без труда мы вдвоем смогли протиснуться туда и сесть прямо на деревянный пол.       Сейчас мне было прекрасно видно, что здесь творится. Огромные люди, которых все вокруг почему-то называли титанами, вышагивали по улочкам города, выискивая и пожирая людей. Жуткая картина, поэтому я почти сразу отвернулась и перевела взгляд в сторону моего нового знакомого. Он выглядел взволновано и смотрел в одну точку перед собой.       Я легонько тронула его за руку, он повернул ко мне голову.       — Что здесь происходит? — задала я интересующий меня вопрос.       — Ты не видела, что ли? Титаны прорвались в город, стена Мария разрушена...       Последние слова были сказаны таким тихим голосом, что мне пришлось напрягать слух, чтобы разобрать его речь.       Я решила не вдаваться в подробности о том, что такое стена Мария. Это было очевидно. Только после его слов я обнаружила, что город окружает огромная стена. И скорее всего она была нужна, чтобы сдерживать титанов, тех страшных существ. Ну, а спрашивать, зачем нужно их сдерживать, я посчитала верхом идиотизма. Эту причину я могла лицезреть собственными глазами.       Поэтому я задала вопрос, на который точно смогу получить внятный ответ:       — Ты так и не сказал мне, как тебя зовут?       — А, — он вздрогнул и снова обернулся ко мне, наверное, пока я размышляла об этой стене, он опять погрузился в свои мысли, — меня зовут Армин. Армин Арлерт, а тебя?       — Зови меня просто Алекс.       Не знаю почему я не захотела говорить ему своего полного имени. Просто почему-то не захотелось.       Я протянула ему руку для рукопожатия. Он на секунду поднял на меня глаза, потом опустил их на протянутую руку, но все же пожал ее.       — Приятно познакомиться, Армин.       Он опять странно на меня посмотрел. Наверное, эта фраза сейчас была неуместна, но меня это не волновало. Сейчас я думала о том, что же это за место.       Вам когда-нибудь казался окружающий мир странным? Задумывались ли вы когда-либо, что вещи, окружающие вас, воистину абсурдны? Я вот никогда. Зато сейчас у меня появилась отличная возможность испытать это на собственной шкуре. И скажу прямо, наш мир по сравнению с этим просто детский сад.