Лунная девочка

Открываю глаза, медленно глубоко вдыхая, так, чтобы никто не слышал, и тихо произношу своё имя: — Им Чангюн. Ловлю на себе пустые детские взгляды, но что-то не так. Ищу глазами и натыкаюсь на заинтересованный взгляд необычной девчонки. Она ухмыльнулась, а я отвёл глаза и опять уставился в свои до блеска начищенные туфли, переминаясь с пяток на носочки. — Садись, — улыбнулась учительница, и я прошёл к последней парте. Все следили своими глазёнками за мной, а потом и повернулись, но их осекла учительница, которая начала рассказывать тему. Новая школа, новые люди, новый класс. Этот класс как будто населён нечистью. Все дети выглядят такими безжизненными, но как только ты потревожишь их покой, они, как стая воронов, слетевшаяся на падаль, так же налетит на тебя. Мурашки от этих пронзающих чёрных неживых глаз. Такое чувство, что над этой школой вот-вот начнут сгущаться чёрные тучи и будут зловещие молнии, а заодно карканье ворон. Я и не заметил, как прозвенел звонок, и все эти дети вскочили с мест и побежали в коридор. Я остался один. Решив не выделяться, я тоже вышел в коридор и услышал заливистый приятный девчачий смех. Я начал искать глазами источник звуков, и наткнулся на неё. Весёлая, не такая, как все эти дети. Все уроки закончились, и я вздохнул с облегчением, когда вышел из этой зловещей школы. Может мне просто непривычно? Наверное… Выйдя за ворота школы, я повернул вправо и увидел впереди себя ту девчонку с задорными хвостиками, которая так искренне заливалась смехом и смотрела не стеклянными глазами. Я опять перевёл глаза на свои туфли и пошёл дальше. Я настолько увлёкся, что не заметил, как она остановилась, и я врезался в её спину. Девчонка что-то пробурчала и повернулась ко мне. — Ты вообще смотришь, куда идёшь? — прикрикнула она, но потом её голос стих, а глаза округлились. Впервые я кому-либо так пристально смотрел в глаза. Такие необычные. Глубоко-серые глаза. Никогда таких не видел. — У тебя линзы? — ляпнул я. — Ты дурак?! — покрутила она пальчиком у виска. Чёрные волосы. Я бы даже сказал, что они не просто чёрные, а с какой-то дымкой. Такие, словно какой-то драгоценный металл. И главное то, что у неё такие же узкие глаза, как и у меня, как и у всех статистических корейцев, правда, есть второе веко. Может смешка? Я знал, что смешки красивые, но не настолько же… Фарфоровое личико, но уже не такое яркое и лучезарное, как в школе. Оно было, как у куклы: бесчувственным и по-страшному красивым. Как ребёнок может так рассуждать? Я много читаю. — Прости, — замялась девочка, видя застывшую растерянность на моём лице. — Им Ева! — протянула она маленькую ручку. *** Серая осень, серые люди, всё серое. Наверное, для меня не существует ничего цветного. Сплошной серый. Все эти годы, проведённые в этом классе, в этой школе, были мукой, хотя я уже привык и не обращаю внимания. Постоянные издёвки. Почему? Потому что я был не такой, как все. Мне даже не дали ни с кем подружиться. Мне сразу заткнули рот и сказали, что я, мягко говоря, чмо. Как только я входил в класс, сразу же опускал глаза в пол и шёл по стенке, только бы не заметили меня. Почему это всё было? А из-за Евы. Что я как-то по-особенному посмотрел на неё, и они начали надо мной потешаться. Каждый день я шёл за Евой тенью. Она как будто и не замечала меня. Она казалась такой же отрешённой вне школы, как мои одноклассники. Заходил за ней в класс, а потом на меня смотрели искоса. Оказалось, что мы живём друг напротив друга. Наши дома находятся настолько близко, что если вытянешь руку с моего балкона, а она, например, со своего, то мы коснёмся друг друга, при этом стоя у самой оградки. Каждый день я вижу, как она приходит домой, садится в кресло напротив окна, и берёт книгу с полки, открывая её. Так продолжалось из года в год. Она заметила меня, плетущимся за собой только через год. — Ты, что маньяк? — повернулась девчонка и нахально заявила мне прямо в лицо. — Н-нет, — сиплым голосом, заикнулся я. — Почему ты меня всё время преследуешь? — хитрые серые глаза прищурились и стали ещё более каменными. — Я, вообще-то, живу напротив тебя, — тихо сказал я. — Поэтому всё время иду за тобой. Вообще, считай, я не за тобой иду, а просто в… — запнулся я. — Школа. Да, я тоже её ненавижу! — фыркнула девчонка и скинула чёрный густой хвостик со своего плеча. Потом она опять повернулась ко мне спиной и зашагала к школе. Мы в школе не общались никогда. Да и так не общались, просто она стала больше замечать меня. Хах, или мне кажется. После уроков меня всё время подлавливали и жестоко издевались. Иногда били, иногда просто унижали. Как я всё скрывал от родителей? Мама однажды заметила у меня синяки, но я сказал, что упал. Так продолжалось три года. Я настолько стал отстранённым от всего, что, когда меня били, я был с каменным лицом. Наверное, мне было уже в кайф получать ежедневные унижения. Я уже настолько знал своих одноклассников, что иногда получалось избежать этих стычек, или увернуться от удара. Нет, я не хотел им отвечать, мне это незачем. Безнадёжный сопляк… — Почему вы его трогаете?! — кричала Ева. Весь класс сидел с опущенными головами и молчал. — Никто не смеет до тебя дотрагиваться и смотреть на тебя так, как он это делал! — осмелилась сказать какая-то девчонка. Стеклянные глаза одноклассников смотрели на Еву. — Не трогайте его! — сказала девочка и ушла. Мои избивания продолжались изо дня в день. Я даже не знал, за что меня били. Просто не было сил отвечать, уворачиваться, убегать. Не было сил ни на что. Было такое чувство, что из меня высасывали чувства, высасывали силу. Я ничего не понимал. Вместе с этим классом, я становился таким же зомби, как и все они. Я становился зависим от моей тёзки. Посмотрев на неё, когда она смеётся на коридоре, хочется окаменеть и никогда не отводить от неё глаз. Что не так в ней? Вроде, обычная девочка, а происходит такое. *** Я смотрю в окно напротив и думаю, что она такого делает, что от неё становишься зависимым, но, почему-то, только в школе. Что не так? Я не заметил, как она появилась в окне и странно посмотрела на меня. Она ухмыльнулась мне. Я отвёл глаза и отвернулся. За окном полил дождь. На улице было и так мерзко, а стало ещё противнее. Я закатал рукава и посмотрел на свои руки, на которых красовались огромные синяки и кровоподтёки. Я удивлён, как мне ещё ничего не отбили… Хотя, они не так уж и больно бьют, всё же, мои ровесники. Я опять повернулся к окну, и увидел заинтересованный взгляд странной девчонки. Она посмотрела на мои руки и прищурилась, потом что-то сказала, смотря прямо мне в глаза, и отвернулась. Я моргал, не понимая, что произошло. Она, наверное, какая-то чокнутая! Я хмыкнул, и опять потянулся за рукавами, чтобы вернуть их в прежнее положение и охнул. Синяков не было. Неужели у меня уже галлюцинации? А может я сошёл с ума? А может это всё нереально? Наверное, это всё недосып. Я помотал головой, и опять посмотрел в окно. Девчонка сидела в своём кресле и опять читала. Пусто, одиноко. В моём сердце с каждым разом, как только я заходил в школу, всё больше расцветала, как бархатная роза, тьма. Даже не тьма, а пустота. Осознание того, что я один, и никто мне не поможет, становилось таким страшным. Такое было чувство, что жизнь потешалась надо мной, манипулируя мной. Горечь, обида, но некому это всё выплеснуть. Даже друзей нет. До того, как я перешёл в эту злосчастную школу, у меня были друзья, а потом… Они пропали, а я их забыл. Забыл, как и не было. Даже горечи обиды из-за того, что потерял друзей, не было. Я не понимал, что с моими чувствами. Хотя, по сути, какая разница десятилетнему ребёнку, что он чувствует, ему бы лишь погулять. Но я себя ощущал каким-то другим, не таким. Меня подменили? Что-то непонятное творилось. Выйдя из дома, я открыл зонтик и шагнул за ворота, сталкиваясь со своей странной соседкой-одноклассницей. Хах, какая ирония, я только заметил, что она одна надо мной не издевается. Серые ртутные глаза посмотрели на меня, и я потерял дар речи. Они как будто прожигали насквозь, оставляя леденящее пламя в сердце, душе. — Я хочу с тобой дружить! — твёрдо заявила она, не отводя глаза от моих. — Х-хорошо… Что? Почему я так ответил? — Если кто-нибудь узнает, что ты со мной общаешься… — не успел договорить я. — Никто не узнает, — бросила она, отводя глаза и отдаляясь от меня. Когда я очнулся, то девчонка была в шагах пятидесяти от меня. По телу пробежала дрожь, а рассудок ещё не отошёл от пережитого. В школе мы так и не общались. Избивания прекратились, а одноклассники стали всё более походить на зомби. Стеклянные безжизненные глаза, опущенные головы, бледные, как смерть. Я опять плёлся за ней тенью, а она будто не замечала. Когда мы подошли к своим домам и хотели уже разойтись, она меня окликнула. — Чангюн? — позвала она неуверенно, повернув голову в мою сторону. Почему-то именно в этот момент её глаза не были такими ртутными, холодными как раньше. В них плескался страх и…надежда? — Да? — Пошли ко мне, пожалуйста? Я одна дома и мне немного страшно… — замялась она, опуская глаза. — Вещи? Она промолчала. Я подошёл к ней, и она толкнула тяжёлую калитку. Когда мы вошли, я увидел ораву котов различных расцветок. Один из них подбежал ко мне, понюхал и начал ластиться. Я улыбнулся и взял его на руки. — Такой ручной, — невольно вырвалось у меня. Когда я посмотрел на тёску, она улыбалась уголками губ. Наверное, это была самая искренняя её улыбка, ведь она никогда не была искренней. Я опустил котёнка и пошёл за девчонкой. — Разувайся. Тапочки. — показала она пальчиком на полку, — кушать будешь? — Д-да, если можно… — протянул я, разуваясь. Поужинав, мы пошли в её комнату на втором этаже. Она была огромная, с большой кроватью, над которой висели ловцы снов различных тёмных расцветок. Одна стена была полностью серая с синими узорами, которые казались волшебными, другая стена была белая с множеством фото и картин, она находилась напротив окна, третья была синяя, такого же цвета, как узоры на серой стене, но что-то в ней было такое странное… Я отвлёкся на голос Евы. -Можешь сходить в ванную, полотенце и одежда там. -А? -Ты будешь ночевать у меня, — поставила она меня перед фактом. -Но? -Твоих родителей тоже нет дома, так что, — она пожала плечами и плюхнулась в своё кресло. Когда я вернулся в комнату, там было темно, а Евы нигде не было. Не найдя выключатель, я на ощупь пошёл к кровати и с размаху плюхнулся на неё, обо что-то споткнувшись. Когда я лёг на спину, то комнату залило синим светом, который исходил от той странной синей стены. -Не бойся, — услышал я шёпот. Я посмотрел на стену. На ней светились узоры, а ещё я разглядел рисунок. Он был таким завораживающим. Какой-то мир, такой красивый, как будто картинка, как в аниме с отличной рисовкой. -Закрой глаза. Я закрыл глаза и провалился в сон. Спокойный сон. *** Открываю глаза и вижу перед собой множество людей, снующих по городу. Я не могу разглядеть их лица, не могу рассмотреть силуэты — все одинаковые. Моргаю и оборачиваюсь, вижу её в толпе, пытаюсь крикнуть, но не могу — голос пропал. Она оборачивается и её красивые серые глаза стали стеклянными, безжизненными. Рвусь к ней, бегу со всех ног, но как только подбегаю, она уже на другой стороне улицы. Она что-то мне сказала одними губами, а я пытаюсь ей крикнуть, но не выходит. Ветер развевает её длинные чёрные волосы, такое чувство, что в её волосах запуталась паутина, как будто маленькие светлые ниточки летят и летят. Она пропала. Я задыхаюсь, кричу, ищу её, но не нахожу. Поворачиваюсь, а вокруг темно. Слышу шум волн, смотрю вниз, я стою в воде по щиколотку. Ничего не понимаю… Вижу своё отражение. Поднимаю голову, а она стоит напротив меня в чёрном платье, которое развевается, но ветра нет. Волосы так же развеваются, как и подол платья. Подхожу к ней, смотрю в ртутные глаза, которые выражают горесть и грусть.  — Спаси меня! — шепчет она, приблизив свою ладонь к моему лицу и нежно проводит по щеке. Пытаюсь ей ответить, но опять не могу. Она убирает руку и падает в воду. Брызги ослепили меня. Не понимаю, как она может в ней утонуть, если воды всего по щиколотку. Опускаюсь на колени и судорожно рыщу по дну руками. Чувствую прикосновение к моей руке. Меня что-то тянет в воду. Я тону… Судорожно вскакиваю и замечаю, что спина вся в холодном поту. Опять кошмар. Вытираю рукой со лба пот и вздыхаю. Смотрю в окно, опять горит свет, опять не спит, опять читает. Беру телефон и набираю её номер. Гудок, и тут же её хриплый голос:  — Ты с ума сошёл, чего так поздно? — Ты же всё равно не спишь, — тихо говорю я. — А ты чего? Я промолчал.  — Опять кошмар? — слышу её тяжёлый вздох. — Я тебе сделала ловца снов, заберёшь завтра. Я обещаю, что тебе перестанут сниться кошмары, — говорила она спокойно.  — Я не верю в это.  — Просто возьмёшь его и повесишь над кроватью, никто же не заставляет тебя верить во всё это. — Как брат?  — Всё хорошо, его выписывают. Сходишь со мной? — Но?  — Никто… — Хорошо.  — Он хочет тебя видеть. — Опять одна?  — Снова. Я всё понимаю. Они же ради нас стараются… — Иди спать, — прошептал я.  — Только, если с тобой, — прошептала она в ответ. — Я знаю, я тебя смутила, — расхохоталась девушка на другом конце телефона. Зачем она это делает? Зачем?  — Приходи,-тихо сказала она.  — Зачем?  — Мне страшно… — Не верю. Позвони своему парню, — отрезал я. Эта фраза вырвалась у меня невзначай, но потом я осознал сказанное.  — Спокойной ночи! — процедила она на той стороне и бросила трубку. Знаю, разозлилась. Идиот! Выглядываю в окно — зашторено. Беру куртку, натягиваю, открывая балкон, выхожу и иду по нашему мостику. Как давно он появился здесь? После того, как я впервые переночевал у неё, а потом пошёл к себе домой, то на следующий день он уже был. Как? Я сам не знаю… Стучу в дверь и ёжусь от холода. Холод пробирает аж до самых костей. За эти пару дней настолько похолодало, что такое чувство, что уже зима. Слышу ёрзание за дверью, ухмыляюсь. Свинка убирается. Открывает дверь и смотрит зло, своими до одури завораживающими глазами. Я виновато улыбаюсь одним уголком губ и ерошу свои волосы на затылке. Она хватает меня за куртку и втаскивает, кидая на кресло. Снимаю куртку, а она выходит из комнаты. Здесь ничего не изменилось с десяти лет. Всё такая же обстановка, но менялись фото, менялся возраст и ощущения, аура что ли. Она заходит в комнату и даёт мне горячий кофе. Знает, что люблю. Бросаю короткий взгляд на оголённые ноги тёски и перевожу взгляд на лицо. Как кукла. Фарфоровая и хрупкая, но это только на первый взгляд. С годами волосы стали ещё темнее. Мне так нравилось их перебирать. Однажды она сказала:  — Только ты можешь притрагиваться к моим волосам, — и рассмеялась. Худенькая, миниатюрненькая, бледная. Хотелось взять её в охапку и откормить, чтобы щёки порозовели, а острые плечи округлились. Но эта худоба была красивой, манящей. Не зря все парни бегали за ней, но их взгляды были такими же, как и у наших одноклассников. Правда, сменились с отстранённых на жадные, хищные, животные, которые хотели поиметь и всё, а любовь, это чувство было им чуждо.  — Чего пришёл? — грубо спросила она.  — Извиниться, — спокойно сказал я, отпивая горячего напитка.  — Ты прощён, можешь валить! Ведь ты так не хотел сюда идти! — съязвила она, отворачиваясь к окну. Между нами повисла тишина.  — А как же ловец? — ухмыльнулся я. Она повернулась ко мне, а потом шагнула к комоду, доставая оттуда коробку.  — Держи, — протянула она небольшую коробку. Я её открыл и удивился. У неё над кроватью висели обычные ловцы, а на этом были красивые подвески.  — А так и должно быть?  — Он особенный, — тихо сказала она, отворачиваясь к окну. Я подошёл к ней и положил ладонь на плечо.  — Скоро зима. — Не хочешь?  — Ты же знаешь, это моя любимая пора. — Поэтому ты такая отстранённая?  — Нет, думаю о брате. — Всё серьёзно?  — Опять был приступ, — коротко ответила она. — Хорошо, что телефон рядом был, я успела вызвать скорую. Ничего не помогало, ни таблетки, ничего! — она закрыла лицо руками и согнулась, поворачиваясь ко мне. — Он меня бросил! — тихо сказала она, упираясь головой мне в плечо. Я обнял её и зарылся пальцами в волосы, положил голову на её и начал гладить другой рукой по спине. Я почувствовал, как она всхлипнула. Только при мне она могла плакать, а я был своеобразной жилеткой для рыданий, ведь я друг. Удосужился звания «лучший друг». Проблема мира — френд-зона.  — Бросил из-за того, что не дала… Надо было дать!  — Ты правильно сделала! — шептал я. Она подняла полные слёз глаза на меня и о чём-то подумав, приблизилась к моему лицу. Наше дыхание переплелось, а губы были в несчастных паре сантиметров.  — Что ты делаешь? — прошептал я. Она промолчала и уже хотела прислониться ближе, но я отстранил её. Она шарахнулась и отошла от меня, присаживаясь в кресло. Я подошёл к ней и сел на корточки.  — Ты не в себе, поспи, — положил я ладони ей на голые колени. Она вздрогнула, но не скинула руки.  — Да. Она встала, выключила свет и пошла к кровати. Лунный свет заливал комнату-я видел её силуэт. Я увидел, как она стянула с себя майку и отвернулся.  — Что ты творишь? — спросил я.  — Я же тебя не привлекаю, тем более, свет выключен, ты ничего не увидишь. Можешь повернуться, мне нечего скрывать!  — Ты дура! Через мгновение, я почувствовал, как меня обнимают сзади и тащат к кровати. Она тяжело дышала. Упав вместе с ней на кровать, я повернулся, убирая прядь чёрных волос за ушко.  — Ты сумасшедшая!  — Как и ты! Закрывай глаза, — прошептала она. Я послушно, как всегда, закрыл глаза и провалился в сон. Опять спокойный, безмятежный сон. Почему возле неё я могу спокойно спать? Меня не мучают кошмары. Она как будто оберегает меня от них, когда я рядом. Как раньше она спасла меня от издевательств, так сейчас спасает от кошмаров. Слышу сквозь призму сна и реальности, как она ровно дышит, а потом целует меня в лоб, прислонилась ближе, и накрывает нас одеялом. Защитница…