Ты найдешь меня на краю света

Александра «Нет, удивляться тому, что у Патрика есть девушка, — не к чему», — твердила я себе всю дорогу назад. Вряд ли, не сумев найти любовь дома в Канаде, он решил попытать счастья от безысходности в Намибии. Но надежда, как говорится, умирает последней. Только сейчас мне казалось, что её не должно было быть и вовсе. *** Жемчужный прибой едва слышно шелестел, разбиваясь волнами о песчаный берег. Вечером океан приобретал невероятный васильковый оттенок, издалека похожий на цвет сапфира. Мы сидели на расстеленном пледе, наверное, целую вечность, болтая о своих планах на будущее. О планах, осуществлять которые мы будем уже, скорее всего, не вместе. Патрик открыл плетёную корзинку и разлил по бокалам оставшееся сухое вино. Сегодня, видимо, наш последний вечер вместе, и я не могла оторвать взгляд от его ставших уже родных карих глаз. На парне была надета его любимая тёмно-синяя футболка со смешным, вышитым белыми нитками пингвинёнком, подпись под которым гласила: «Penguins are cool». Потрясающей была не только морская птица, но и её хозяин. Я провела пальцем по рисунку, старательно выводя каждый контур. — Ну вот и всё — завтра у меня самолёт, — грустно усмехнулся он. — Знаешь, мне не хочется расставаться, — проведя нежно рукой по моей щеке, прошептал он. Лёгкий вечерний бриз трепал на ветру его волосы. Я пыталась запечатлеть образ Патрика. Не знаю, правда, зачем. Наверное, чтобы зимними вечерами мечтать о какой-то другой вселенной, где мы абсолютно точно останемся вместе. — Ты на самом деле так уверена, что не хочешь подумать ещё раз над идеей переехать ко мне? Я уверен, в Штатах ты сможешь найти работу, — не сдавался он. В его глазах всякий раз мелькала слепая надежда, что однажды ему удастся меня переубедить. В последний раз я провела пальцами по контуру его скул и чёрным ресницам, красиво обрамляющим глаза цвета горького шоколада, и поцеловала медленно в губы. Неожиданно воздух разрезал пронзительный гудок, проплывающего мимо судна. Не знаю, что случилось на палубе, но свист истошно продолжался, пульсом отзываясь во всем теле. Меня ослепил яркий солнечный свет, проскальзывающий из-под открывающейся двери, и через мгновение раздался бодрый голос Патрика, как будто не мы вместе сегодня на рассвете добирались до заповедника. — Доброе утро, хорошо, что ты уже встала. А то я собирался будить, — подошёл он к моей кровати и выключил истошно вопящий будильник. — У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — парень протянул бумажный стаканчик с только что сваренным кофе. — На два дня мне нужно съездить закупить специальные медикаменты для животных в Кейптауне. К нам поступит завтра новая партия. — Хорошо, тебя, получается, не будет ближайшие два дня? — разочарование слишком явно сквозило в моём вопросе. — Составишь мне компанию? Одному ехать скучно, — неожиданно спросил он. — Ммм… — хоть на повестке дня у меня и значилось написание статьи, но чаша весов, где на кану стоял день с Патриком, перевесила без всяких лишних слов. — Тогда по рукам, — быстро протараторила я, обдумывая уже во всю, что взять с собой из вещей на два дня. — Когда выезжаем? — Так и знал, — на его лице заиграла самодовольная улыбка. — Через полчаса жду тебя у главного входа. О провизии можешь не беспокоиться. Я сделал нам в дорогу бутерброды. Вылет сегодня в 12.05, прилетим завтра вечером обратно, — говорил он, в то время как я не могла оторвать взгляд от его мокрых после душа волос. Они маняще переливались в лучах просыпающегося солнца, оставляя тёмные капли на белой футболке и распахнутой рубашке в синюю клеточку. — Не опаздывай, — и он скрылся за дверью. Я быстро встала с постели, надевая короткие джинсовые шорты и лёгкую футболку. На улице было снова нестерпимо жарко и самым лучшим вариантом было бы надеть шлёпки, но мой выбор пал на высокие кеды — неизвестно, где именно мы кажемся с Патриком. Несколько раз я даже в восторге подпрыгнула от идеи не только провести с ним наедине время, но и увидеть Кейптаун. Столицу соседней Южной Африканской Республики я мечтала увидеть с детства. Ну, не с детства, конечно, но однозначно долго. Когда предвкушение о предстоящей поездке немного улеглось в моей голове, мои мысли неожиданно вернулись к забытому сну. Всё было до ужаса реально, и я знала абсолютно точно наперёд — переживать эти чувства расставания в реальности не хочу. Возможно, к счастью, возможно, нет, но чтобы влюбиться в Патрика со всеми вытекающими ужасно-плачевными последствиями для меня от безответной любви, нужно было время. И у меня его не было — на следующей неделе должен состояться мой обратный рейс до Москвы. Даже если представить, что после этих дух недель мы решим общаться, я прекрасно понимала, отношения на расстоянии существуют только в сказках, и к реальной жизни отношения не имеют. А расстояние это, к слову, просто феноменальное. Канада — Россия. Во сне, правда, Патрик предлагал мне переехать и найти работу в Штатах, но общей картины это всё равно не меняло. Мечтать — безусловно, любимое занятие любой девушки, но мне срочно нужно было возвращаться к реальности. К реальности, в которой Патрик в меня точно не влюбится. К реальности, в которой на следующих выходных я улечу домой. За то недолгое время, что я нахожусь в Африке, я пришла к выводу, что жить здесь неплохо. Есть, конечно, пара минусов, как-то — здесь не развито практически всё: инфраструктура, социальная и медицинская системы, в критическом положении находятся наука и образование, работу найти весьма сложно, экономика вот-вот рухнет, хотя её, скорее всего, не было и в принципе. В общем, африканцы живут по принципу «хочешь жить — умей вертеться». И жизнь здесь протекает медленно и по натоптанной колее. Никто никуда не спешит. Как, впрочем, и наш водитель сегодня. В пробке, ни конца ни края которой не было видно, мы простояли целую вечность. До отлёта у нас был ещё час, и единственной надеждой оставалось отсутствие очередей на паспортном контроле и контроле безопасности. Как только такси остановилось у главного входа в аэропорт Виндхука, Патрик, не раздумывая, мгновенно схватил меня, направляясь к стойке регистрации. — Не отпускай мою руку, хорошо? — он сжал мне ладонь. Регистрация уже закончилась, и посадка на рейс подходила к концу. Надо отдать должное моему соседу, в чрезвычайной ситуации он ориентировался просто исключительно, и через пару минут мы уже стояли у выхода на посадку. В суматохе Патрик пытался найти наши билеты, спрятанные им в рюкзаке. На пол из его сумки неожиданно выпал бумажник, а следом и лежащая в нём фотография. На ней была изображена миловидная девушка с длинными русыми волосами, задувающая разноцветные свечи на праздничном торте. Позади неё с бережно завёрнутым в золотую фольгу подарком стоял Патрик. Камера запечатлела его радостно-воодушевлённую улыбку. — Держи, это твоё, наверное, — подняв с пола фото, протянула я, пока он искал билеты в бумажнике. — А да, спасибо, — немного смутившись, произнёс он. — Проходите, пожалуйста, — произнесла девушка за стойкой. Патрик покрутил фото в руках, как будто видел в первый раз, и после чего поспешно спрятал в рюкзак. Не люблю оказываться в центре внимания, но из-за нас самолёт был задержан на полчаса. Пока мы занимали места, нам пришлось словить кучу неодобрительных взглядов, но через пару минут внимание всех пассажиров было приковано к стюардессе, объявляющей готовность команды ко взлёту. — Как часто ты летаешь в Южную Африку? — поинтересовалась я, пристёгивая ремень безопасности, как только самолёт стал резко набирать скорость по взлётной полосе. — Часто, каждое лето, — пряча документы и бумажник в карман, произнёс он. — Нам, кстати, обязательно нужно будет сходить к Мысу Доброй Надежды. Поверь, это самое лучшее место, что есть на этом свете. — Я вижу, ты такой же заядлый путешественник, как и я, — старательно отводила я от него взгляд, пытаясь отвлечься видом из иллюминатора. Это потрясающее чувство, когда вокруг тебя лишь лазурно-кристальное небо, а под ногами дымчатые облака. — У тебя есть идеи, чем мы будем заниматься в городе? Я, кстати, слышала, что там можно увидеть акул. Заодно и покормить их. — Нет, — неожиданно последовал ответ. — Неудачный опыт? — цокнула я, пока Патрик пытался изобразить на лице степень абсолютного равнодушия. — Неужели я чувствую в твоём голосе сарказм? — не спуская взгляда со своих ботинок, проговорил он. — Не дождёшься, просто не любитель морской живности. — Рассказывай, давай, у нас впереди много времени! — сложила я руки в предвкушении рассказа. — Хоть в чём-то же ты должен быть не идеален, — удобно располагаясь в кресле самолёта, я приготовилась выслушать исповедь Патрика, точно уверенная, что что-то было. — Да нет, ничего интересного там не было. Не знаю, кто придумал эту затею — кормить акул, но делать там нечего, — продолжал отнекиваться он. — Не отстану, начинай, — похлопала я Патрика по плечу, пытаясь его подбодрить. — Вся суть мероприятия заключалась в следующем: организаторы отправили нас как можно дальше от берега, чтоб сложнее было оттуда, наверное, выбраться в одиночку. Побросали в воду приманку, посмотрели на акул, уплыли обратно. — Хм… что-то ты не договариваешь, — прищурив глаза, не сдавалась я. — Ну хорошо, — вздохнул он, — но никому ни слова, — заговорщически Патрик приложил палец к губам, и в следующее мгновение на его лице заиграла слабая улыбка. — Наши мучения начались с инструктажа. Специально для нас на берегу рассказали и показали, как мы должны вести себя с акулами. Позже, правда, оказалось, что всё выглядит иначе. Мы подписали бумажки на случай, если акула тебя вдруг всё-таки слопает, то претензий с твоей стороны быть не должно. Ведь ты же прослушал инструктаж. После этого каждому раздали ярко-жёлтые спасательные жилеты, дабы выпавших за борт чайников было видно сразу. Когда мы прибыли на место, где должно было разыграться действо, стало немного штормить, но мы ведь приехали не для того, чтобы сразу уплыть. Каждый получил из нас по старому, потрёпанному гидрокостюму, который, как окажется позже, сильно протекал. Благодаря моему исключительному перфекционизму, выносящему мозг не только мне, но и моим друзьям, я вызвался кормить рыб в первых рядах. Нас погрузили под воду в клетке из железных прутьев, на поверхности торчала лишь одна голова. Что уже смешно, если наблюдать со стороны. После чего мы сбросили приманку и стали ждать, когда приплывут акулы, чтобы пообщаться с ними, так сказать, на расстоянии вытянутой, но ещё не оттяпанной руки, — Патрик сделал паузу в рассказе, когда стюардесса предложила нам кофе. Парень прокашлялся и продолжил дальше, пока я, уютно устроившись в кресле, не сводила с него взгляда. В этот момент мне было абсолютно неважно, куда мы с ним летим и что мы будем делать, главное — вместе. С каждой минутой мне всё больше и больше нравились, выглядевшие странными на первый взгляд, его молчаливость и кажущаяся отстранённость от шумного мира за окном. — В итоге под водой мы просидели больше двух часов, вместо обещанных десяти-двадцати минут, ожидая, когда же приплывут рыбы. Каждый раз, как только находили волны, костюм безбожно промокал, от волн клетка всякую секунду раскачивалась в разные стороны, грозя сорваться с троса. В общем, после этой незабываемой поездки, во-первых, я сильно простудился, а, во-вторых, узнал, что у меня морская болезнь и, в-третьих… — Патрик пытался придумать ещё одну причину, почему мы не поедем к океану кормить рыбок, — в-третьих, я сильно простудился, и у меня была морская болезнь, — подытожил он. — Как видишь, не самая лучшая поездка в моей жизни, потому что после этого я провалялся неделю в нашем лазарете на территории заповедника. — Что простудился, конечно, плохо, но и такой опыт тоже нужен, — улыбнулась я. — В каждом путешествии есть свои отрицательные стороны… … И я не знала, что на этот раз их будет столько много. Как только мы сошли с борта самолёта по лестнице в ожидающий нас микроавтобус, мой сосед стал искать на карте адрес парня, согласившегося сдать нам на одну ночь комнату в квартире. Ну как согласился, Патрик нашёл предложение на малознакомом мне сайте Airbnb, оплатил его, и сейчас был счастлив и доволен, что всё идёт по идеально разработанному плану. — Знаешь, наш хост мне пока не отвечает, — в сотый раз просматривая сообщения на телефоне, произнёс он. — Я думаю, ничего страшного, к вечеру обязательно появится, а мы как раз посмотрим город, — спокойной подмигнул он. — Хорошо, что сегодня отличная погода. Если что — спать на улице будет не так холодно, — произнесла я, надев рюкзак, и направилась к выходу из аэропорта. — Я просто предложила такой вариант событий. На всякий случай. К приключениям нужно быть готовой всегда, — неодобрительный взгляд Патрика прожёг меня насквозь. — У меня всё под контролем, — произнёс он в ответ, на ходу забирая мой рюкзак и оставляя стоять меня за стеклянной дверью аэропорта. — Бежим, быстрее, — парень схватил меня за руку, пока мы пытались успеть на автобус, уже закрывающий двери. — Чёрт, я уверена, они делают это специально, — пытаясь отдышаться, произнесла я. — Я имею в виду водителей — как только они видят спешащих людей, рефлекторно закрывают двери, чтобы мы не успели. — Следующий автобус через час, — проверяя расписание, перевёл он дыхание. — Ну что, отправимся пока пешком? У нас по плану первое место — пляж Болдерс, — перевернувшись ко мне, Патрик кивком указал, в какую сторону идти. — Расскажи пока по дороге, о чём конкретно ты пишешь? И вообще для кого ты это делаешь? — Работаю фотографом и журналистом в журнале, — мой ответ прозвучал как-то чересчур просто и без затей. — Ты училась специально в университете? — продолжал Патрик. — Нет, — ответила я. — После школы родители не отпустили меня поступать на журфак в Москву, несмотря на все мои уговоры. И мне пришлось учиться на лингвиста. Во время учёбы я, правда, всё равно рискнула и подала резюме в русское издательство National Geographic. Спустя пару лет они предложили постоянное место в штате. Я наконец-то переехала от родителей в столицу и стала заниматься тем, что всегда нравилось — путешествовать по миру и писать заметки о разнице традиций, быта, мировоззрения и всего остального. Сейчас в планах написать о местном племени бушменов, поэтому и решилась во время отпуска записаться в ряды волонтёров. Работать каждый день на ферме — так себе отпуск, конечно. Никому не посоветую, — тряхнула я головой. — Работать в National Geographic с одной стороны, безумно интересно, с другой — выматывает ужасно, надоело жить в самолётах, передвигаться по континенту автостопом, искать людей на сайтах типа каучсёрфинг. Возможно, лет через пять я закончу с этим, поступлю на журфак и буду, наконец-то, работать офисным планктоном в каком-нибудь журнале для мамочек, — уверенно ответила я. — Что тоже, наверное, неплохая перспектива. — Напиши мне потом, удастся ли тебе стать серой офисной мышью после стольких путешествий. Хотя стой, заранее могу сообщить тебе об этом — нет, не удастся — по-дружески похлопал он меня по спине. — Я напишу, будь уверен. Нужна же мне какая-то веская причина взять твой электронный адрес, — лучшего момента спросить об этом у Патрика, на мой взгляд, больше не предоставится. — Хорошая попытка, я подумаю над этим, — улыбнулся он, записывая что-то карандашом на оборванном клочке бумаги из блокнота. — Держи, это мой номер и адрес, вдруг ты когда-нибудь соскучишься, — протянул он. Неожиданно у него зазвонил телефон. Парень несколько смутился, увидев имя на дисплее. Пару секунд он сомневался, отвечать или нет, но то ли хорошие манеры, то ли человек на том конце провода изменили его решение, и он ответил. — Привет, — опуская имя, произнёс он. — Да-да, у меня всё отлично. Сейчас уехал за медикаментами в Кейптаун, поэтому не могу долго разговаривать, — ту часть, что лекарство куплено, а сейчас мы отправляемся на пляж Болдерс посмотреть от нечего делать на обитающих там пингвинов, Патрик решительно опустил. — Не знаю, пока не знаю. Как только куплю билет на обратный рейс, дам тебе обязательно знать, — сделал он паузу, чтобы услышать ответ звонящего ему человека. — Нет, — резко оборвал он разговор. — Приезжать не надо. У нас здесь ужасная погода — сегодня +43, завтра сильный дождь и гроза. Ну, ты знаешь, в Виндхуке началась непогода, такое вот оно здесь лето. Да-да, я смотрел фото. Не знаю, давай решим этот вопрос, когда я приеду, хорошо? — нервно произнёс он. — Нет, сегодня я не вернусь в Виндхук — мой рейс завтра. Нет, я не один, со мной поехал ещё один волонтёр, — устало продолжал объяснять он. — Давай я позвоню тебе завтра вечером, хорошо? До встречи, — и он спешно положил трубку. — Всё в порядке? — спросила я, заранее уверенная в положительном ответе с его стороны. Лезть в его отношения — не моё дело. — Да, всё отлично, — выключая полностью телефон, ответил он. — Кстати, наш автобус уже подъехал. Предлагаю, остаток пути проехать на нём, пешком мы доберёмся только к полуночи. Всю дорого Патрик ехал молча, лишь изредка вставляя замечания по сменяющимся быстро пейзажам за окном. От автобусной остановки нам пришлось идти ещё пару километров, пока мы наконец-то не увидели белоснежне-синюю табличка с гравировкой «Пляж Болдерс» с подписанной ценой 70 южноафриканских рэндов за человека. — Весь пляж, правда, будет огорожен, и пингвинов мы сможем увидеть только издалека, но само место просто неповторимое! — произнёс он, доставая из бумажника помятые купюры. — Со стороны смотреть на птиц будет неинтересно, предлагаю найти нам другой путь, — во мне появился дух русского авантюриста, который хочет посмотреть воочию всё с лучшего ракурса и не заплатить при этом ничего. — Алекс, стой, мы не можем зайти на пляж с другой стороны, к тому же, за вход нужно заплатить, — шикнул парень. — Патрик, пошли, кто нас поймает и что нам за это будет? — продолжала я, вспоминая многочисленные отзывы русских о поездке в ЮАР. — Не знаю, наверное, полиция и штраф? — предположил он. — Не паникуй, будем волноваться, когда схватят, — потянула я его за рукав. — Идеальное развитие событий, — нерадостно подытожил он. Красота южноафриканского пляжа просто завораживала с первых секунд, тихо шепча, что это самое восхитительное место, что именно здесь ты захочешь остаться навсегда. Ясный бирюзовый цвет океана оттенялся белоснежной каймой песчаного берега. По всему периметру были разбросаны каменные острова. — Выглядит просто потрясающе, — в такие моменты у меня всегда не хватало слов, чтобы выразить всю невероятность момента. — Патрик, смотри — целая стая пингвинят, — птицы дружно кучились на правой стороне берега. — Они невероятно милые. Странно, как им нежарко здесь. — Некоторые учёные предполагают, что из-за глобального потепления они скоро исчезнут с берегов Южной Африки. — Неплохо было бы и здесь создать что-то наподобие заповедника и попытаться воссоздать необходимые им условия, — предположила я. — Посмотри только, какое у них интересное оперение — чёрно-белый костюмчик с жёлтым галстуком, — шея пингвинов и, правда, была окрашена в солнечный цвет. — Я думаю, мы их напугаем, давай останемся здесь, — назидательным тоном продолжал говорить парень — Нет, Алекс, — Патрик сразу же перехватил мой взгляд. — Ловить мы их точно не будем. — Одного, пожалуйста, — не знаю, зачем мне это было нужно, но подержать в руках птицу очень хотелось. — Мы поймаем одного маленького пингвинёнка, а потом отпустим, — мои умоляющие глаза должны были однозначно смягчить Патрика. — Я чувствую себя с тобой пятилетнем ребёнком, — проговори он. — Ладно, но только одного и сразу же отпускаем. — У меня даже уже есть план, — подняла я вверх палец. — Ты встанешь у кромки воды, в этот момент я попытаюсь согнать пернатых в твою сторону, затем ты ловишь одного, — как по мне — план был просто гениальный. — А, то есть, ловить их буду я — не ты, — удивлённо засветились его глаза. — Я скажу, наверное, неоригинальную фразу, но мужчина из нас двоих ты. Конечно, ты их и будешь ловить, — улыбнулась я. — Весьма логично, — обречённо вздохнул он. — Уверен, что у нас не получится. — Не будь заранее таким пессимистом, — приступая к ловле пингвинят, начала я. Спустя пару минут птицы засеменили быстрыми шажками в его сторону. Патрик было уже приготовился схватить одного, как пернатые, быстро и по какому-то неведомому мне чутью, молча рассчитались на «первый-второй» и стали синхронно оббегать моего соседа с левой и правой сторон. Через мгновение раздался заразительный смех Патрика. — Не переживай, Алекс. В следующий раз просто попробуй изобрести более гениальный план, чем этот, — направился он ко мне, разводя руки. — Кто же думал, что пернатые окажутся такими смышлёнышами, — вздохнула я, зная, что следующего раза, возможно, и не представится. — Да, мы такие, — парень довольно указал на маленького пингвинёнка, вышитого на его футболке. — Мы с тобой сходим как-нибудь ради этой цели в зоопарк, — обнимая и целуя меня в макушку, утешительно произнёс он. В следующее мгновение, поддавшись какому-то непонятному импульсу, я поцеловала его в губы. Быстро. Неожиданно. Спонтанно. — Чёрт, прости, я не удержалась, — извинилась я, хоть повода, на мой взгляд, и не было. Если не учитывать того, что у Патрика была девушка. Но чувство неловкости момента меня всё-таки сковало. — Всё нормально, не переживай, — смущённо пытался уверить меня парень. Хотелось ли мне услышать в этот момент какие-то другие слова? Да, наверное, хотелось. — Хорошо… — неловко протянул он. — Как насчёт того, чтобы оказаться на краю света? — Конечно, — как ни в чём не бывало, улыбнулась я. В идеальном мире события после поцелуя должны были развиваться по абсолютно другому сценарию, но в реальном мне оставалось лишь настойчиво отгонять от себя навязчивую мысль сожаления. Плюс Кейптауна был в потрясающих ландшафтах, которые странным образом цвели на фоне обжигающей жары. Заметный минус же — огромные расстояния между достопримечательностями, до которых не всегда можно было добраться на автобусе. День уже неизбежно подходил к концу, сжигая последние минуты в лучах заходящего солнца. Каждую четверть часа фуникулёры у мыса Доброй надежды уносили туристов ввысь. Если тебе улыбнулась удача, и ты оказывался наверху, то реальность, стирая границы дозволенного, превращалась в сказку, в которой жили волшебные существа. И весь крошечный мир оказывался у тебя на ладони. Это было невероятно-правдивое чувство, что да, ты находился на самой крайней точке южного континента, и где-то далеко за горизонтом маячили неуловимые очертания воображаемой Антарктики. На исходе дня сверкающий океан мерцал и переливался всеми оттенками солнца. — Единственное моё желание — никогда отсюда не уходить, — завороженно шептала я, стараясь окинуть взглядом открывшийся вид. Каменный мыс далеко за горизонтом возвышался над уровнем моря, окружённый кристально-звенящими волнами, которые разбивались всякий раз о взмывающий ввысь утёс. — Я всегда чувствую себя здесь как на краю света, — произнёс Патрик, наслаждаясь быстро ускользающим сквозь пальцы моментом. — Иногда мне очень хочется оставить мою заведённую кем-то по часам жизнь и остаться здесь навсегда. Мне нравится простота здешней жизни, — взгляд Патрика был устремлён вдаль, кружась за белоснежным следом, оставленным пролетевшим в небе самолетом. — Переехать мешает страх? — спросила я. — Наверное. У меня неплохая работа дома. Даже очень неплохая, если учесть, что это одновременно и моё хобби. К тому же, я привык ко всем преимуществам цивилизованного мира. Как не крути, но Кейптаун, к тому же, город неспокойный с неблагополучным настоящим и будущим тоже. Может звучать эгоистично, но к такой жизни я не приспособлен, — хмыкнул он. — У нас, кстати, по моему идеально разработанному утром плану сейчас должен быть пикник, — он расстегнул рюкзак, выуживая из него бутылку белого сухого вина и спешно нарезанные им бутерброды. — Патрик, спасибо, что предложил присоединиться к тебе в этой поездке, — я на самом деле была ему благодарна. — Пожалуйста, — коротко ответил он, разливая вино по бокалам. — Возможно, и мне после всего этого удастся сделать выводы, — как будто разговаривая сам с собой, произнёс он. — Кстати, у тебя уже есть планы, чем ты будешь заниматься дальше? Я имею в виду, работу. — Планирую взять творческий перерыв, скажем так, на пару месяцев, — игристое вино обожгло мне горло. — То есть, летишь куда-то ещё, чтобы открыть на страницах журнала ещё одно необыкновенное место? — Не совсем. Пару лет я пытаюсь выучить французский. Могу неплохо читать и понимать печатные тексты, но когда речь заходит о говорении — полнейшая катастрофа. Поэтому хочу устроить себе курсы французского где-нибудь в Париже, — счастливо заключила я. — Ты был, кстати, в Париже? — Ммм… Нет, — тихо рассмеялся он. — Только не начинай мне рассказывать сейчас, что это самый романтичный город, что я должен отправиться туда с любовью всей моей жизни, дабы поцеловать её на самом верхнем этаже пресловутой, страшной Эйфелевой башни. Это всё не для меня. — Посещение Париже так… для расширения твоего кругозора. Вы же, американцы и канадцы, думаете, что кроме Северной Америки ничего нет. Подошёл к границе со Штатами, а там бах — дыра огромная, — смеясь, похлопала я его по плечу. — Эй, неправда, с чего ты это взяла? — возмущённо возразил Патрик. — Если я не был в Париже, это не значит, что я чурбан необразованный, нигде не путешествующий. — Я тебя так и не называла, но что у вас кроме Америки ничего не существует, а Европа — одна огромная страна, — это факт, — я не столько уверена была в своих словах, сколько хотела его немного растормошить. — Кстати, если ты канадец, значит, ты должен говорить по-французски, так? — вкрадчиво спросила я, зная его отрицательный ответ наперёд. Судя по акценту, он был однозначно не из нежно любимого мною Квебека. А если не из Квебека, то говорит на французском весьма и весьма приблизительно. — Могу, — поучительно вернул он мне. — Правда, крайне посредственно, — хмыкнул он. — Как только выучишь язык, дай мне знать — буду брать у тебя уроки со скидкой. Ты же по знакомству сделаешь мне скидку, да? — рассмеялся он. — Не могу гарантировать, — произнесла я, закусив нижнюю губу. Закатные лучи, переливаясь медными оттенками, с каждой секундой исчезали за горизонтом. И я бы назвала этот вечер невероятным, если бы не одно «но» — мы до сих так и не получили ответного звонка от принимающего нас на ночлег парня. Как только мы стали собираться после пикника, воздух разрезал мгновенный сигнал, известивший о новом сообщении: «Привет! К сожалению, я не получил никакого сообщения от сайта Airbnb о вашем бронировании. Я улетел на каникулы в Копенгаген и не смогу принять вас, но надеюсь, что Кейптаун придётся вам по вкусу. Поищите гостиницу, в городе их довольно много. Чао, Льюис», — гласило сообщение. — Твой прогноз начинает сбываться. Мы будем ночевать сегодня на улице, — подытожил Патрик.