Darling

- Мерзнешь, darling? - смех Джессики - какофония взбесившихся расстроенных скрипок. Стайлз расстроен много больше; он липко вязнет в собственной толстовке, зарываясь в туманную теплоту внутреннего пространства. Мускулатуры ноль, жира ноль, греть нечему и нечего. - Я, конечно, холодная, - у Хэмби красные губы, и шевелятся они пухлой распущенностью - у Стайлза точно фетиш; его это не радует, - но ведь согреться можно и другими способами... Стилински прячет расползшиеся длиной пальцы под мышки, но это помогает мало. Для Стайлза молчать в ответ - худшая мука, но молчание до последнего как одинокий митинг против зубастых садистов-террористов. Джессика ерзает на жестком неудобном сиденье его джипа, и длинные ноги бледнеют в лунном свете пугающе-привлекательно. Пугающе, потому что Стайлзу не нравится Джессика (но вот ноги ее - определенно да). - Косоглазие тебе не пойдет, - наманикюренные пальцы пробегают по краю бесстыдно задравшейся юбки, но останавливаются, медля. - Можешь посмотреть прямо, я разрешаю. - Чем же заслужил такую щедрость? - Девственники должны держаться вместе, - она обнажает белоснежные миниатюрные колья, и он заглатывает эту белизну вместе с остроумным ответом. - Моя суперспособность. Могу помочь спастись. - Мне есть к кому обратиться помимо тебя, - он сплющивает карий в темные блестящие диски ненависти. - И по этой части тоже? - вампирша почти настраивает собственный оркестр музыкального смехотворного концерта, и Стайлзу это надоедает. - Не беспокойся обо мне, darling. Незаменимых не существует. Когда Скотт сообщает им, Стайлз закашливается колой. Газировка встает возмущенными пузырьками в горле, и ему остается только выкашливать собственный протест. - Стайлз, у нас нет выбора. Мы не хотим межрасовой войны, а на данный момент похищение людей волнует всех, - у МакКола собачье сердце и вера дурака, понимает Стайлз. Выхода, однако, нет, и он вынужден дробно кивать, сжимая челюсти, Нортману и его клыкастым друзьям. Секретарша из дешевого порно-фильма, зовущаяся Джессикой, вызывает у Лидии истеричный смешок, отдающий ревностной неприязнью - рыжих в этом городе слишком много на один квадратный метр. Рыжий - тоже фетиш, кстати говоря. Эрику нравится собачья возня, мальчишеские бои; ему не нравятся доктора, опыты и прочие научные эксперименты - в прошлом столкновения отдавались проблемами, и он предпочитает забивать их на корню чужих пустых языков. Пэм полирует ногти, отдавая приказы. Тени в сумраке исчезают почти мгновенно, и у Стайлза бегут мурашки от скорости встречного с ними ветра. - Джесс, посторожишь нашего сына шерифа. Он у нас такой лакомый кусочек, - вампирши обмениваются женским ядом; Стилински не просит отцедить ему, он бы рад ничего не просить, но за него просит Скотт, которому плевать на гордость. - С превеликим удовольствием, - Хэмби поворачивается, чтобы увидеть захлопывающуюся дверь бывшего лофта. - Я не настолько стара, чтобы не принимать на свой счет твой отказ, darling, - она возникает у него на пороге взвившейся фурией скандинавских сказок. Факел уложенных волос темнеет под слабой лампочкой - она едва не вспыхивает задетым самолюбием. Стайлз пьет апельсиновый фреш, борясь с желанием потушить близкий огонь. - Уже не мои проблемы. Мне не нужны няньки, - широкий глоток с трепыхающимся кадыком; Джессика сжимает кулаки, прикипает взглядом к трепещущей жилке. - Для такого мелкого, никчемного пацана... - ...даже не найдется время такой красавицы? - Стайлз вскидывает темные брови и улыбается; сарказм превращает уголки тонких губ в лисью ухмылку. - Рад слышать. Доброй ночи, полуночница. Джессика рычит за закрытой дверью совсем как оборотень. Скотт дезинфицирует его мысли; спирт пахуч - Стайлз морщится. - Я не хочу иметь с ними ничего общего, Скотт. - Это ради твоей безопасности. Мы не хотим потерять тебя. - Вы вернее сделаете это, отправив меня вместе с ней, - бледный перст обращается в сторону Хэмби, застывшей за плечом альфы. Скотт дергает подбородком, но возвращает взгляд к другу обратно. - Пожалуйста, Стайлз. Джессике вдруг не хочется смеяться; она смотрит на носки острых туфель, позаимствованных у расщедрившейся Мартин, и молча завидует - такого друга у нее никогда не было. Возвращаясь к тесному пространству джипа и общему важному заданию, Стайлз хрустит позвонками позвоночника, вырываясь из дремы. Холодная ладонь мгновенно взлетает к открытой коже шеи, обжигая мимолетным холодом, но так жадно желаемая жилка продолжает цельно долбиться о край эпидермы. - Сдался ты мне, - фыркают рядом. Джессика делано-равнодушно наблюдает за перемигиванием редких огней возле круглосуточного. Стайлзу кажется в ее профиле что-то сродни своему вздернутому; он решается, жутко жалея. - А если сдамся? - голос Стилински хрипл или ее подводит слух. Хэмби распрямляет упругую пружину внутри, позволяя метнуться к застывшему выдоху у его губ. Вдохнуть Стайлз больше не успевает, не хочет - пробует кровавую красноту на вкус. Холод отдает сладким ментолом.