Во всем виноват Нью-Йоркский снег...

Беккет хрупкая на вид оказалась достаточно увесистой, выпав из лифта на нужном этаже, Касл дышал через раз, руки отваливались, а перед глазами плясали разноцветные черти. Кейт попыталась рассмеяться, решив прогнать тревогу Касла, немного его подбодрить и заглушить собственную боль, когда у дверей квартиры, открывая замок, Рик чуть не уронил ее и был вынужден поставить на ноги, вернее на ногу, прислонив к стене. Касл оставался серьезным и мрачно-молчаливым, растеряв по дороге свое озорство и оптимизм. Распахнув дверь, он снова поднял Кейт на руки, внес в темную квартиру и, сшибая на ходу мебель, рискуя загреметь на пол вместе со своей драгоценной ношей, чудом дошел до гостиной, бережно усадил Беккет в кресло, подставив под больную ногу мягкий пуфик. - Рик… - Оставайся здесь,- хрипло попросил Касл, переводя дух, а сам включил настольную лампу, выгреб из кармана пальто гору лекарств, свалив их кучкой на столике около дивана. -Касл… - Тебе нужно принять обезболивающее, иначе нога будет беспокоить еще сильнее . Стащил пальто и скрылся в кухне, через минуту вернувшись со стаканом воды и парой таблеток на ладони. Кейт вздохнула, бросила испепеляющий взгляд на Касла, но закинула таблетки в рот и, сморщившись, отхлебнула тепловатой воды, запивая лекарство. - Доволен, доктор Хаус. Касл заметно оживился, на лице появилась улыбка. - Нам бы не помешал лучший диагност страны. - Обойдусь,- фыркнула Беккет,- Подниму ногу повыше, когда лягу спать. К утру все будет в полном порядке. - Ты слышала, что сказал врач?- Касл опустился на корточки и расшнуровывал кроссовку на здоровой ноге Беккет.- С растяжением не шутят, нога опухла. - Ты что мне предлагаешь завтра отлеживаться дома? Перед праздниками дикая запарка, ребята и так еле справляются, раз уж мне не суждено заняться настоящим расследованием, я хотя бы помогу им с бумажной работой. Принеси мне телефон. Стоя на коленях, Рик поднял на нее взгляд, и словно не слыша последних слов, поинтересовался: - Тебе надо зайти в ванную, ну там умыться или…- он заботливо улыбнулся,- Или я сразу могу уложить тебя в постель? Вопрос лишил Беккет дара речи, но она быстро опомнилась и попыталась подняться с кресла. - Мне уже значительно лучше,- пробормотала она,- И я сама доберусь до ванной. Ай! Касл подхватил ее на руки, пересек комнату и, толкнув плечом дверь ванной комнаты, опустил Кейт на пол, удостоверившись, что она в состоянии держать равновесие, начал расстегивать ее джинсы. - Ты совсем обалдел,- возмущенно прошептала Беккет, отталкивая его от себя, но тут же оказалась верхом на крышке унитаза, а Касл, с предосторожностями стащил с ее ног брюки, сунул их под мышку, с тревогой посмотрел на Беккет, вздохнул, недовольно прищурился и вышел из ванной, аккуратно прикрывая дверь. Кейт метнула ему в спину яростный взгляд. - Не нужна мне нянька,- Беккет сердито фыркнула и тут же тихонько заскулила от боли, ненароком задев перебинтованной ногой угол туалетного шкафчика. Глядя в зеркало на свое бледное лицо с лихорадочным румянцем на осунувшихся щеках, прикусила нижнюю губу и, навалившись животом на раковину, перенесла на нее вес тела, затаив дыхание, осторожно выпрямила вывихнутую ногу, касаясь кончиками пальцев ледяного кафеля, шумно выдохнула, прикрыла на мгновение глаза и начала раздеваться; звякнув, стукнулась о кафельный пол, оторванная пуговка. Беккет, удивленная тем, что ее пальцы весьма заметно дрожат, раскрыла ладони и резко сжала их в кулаки. Как же она раскисла, подумаешь, вывихнула ногу. И главное когда, за день до Рождества: в самый «подходящий» момент. Погрузила руки в волосы, пару секунд помассировала голову, кратко ругнулась и расстегнула остальные пуговицы на блузке, морщась от боли в локте – он тоже пострадал при падении - завела руки за спину, щелкнув замочком лифчика, и отправила одежду в корзину для грязного белья, благо она стояла рядом. Кейт включила теплую воду, с наслаждением умылась, сожалея, что не может принять душ, ей реально не справиться без посторонней помощи. А просить Касла? Беккет сердито тряхнула волосами. Ни за что! Что-то внутри нее противилось и бунтовало против нежной заботы Рика. Вот уж перед кем ей совершенно не хотелось выглядеть слабой и беспомощной. С горем пополам, налив на пол приличную лужу сполоснулась до пояса. Секунду помедлила и стянула с попы намокшие трусики, со злостью швырнув их в угол. На полотенцедержателе болтался, оставленный утром махровый халат, Кейт, закуталась в него и выползла из ванной. Рик стоял на страже рядом с дверью, тут же снова поднял ее на руки, и донес до разложенного дивана, опустил бережно, словно заботливый отец свою любимую малютку – дочь. Укрыл Кейт пледом, подпихнув под больную ногу две подушки. - Удобно? Можешь почитать или посмотреть телевизор. Присел рядышком. - Кейт, скажи хоть что-нибудь. Она медленно подняла ставшие вдруг тяжелыми ресницы. Настольная лампа освещала только одну сторону лица женщины, а другая оставалась в глубокой тени, распущенные по плечам волосы отливали медью в золотистом свете лампы. Рик коснулся пальцами лба Кейт, убирая непослушную прядку, затем он погладил по щеке, дотронулся до шеи, и его ладонь замерла на груди, прикрытой мягкой махровой тканью. Беккет чуть нахмурилась: - Касл… Он наклонился и легко коснулся губами ее губ. - Отдыхай, а я приготовлю тебе кофе, хотя нет. Лучше заварю ромашковый чай, он успокаивает и поможет тебе расслабиться. - Лучше теплого молока. Не успел он дойти до кухни, она окликнула его - Нет, лучше чай,- вспомнив, что пустой пакет из-под молока выкинула утром. У Касла хватит фантазии сбегать в ближайший магазин, лишь бы ей угодить. Внезапно Беккет оправдала свою принадлежность к прекрасному полу, начала капризничать, проявив свой несносный и вредный характер, как выразился Рик, притаскивая ей с кухни питье. То холодно, то слишком горячо, то сладко, то кисло. - Кейт, ты определись, что хочешь, я сделаю,- искренне и очень спокойно попросил Касл. - Отстань, прошу, - она закуталась в плед и повернулась к нему спиной. Кейт не хотела его обижать, просто было крайне неловко, смущала деликатная забота и безропотное потакание Рика всем ее капризам. Она привыкла справляться со своими проблемами, сколь бы сложными они не были, самостоятельно, без посторонней помощи. Касл ни в коем случае не посторонний. Но слишком мало времени они были парой, и не пересекли ту черту в отношениях, когда время стирает «твое» и «мое», оставляя «наше», пропадает стеснение и недоговоренность, еще многое в их отношениях для Кейт было странным и неправильным. Она привыкла переживать боль в одиночку, забившись в самый темный угол и никому не показывать своих слез. И особенно близким и родным. Не желая доставлять им неприятности. - Кетти,- Рик сел рядом и погладил ее по спине,- Вот таблетки их нужно пить четыре раза в день по две штуки… - Рик, извини,- она повела плечом, - я бы хотела побыть одна. - Я посижу на кухне. - Нет!- она резко дернулась и тут же глухо застонала, неосторожное движение отдалось болью в ноге.- Уйди пожалуйста. Совсем,- и понизив тон, напомнила,- Тебе же нужно дописывать книгу. - Но, Беккет, ты не справишься одна, тебе нужна помощь. - Справлюсь, Рик,- она села и как-то отрешенно посмотрела на мужчину,- Раньше справлялась, и теперь обойдусь.- Нога ныла все сильнее и сильнее, хотелось поскулить и пореветь вдоволь и не столько от боли, сколько от досады и злости. Она снова и снова вспоминала свою глупую оплошность. Хорошо же она выглядела - мокрая, грязная в вонючей жиже посреди тротуара. Можно сказать ей повезло, что никто из своих, полицейских не видел ее позора. Кейт была уверена, что узнав о ее падении, весь участок гудит, ее обсуждают, а некоторые ехидно посмеиваются, гордячка Беккет, один из лучших детективов облажалась - плюхнулась в лужу и упустила преступника. А тут еще Касл над душой висит со своей заботой. Он хороший, очень и она его любит, но неужели он не может понять, что сейчас ей лучше побыть одной. Касл потоптался около дивана Беккет. Повздыхал. - Может тебе еще что-то нужно. - Да. Оставь меня в покое,- неожиданно для самой себя зло и ядовито выкрикнула Кейт,- Ты меня уже достал своими хлопотами. – Боже, она не хотела его обижать, просто так вышло. Случайно. - Хорошо,- безропотно подчинился он, робко улыбнулся,- Зайду завтра утром ? - Как хочешь. Она слышала, как Рик возился в холле, топтался и чем-то шуршал. - Может мне совсем не приходить?- обиженно полюбопытствовал Касл, натягивая пальто. Вопрос прозвучал неожиданно и не к месту. Беккет изнемогала от нетерпения, ожидая, когда же он уйдет. - Не приходи,- прошипела она сквозь зубы и, прижав ладонь ко рту, замерла, понимая, что ляпнула нечто лишнее и обидное. - Я захлопну дверь, тебе лучше лишний раз не вставать. Кейт услышала негромкий щелчок – это Рик погасил свет. А за тем тяжело грохнула и закрылась входная дверь, Беккет сжалась в комочек, не ощущая радости, хотя она наконец-то осталась одна. Натянула плед на голову и всхлипнула. Неловко перекатилась на бок, тупо ноющая лодыжка лишала свободы перемещения, привстала, опираясь на локоть, снова рухнула на подушку, заворачиваясь в плед, как гусеница в кокон. Стало трудно дышать. Высунула наружу нос и прислушалась. Она поступила глупо, отправив Касла домой. Уснуть, несмотря на выпитые успокаивающие таблетки все равно не удастся. Она жаждала одиночества, но внезапно Кейт поняла, что переборщила, она чувствовала бы себя значительно лучше, если рядом был Касл. Внезапно до слез захотелось подкатиться под его теплый бок, прижаться, а Рик замкнул бы руки в нерушимое кольцо, обнимая и защищая, шептал на ухо милые глупости, она бы расслабилась, слушая его забавные фантазии и позабыв о боли, погрузилась в спасительный сон. Да, черт побери, она сильная женщина. А разве сильные не плачут? Ведь и им бывает нестерпимо больно и грустно до ломоты в сердце. Кейт вытерла ладонями соленые щеки и с тоской посмотрела в окно. На улице шел мокрый снег с дождем, сильный ветер швырял тяжелые хлопья на стекло, разрисовывая его замысловатыми водяными узорами. Вполне обычная погода для конца декабря в Нью-Йорке. К вечеру может похолодать, и город засыплет настоящим рождественским снегом. Кейт представила, как по заснеженным улицам медленно ползут автомобили, порывы холодного ветра с силой вырываются из-за углов прямых, словно прочерченных по линейке улиц, бьются о раскрашенные бока автобусов, подгоняя припозднившихся прохожих. И желтые такси похожие на суматошных жуков перестраиваются с одной полосы на другую, пытаются выбраться из пробки и вовремя доставить пассажиров к месту назначения. Нахмурившись, Беккет поджала губы - ее место там на этих улицах, в самых темных закоулках, где чья-то недобрая рука, вновь надругалась над человеческой жизнью. -Проклятая нога! Проклятый снег!- Кейт стукнула кулаками по дивану. Это он всему виной – снег. Как же это мерзко сидеть прикованной к постели, сознавая, сколько людей зависит от нее и нуждается в ее присутствии. Откинувшись на подушки, с горькой усмешкой изучала потолок. Вот уж что для Кейт стало полной неожиданностью - проваляться праздники в постели. Но с другой стороны, не придется выдумывать причину, почему она не придет на рождественский ужин к Каслу, как они договаривались. Беккет привыкла в этот день работать. Допоздна, до полного изнеможения, когда возвращаясь домой, усталая, промокшая и голодная испытываешь одно единственное желание лечь и вытянуться под одеялом, когда нет сил на то, чтобы сварить кофе и успокоить бунтующий желудок. Когда тяжелый сон спасение от грустных мыслей. Были счастливые времена, и она очень любила Рождество, его сказочность, волнение ожидания чего-то нового и волшебного. Елка, разноцветные гирлянды, праздничное угощение, сочельник, проведенный в кругу семьи. Новогодние вечеринки как обычно яркие, радостные, полные тепла и смеха, но смерть матери перечеркнула все хорошее, что было связано с праздником. И Кейт перестала его отмечать, не желая ворошить горькие воспоминая. Иногда Кейт задумывалась над тем, что ей все же придется переступить через свою боль и неприятие, начать жить заново, может встреча с Каслом и их романтические отношения это и есть новое начало, но Беккет не понимала, готова она сделать этот шаг или нет. Еще вчера думала, что да, выбирая платье для ужина. А сегодня утром ее охватила паника и она весь день только и думала, о предстоящем вечере в кругу семьи Касла, и буквально за пару минут до выезда на место преступления напросилась на вечернюю рождественскую смену, не зная, как объяснить свое поведение Каслу. ***** Дул сильный ветер с океана, слепил, швыряя в лицо гадким мокрым снегом, который все норовил пробраться за воротник пальто. Касл не ощущал, что у него мерзнут уши и давно промокли ботинки. Еще не было пяти, но уже стемнело и на улице тоскливо горели фонари. Снег заглушал все звуки и казалось, мешал дышать. Редкие прохожие, опустив головы и, глядя себе под ноги, спешили по своим неотложным делам. Привычный к Нью- Йоркским зимам Касл воспринимал разгулявшуюся непогоду, как должное. Он не обращал внимания на сказочный мир вокруг себя: низкие вечнозеленые кусты в белоснежных шапках, нетронутый мягкий ковер на зимней траве газонов и тротуаре, кружащиеся, танцующие хлопья в сумрачном свете фонарей. Рик оглушенный обидой, стоял посреди белого безмолвия, засыпаемый снегом и, не отрываясь, смотрел в окно квартиры Беккет. Они столько говорили о своих отношениях, о сомнениях и тревогах, о различиях и сходстве и он думал, что некогда выстроенные Беккет стены между ними рухнули безвозвратно. Но что случилось сегодня? Почему она вновь спряталась в свой кокон, отталкивая его. Почему обманула, не предупредив о дежурстве в Рождество. Чего она боится? Золотистый свет за стеклом манил к себе, и хотелось плюнуть на обиду и вернуться к Кейт. Но какое-то внутреннее чувство останавливало. Что-то подсказывало – Беккет должна понять и прочувствовать, чего лишается, отталкивая его от себя. Он вернется к ней обязательно, но не сегодня. Он сделал все возможное, чтобы Кейт чувствовала себя как можно комфортней. Оставил рядом с диваном еду и питье, не забыл о лекарстве. Развернул кресла так, что в случае необходимости, Беккет могла использовать их как опору, чтобы дойти до ванной или кухни. Она взрослая девочка и справится сама. Рик слишком хорошо изучил свою подругу – Беккет не терпит жалости по отношению к себе. Даже от него. Тем более от него. Встряхнулся, как большой замерзший пес, сунул руки в карманы и, ссутулившись, пошагал прочь, загребая ногами и проваливаясь по щиколотку в глубокий холодный снег. Его ожидала длинная полная волнений и вероятно бессонная ночь.