Йонебаяши Сайко. Смерть не умеет тушить костры
5 октября 2016 г. в 22:31
Пазл «среднестатистический день Йонебаяши Сайко» складывается очень легко: достаточно расставить в любом порядке цветные ленты снов, пластиковые пули докучливых нотаций матери и учителей в груди, тонкую перегородку от всего мира, построенную из пройденных игр, бумажное небо из страниц манги и шумное рыжее пятно, периодически мелькающее на периферии зрения в академии. После её окончания — намного чаще: сложно не пересекаться, когда живёшь в одном доме, хоть Йонебаяши и пытается свести любые контакты к минимуму.
— Шумное пятно зовут Ширазу Гинши, знакомься, Сайко, — ласково улыбается жизнь. От неё никогда не стоит ждать чего-то хорошего, но на этот раз Сайко не видит никакого подвоха, поэтому осторожно улыбается в ответ.
Жизнь в это время тихо заменяет пластиковые пули на разрывные.
Ведь Йонебаяши Сайко — живой манекен для отработки навыков стрельбы; Йонебаяши Сайко — обычная, тускло-серая среди ряда сверхновых, и это её уже не задевает: вшитая в запястья счастливыми рыжими подсолнухами улыбка Гинши — обретённый почти что смысл ранее бесцельного существования — переплетается с ровным пульсом и горит ярко. Согревает. Со-гре-ва-ет.
Согревала.
Жизнь планомерно спускает в Йонебаяши всю обойму, и всё, главное, в цель. Сайко неверяще прикасается к нарисованной кровью Ширагина изрешечённой мишени на груди и истерично хохочет. С таким не живут. С таким не должны жить.
Сайко почему-то продолжает. Мир почему-то тоже.
Всё разваливается: из хрупкого карточного домика вытащили три карты. Из оставшихся двух — смятых, ломких — можно построить только козырёк, прикрывающий новых членов Отряда Qs. Они шепчутся, уважительно называют Сайко семпаем, Урие — лучшим лидером, верят в справедливость и что-то ещё. Куки незаметно для них, но не для Йонебаяши, кривит уголок губ, Сайко же хочется рассмеяться им в лицо: глупые, глупые дети, не знающие ничего. Мир, в котором Ширазу мёртв, справедливым быть не может.
Вшитые намертво в запястья рыжие подсолнухи, переплетающиеся с рваным пульсом, пылают кострами, не затушенными смертью.
Но совершенно не греют.