О новом воскресеньи

      Им не удалось достать в Норбридже лошадей, и пришлось продолжить путь пешком.       — Ничего, — сказала Олвен. — Я знаю одно место, где мы точно добудем лошадей и сможем отдохнуть. До него не больше пяти дней пути.       — Олвен! Я… кхм… я, кажется, вчера мешал тебе спать…       Духи! Да что это с ним? Еще немного — и он примется извиняться. Неужели за несколько месяцев в обществе Сестры Света он размяк больше, чем Кара рядом с Искателем и его компанией?       — Пустяки. Я прекрасно выспалась.       Она остановилась под раскидистым дубом, сложила свою ношу (их вещи были завернуты в плащ, связанный с двух концов веревкой; Олвен носила его через плечо). Звякнула мечом, снимая перевязь.       — Сделаем привал.       — Но я не устал.       — Зато я устала.       Даркен с сомнением покачал головой, но сел рядом на землю.       — Мне тоже часто снились кошмары, — неожиданно сказала Олвен. — Особенно после смерти отца. Потом прошло.       — Мои не пройдут. Мои — сбудутся.       Она повернулась к нему, но он не глядел на нее, уставился на пестрого жучка, ползавшего в траве.       — Тебе… Подземный Мир снится?       Он молчал. Но Олвен уже научилась понимать и его молчание.       — Это, наверное, трудно — вернуться после того, что там испытал…       — Трудно, когда не помнишь, как быть живым.       — Не помнишь? Разве так много времени прошло после…       — После моей смерти? — он хмыкнул. — Больше, чем все думают.       Наконец поднял голову, увидел, что Олвен смотрит на него внимательно и ласково. Еще пару недель назад такой взгляд вывел бы его из себя. Но с ним действительно что-то случилось. Он был почти готов рассказать ей. Почти хотел рассказать ей.       — Я был гибельным. Я убивал для Хранителя. Каждый день. Долгие годы.       — Зачем?       Она по-прежнему смотрела на него — без упрека, без отвращения, спокойно и прямо. Но что-то еще было в ее взгляде. Что-то, чего он не понимал. Боялся понять.       — Взамен Хранитель даровал мне безграничную власть в мире живых.       — Это я понимаю. Но — зачем?       — Не все ли равно?       — Нет. Не все равно. Я хочу, чтобы ты мне рассказал.       Даркен усмехнулся.       — Рассказал — что?       — Правду.       — Правду… — Он поднялся на ноги, прошелся взад-вперед, не глядя на Олвен. — Правду… А какую правду ты хочешь знать? О том, как мой собственный отец боялся меня почти с рождения? Оттого что какая-то мерзкая ведьма предсказала, что я стану тираном. Или, может, о том, как он похвастал мне — когда я был ростом с его меч, — что однажды у меня родится брат, который убьет меня?       — Даркен…       Но он даже не заметил, что она назвала его по имени. Он продолжал расхаживать туда-сюда, сжимая и разжимая пальцы.       — А может быть, ты хочешь послушать о том, как я своими руками заколол этого трусливого лицемерного ублюдка, а потом велел вырезать всех младенцев в Бреннидоне? И не надо так на меня смотреть! Ты что думала, Лорд Рал будет смирно сидеть, дожидаясь своей участи? Или будет прощать своих врагов? Наверное, Создатель этому учит: терпению, смирению… В тебе есть смирение, а, Олвен?       Она молчала, потупившись. Даркен навис над ней, схватил обеими руками, будто когтями впился ей в плечи.       — Отвечай, когда я задал вопрос!       Синие глаза взглянули ему прямо в лицо.       — Нет. Во мне нет смирения.       Он резко выпустил ее, отвернулся. Но все равно чувствовал, как она буравит взглядом его спину.       — Значит… занятия черной магией, договор с Хранителем… все это было для того, чтобы защитить себя от Искателя?       — Я делал то, что должен был делать. Повернись время вспять, я все равно поступил бы так же.       — И снова гнил бы в Подземном Мире?       — Забери меня духи! Что ты пытаешься заставить меня сказать? Что я испугался мальчишку?!       — Нет. Что ты сам был мальчишкой. Что ты был напуган пророчеством. Что ты не хотел умирать. Что ты ждал, чтобы отец защитил тебя, а вместо этого услышал, как он только и мечтает о том дне, когда у него родится другой сын.       — Олвен… — прорычал он сквозь зубы.       — Ну скажи… Скажи, что я не права!       — Ты забываешься.       — Это ты забываешься. Я не д`харианка и не твоя подданная. Хочешь подчинить меня — победи в бою.       — У меня есть идея получше.       В одно мгновенье он оказался возле Олвен, резко, грубо сжал в объятиях, за волосы потянул ее голову назад. В губы впился скорее укусом, чем поцелуем.       Как ни странно, она не сопротивлялась. Обеими руками обвила его шею, прильнула к нему всем телом. Юная, теплая. Живая.       — Пошли, — хрипло сказал Даркен, отпуская ее. — Хватит рассиживаться. ***       Они редко разговаривали по дороге. Но в этот день Олвен была как-то уж чересчур молчалива. Она ни разу не взглянула на него с той секунды, как они покинули привал под кроной дерева.       Уже начинало смеркаться, когда Даркен почувствовал капли воды у себя на коже.       — Олвен! — окликнул он девушку, шедшую впереди. — Дождь.       — Здесь неподалеку в скале есть пещера, — не оборачиваясь, ответила она. — Если поторопимся, дойдем дотемна.       У него уже подкашивались ноги от усталости, но он постарался ускорить шаг.       Олвен шла быстрее, чем обычно, при этом умудрялась на ходу подбирать ветки для костра, пока дождь не усилился. Даркен молча стал помогать ей с хворостом.       В пещере было холодней, чем в Подземном Мире, и Лорд Рал про себя поблагодарил Олвен за предусмотрительность.       Она быстро развела огонь, оставила у входа котелок, чтобы в него набралась дождевая вода. Потом принялась разогревать лепешки, которые утром купила в таверне в Норбридже.       — Другой еды нет, но я утром попробую сходить на охоту, — сказала она, протягивая Даркену лепешку.       — Спасибо.       Олвен не отреагировала даже на его редкое выражение благодарности. Она казалась задумчивой и печальной. К еде почти не притронулась.       Даркен, согревшись у костра, задремал, а когда проснулся, увидел, что Олвен сидит на прежнем месте, обняв руками колени и глядя в огонь.       — Олвен… кхм… Ты здорова?       — Не волнуйся, я помогу тебе добраться до Д`Хары, как обещала, — не поднимая головы, отозвалась она.       Лорд Рал мягко усмехнулся.       — Ты совсем как мой брат.       — М?       — Сразу думаешь обо мне худшее.       — Откуда тебе знать, что я думаю?       И то правда. Уж если в этом мире и был человек, представлявший для него загадку, то только Олвен.       — Тебе там холодно. Иди сюда, — он похлопал ладонью по расстеленному на земле шерстяному плащу, на котором лежал. — Под двумя плащами в любом случае будет теплей.       Она медленно поднялась, подошла к нему, но не легла, а просто села рядом на краешек плаща. Даркен тоже сел и подвинулся, чтобы дать ей место.       Очень долго они молчали. И вдруг Олвен сказала тихо:       — Мой отец тоже меня боялся. Не всегда, конечно. Когда я была совсем ребенком, он постоянно был рядом, многому меня научил. Но чем старше я становилась, чем больше проявлялись мои магические способности, тем дальше он от меня отдалялся. Кончилось тем, что он стал избегать оставаться со мной наедине. А потом он услышал пророчество… и стал верить, что именно я буду той, кто предаст его и весь наш род. Тогда он отослал меня к Сестрам Света, и больше я его не видела. И все же… это не значит, что я перестала быть его дочерью.       — Ты его простила? — глухо спросил Лорд Рал.       — Я постаралась помнить только лучшее о нем.       — Тебе повезло: у тебя было, что помнить.       — Я не верю, что тебе нечего помнить. И не верю, что у твоего отца совсем не было любви к тебе.       — Любви? — насмешливо повторил Даркен. — Какая любовь может быть к тирану и чудовищу? Я ведь исполнил пророчество. В полной мере.       — Ты исполнил его потому, что твой отец не оставил тебе выбора.       — У меня был выбор.       — Ты был ребенком! Никто не рождается тираном. Если бы твой отец не проявил малодушия, если бы продолжал поддерживать тебя, верить в тебя, несмотря ни на какие пророчества…       — Олвен, прекрати это!       Он хотел было подняться на ноги, но она удержала его.       — Я хочу помочь, — прошептал ее голос где-то совсем возле его лица. — Пожалуйста, позволь мне помочь…       — Ты не можешь мне помочь, Олвен. И никто не мо…       Он не сразу сообразил, почему стало неудобно говорить.       Но его руки уже сомкнулись у нее на талии. Сами собой, помимо его воли. Что-то мягко надавило ему на затылок — и Даркен послушно притянул Олвен ближе, на секунду испугавшись, какая она хрупкая — как цветок, который можно сломать одним неловким прикосновением.       Не хватало воздуха и захлестнуло жаром, словно из-под всех повязок хлынула кровь. Борясь с головокружением, откинулся на спину, увлекая Олвен за собой, боясь отпустить — и чувствуя всем телом, как она только крепче прижимается к нему.       Это было совсем не так, как утром в лесу. Столько тепла, столько нежности, что ему стало больно. Захлебнулся каким-то не то всхлипом, не то стоном. Вдруг потерял ее губы, испуганно открыл глаза.       — Прости… — Олвен приподнялась на руке, отстраняясь от него. — Раны…       — Плевать на раны!