Об ошибках жизни

Ей всегда говорят, что она хороший друг. Что не каждый бы вот так сорвался и приехал на зов своего старого приятеля. Она сидит на мягком диване в кафе, судорожно перебирая пальцами, и смотрит в окно в надежде взглядом поймать знакомый силуэт того, ради которого она пожертвовала важной выставкой. Он появляется незаметно. Возможно, так же незаметно, как когда-то ворвался в ее жизнь. Она не сразу замечает его, продолжая все так же сосредоточенно вглядываться в лица прохожих и размышлять об ошибках жизни, пока ее не приводит в реальность знакомый и, успевший стать родным, голос: — Диан… Она вздрагивает, будто от озноба, и, придя в чувство, переводит взгляд на присевшего напротив, слегка запыхавшегося Егора. Он незамедлительно одаривает ее своей приветливой улыбкой. — Привет, — начинает он, — прости, немного задержался. Давно сидишь? Вопрос кажется Диане двусмысленным, и она не может сдержать язвительной шутки: — Ну, нет, обещали срок скостить, — с улыбкой тянет она. Парень смеется, разводит руками в ответ и подзывает к столу официантку с желанием заказать чего-нибудь горячего. Диана всегда была плохим слушателем. Она никогда не пыталась скрыть своей зевоты, выслушивая очередной треп лучшей подруги о нескончаемых проблемах в личной жизни и в учебе. Не пыталась проявить интерес к беседе с однокурсниками. Она настолько плохой слушатель, что уже целый час, сидя на мягком диване в уютном кафе, с усердным любопытством ловит каждое слово своего собеседника, при этом от души смеясь, вторя тому в ответ. Может, слушатель она не такой уж и плохой… Все дело в Егоре. Точнее, в том, что весь его образ сплетен из огромной харизмы и уникального таланта нравится людям. Он настолько обаятелен, что на его концертах нет продуху от многотысячных фэнов, скандирующих из зрительного зала его имя. И вот, любимец публики и любовь всей жизни какой-нибудь фанатки, сидит перед ней, обычной студенткой-художницей, такой домашний и смешной. Она подает ему салфетку и касается его тонких пальцев своими, встречается с ним взглядом и подмечает, что глаза у него действительно красивые. Сапфировые. В воздухе повисает тишина, развеявшаяся после слов Егора: — Мы опять с Викой поссорились. Диана долго выдерживает паузу, смотря куда-то вдаль, сквозь стекло окна. Ее ладони согревает чашка с горячим чаем, но она чувствует, как чужие глаза обжигают острее кипятка. Егор выжидающе смотрит на нее, и его взгляд заставляет Диану поерзать и с присущим ей равнодушием ответить: — Что на этот раз? Егор устало вздыхает. — Я уже не знаю, — он прикрывает лицо ладонью, — просто все заебало, походу. Она слегка усмехается: — Поподробнее можно? Егор трет пальцами переносицу, поправляет ворот рубашки и отвечает: — Сейчас слишком много всего навалилось в плане работы, ну ты понимаешь, и на личную жизнь времени почти не хватает, но она не понимает этого. Требует постоянного внимания с моей стороны, хотя я и так много чего делаю для нее. И цветы дарю, и подарки. Чего же ей еще надо? Уже думаю заканчивать с этим, ибо мозг мой и так вытрахан по полной, — и, тихо смеясь, добавляет, — короче, вертел я все эти отношения, не нужно мне сейчас это. Нахрен. Диана искренне старается не зацикливаться на последних словах Булаткина, не прокручивать раз за разом их в голове, не смотреть на его улыбку. Она понимает его, понимает и то, что так будет лучше для всех, и что сама она давно фатально потеряна, но это не имеет уже никакого значения. Нахрен. Они стоят около ее дома, где вокруг почти никого нет, кроме пробегающей малышни на соседней детской площадке. Он озирается по сторонам, затем на нее и, подойдя почти вплотную, мягко говорит: — Если честно, то я почти и не надеялся, что ты приедешь, учитывая твою учебу и твой график. Спасибо, что выдерживала меня все это время. Диана улыбается и пытается отшутиться, хотя не очень удачно: — Ну как же я могла отказать Самому Егору Криду! Это равно преступлению, ты чего? Он смеется и касается ладонью ее плеча, нагибается к ее лицу и на выдохе произносит: — Когда я говорил про «все это время», то имел в виду не совсем кафе. Ладно, я пойду. Пока. Она сама до сих пор не может ответить себе, почему все-таки приехала к нему сегодня. Почему всегда приходит по его зову? Почему всегда оказывается рядом, когда ему это нужно? Почему, даже зная ответы на все эти вопросы, она загоняет себя в тупик? Фатально потеряна. Диана наблюдает несколько минут за его исчезающей вдали фигурой. Место его прикосновения немного жжет. Когда его образ окончательно пропадает из поля зрения, она медленно направляется к подъезду, попутно продолжая размышлять об ошибках жизни, в причине которых она никогда себе не признается.