Новая жизнь.

Заплетаю волосы в два пышных хвоста обрамляющих голову гривой, одеваюсь в форму и иду дежурить. Целый урок ползаю с тряпками и шваброй, гоняя тараканов и пауков. Да, кажется, после увиденного желание есть в нашей столовой отпадает. Теперь самое весёлое. Меня заставляют готовить выпечку для малышей из началки. Честно, я не умею готовить, но надеюсь, что мне повезёт и я справлюсь. Через два часа я выношу подносы с булками на столы, и тут замечаю Тодда. Он смотрит на меня и замирает. В глазах пробегает нехороший блеск. — С Вами все хорошо? — Да, ты просто очень напомнила мне одну женщину. Я улыбаюсь. Забавно, что я могу хоть кого-то ему напомнить. Может, поэтому из всей группы он ко мне одной относится терпимо. Стоп, а что он стоит рядом? Словно заметив моё волнение, он говорит. — Стрельцова Арина Владимировна просила передать, что если тебе тяжело, то ты можешь попросить у неё прощения и она подумает об отмене наказания. Кстати, после обеда ты свободна. Я попросил. Во мне закипает гнев. Я не позволю директрисе так смеяться надо мной. Я шиплю почти что в лицо Тодду забыв о том, что он вообще-то учитель. — Никто никогда не заставит меня унижаться, даже если я буду сдыхать от боли и усталости… И я не нуждаюсь в жалости и подачках… В глазах мистера Ти отображается понимание и скрытая… Гордость? Радость? Не знаю. Он кивает и уходит напоследок бросая мне: -И да, утром… Не переживай. Я просто люблю гулять по кладбищам. Ну, я в принципе и не переживала. До его слов. Что же пережил наш куратор? Его жизнь покрыта тайной. Какой? Он не похож на других. Он… Настоящий. В нем нет пафосности и величия, как у других учителей. Он не считает себя идеальным… Кто же он? И почему он позаботился обо мне? Отпросил с дежурства? Как все запутанно. Из раздумий меня выводит трель звонка и шум голосов в коридоре. Безумный день закончится после этой перемены. Что же, я пойду спать… Сегодня слишком много забот. Да ещё и родители огорчили… Снимаю фартук и иду наверх к себе. Сажусь на кровать и включаю музыку. Сегодня я решаю довериться случайной песне. Your pride has built a wall so strоng, but I can get through… I still loving you. Какая странная песня о любви. Никогда её не понимала. Включаю следующую композицию. Это Чайковский, танец Феи Драже. Слушаю её и замечаю, как кружатся снежинки на ветру. Кажется, что они танцуют. Смотрю во двор. Дети лепят снеговиков, парочка моих одноклассниц идут по тропинке к беседке. К девочке из параллели приехали родители, привезли ей подарки. А я одна, никому не нужная и забытая. Все детство я жила с бабушкой, родителям было некогда, только в 12 переехала к ним, когда бабушка умерла. А я так её любила… Родителям некогда. Они советовали найти мне парня. Он был, но… Разбился на машине. Умер на месте. Я никому не сказала об этом, только проплакала неделю. Но я не жалуюсь. Мне кажется, в тот день, когда погиб Стас, погибла и прежняя я. В окно врезается снежок. Я открываю раму и кричу вниз. -Эй, осторожнее! Понимаю, что внизу никого нет. Никого. Убежали, мелочь ходячая… Ну да ладно. Потом узнаю кто это был. Неважно. Снежинки продолжают бешеный танец. (В это время Суини Тодд) Он стоял в тени леса и смотрел на её окно. Хорошее зрение позволяло ему различать её даже на расстоянии в полкилометра. Она была красива. Безумно красива. Тодду казалось, что он сходит с ума. Он любил её. Они были слишком похожи, чем-то-он видел в ученице родственную душу. Почему? Он не знал. Не понимал. Не хотел понять. Его тянуло к ней. Уже который день он следил, стараясь оставаться незамеченным. Сегодня он открылся ей, там, на кладбище, но она испугалась. Он понял, что не сможет больше скрываться. Его жгло изнутри этой любовью. Так он не любил ещё никогда и никого. С Люси любовь была мягкая, тёплая, с Ловетт… Не было её, этой любви. Была страсть, не дошедшая не до чего хорошего. Сейчас… Сейчас любовь злая, страшная, но… Что-то подсказывало Тодду, что единственно верная.