Место преступления: Зверополис. История вторая. Нить.

      - Мистер Тинкельберри, надеюсь, у вас найдется минутка для нас? - облокотившись на стол прораба, проникновенно вопрошает Ник.       Броненосец нервно вздрагивает, точно привидение увидел.       - Чем обязан? - мямлит он. Его тонкие пальцы с кривыми желтыми когтями, давно не знавшими чистки, барабанят по столу в каком-то рваном ритме. Короче говоря, мистер Тинкельберри взволнован донельзя. И кажется, вовсе не наш визит поверг его в это состояние.       Мы выжидательно молчим. Когда он почти дойдет до кипения, тогда и возьмем его горяченьким.       - Я вообще-то занят... - вяло произносит прораб.       Хорошая попытка. Я прислоняюсь к двери и демонстративно запираю ее на щеколду, Джуди подходит к окну и осторожно касается листа пыльного фикуса, а Ник начинает медленно-медленно ощупывать свои карманы. Я наблюдаю за ним, затаив дыхание. Ему бы в актеры пойти. Гамма чувств, сменяющих друг друга на его морде, могла бы привести в восторг любого режиссера. «Сейчас я вам такое покажу... да где же это... неужели потерял?.. Ага! Вот оно!» От этих метаморфоз броненосцу совсем поплохело. Наконец, с торжествующей улыбкой Ник извлекает фотографию и с размаху шлепает ее на стол пред вздрогнувшим Тинкельберри.       - Кто изображен здесь? - спрашивает Джуди, вплотную подходя сзади к креслу прораба.       Тинкельберри вздрагивает вторично.       - Это... я? - словно спрашивая у нас разрешения, выговаривает он.       - Хороший броненосец, - одобряю я.       - Кто из них Смит?       - Этот.       Тинкельберии достаточно уверенно указывает на кабана. Но затем он весь начинает трястись и закрывает морду лапами.       - Но это невозможно! Невозможно! Он мертв, я сам видел тело!       - Когда это произошло? - продолжает давить Ник.       - Он погиб во время аварии на фабрике, я клянусь вам, это не может быть он!       - Не может быть — кем? - забирая фотографию, спрашивает Ник.       Тинкельберри молчит, время от времени всхлипывая.       - Что произошло четыре года назад в Грэйхевен-дистрикт? - спрашивает Джуди.       - Авария! - буквально взрывается прораб и, вскочив с кресла, начинает нарезать круги по кабинету. Я замечаю, что он хромает — одна лапа у него явно короче другой.       - Ее устроил Смит?       - Нет!       - Тогда, может быть, Вы?       Поймав броненосца за воротник, Ник силой сажает его обратно в кресло.       - Это был несчастный случай! Давление в котле зашкаливало, и я...       - ... ничего не мог поделать? - с плохо скрываемой насмешкой заканчивает лис. - Черт возьми, да чем вы вообще там занимались? Доктор Ди Мангри тоже был там? Кто еще?       - Много, кто, - уклончиво отвечает Тинкельберри. Его раздирает внутренняя борьба, - Уже и не вспомнишь.       У меня в голове из кусочков начинает складываться картинка. Все эти звери имеют непосредственное отношение к аварии. Узнать бы только, из-за чего весь сыр-бор.       - Прошу вас, у меня тоже семья, - совсем раскисает броненосец.       - «Тоже»? - цепляется к его слову Джуди. - Что Вы имеете в виду? Вы в курсе, что дело об аварии еще не закрыто? Ваши слова, равно как и ваше молчание, могут дорого вам обойтись.       Она блефует. Дело давно сдано в архив, за недостатком улик. Впрочем, этот недостаток вполне мог быть компенсирован кое-чем иным, зеленым и хрустящим, переданным из лап «АниМар Петролеум» в чьи-нибудь еще. Шумиха таким корпорациям не нужна. Однако своего Джуди добивается. Тинкельберри роняет лапы на стол и тихо говорит лишь одно слово:       - Треморин.       - Вы ставили опыты на живых зверях? Зачем?       В этом вопросе Джуди больше ужаса, чем любопытства.       - Нам сказали, это добровольцы из числа осужденных за тяжкие преступления, - начинает рассказывать сломленный броненосец, а я прикидываю, почему он столько лет молчал, а теперь так быстро сдался? Из-за Смита-призрака? А Тинкельберри продолжает:       - Говорили, что этот газ подавляет тягу к агрессии. До последнего мы верили им. Ди Мангри был против экспериментов на зверях, но ему предложили место главврача, и он умолк. И еще Смит. Он должен был запустить насос в камере, но незадолго до начала эксперимента демонстративно куда-то вышел. Думаю, он повредил систему, он был прекрасным инженером. Но он не успел уйти оттуда. И когда мы... когда я...       Тинкельберри внезапно зарыдал, да так искренне, что лапа Джуди невольно дернулась, чтобы похлопать его по плечу.       - О небеса, я не хотел! - доносится до нас сквозь всхлипы.       - Почему же вы не сознались сразу? - спрашивает крольчиха.       - Чтобы вы молчали, вас назначили управляющим строительством небоскреба, - говорит Ник.       - Да. Когда я вышел из больницы.       С этими словами Тинкельберри расстегивает пиджак и задирает рубашку. Ник и Джуди поспешно отворачиваются, но я за время работы на «скорой» и не такого навидался. Подумаешь, нет куска панциря вот здесь, прямо над бедром. Сустав, должно быть, был раздроблен, отсюда и хромота. Хорошо еще, что лапа осталась при нем. Сейчас место травмы прикрыто титановой пластиной, но оно все еще напоминает стройплощадку вроде той, что видна в окно его кабинета.       - Знали бы вы, через что я прошел.       - Не надо давить на жалость, мистер Тинкельберри, - прерывает его Джуди. - Лучше подумайте, что перенесли родные и близкие ваших жертв.       Тинкельбери поднимает морду. Лихорадочный блеск в его глазах кажется мне признаком того, что ему удалось нащупать путь к отступлению. Неужели он сорвется с крючка?       - Я скажу, кто за всем стоял. Кто руководил проектом.       Джуди заносит ручку над блокнотом.       - Фрэнсис Анубис и его жена Тильда. Это все, что я знаю. Двое шакалов.       - А вы в курсе, что они мертвы? - спрашиваю я наугад. В такие совпадения имен и видов я не верю. Это наверняка родители Ричарда. Но они же археологи!       - Они относились к ней, как к хобби, - расслабленно откинувшись на спинку кресла, отвечает Тинкельберри. Ах, эта моя проклятая привычка думать вслух! - В отличие от их сына. Он-то был по-настоящему способным и увлеченным пареньком, жаль, что плохо кончил.       Я оборачиваюсь. Дужди и Ник опять разглядывают фотографию.       - Ну да, тут действительно есть один шакал.       - Это Фрэнсис. Он тогда еще не был женат, - отзывается Тинкельберри, - как впрочем, и все мы. Многим из нас тогда было по двадцать-двадцать пять лет, это был своего рода лагерь подающих надежду спецов из разных областей, которых «АниМар» принял под свою опеку. Неужели почти тридцать лет прошло? Как время летит! Потом, конечно, многие из нас остепенились, как например, Смит. А Фрэнсис лет шесть назад занял должность директора по некоммерческим проектам.       - Некоммерческим? - с отвращением переспрашивает Джуди. - То есть, зверей травили бесплатно, да?       - Я не знаю, чего они хотели добиться, - повысив голос, отвечает Тинкельберри. Он так явно выделяет голосом слово «они», словно хочет отгородиться от своего прошлого.       - Но вернемся к семьям, - предлагает Ник. - Что вы можете рассказать о близких Смита?       - Он был женат, но развелся, еще лет за восемь до аварии. С женой почти не общался, хотя алименты платил исправно.       - У них есть дети? - спрашиваю я.       - Да, сын. Он тогда жил с матерью. Представляете, бывшая жена Смита не хотела отпускать его на похороны отца, и сама не пришла, но парень как-то сумел сбежать из дома и пришел на кладбище. Сам я, как понимаете, на похоронах не мог присутствовать, лежал в больнице. Но Джеймс, представляете, меня навестил, хотел разузнать о произошедшем, а я... не смог ему помочь.       - Ну еще бы, - скривив морду, вставляет Ник.       - Но парень-то он хороший, сразу видно. Сказал, что хочет стать хорошим специалистом, как его отец. Вот только с тех пор я Джеймса не видел.       - Значит, его зовут Джеймс Смит, - комментирует Джуди.       - Не Смит, - прерывает ее Тинкельберри. - После развода сын остался с матерью, она вернула девичью фамилию, и настояла, чтобы Джеймс взял ее тоже.       - И какую же?       - Пигсон.