Шёл дождь

Если бы меня, помимо сестры, кто-нибудь когда-нибудь ... Он хорошо запомнил гортанные спазмы и вялые удары ногами противника, врага, его потную кожу под своей сухой ладонью. Трепыхался Ига словно живая рыба, выброшенная на сушу, пытаясь вывернуться и прыгнуть в спасительную воду. Совсем мальчишка ещё, густые волосы и непокорные брови; рыба так и не дотянулась, задохнувшись в железной хватке удильщика. Этот Ига не думал, умирая, о своей возлюбленной; в тёмных глазах клубилась ярость, жажда крови, но никак не мысли о нежности. Если бы меня кто-нибудь когда-нибудь ... Жалко эту девушку, лиловую бабочку, Хотаруби; жалко от чего-то невыносимо, до фантомной боли в сердце. Окой, ненаглядную сестру, жаль ещё больше; не будет она своими мягкими пальцами гладить своего брата, все из-за Ига, будь они прокляты. А все-таки жаль, что ещё не пробудились от зимы полевые цветы, можно было бы бросить венок в пропасть. Если бы моё имя шептали так искренне и сладко ... Хоть бы эта Хотаруби: Саэмон-доно, Саэмон-доно ... Кисараги с горечью вздохнул. Душе его, подобно дождю, было холодно, мокро и одиноко.