Олимпиада

В доме стояла пугающая тишина, оглушающая похлеще любого крика. Сквозняк гулял по комнате, охлаждая пальцы моих ног и задурманивая рассудок, но я не могла уснуть. Из головы всё не выходили те лазурные глаза и широкая улыбка на лице девушки, которая ещё этим вечером заставила меня нервно отшатнуться от деревьев и упасть на песок. Когда мой взгляд вновь упал на сломанные ветки, девушки уже не было. — Лили, что случилось? — ко мне подбежала Кристиан, ещё влажная от соленной воды океана. Не сказать, что на лице у Мерс было беспокойство, но и спокойным оно тоже не было. Я отрицательно качнула головой, не отрывая взгляда от кустарников. Всё, что происходило дальше, я воспринимала как бы со стороны. Довольные жизнью сокурсники пошли к дому, и только одна я плелась позади всех и оглядывалась по сторонам. Всё это казалось удивительным и странным. Позже, когда все ополоснулись под душем, поели и привели себя в порядок, Алида развела костер на улице, и мы все сели вокруг него. Сириус притащил свою гитару и стал играть незатейливую музыку, у Маргарет оказались неплохие вокальные способности, а смех Кристиан заставлял меня нервно вздрагивать. Среди нас не было только Люиса, который по-прежнему был в плохой форме и мучился приступами мигрени. Джеймс и Коул сидели рядом, молча, будто их не трогало общее веселье, и ещё была я. С виду как всегда серьезная, но внутри, клянусь, я хотела кричать. — Алида, а чем вы занимаетесь здесь? Насколько я понимаю, вы живете тут круглый год, — весело спросила Кристиан, которая специально придвинулась к Джеймсу поближе. Я бросила на неё злобный взгляд и почувствовала, как на смену страху приходит странная…боль. — Я часто провожу здесь благотворительный отдых, — Лостер мило улыбнулась в ответ девушке. — В мире так много больных детей среди магов. Причем, очень часто бывает так, что ребенок болеет какой-нибудь неизлечимой магловской болезнью. Если этот человечек родится в аристократической семье, то, скорее всего, они будут прятать его ото всех и поддерживать жизнь каким-нибудь зельем. Но такая жизнь хуже смерти. — Почему вы так считаете? — широко раскрыв глаза, робко спросила Мерс, положив свою руку на руку Джеймса. Поттер безразлично поглядел на этот жест и лишь свел брови к переносице, резко согнув локоть, из-за чего девушке волей-неволей пришлось убрать свои наглые ручищи. — Потому что так не бывает. Каждый рано или поздно умрет, и если ребенок заболел чем-то наподобие рака, то уж лучше сделать его последние дни самыми счастливыми, нежели растягивать их на двадцать, а то и тридцать лет страданий. Поэтому я и устраиваю здесь благотворительный отдых для больных и одаренных детей вроде вас. Только, существует два сектора: дом, в котором живем мы — победители магических олимпиад или других конкурсов, и другие дома на севере острова — для детей, которые больны неизлечимой болезнью и чьи дни сочтены. На мгновение наступило напряженное молчание. Признаться, я никогда даже и помыслить не могла, что волшебники могли бы болеть обыкновенными магловскими болезнями. Мы настолько уверены в своем долголетии, что попросту не замечаем элементарных вещей. Я тяжело вздохнула и вновь вернулась мыслями к той девушке. Светло-русые кудрявые волосы, лучезарная улыбка. Очень красивые глаза. Но что-то в них было не то. Будто эта синева скрывала за собой огромную трагедию. А потом я вспомнила про старую усадьбу на окраине и вновь задумалась, почему Алида ничего не рассказывает о ней. Что скрывает в себе это здание? Любопытство разрывало мои мысли и тут мой взгляд упал на Мародеров. Точно! Вот, кто может помочь мне найти ответ на этот вопрос. Я победно улыбнулась, терпеливо ожидая, когда ночь затянет в свои объятия небо и ребята разойдутся по комнатам. Правда, случилось это почти через час, когда я, пытаясь победить дремоту, сидела у костра. Огонь постепенно гас, сухой хворост обуглился и медленно умирал. Небо было темное, ни звёзд, ни луны, оно навевало мрачное настроение, а когда веселушка Кристиан ушла вместо со своим убогим смехом, то атмосфера воцарилась совершенно мистическая. В итоге, когда возле костра сидели только Мародеры, я и Алида, на нас оползнем свалился покой. Вскоре ушла и вожатая, оставив после себя несколько поручений, и мы погрузились в убийственное молчание. Я исподтишка глядела на безмятежного Поттера, который жевал тростинку и задумчиво поглядывал на искорки. Сейчас, когда я не пыталась доказать ему что-то и не вела себя как высокомерная истеричка, а он не отвечал мне грубостью на ругань и не пытался что-то дать в ответ, нам было хорошо вдвоем. Так вот мы и могли просидеть всю ночь, окутанные тоскливым настроением. — Ну и что ты хотела нам сказать, Эванс? — спросил Джеймс, не выражая своим голосом ничего. — А с чего вы… — Зная тебя, любительницу поспать, очень странно, что ты сидишь тут до глубокой ночи, — таким же тоном проговорил Сохатый, не поднимая взгляд. В это мгновение, клянусь, кажется мы обрели то самое спокойствие, о котором так усердно распивают магловские поэты. — Вы заметили старый дом на отшибе? Он отличается от нашей постройки своей гротескностью, а еще там сад из красных роз, которые тут попросту расти не могут, — шумно вздохнув, протараторила я. — И Алида ничего, совсем ничего, о нем не говорит. Будто это только иллюзия. — Да, я заметил его ещё тогда, когда мы только пришли сюда, — подметил Сириус, задумчиво поглядев на меня. — Дом действительно нетипичен для благотворительности, про которую нам тут распинались полчаса. И мы вновь окунулись в собственное молчание и подумали об одном и том же. Говорят, это называют единством душ, но мне кажется, что это просто обязанность, которая свалилась на нас. Когда молчать стало невыносимо, и я уже готова была что-нибудь да сказать, я вновь почувствовала тот самый осязаемый взгляд. В то мгновение я ощутила неконтролируемый страх, а перед глазами всплыла широкая улыбка девушки с глазами моря. Медленно, растягивая нервы и время, я повернулась. И не обнаружила ничего, кроме шелеста сухих кустарников и деревьев. Что это было, описать я так и не смогла, а потом, будто опомнившись, я попрощалась с Мародерами и ушла в свою комнату. Сидя на кровати, я смотрела в окно, которое, как я думала, было слишком большим для одной этой комнаты. Дверь изредка поскрипывала. На улице было темно и ничего не видно.

***

Ранним утром, когда нам дали первое задание, я заметила, что Люиса нет. Мы стояли возле садика, без палочки, в магловской одежде и с граблями, на которые чистокровные волшебники смотрели как на врага народа. У Кристиан было такое отвращение и замешательство на лице, что я сразу поняла что, по-видимому, я здесь единственная маглорожденная. После часовой лекции Алиды мы поняли только одно — надо восстановить сад, потому что у неё самой руки до этого не доходят, да и мы ничем не заняты. И вот, когда я около пяти раз подробно объяснила, как использовать магловские приборы; после того, как Коул раздраженно откинул грабли в сторону и, сморщившись, сел на землю, всем своим видом показывая свою вольнолюбивую натуру, я заметила, что Люиса нет. Сам факт этот не особо удивил, потому что за два дня проживания с ним, я отметила, что он очень любит комфорт и старается не нагружать себя работой. Поэтому, когда я подошла к Нотту после уборки, чтобы уточнить где наш товарищ во избежания дальнейших проблем, я была практически уверена, что Коул скажет — Лунн дома. — Не знаю, — спокойно ответил Нотт, выслушав меня. — Он ещё рано утром куда-то ушел. — И ты даже не поинтересовался, куда? — Зачем? У каждого есть свои личные дела, хотя вам, Гриффиндорцам, до понимания этого идти и идти, — насмешливо кинул Коул, облокотившись о двери. Я ошалело поглядела на него, не зная, что даже ответить. Когда парень уже собирался уйти, я тихо спросила: — Он же не влипнет в неприятности, да? Нотт задержал на мне насмешливый взгляд и задумчиво облизнул губы, прежде чем ответить. — Ну, достаточно того, что он не Гриффиндорец. Это уже какая-никакая гарантия. Я так и осталась стоять на месте, пораженная этаким равнодушием. Мне, пожалуй, Слизеринцев никогда не понять. Работа с садом протекала умеренно. Сириус, которому спокойная жизнь была совсем не известна, стал драться с Джеймсом тяпками. Кристиан как обычно хохотала, а вот Маргарет на этот раз сохраняла невозмутимое выражение лица. Вообще, если бы Саймон не общалась так тесно с Кристиной, мы могли бы могли сойтись. Я улыбнулась этой глупой мысли, вспомнив, какой всё-таки противный был характер у нее. Так мы и работали, пока девушки не устали и не запросились домой, а Джеймс с Сириусом не перестали валять дурака. — Люис куда-то пропал, — невзначай бросила я, ровняя землю лопатой и наблюдая, как скрываются в доме силуэты моих сожительниц. — И Коул не знает где он. — Ты бы поменьше общалась со Слизернцами, Эванс. Ты же знаешь, как эти аристократы относятся к нам, — хмуро проговорил Блэк, которому явно не нравились разговоры про Лунн и Нотта. Скорчив рожицу, я лишь вернулась к своему занятию, но вдруг опять вспомнила про странную слежку и те проклятые глаза. Вздрогнув, я остановилась как вкопанная и невидящим взглядом уставилась вдаль. А что, если эта девушка как раз и живет в домике на отшибе? Это была странная мысль, но она имела место быть. Может быть, попросить помощи у Мародеров? Они в таком вопросе профессионалы. Почему-то рассказывать про те голубые глаза так отчаянно не хотелось, но почему бы не схитрить? — Ребята, — обыкновенным голосом проговорила я, старясь, чтобы он не выдал меня с потрохами. — А давайте проберемся в тот дом. Мародеры уставились на меня, как на ненормальную. Сириус невесело присвистнул, Джеймс же подозрительно покосился на меня. — Всегда, когда ты нам что-то предлагаешь, — вкрадчиво заметил Поттер, отложив тяпку, — это заканчивается бедой, да и ещё имеет второй смысл. Чего ты нам недоговариваешь, а, Лилс? М-да, а ведь умеет думать, когда захочет. Я попыталась невинно улыбнуться, но вновь посмотрев на его хмурое выражение лица, я лишь прикусила губу и медленно стала рассказывать им о том случае на пляже. Под конец моей истории никто не сказал и слова. И только спустя минуту лицо Сириуса озарила истинная Мародерская улыбка. — А мне уже начинает нравиться этот отдых! — воодушевленно произнес он, подняв руку вверх, — главное отпроситься у Лостер, а то иначе будет плохо. Я неуверенно улыбнулась, исподлобья посматривая на Джеймса, который уже не выглядел таким хмурым и даже улыбался. Блэк, кинув инструмент на землю, оповестил, что собирается проверить обстановку дома, и мы бы сразу смогли пойти в это странное приключение. Когда он убежал, Поттер и я впились друг в друга взглядом и молча искали что-то в наших глазах. — А ты прислушалась к моему совету, — наконец проговорил Джеймс, присев на корточки и поглядев на наши труды. Кустарники были подвязаны лентами и выполоты, в саду теперь было опрятно и даже более-менее красиво. — К какому ещё совету? — спросила я, не сильно надеясь на ответ. — Ты, наконец, начала думать, как тебе стоит жить, перестала не идти по чужому плану, который тебе привили в детстве, — я возмущенно попыталась было что-то вставить, но Поттер и тут меня опередил, — признайся, Эванс, ты же всегда нам завидовала. Мы, Мародеры, никогда не зависели ни от чего и ни от кого. Если что-то не подчинялось нам, мы с необыкновенным упорством добивались этого. А ты всегда жила по определённым стезям. Отличница — соблюдение правил — хорошие экзамены — староста. Ну разве не скучно? Вопрос этот прозвучал довольно риторически, поэтому я ничего не ответила и только хмуро поглядела на Поттера, который умудрялся улыбаться, разглядывая меня в ответ. Я смотрела в его чёртовы бездонные глаза и понимала, что он действительно прав. Вся моя жизнь — это определенная схема, план, который я разработала в своей головке уже очень давно и по которой шла все это время так уверенно и гордо. А потом, в мою жизни вихрем ворвались Мародеры, которые показали мне другую сторону медали. По сути, из-за этого я и стала испытывать к ним неприязнь. Так бывает иногда, полагаю. Ты просто находишь людей с жизнью, которую хотел бы прожить сам, и начинаешь их ненавидеть из-за этого. — Ошибаешься, — холодно ответила я, пытаясь заглушить свое сердце, которое в этот момент стучало невыносимо быстро и громко. — Нет, Лили, абсолютно не ошибаюсь, — Джеймс поднялся и подошел ко мне поближе, внимательно изучая что-то в моих глазах. С каждой секундой становилось все более неловко, мозг начал лихорадочно соображать, как бы выбраться из этой щекотливой ситуации. — Ты потому и не принимала мои чувства, что боялась сойти со своей дорожки. Но теперь это уже сути не меняет, Эванс. Ты моя. — Ч-что это значит? — ошарашенно спросила я, чуть попятившись. Но Поттер больше не принимал попыток сблизиться и только хищно оскалился на мою реакцию, невозмутимо окинув меня взглядом. — А то, что ты конкретная дура, если думаешь, что мои чувства куда-то пропали. У Джеймса всегда была отличительная способность словами переворачивать мой мир. Вот так просто, за долю секунду он смог покачнуть его и разбить вдребезги. И почему он такой прямолинейный? Я ртом хватала воздух, словно рыба, а он безразлично посматривал на меня из-под опущенных ресниц. И когда только он стал таким равнодушным ко всему? И ведь мне даже ответить нечего, потому что это просто очередная его игра. Злость медленно стала расползаться по венам, в груди образовывалось привычное раздражение, которое возникало всякий раз, когда мы оставались наедине. И как я могла подумать, что он изменился? Между нами возникало странное притяжение, которому, видимо, сопротивлялась только я. А Поттер по-прежнему молчал, досадно качая головой. — Успокойся, Эванс. Это ведь всё равно для тебя ничего не значит. Дай угадаю, — Джеймс сделал вид, будто бы задумался, а потом резко выпалил, — Ты думаешь, что эта игра? — Сохатый посмотрел на мое красное лицо и насмешливо повторил. — Да, так и есть. Знаешь, в чём твоя беда? Ты думаешь, что люди не меняются. Но ты ошибаешься: меняются как раз все, кроме тебя. Потому что ты по-прежнему подчиняешься системе и идешь на поводу у общественных устоев. Поэтому ты и ведешь себя так нелогично, поддаешься порывам злости, а потом влипаешь в истории, из которых выходят виноватыми все, кроме тебя. Джеймс перестал пронзать меня своими глазами и медленно побрел в сторону дома, бросив напоследок: — Я пойду за Сириусом. Подожди немного. Провожая его грустным взглядом, я чувствовала себя совершенно опустошенной. Будто бы он сумел задеть внутри меня что-то такое, о чём я старалась не думать все прошедшие годы. Подул легкий ветерок, раскачивая кустарники, послышались шаги Мародеров и их живое обсуждение, а я не могла сдвинуться с места. С этим надо было что-то делать. Перестать смотреть на всех свысока, так легкомысленно относится к этой жизни и строить из себя пафосную заучку. Но сколько бы я ни думала над этим, сколько бы пинков ни давали мне окружающие, чего-то не хватало мне для решающего шага. И это «что-то» мне так отчаянно хотелось бы найти. Мародеры подошли ко мне лишь через десять минут. Сириус был по-прежнему оживлен, сказав, что вожатая куда-то ушла и, если мы поторопимся, то можем успеть до её прихода. Джеймс тоже выглядел бодрым, будто не он мне минут пятнадцать назад распинался о смысле жизни. Я лишь тоскливо махнула головой, поправив панамку, и мы все вместе зашагали прочь из нашего места заточения, пока другие члены команды не обнаружили наш уход. Мы шли по наитию. Пересекли просторное поле с возвышенностью, попали в небольшой перелесок, а потом наткнулись на сетчатый забор, который полностью ограждала подозрительно зеленую рощицу. Приглядевшись, я заметила тот самый примечательный садик из красных роз, который меня так сильно удивил, а потом, подняв глаза я заметила и само здание. По описанию оно напоминало те замки из готических романов, в котором живут привидения и обедневшие со временем аристократы. Больше всего поражала вычурность этого здания, такая, будто архитектор специально пытался отвадить случайных прохожих. — Это место выглядит так, будто является запретной территорией, — подметил Блэк, прищурив глаза. — У моих родственников были похожие усадьбы, но находились они, как правило, где-нибудь рядом с магическим городом, а не на отшибе полунаселённого острова. — Кажется, Алида говорила про забор на юго-западе, — вдруг вспомнил Джеймс. — Скорее всего, она имела в виду это место. — Но что в нем такого? — изумленно спросила я, хотя в глубине души знала ответ. Что бы там ни было, оно тщательно скрывалось и держалось в строжайшем секрете. — Что-то мне подсказывает, что не все тут так просто, — хмуро проговорил Блэк, о чем-то задумавшись. — Тут вполне может быть какой-нибудь магический детектор, так что сомневаюсь, что мы сможем пройти. Бродяга нагнулся и поднял сухую палочку, а затем, помедлив, поднес её к решетке. После случилось что-то жуткое. Ветка моментально сгорела от электричества, которое выбросили металлические решета. Прозвучал очень неприятный странный оглушающий звук, который заставил нас троих зажать уши. А после послышался странный скрежет и мы сообразили, что нам пора бежать. — Быстрее! Быстрее! — орал Сириус, хватая меня за руку и дергая на себя. Мы бежали как сумасшедшие, преследуемые воем каких-то странных животных и всё ещё оглушенные тем странным звуком. Джеймс придерживал меня сзади и помогал, когда я случайно спотыкалась о булыжники и сухие ветки. Все мои руки были стерты, дыхания не хватало, а сердце грозилось выпрыгнуть из груди. Я закашляла, чувствуя горький привкус во рту и остановилась, облокотившись о дерево. — Лили, давай, лучше убраться от сюда поскорее, — попросил меня Джеймс с отчаяньем в глазах. Выглядел он тоже неважно: спутанные волосы, непривычная краснота щек и запотевшие стекла очков. — С-сейчас, — еле-еле проговорила я, сгорбившись, когда закружилась голова. Я выпрямилась и посмотрела вперед, на тот дом, попутно переводя дыхание, и вдруг увидела Люиса, спокойно идущего по тропинке, которая вела к дому со стороны параллельной той, которую выбрали мы. От неожиданности, я выпучила глаза, чем заставила Джеймса спросить, что со мной. Быстро убрав взгляд, я ошарашенно попятилась назад, а потом резко дернулась к дому, не понимая совсем ничего.

***

Когда мы вернулись домой, Алиды по-прежнему не было. Коул и Люис заметили нас из беседки, мрачно попивая чай. Когда я посмотрела на Лунна, то так резко отшатнулась, что вызвала смех у Нотта и странный взгляд Люиса, а также недоумение Мародеров. Ничего говорить не хотелось, поэтому я стремительно направилась на второй этаж, проигнорировав Кристиан и Маргарет, играющих в волшебные шахматы. Когда дверь хлопнула, я опустилась на кровать, пытаясь собрать мысли в кучу. Загадочный дом, который хорошо охраняется, Люис Лунн, которому ещё совсем недавно было плохо. Может он просто гулял по лесу, пытаясь привести себя в форму? В это, по правде говоря, верилось с трудом, поэтому я сразу откинула эту мысль подальше. Хорошо, если предположить, что в этом доме действительно живет та девушка, то получается, что Слизеренец знает о ней и знает, как можно туда попасть. Но откуда? Что может быть общего у аристократа и детей, которых сюда отправляют? Я вновь призадумалась, сжав пальцы. Усадьба-то выглядела вычурной, вполне похожа на родовоое гнездо. Но Сириус же сказал, что аристократы не выбирают места, столь отдаленные от города. Я резко поднялась с кровати и упрямо уставилась на готический дом. Что же может там находиться? Любопытство и какой-то странных страх захватил мой разум, и я решила развеяться. Выйдя из дома, я равнодушно прошла мимо Слизеренцев, которые так и попивали чаек, и направилась прямиком к качелям. Усевшись на деревянное сидение и плотно вцепившись в прутья, я раскачалась и понеслась ввысь, ощущая неимоверную тяжесть на душе. Забавный отдых получается. Заброшенный дом, странный человек, следящий за тобой, и приключения вместе с людьми, с которыми у тебя нет ничего общего. Остается только влюбиться и пуститься во все тяжкие, чтобы уж точно было похоже на американские мелодрамы. Я прикрыла глаза и на мгновение задержала дыхание, полностью отдавая себя полету. Солнце светло нещадно, прожигая веки. Где-то слышался вой диких животных и пение птиц. Всё бы было хорошо, если бы не угнетающая реальность и гиблые дни. — Кхм, — услышала я чьё-то покашливание и резко раскрыла глаза, взвизгнув. Передо мной, скрестив руки на груди, стоял Люис, который смотрел на меня с непривычной холодностью и высокомерием. Сердце забилось чаще, когда я поняла, что помощи просить мне не у кого, и что, судя по всему, Лунн догадался откуда мы возвращались. Мы смотрели друг другу в глаза, испытывая смешанные чувства. Мне хотелось вопить от отчаянья, а ему, видимо, скорее закончить этот разговор. Только вот как можно закончить то, что ещё даже не начиналось? Мы бы, наверное, так и играли в гляделки, если бы Люис не был настолько нетерпелив. Подойдя ко мне и остановив качели своей рукой, парень сузил глаза и нагнулся, внимательно изучая мои эмоции. — Откуда вы возвращались? Вот и всё, заказывайте мне место на кладбище. Пытаясь перестать дрожать под таким пристальным взглядом, я хватала ртом воздух, глядя в эти зеленые глаза, и пыталась мыслить логически. Конечно, же он понимал, откуда мы возвращались Лунн просто хотел заставить меня занервничать, загнать в угол или напугать, чтобы я держалась от этого дома на расстоянии пушечного выстрела. Но к чему такая предусмотрительность? Что же здесь происходит? — Мы вернулись с прогулки… — Да неужели, — невозмутимо спросил он, криво оскалившись. — Лили, или как тебя там, тебе следовало бы уяснить одну вещь. То, что мы не проявляем к тебе неприязни, не присылаем кровавых листовок по воскресеньям или не посылаем пыточные заклинания в спину, не значит, что ты нам нравишься. Более того, любопытных дурочек я ненавижу намного больше, чем гря…маглорожденных. — Лунн внимательно поглядел на меня, а потом отошел, видимо, поняв, что у меня от страха может случиться припадок. — Не надо лезть в этот дом и…— Люис вдруг запнулся, уставился куда-то за мою спину, и его лицо исказилось в гримасе нелепого отчаянья. — Харли! Какого черта ты тут забыла?! Я вздрогнула, совершенно сбившись с толку. Харли? О чем он, черт возьми?! И только тут я почувствовала то самое ощущение преследования, которое испытывала все эти дни. Неужели мой сталкер сейчас стоит позади меня? Во рту пересохло, а я всё решала, повернуться назад или нет, наблюдая за Люисом, у которого от злости свело зубы. — Немедленно уходи, Вайт! Слышишь? Тебя же заметят! — шипел он как можно тише, но его голос то и дело переходил в сдавленный крик. И я не выдержала. Резко дернувшись, я повернулась и застыла. Я смотрела в уже знакомые бездонные голубые глаза, видела ту же широченную улыбку и россыпь веснушек на лице. Её кудрявые русые волосы переливались золотом на солнце, а чересчур худые ноги выглядели как палки. Харли помахала мне рукой, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Внимательно присмотревшись, я поняла, как девушка пробралась сюда. В нашем заборе была дыра, в которую вряд ли смог пролезть нормальный человек, вот только эта девушка была настолько худа, что ей это, по-видимому, было совсем не тяжело. Люис поспешно подбежал к девушке, сомкнув ее руки в своих. — Мерлин всемогущий, да тебя же качает, как ты только сюда пробралась?! — возмущался парень, придерживая девушку, у которой на лице была такая легка улыбка и взгляд…она смотрела на него, как на самое дорогое сокровище своей жизни. И в этот момент что-то стало мне понятно, хоть и не до конца. Я смотрела на их сомкнутые руки, на взгляды и понимала, почему он так отчаянно защищал гротескный дом на отшибе. Харли попыталась что-то сказать, открыв рот, а потом резко поддалась назад и почти упала на землю, если бы Лунн во время не схватил её за плечи. Парень аккуратно положил её на землю, а потом посмотрел на меня с долей неподдельного страха и еле-еле, сухими губами прошептал: — Эванс…ты хорошо разбираешься в зельях? Ну что ж, здравствуй, Харли Вайт. Приятно познакомиться.