Немного о маленьких девочках

Руки, что несли ее, оказались удивительно теплыми и держали девушку бережно, почти нежно. Боль и слабость окутывали все тело, но Сайко все же решилась приоткрыть глаза и взглянуть на своего спасителя. Девушка с трудом припоминала, как проводила время с Десятым и его компанией, а потом на них напали странные люди. Сайко умела защищать себя, но от неожиданности и из-за привычки к спокойной жизни растерялась, а потом и вовсе попала под пулю. Странно, но тот, кто нес ее, не высказывал ни недовольства, ни злости, хотя она наверняка стала всем обузой. Так всегда: поступаешь, не думая, а затем вспоминаешь, что защищала человека, вполне способного позаботиться о себе самостоятельно, подставилась глупо и бессмысленно, еще и доставила всем хлопот. Слезы невольно потекли из глаз, и человек, державший ее на руках, замедлился. — Ты слышишь меня, понимаешь? — все как сквозь вату, глухое и отдаленное. Голос незнакомый, но глубокий и приятный — стараясь забыть о своей боли, Сайко сосредоточилась на нем, хватаясь за слуховые ощущения как за соломину. — Если слышишь, ответь мне! Настойчивый. Сайко с трудом приоткрыла глаза и сфокусировала взгляд. Реборн — совсем непохожий на себя, взрослый и непривычно серьезный и обеспокоенный, но все равно Реборн. Красивый. Девушка даже не думала до этого, насколько он был красивым. Принял взрослую форму — неужели ради нее? — Я слышу тебя, — а говорить было тяжело, язык неохотно ворочался во рту, в горле пересохло и проклятая слабость уже начинала раздражать. — Вот и отлично, — кажется, Реборн вздохнул с облегчением. — Я дал тебе лекарство, так что тебе не должно быть слишком больно, но все же твоими ранами нужно заняться немедленно. Мы далеко от Тсуны и остальных, так что ты в безопасности, не волнуйся, — он говорил с ней так ласково, что ей даже стало не по себе. Неужели, ее состояние было настолько опасно, что аркобалено едва ли не ворковал над раненой девушкой, лишь бы она слушала его. — Тсуна… — Сайко вспомнила о том, как закрыла Десятого собой. Ей хотелось услышать, что с Савадой все хорошо, и она не напрасно старалась. — Мой ученик прекрасно разберется со всем сам, — спокойно ответил Реборн и осторожно уложил ее прямо на землю, бесцеремонно задрав на девушке топик. Сайко смутилась и покраснела, отвернулась от аркобалено, но протестовать не стала: сил не было, к тому же она понимала, зачем Реборн производит свои манипуляции. Пламя солнца окутало ее теплым облаком, сняло боль и позволило расслабиться. Девушка чувствовала себя так легко и прекрасно, словно была в ласковых объятьях любимого. Легкая улыбка сама собой наползла на ее лицо. Сейчас Сайко чувствовала себя такой взрослой, что не хотелось ни язвить, ни бунтовать. — Спасибо, — прошептала она, когда Реборн убрал пламя и посмотрел прямо на нее. Аркобалено улыбнулся и легонько коснулся макушки зардевшейся девушки. — Тебе придется идти домой одной, — с сожалением сказал он. — Мы недалеко от нужного места, так что с тобой ничего не должно случиться, а я вернусь к Тсуне и помогу ему, если потребуется. Все же этих людей я проморгал, кто знает, какие козыри они прячут… Сайко опасливо поднялась, но боли не было, и слабость почти прошла. Единственное, собственные руки теперь доставляли ей много неудобств, поскольку на них отросли слишком длинные ногти. — Добирайся поскорее до дома, занимайся маникюром и ложись спать, — беззаботно сказал аркобалено, но в его глазах Сайко уже видела опасный огонек, предвещавший врагам скорую расправу. — А вот волосы мне нравятся, будет жаль, если ты разделаешься с ними. — Будь осторожен, — едва успела сказать девушка перед тем, как Реборн странно улыбнулся ей и исчез. Сайко тяжело вздохнула и поднялась на ноги, побрела домой. Волна густых волос цвета спелой пшеницы шлейфом тянулась за девушкой, укрывая ее от этого мира, чужих взглядов и собственных странных мыслей. «Интересно, что имел в виду Реборн, говоря, что ему нравятся мои волосы?» — нет, одной мысли все же удалось проскочить, и она казалась девушке самой важной.